Так и иду. В одной руке пакет-майка с продуктами. В другой малышка, что укуталась в мое пальто и прижалась к моей груди. Ее гусь болтается при ходьбе и постоянно отпружинивает задницей от моего бедра.

Бельчонок чередует руки, держащие игрушку. Свободную ладошку подсовывает мне за ворот пиджака. Греет.

И каждый раз, когда так делает, старается, чтобы я не заметил. Я делаю вид, что не замечаю.

В больнице людно. Суета. Малышка служит мне навигатором. Почти дошли.

– Сюда нельзя, – пытается остановить меня медсестра. А, может, и врач. Кто их в этих халатах разберет?

– Нам к маме, – бросаю, даже не останавливаясь.

Лишь девочку приподнимаю, как бы показывая своеобразный «пропуск».

Срабатывает. Вернее, девочку, походу, узнают. Разрешают подойти к палате. Посмотреть в окно. Но внутрь нельзя.

– Мамочка! – прилипнув к стеклу лицом жалобно плачет Даша.

– У нее тяжелое состояние, – сочувственно поглядывая на ребенка, рассказывает мне девушка. Все-таки врач. – После стабилизации день точно нельзя будет принимать посетителей. Придется вашей дочке потерпеть.

Дочке?

Она приняла меня за ее отца?

А, похрен.

Бельчонок, кстати, вообще никак на это не отреагировала. Она одной рукой прижимает за шею гуся, второй гладит стекло, за которым лежит девушка со светло-рыжими волосами.

Очень знакомыми. Только сейчас это понимаю. Сам подхожу к окну ближе. Всматриваюсь.

Пациентка накрыта тонким одеялом, торчат трубки капельниц. Но все равно понимаю, что комплекция и фигура совпадают…

Да, не… Быть такого не может. Точно не она. Просто похожа.

– Бельчонок, – обращаюсь на всякий случай к девочке, – а как зовут твою маму?

Врач переводит на меня удивленный взгляд.

Не смотри на меня так. Сам знаю, что выглядит странно, когда папа не знает имени мамы.

В этот момент из-за угла выворачивает процессия из мужичка в халате и женщины в строгом костюме.

– Вот эта девочка, – мужчина указывает на Бельчонка. – Думал, сбежала.

Малышка тут же отлипает от стекла. Смотрит на парочку испуганными глазами. А потом вцепляется в меня мертвой хваткой. Она не отвечает на мой вопрос. Она снова молит о помощи.

– Я не хочу в детдом!

Глава 3

Сергей

Девочка в истерике.

Слезы вновь делают ее милое личико мокрым. Она пытается спрятаться за мои ноги. Намертво вцепляется в штанину.

– Я хочу быть с мамочкой! Пожалуйста, не надо! – надрывается малышка. – Они меня заберут! Кто маме поможет? И она умрет! Не хочу чтобы мама умирала! Мама! Мамочка!

– Ну, чего расплакалась? – пытается успокоить девочку мужчина в халате. – Там будет много других ребят…

И пока он уговаривает Бельчонка, в моей голове складывается пазл.

Она сказала, что не хочет в детдом?

Раз ее хотят туда отправить, значит, ребенка не с кем оставить. Нет отца. Или есть, только он какой-нибудь алкаш, которому до собственной дочки нет никакого дела. Нет родственников. Или те отказываются от опеки. В общем, никому малышка, оказывается, не нужна.

Скверно.

А в детдоме совсем не так радужно, как расписывает этот медик. Совсем не так. Видимо, это даже маленькая девочка понимает. Да, и не хочет разлучаться с мамой.

Она же ради нее решилась на воровство. Переборола страх. Все что угодно, лишь бы мамочке помочь. Про витамины, скорее всего, от врача слышала. Вот и побежала искать продуктовый магазин.

Бельчонок мужика не слушает. Продолжает просить, чтобы не забирали ее у мамы.

Сам не понимаю, как так выходит, но я хватаю малышку на руки, прижимаю к себе. А потом нависаю над мужчиной в халате.

– Это куда вы собираетесь забрать мою дочь?

Сам в шоке от сказанного.

От моего тона медик дергается. Бельчонок же, вытирая кулаком слезки, утыкается носом мне в шею. Продолжает подрагивать всем телом.

– Вы чего ее до истерики довели?! – чуть не рычу уже.

Мужчина делает шаг назад. Потом начинает лепетать:

– Но… У нее, вроде как, нет отца…

– Ты кого пи… – кошусь на малышку, – кхе, брехлом обозвал?!

– Э…

В общем, в моих родительских правах никто не сомневается. Правда, пришлось дополнить, что мы с женой некоторое время вместе не живем. Оттого и могла возникнуть путаница. А еще я заказал для мамы Бельчонка отдельную палату. К тому же неплохо так «накинул» купюр сверху, чтобы уход и лечение было по высшему разряду.

Я от такой суммы не обеднею. А шансы поправиться для мамы рыжей малышки увеличил. Врачи тоже остались довольны нашей встречи. Еще бы.

Еще оставил визитку с номером телефона для связи. На случай, если пациентка придет в себя и начнет искать своего ребенка.

Только теперь в моей не шибко спокойной голове всплывает новый вопрос. Что делать с девочкой дальше?

Ну, Серега, придумал ты себе проблему.

Малышке ночевать в больнице никто не позволит. Да, и вопросы сразу появятся, насчет отца. На улице эту кроху мерзнуть тоже не оставишь. Что тогда?

Стою в той же позе, что и Бельчонок. Лбом оперевшись на стекло, пялюсь на ее маму.

– Как, говоришь, зовут маму? – спрашиваю девочку.

В прошлый раз она так и не ответила.

Малышка опирается на стекло не только лбом, но еще носом и губами. Потому произносит не совсем четко.

– Как, как? – переспрашиваю.

– Мария, – чуть отстранившись от стекла, произносит девочка.

Мое сердце пропускает удар. Продолжаю смотреть на лежащую в палате девушку. Жаль лица не разглядеть.

– Маша…

Так, нужно в себя прийти. А то мерещится всякое. Это простое совпадение. По другому быть не может. Той Маше, которую я знаю, здесь делать точно нечего. Она отсюда далеко.

Бельчонок все это время удивленно пялится на меня.

Не смотри так. Дядя не с ума сошел. Дядя прошлое вспомнил. Это разное, хотя, иногда похоже…

Опускаюсь перед малышкой на корточки.

– Как дальше жить собираешься? Где ночевать?

Девочка в растерянности оглядывается по сторонам. Смотрит на маму. Смотрит на меня. Снова по сторонам. Молча пожимает плечами. Выглядит совсем потеряно и несчастно.

– С мамой останусь, – тихо и грустно произносит она.

– Стоять тут собралась, пока мама не поправится?

Кивает головой.

– Не оставит тут тебя никто.

Вздыхаю.

А васильковые озера вновь наполняются влагой.

На всякий случай спрашиваю:

– Есть к кому на ночь пойти?

Пожимает плечами. Смотрит на меня с надеждой. Ждет, что помогу и сам решу все проблемы за нее. Женщины, они и в пять лет женщины.

Снова вздыхаю.

Вот нахрена мне такой геморрой?

Какие шансы, что мама этой малышки сегодня же вдруг резко пойдет на поправку?

Да, никаких.

– Ты когда-нибудь была в очень высокой башне, откуда весь город видно, как на ладони?

Чего так удивленно смотришь? Вряд ли ты поняла бы, предложи я элитную жилую высотку с двухэтажными апартаментами на последнем этаже.

– Как у волшебников в сказках? – заинтересовано спрашивает девочка.

Ну, вот, а я о чем?

Маленькой девочке не хайтек интересен, а волшебство всякое.

– Даже лучше, – отвечаю ей.

– Лучше? – округляет глаза.

– Лучше, лучше, – уверено подтверждаю. – У волшебников такой здоровой джакузи не было. И огромной плазмы. И вряд ли им все комнаты обставлял интерьерный дизайнер.

Ну, вот. Хоть немного отвлек ребенка от слез.

– Пойдешь со мной? – спрашиваю мелкую.

– А мы будем ночевать в той башне с Жакузей? – вопросом отвечает та. – А что такое Жакузя?

– Придешь – познакомишься, – хмыкаю.

– А мама? – вновь оборачивается к палате. Кладет ладошку на стекло.

– Как только можно будет к маме, я тебя привезу, – обещаю ей.

Малышка глубоко вздыхает. Плечики упускаются. Она тыкается своей головой мне в грудь. Всхлипывает. Беру ее на руки и поднимаюсь.

Уже выходя из отделения спрашиваю:

– А как же правило не ездить с незнакомыми дядями?

Малышка снова пожимает плечами.

Да, понятно все. Ей некуда податься. А я единственный, кто помог и проявил заботу. Вот и держится за меня.

А это точно я сам управляю своим телом и принимаю подобные решения?

Хорошо, что Бельчонок больше не ревет. Дети намного адаптивней взрослых. Ко многому быстро привыкают. Подстраиваются. Живут дальше.

– Только перед башней, нужно заскочить и решить некоторые вопросы и дела. Поможешь?

Малышка кивает.

Ну, и отлично.

Только хочу набрать водителя, как телефон звонит сам.

На экране высвечивается имя контакта. Аля.

Как же ты не вовремя.

Глава 4

Сергей

– Да, Аля? – приходится взять трубку.

Не отстанет же.

– Сереженька, представляешь, решила забежать к тебе в центр, – по своему обыкновению начинает тараторить Аля, – а тебя там нет. Ты же всегда в это время либо у себя в кабинете, либо планерку в конференц-зале проводишь. А ни там, и ни там тебя нет. А они все не говорят, где ты! Представляешь?

Аля – дочка одного важного бизнес-партнера. Ни знаю почему, но она втемяшила себе в голову, что мы с ней с какого-то должны создать семью. С НЕЙ!

Нет, время там провести, ночку скоротать можно. Сходить на выгул… В смысле, выйти в свет, показать себя. Пообщаться с «высшим» обществом.

Но не более.

– Представляю.

– А ты где? – и более подозрительно добавляет: – Надеюсь, ты не с какой-нибудь очередной бабой, которая тебя захомутать пытается?

Смотрю на рыжее чудо в моих руках. Та с интересом глядит на меня. Внимательно прислушивается.

Кажется, нас спалили.

Нужно отвечать. А врать я очень не люблю.

– Ты серьезно? – выдаю недовольным и раздражительным тоном. – Думаешь, мне есть время подобным заниматься? Ты, вообще, не вовремя позвонила. Дел невпроворот.

И это полная правда. На поставленный вопрос не ответил – да. Соврал – нет.

– Да тебе как ни позвонишь – все время не вовремя, – показывает недовольство девушка. Но быстро отходит. И дальше частит: – В общем, так. Один рестик модный открылся. Там уже побывали несколько классных блогеров. Я нам забронировала на вечер. Схожу туда раньше Светки и Анжелки! Уделаю их. Ну, Сереж, ну? Сходим же?!

Вздыхаю.

– Нет, Аля. Не сходим. Говорю, времени нет. Все, пока, занят.

И сбрасываю вызов.

– Что? – спрашиваю Бельчонка.

А то смотрит с укором. Или кажется?

– Ничего, – отвечает своим детским тоненьким голоском. И продолжает смотреть.

Женщины… Никогда не знаешь, что у них на уме. Вот так вот, с детства учатся парить мозги мужикам.

Не успеваю убрать телефон в карман, как он снова вибрирует. Кто там?

Анжела.

Не удивительно. Эти подружки словно чувствуют друг друга. Звонят часто почти одновременно.

– Да?! – принимаю вызов.

– Сереж, слышала, ты сегодня вечером свободен? – томным и игривым голосом спрашивает девушка.

Аля, походу, уже успела в чате подружкам пожаловаться.

– Нет, занят, – отвечаю ей.

– С кем?! – удивляется и злится одновременно она.

Не хочет еще с кем-то, в тайне от подруги, делить мое тело.

Нормальных чувств у меня ни к одной, ни к другой нет. Причем, я даже прямо как-то говорил им об этом. Но все равно, считают, что я им что-то должен. Женщины…

Любил по-настоящему в этой жизни лишь одну. До сих пор мерещится. Вспоминаю больничную палату и девушку со светло-рыжими волосами.

Все никак не могу забыть свою Машу. Как только ни старался.

– Так с кем ты сегодня?! – повторяет вопрос Анжела, не услышав ответ в то же мгновение.

– С белкой и гусем, – рублю правду, косясь на мягкую игрушку в руках девочки.

– А?! – слышу на той стороне растерянный голос.

– Все, пока, очень занят.

Сбрасываю вызов.

Снова вибрация.

Да, кто там на этот раз?!

А, водитель.