Только после этого отпускаю его и тащу за собой едва передвигающуюся Дашу.

Внутри клокочет, вены горят.

Мы спускаемся по ступеням, выходим на улицу. Около мотоцикла отпускаю её, мимолетом оценивая состояние. Даша выглядит так, будто находится в состоянии шока. Зрачки расширены, бледная. Дышит часто и неглубоко.

Молча взбирается на байк и обхватывает меня дрожащими руками.

У меня самого внутри тряска. Во—первых, от осознания, что мог сегодня не приехать, а эти двое хер бы сказали об указании Тихого и тогда завтра бы той Дашки, что я знаю не существовало бы. А во—вторых от того, какой грядёт пиздец и как его правильно вырулить.

Если бы Дашка не полезла со своей камерой, ничего бы не случилось. А теперь…

Крепче стиснув руль, срываюсь с места. Ехать быстро не получается. Машин много в это время, все едут по домам. А вот куда вести Дашу я не знаю. Ей нужно успокоиться. И мне тоже, иначе я сам её убью.

В какой—то момент, когда мы снова тормозим на светофоре, она отрывается от меня и тычет в сторону посадки, в которой совсем недавно я намеренно устроил кошки—мышки.

Пытался запугать, чтобы пыль в глаза Варшавина пустить, а ему эта идея на удивление зашла. Решил догнать и поразвлекаться. Мудак.

– Остановись здесь, – Даша просит отрывисто, будто задыхается.

Рывком оборачиваюсь, всматриваясь в полные слёз глаза.

– Плохо тебе?

Откатываю байк к тротуару. Не успеваю его припарковать, как Даша соскакивает, и нырнув в кусты, исчезает из поля зрения.

Я сжимаю зубы.

Поставив мотоцикл на подножку, иду за ней.

Впереди мелькает растрепанный хвост.

Думал, её выворачивать будет, а она согнувшись напополам откидывает откуда—то взявшейся палкой листья на земле.

Подхожу, наблюдая за её странными действиями.

– Что ты делаешь?

Даша не отвечает. Напряженно раскидывает сухую листву в разные стороны и передвигается дальше.

– Даша!

– Ищу! – отвечает резко.

– Что ты ищешь?

– Одну вещь!

Блядь…

Беру ее за руку и разворачиваю к себе. Крепко сжимаю плечи.

Только когда она оказывается ко мне лицом, понимаю, что она еле держится. Её трясет, грудь вздрагивает, в глазах стоят слезы.

Мысленно возвращаюсь в промзону и доламываю остальные пальцы Варшавина. Это её состояние как серпом мне по одному месту.

– Даш, – говорю спокойнее, понимая, что любое мое слово может её взорвать, – какую вещь ты ищешь?

– Важную, – едва шевелит губами.

Пиздец…

– Ты уверена, что сейчас именно тот момент, чтобы её искать? Может, сделаешь это позже?

– Нет, – упрямо мотает головой и волосы цепляются за её ресницы. – Нужно сейчас. Потому что потом не найду. А мне она нужна. Я ошиблась!

– В чём?

Подбородок у нее начинает дрожать, а из глаз таки стекают слезы.

Она прикрывает веки, а когда смотрит на меня, я дышать перестаю. В нем столько глубины, что она меня затягивает на самое дно. Стремительно. Бесповоротно.

– Ошиблась в том, что тебе всё равно. Что ты стал другим. И выбросила её. Я такая дура.

– Что ты выбросила? – ни черта не понимаю, и от этого психую еще сильнее. – Можешь нормально объяснить?

– Цепочку, которую ты дарил. Она была единственным, что напоминало мне о тебе. Я так берегла её. Никогда нигде не оставляла, – судорожно тянет носом воздух, раскурочивая меня искренностью, которой я думал никогда не увижу, – А в ту ночь, когда ты сказал мне бежать, я решила, что ничего не значу для тебя. Что в тебе не осталось ничего человеческого. Взяла и выбросила её. Мне было так больно. Но ты выбрал меня сегодня. Там, выбрал меня! Даже если просто по—человечески, и ты ничего ко мне не чувствуешь, но ты встал на мою сторону. Не оставил там с этими ненормальными. А это значит только одно. Несмотря на причины, которые толкнули тебя заниматься воровством, ты всё еще тот. Тот Руслан, которого я …

Она не договаривает, а во мне будто что—то ломается. С треском рушится блок, который я выставил уже очень давно, наивно надеясь, что чувства к ней через него не просочатся.

Злость на неё за то, что сегодня произошло резко трансформируется в нечто гораздо более мощное.

И хоть я обещал себе никогда этого не делать, потому мы с ней совсем из разных миров, сейчас я даю слабину и забываю об обещании и обо всём, что кружит над нами черными воронами.

Её взгляд, искренность, слёзы, что катятся по щекам, размазывают меня в хлам.

Обхватываю её лицо ладонями и вжимаюсь в мокрые от слез губы.

От соприкосновения с ними меня ослепляет и дезориентирует. Ощущение, будто я оказываюсь в эпицентре ядерного взрыва и меня раскладывает на молекулы.

Хочется сделать ей больно за то, что подвергла себя опасности. Себя, и меня. Чего скрывать. Поэтому поцелуй получается яростный и жесткий.

А Дашка вместо того, чтобы оттолкнуть меня, делает наоборот. На миг замерев, оплетает меня дрожащими руками.

Мы ударяемся зубами, но уже не расцепляемся. Только влипаем друг в друга еще сильнее.

Дурочка. Как была, так ею и осталась.

Как и мои чувства к ней. Никуда они не делись. Несмотря на все то, что произошло, меня тянет к ней, как адреналинозависимого к минному полю.

Что тогда тянуло, что сейчас.

Прижав к себе, толкаюсь в горячий рот языком, ловя оглушительные фейерверки от ощущения того, что целую её. Я блядь мечтал об этом четыре адских года.

Сминаю соленые губы, вдавливая её в себя сильнее.

Это не сон, коих мне снились сотни, не моя больная фантазия. Даша действительно целует меня в ответ, без страха подается вперед, отвечая на поцелуй с не меньшим напором. Её язык сцепляется с моим, она тихо стонет, и этот её стон резонирует во все участки моего тела.

В воспаленный мозг, все еще силящийся поверить, что все происходит на самом деле, в пах, куда отправляется вся кровь, в буйно колотящееся сердце.

Глава 7

Я не сплю? Меня не ударили по голове в том жутком помещении и то, что происходит не мираж?

Нет, мираж не может так целовать! До мурашек, до сильнейшего головокружения, от которого подкашиваются колени.

Мир сужается до дыхания Руслана, до влажного и настойчивого прикосновения его языка, до того, как он зарывается пальцами в мои волосы. Я вспыхиваю изнутри. Щёки горят, губы ноют, сердце бьется так, будто готово разорваться от счастья.

Еще час назад я и подумать не могла, что вечер закончится вот так. В его руках. Сильных, уверенных. Руках, что сжимают мою талию и впечатывают в его каменное тело, будто Руслан сам только и ждал этого момента.

Он глубже проникает в мой рот языком, жадно сминает майку на спине. Я задыхаюсь от неожиданного напора, но уступить не могу. Потому что этот напор настолько желанный и долгожданный, что я готова растечься лужей под ним и позволить делать со мной все, что он захочет.

А он хочет. Я чувствую это пылающей кожей и животом, в который упирается доказательство его желания.

Мгновенно теряю контроль. Руками скольжу по его спине, цепляясь за футболку, а потом запускаю пальцы под неё, к голой коже. Руслан глухо стонет в мои губы, и этот звук у меня между ног отзывается таким жаром, что становится страшно.

Ощущение настолько сильные, что меня пробирает. Никогда я не испытывала подобных. Только когда представляла, что Руслан меня целует. Но и тогда они были в разы слабее. Ожидания ничто в сравнении с реальностью.

Руслан мягко толкает меня куда—то назад, пока я не ощущаю лопатками ствол дерева. Прижимает, не оставляя между нами даже атомов воздуха. Его бедро втискивается между моих, язык цепляет мой. Моё дыхание сбивается, и я вся дрожу. Это уже не просто поцелуй. Это нечто запретное, сдавленное годами и наконец вырвавшееся наружу. Не только с моей стороны, а и с его.

– Руслан, – шепчу, рывком втягивая в легкие кислород.

Отстраняюсь, чувствуя, как горит каждый миллиметр тела, и попадаю в фокус потемневшего взгляда.

Он смотрит на меня из—под упавшей на лоб челки.

Ноздри раздуваются, грудная клетка вздымается быстро и часто.

– Напугал? – проводит по моим губам большим пальцем, а я снова дрожу.

От этого откровенного действия, от того, как шершавая кожа касается моих красных, ноющих губ.

– Нет, – мотаю головой, убирая челку с его лба. Сердце дуреет, пока мой взгляд жадно скользит по его лицу. Изучает, впитывает. Вылавливает тот самый шрам, что я недавно заметила. Рефлекторно глажу его подушечкой пальца. – Но я боюсь.

Зеленые глаза сощуриваются.

– Меня?

Глупый…

– За тебя, – признаюсь честно, – после того, что я услышала… что тебе будет?

Руслан выдыхает и медленно отстраняется. Отпустив меня, отходит на шаг.

Мне тут же становится холодно. Разгоряченное тело остро реагирует даже на малейшее колебание температура от того, что он меня выпустил.

– Ничего мне не будет, – отвечает, глядя мне в глаза.

Но я знаю, что это неправда. Те двое вряд ли бы говорили пустые слова.

– Этот Тихий, это кто?

– Никто. – отрезает Руслан. Проводит по волосам рукой, откидывая их назад, и строго чеканит, – Тебе не нужно об этом думать. Поехали, Даша.

Берёт меня за руку и тянет к выходу из посадки, но я упираюсь. Дергаю его обратно.

Если я сейчас позволю ему закрыть тему, то мы к ней уже не вернемся.

– Руслан! Поговори со мной, пожалуйста, – шагаю к нему вплотную и обхватываю серьезное лицо.

Я слишком хорошо знаю, как он умеет закрываться и не хочу, чтобы он проделывал это со мной.

Нежно веду по напряженным скулам большими пальцами.

– Не о чем говорить.

– Есть о чем.

– Нет! – отрезает категорично. – Забудь, Даша. Я всё решу.

– Я в этом даже не сомневаюсь, но…– прижимаюсь еще теснее. Знаю, что вламываюсь в его личное пространство и делаю это намеренно. Хочу разбить все те стены, что он каждый раз выстраивает вокруг себя, – помоги найти цепочку.

В этом он мне не отказывает. Процесс оказывается непростым, потому что на улице давно темно, и, к сожалению, безрезультатным.

– Поехали, Даш, искать иголку в стогу сена бессмысленно, – говорит Руслан после того, как мы перерыли с десяток метров вокруг.

С тоской обвожу взглядом местность. Умом понимаю, что он прав, но сердце с грустью сжимается.

– Жаль, – вздыхаю, а потом беру его за руку. Ехать сейчас домой совершенно не хочется. Мы с Русланом слишком в шатком положении. Мне нужно его чуточку больше. – пойдём…

– Думаешь, ты закинула её за сотню метров? – спрашивает он, скептически.

– На это я была неспособна даже на эмоциях.

Мы пробираемся глубже сквозь тернии ветвистых деревьев и кустов. Судя по звукам, здесь должен быть ставок, и спустя несколько минут я убеждаюсь в том, что мне не показалось.

Выходим на поляну, усыпанную листвой. Прямо перед нами гладь воды, в которой отображается появившийся на небе полумесяц.

Красота.

Оборачиваюсь, замечая, что левая рука Руслана у него в кармане, а сам он смотрит на меня.

– Давай сюда? – Киваю на небольшой валун.

Руслан подходит к нему и усаживается сверху.

Я, конечно, не раздумывая встаю между его расставленных колен. Как можно ближе.

От улыбки, которая в этот момент появляется в уголках его губ, щемит сердце.

– Что? – смущенно краснею.

– Ты не изменилась.

– Это же я. Зачем мне меняться?

– Жизнь многих заставляет.

Эта фраза отдается болью за ребрами. Я понимаю, что его жизнь не сахар. Даже догадываюсь почему он ввязался во все это дерьмо. Но…

– Мне жаль, что она заставила измениться тебя.

– Сильно изменился? – спрашивает уже без улыбки.