Аня Васнецова: Бельчонок для олигарха

Глава 1

Сергей

– Стой, дрянь мелкая! – слышу сбоку грозный крик. – Держите ее!

Оборачиваюсь.

Из продуктового магазина недалеко от меня, выбегает рыжее чудо. По другому не назвать.

Совсем маленькая девчушка лет шести. Копна светлых чуть волнистых волос с рыжим отливом торчит и развевается из-под шапки. Одета в видавшие виды курточку. Да, вся ее одежда, видно, дешевая, но чистая и опрятная. Ножки в малюсеньких ботиночках тонут в слое свежего пушистого снега. Копна волос подпрыгивает на каждом шагу. И напоминает мне беличий хвост.

Подмышкой девочка держит голову мягкой игрушки белого цвета. Вроде, гусь. Остальная часть плюшевой птицы болтается на длинной шее. А именно массивная задница гуся волочится по снегу, подпрыгивая на кочках.

Гусь, как и одежда на ребенке, тоже, далеко не новый.

Следом за девочкой выбегает пузатый мужик в форме охранника. Он и кричал.

Рыжее чудо несется как раз в мою сторону. На маленьком юном очень эмоциональном личике сильный испуг. Глаза мокрые. В голой ладошке, хотя на улице уже легкий морозец, небольшое зачуханное яблоко.

Серьезно?

Охранник бежит за маленькой девочкой и орет, словно гонится за опасным рецидивистом. Она же просто яблоко взяла. Одно единственное. И то, которое никто бы и не купил. Девочка, вообще, не выглядит той, что будет воровать.

А я в таких вещах разбираюсь. Сколько таких людей повидал. Сам, считай из такой клоаки вылез.

Рыжее чудо на бегу оглядывается на пузатого, и врезается в меня. Ловлю, чтобы не упала.

Большие васильковые глазки от страха раскрылись еще шире. Уставились на меня. Рыжие волосы прилили к мокрым от слез щекам.

Знал я одну рыженькую вот с такими же глазами. Эх! До сих пор забыть не могу.

– Ага! – тяжело дыша, подбегает пузатый увалень. – Попалась, воровка!

Этот мешок тут же тянет свои лапы к девочке.

Та почему-то вжимается в меня, словно ища поддержки. Заглядывает прямо в глаза. Нет, прямо в душу. У нее текут слезы. Сама дрожит. Ручка, держащая яблоко, чуть ли не синяя.

– Пожалуйста, не надо! – пролепетал детский голосок.

Что именно не надо, не уточняет. Но и так понятно.

Перехватываю руку охранника. Сжимаю.

– А! – восклицает тот от боли. – Ты чего?!

Он даже опешил. Не ожидал подобного поворота.

С охранника перевожу взгляд снова на девочку.

Вот зачем мне все это нужно? Шел бы по своим делам. А их у меня просто завались. Вон, машина уже подъехала, водитель выскочил и уже открывает для меня дверь. Из офисного строения за моей спиной вышел личный секретарь Геннадий со своими папками. Тоже ждет меня.

А еще рядом два охранника. Не для меня. За себя не переживаю. Это другим переживать нужно. Охрана в данный момент нужна для секретаря. Вернее для ценных бумаг в его папках.

– Рассказывай, – коротко бросаю девочке.

Не знаю, почему вдруг вступаюсь за нее. Но, она правда не выглядит той, которая промышляет подобным.

– Я больше не буду, – сквозь слезы лепечет рыжее чудо.

– Ага, – восклицает пузатый увалень, – знаю таких! Они… Аа!

Снова скривится от боли. Не даю ему вырваться.

– Я не тебя спрашиваю, – цежу я.

– Ты чего себе… – собирается было наехать на меня, но встречается с моим взглядом. Оценивает мою немаленькую фигуру. И тут же замолкает. Теперь молча терпит боль. И не пытается вырваться.

Как же он раздражает. Так и хочется сломать руку. Но сдерживаюсь. Это не мои методы. Давно уже как не мои.

Перевожу взгляд на девочку.

– Я первый раз, больше не буду, – хнычет та. Глаза жалостливые-жалостливые.

– Тогда зачем вязла? – спрашиваю ее.

– Маме плохо… – слезы с новой силой скатываются по розовым щекам и по прилипшим к ним волосам. – Ей витамины нужны.

Губы ребенка дрожат.

– Ей очень плохо, – и столько горя в голосе и безнадежности… – Не хочу чтобы мама умирала…

Я далеко не добрая душа. Да и жалости от меня не добиться. Обычно. Но сердце пропускает удар.

Я сам когда-то потерял родителей. Тоже ребенком был. Только немного старше. Жизнь резко изменилась. Ни денег, ни родственников. Приходилось выживать. И для этого делать всякое… Чудом выжил.

Подобной участи для этой рыжей малышки, выглядящей плачущим ангелочком, совершенно не желаю.

Да, украла яблоко. Видно, что сама с трудом решилась на воровство. Но я бы и не такое пошел, лишь бы спасти родителей. А тут яблоко… Не знаю, чем оно поможет маме этой девочки. Но малышка в это верит. У нее есть цель.

За разговорим и слезами, она медленно прячет это яблочко себе в рукав. Не хочет, чтобы отняли. Ведь, яблочко для мамы.

– Что с твоей мамой? – спрашиваю малышку.

Вот, нахрена я в это ввязываюсь? Что, дел нет? Есть, конечно. Но…

– Она в больнице. Ей плохо, – снова повторяет она. – Пожалуйста, помогите!

И столько мольбы в этих васильковых глазах…

Девочка, что ты со мной делаешь? Меня, знаешь, какие барыги не могли раскрутить на хоть какие-то жесты доброй воли?

– Пойдем, – бросаю я.

Хватаю малышку за руку. Холодная. Охранника, наоборот, отпускаю. И командую ему:

– Веди в магазин.

Тому остается только молча сопроводить.

– Сергей Николаевич? – удивляется мой секретарь.

Еще бы не удивляться. Сам в шоке, что трачу свое время непонятно на что.

– Ждите, – отвечаю я.

Малышка заподозрила, что я сдаю ее в магазин, как воровку. Пытается выдернуть руку, убежать. Понятно, что не получается. Ей остается, понурив голову, брести следом. Грудь девочки сотрясается от молчаливого плача.

На лице пузатого увальня появляется улыбка. Для чего, по его мнению, веду девочку обратно в магазин?

– Чего лыбишься? – грубо спрашиваю его.

Улыбка тут же пропадает.

Когда входим за двери универсама, забираю у девочки яблоко. Та всхлипывает.

– Держи, – вручаю плод охраннику. – Такой гнилой товар нам не нужен.

И веду маленькую к полкам с фруктами.

– Вот этих насыпай, – указываю на ящик с самыми крупными и выглядящими пристойно, на мой взгляд, яблоками.

– В смысле? – брови «мешка» ползут вверх.

Он еще хочет что-то сказать, но под моим взглядом затыкается.

– Не в смысле, а сколько, – поправляю его.

– А сколько? – острожно спрашивает он, отрывая пакет.

– Много, – отвечаю ему.

Девочка перестает содрогаться и поднимает на меня взгляд.

Не смотри на меня так. Не смотри! Не хочу больше видеть эти чудесные васильковые глаза. И так веду себя не совсем нормально. Мне это совершенно не свойственно.

Охранник, следя за моей реакцией, заполняет пакет полностью. Края не сомкнуть.

– Хватит, – останавливаю его. И уточняю: – Яблок хватит.

Дальше идет черед бананов и мандаринов.

Под удивленные взгляды кассирши, увалень кладет пакеты с фруктами ей на ленту. Та молча пробивает. А охранник укладывает все в общий большой пакет. Оплачиваю.

Когда выходим из магазина, протягиваю пакет девочке.

– Можешь нести маме.

И только сейчас понимаю, хоть до ближайшей больницы не так далеко, ей вряд ли донести такой груз. Да, и как она пойдет? Кругом дороги, машины. Куча незнакомых людей.

А как она сюда, вообще, дошла одна?

Девочка пакет не берет. Она снова заглядывает мне в глаза. Ее васильковые озера полны мольбы и надежды.

Тоненькие ручки цепляются за ткань моих брюк.

Да, что ты делаешь, мелкая?! Удерживаю ругательство. Язык не поворачивается его произнести при этом рыжем ангелочке.

Глубоко вздыхаю.

– Признавайся, тебя мои враги послали, чтобы из куска гранита сделать мякиш?

Девочка качает головой, не понимая моего вопроса. Глаза снова становится влажными.

– Так и думал, что не сознаешься, – снова вздыхаю. – Ладно, поехали к твоей маме.

Глава 2

Сергей

– Ни слова, Гена, – жестко предупреждаю секретаря, когда подвожу мелкую к машине.

Он, конечно, лишнего слова без команды и не скажет. Но больно уж уровень высоты его бровей с момента, как повел девочку в магазин, поднялся.

Раздражает.

Сам себе удивляюсь. Оттого и злюсь. Нашелся, блин, дядя Степа милиционер.

Девочка перед машиной резко упирается.

– Садись, давай, – раздражаюсь еще сильнее.

Не, ну где это видано?! Ни кто-нибудь, а я, Я открыл тут аттракцион почти безграничной доброты. Хочу помочь. А мелкая противится. Продолжает упираться.

– Мама не разрешает садиться к незнакомым в машину, – заявляет рыжая пигалица.

Нет, не пигалица. Не с такой пышной светло-рыжей копной из-под шапки. Пигалица – птица. А это бельчонок.

Приплыли…

Хочется высказать этому крохотному и забавному зверьку, что ни на одну женщину за последние время столько внимания не тратил, как на нее.

Сдерживаюсь. Так, Серега, что ты хочешь? Это же маленький ребенок.

– Правильно тебе мама говорила, – пытаюсь говорить мягко.

Правда, не с моей внешностью и голосом это делать, но все же стараюсь.

– И ты молодец, что слушаешься, – продолжаю я. Так-то, действительно, молодец. – Но мы то с тобой хотим добраться до твоей мамы?

– Да, – пищит соглашаясь.

Ну, вот.

– Тогда, садись.

– Нет.

Что?!

Стоит как вкопанная.

Мне, что, ради помощи ее силой в машину запихать? Будет выглядеть как похищение ребенка. А таким я ни занимался даже во время моей бурной молодости.

Рядом гыкает водитель, ждущий пока мы усядемся. Весело ему.

– Можно же познакомиться. А к знакомым в машину можно, – хохмит он.

Но тут, увидев мой не самый дружелюбный взгляд, сразу замолкает.

Охренеть. Надо же, на что я иду, чтобы помочь стороннему человеку. Просто я привык доводить дела до конца. Без этого бы не выжил и не поднялся до такого уровня. Можно сказать, недосягаемого для того мальчишки, что остался один, на улице и без денег.

Сейчас, я взялся за одно, по идее, не очень долгое доброе дело. Придется выполнить в любом случае.

– Меня зовут Сережа, – присаживаюсь на корточки напротив малышки. – А тебя?

– Микулова Дарья Сергеевна, – выдает это рыжее чудо.

Кхе!

– А ничего, что я представился не так официально? – как бы извиняясь, пусть и театрально, спрашиваю ее.

– Нет, – смело отвечает она, глядя мне в глаза.

Прямо смотрит. Почти не мигая. И шмыгает носом.

Снова ее оглядываю. Тело девочки немного подрагивает. Похоже, давно замерзла. А я тут, стою, развожу непонятные диалоги.

– Вот и познакомились. Будешь Белкой. Или Бельчонком, – подвожу итог. – Теперь я твой знакомый и можно садиться в машину.

Мягко подталкиваю девочку к двери. Сядем, попрошу водителя врубить печку на всю.

– Нет, – снова упирается малая. – Мы с вами только что познакомились. Это не считается. Вдруг вы нехороший?!

Мда… Знала бы ты, что почти никто из знакомых, будучи в здравом уме, меня хорошим точно не назовет.

По глазам вижу, что девочка хочет сесть в машину, из открытой двери которой выходит тепло. А еще в этих васильковых озерах целый океан надежд, что ей помогут, отведут к маме, защитят.

Закрываю на пару секунд глаза. Открываю.

Бельчонок все также стоит и с надеждой смотрит на меня.

– Гена, дуй к нам. Папки в сейф, – даю цу своим людям. – Сопроводите его.

– А вы, босс? – спрашивает водитель.

Не так давно работает, потому не до конца все понимает. Вон, телохранители с Геной молча садятся в авто. Никаких вопросов не задают.

– Геннадия вези, – коротко бросаю я, уже отворачиваясь.

Накидываю девочке на плечи свое пальто. И подхватываю ее на руки. Ничего. В костюме не замерзну. Тут мне идти всего ничего.

А малышка легкая, точно пушинка. Вообще, считай, ничего не весит.