– Да. С отцом мама развелась. Он кажется, крышей поехал. Стал выпивать, играть, а потом и вовсе обвинил маму в неверности, хотя такого просто быть не может, – зачем-то откровенничаю. Прикусываю губу.

– А с тобой почему не общается?

– Говорит, что мама дрянь, меня нагуляла, что я не его дочь. Но этого тоже не может быть, я очень похожа на него внешне, – снова зачем-то вываливаю всю подноготную.

– Зато из меня делают центр вселенной. Единственный наследник, приемник, надежда семьи. Но, как видишь, эту надежду я не оправдываю.

– Почему? Тебе не нравится семейное дело?

– Нет, не в этом дело даже. Не хочу сидеть всю жизнь в офисе в тесном костюмчике и белой рубашечке. Так вся жизнь пролетит мимо. Не будет даже времени на любимое занятие.

– Какое? Гонять ночами по трассе?

– Это у твоего Городецкого это главное увлечение, а я стрельбой занимаюсь. Преимущественно из лука. И все, что касается непосредственно производства космических технологий.

– Ого, никогда бы не подумала! Было бы интересно как-нибудь взглянуть хотя бы на то, как ты стреляешь.

– Вряд, ли. После моей выходки такое начнется, боюсь, как бы меня из страны не выслали за это.

– Все-таки решительно настроен сорвать свадьбу?

– Да, – улыбается, как нашкодивший ребенок.

– А невеста? Не думаешь, что ей будет больно?

– Кому? – восклицает, словно я ерунду спросила. – Нет, она знает, что я против этой свадьбы.

– Ее тоже заставляют?

– Наверное, – бросает он, допивая свою порцию ароматного кофе. – Иначе нафига ей брак без любви?

– Ну да, логично.

А я смотрю на него и все больше убеждаюсь, что Красавчик тоже иногда бывает нормальным человеком. Может вот так просто сидеть пить кофе и болтать.

– Вот, черт! – вдруг подскакивает он ни с того, ни с сего, и тащит меня за руку через весь зал. Привидение увидел?

– Что ты творишь? – успеваю лишь пискнуть.

Ну вот, кончился нормальный Красавин. И хватило его всего-то на двадцать минут.

Он заталкивает меня в женский туалет и прижимает к стене тесной кабинки своим телом.

– Красавин, какого… – не успеваю договорить, как он затыкает мне рот своей огромной ладонью.

А я чувствую, как он дышит. Как вздымается его грудь, все сильнее прижимая меня к холодной кафельной стене. А мне дышать нечем, нос практически закрыт. Пытаюсь подать знак, что скоро задохнусь. Слава богу, он ослабляет хватку.

– Нас пытаются убить? – лезет в голову самый банальный поворот сюжета в любом фильме, где кто-то пытается спрятаться в туалете.

Мысли скачут, как бешеные кролики, пока за дверью слышны чьи-то тяжелые, явно недружелюбные шаги.

Вот черт!

Угораздило меня ввязаться во что-то. Кто ж знал, что богатеньких мажоров иногда хотят убить!

Мы замираем, прижавшись друг к другу.

Даниил настолько близко, что я чувствую его частое, горячее дыхание у себя в волосах. Чувствую дрожь, бегущую по его руке, которой он прижимает меня к себе, стараясь заслонить своим телом. Его сердце колотится где-то рядом с моим виском, бешено, как мотор его дурацкой тачки. Чувствую, как опасность витает в воздухе густым туманом, смешиваясь с запахом ужасно дорогого парфюма с шикарным древесно-цитрусовым шлейфом, который ни к месту напоминает, что Даня по другую сторону моей небогатой жизни.

– Т-ш-ш, – прижимает палец к моим губам. – Не дергайся.

В это время понимаю, что кто-то останавливается прямо за дверью. Кажется, нас действительно ищут. Я замираю, превращаясь в столб, но не от его приказа, а от чистого, животного страха.

Потоптавшись на месте, шаги вскоре удаляются.

Я выдыхаю тихо и медленно.

Повисает густая, звенящая, давящая тишина. Тело расслабляется, но мысли еще скачут. Ушли? Или затаились и ждут, пока мы выдадим себя?

И вот, в этой пугающей тишине, пока я все еще сплошное напряжение и остаточный ужас, Красавин делает это!

Его рука, до этого лежавшая на моей спине, скользит вниз. Большой палец легонько цепляет край моей кофточки и… его ладонь ныряет под ткань, касаясь моей кожи. Я вздрагиваю всем телом, как от удара током. Не от боли, от шока!

Его пальцы медленно, почти невесомо касаются чуть выше линии джинсов, оставляя за собой след из мурашек и огня. Это не ласка. Он словно изучает. Как будто внезапно обнаружил нечто неожиданное и не может поверить.

А потом он наклоняется. Его нос почти утыкается мне в шею, чуть ниже уха. Он глубоко вдыхает, я это чувствую потому, как его грудная клетка расширяется, прижимая меня еще сильнее к стене. От его горячего дыхания внизу живота скручивается тугой узел. Что это? Влечение? Глупое, дикое, абсолютно не к месту. Как будто тело, напуганное до полусмерти, решило взбунтоваться и потребовать остатки острых ощущений, которые оно уже приготовилось испытать.

Замираю и не дышу, пока Даня обжигает мою кожу касаниями. Мозг лихорадочно перебирает, какие действия нужно совершить. Оттолкнуть? Ударить коленом? Нет, здесь слишком мало места, а между нами его и вовсе нет. Не двигаться, позволив этому сумасшествию продлиться еще несколько секунд? Ведь его прикосновения, черт, они не противны, не вызывают отвращение. Они… они пугающе приятны.

– Дань, – срывается с моих губ шепотом. Звучит с недоумением? Мольбой? Сама не знаю.

Красавин замирает. Кажется, он только сейчас осознает, что делает. Резко отдергивает руку, словно обжегшись. Отстраняется на сантиметр, но в тесноте кабинки это ничего не меняет. Я все еще чувствую его тепло, его дыхание. Замешательство, которое теперь висит в воздухе, заменив страх.

Он отталкивается от стены и аккуратно приоткрывает дверь. Никого. Даня выходит первым, даже не оборачивается. Я иду следом. А в голове лишь один вопрос – что это, черт возьми, было?

Глава 9

(Вероника)

– Есь, ты чего? – округляю глаза, встретив подругу возле колледжа.

Она бледная, глаза воспалены, явно плакала долго. Странно, до этого она все дни сияла, ведь ее Рома вернулся с соревнований. И у них все было хорошо.

– Дома опять проблемы, да? Слушай, у меня хоть и крохотная комнатка, но при желании можем вдвоем поместиться.

– Спасибо, Ник, но не в этом дело. Точнее, не только в том. Да и Лиду я не могу оставить.

– Поделишься? – вместе занимаем места в аудитории.

Но делиться и что-то объяснять ей даже не приходится. Наши главные “звезды” группы открыто насмехаются над ней:

– Что, Рома тебя бросил? – усмехается Павлова. У нее рефлексы что ли на чужие проблемы, сразу течка начинается? В смысле яд так и капает. – Ну, так оно и не удивительно, тебя же предупреждали, он два раза ни с кем не спит. Думала, ты исключение?

– Отвали, – огрызаюсь на одногруппницу и обнимаю за плечи Есю. – Не обращай внимания. Пусть болтают, что хотят.

– Угу, – всхлипывает. – Только самое поганое знаешь что? Они правы.

После пар мы идем в столовку. Оказывается, Рома куда-то пропал, а Еся теперь переживает, кажется, он ее бросил, так ей сказал придурок Осипов.

– Ну что, не объявился твой Ромео? – еще надеюсь, что этот кретин написал ей.

– Нет.

– Хочешь, я узнаю, где он?

– Что? Как?

– Ну… Ты только не подумай ничего. Просто я сейчас… В общем, мне приходится общаться с его лучшим другом. Красавиным.

Правда, после того случая в туалете он тоже ко мне не подходит. Я часто вижу его тачку возле колледжа, но на меня он, кажется, больше внимания не обращает. Ну и хорошо.

– Не спрашивай. Сама в шоке, что вляпалась в это. Но так надо, поверь. Я тебе все расскажу, но позже. Сейчас не могу. Ну так что? Узнать?

Но узнавать ничего не приходится, снова вмешивается Павлова, плюхнувшись за наш столик.

– А, кстати, я тут недавно отдыхала в одной интересной компании, – становятся взгляд и улыбка Павловой еще более язвительными. Я бы даже сказала, что она откровенно издевается. – Пила офигенное пенное. И этот напиток был настолько вкусным, просто обалдеть. И дело не в марке даже, и не в его стоимости. А в том, что им проставился сам Бессонов. А знаете за что? За нашу святошу!

Вот же стерва эта Павлова! И главное, Осипов подтверждает, что такое было на самом деле! Офигеть просто!

Поворачиваюсь к Есе, а та бледная, словно снег.

– Есь? – с тревогой касаюсь ее плеча.

Только собираюсь утешить ее, сказать, чтобы она не слушала их. Ну, или что Рома ее не достоин, но не успеваю. Есения обмякает и падает в обморок.

– Боже! Еся! Еся! – пытаюсь привести ее в чувства. – Чего стоите, медичку зовите, срочно!

В себя Еся так и не приходит, ее увозит скорая. В общем, просто кошмар. Но она жива, слава богу! Я через несколько дней после произошедшего пыталась ей дозвониться, но трубку берет ее сестра Лида. Еся же ни с кем говорить не хочет. Бедная, даже не представляю, что она сейчас переживает. Но с ней хотя бы сестра рядом. Надеюсь, все образуется.

Ну а мне нужно собраться с мыслями и попытаться вести конспект. А то уже препод недовольно посматривает в мою сторону.

– Ей, Чудова, – толкает меня в спину Павлова, – Не боишься, что ты за своей подружкой пойдешь следом?

– В смысле? – раздраженно хмурюсь. Что ей опять надо?

– Я смотрю, у тебя телефон новый. Денег у вас нет, все уже знают, а кроссовки носишь новые, брендовые. Такие стоят, как крыло самолета. Несложно догадаться, откуда. Ведь возле колледжа не тебя ли снова Красавин ждет? Ему за подарки даешь? Молодец, хорошо пристроилась. Я даже завидую. Странно только что у него на такую, как ты, встает.

А у меня все закипает внутри. Так и знала, что будут проблемы. Как же они все меня достали!

– Рит, я бы на твоем месте слухам не верила. Они, знаешь, ли, не всегда правдивы. Мы с Красавиным не вместе, ясно? И я с ним не сплю.

– Ага, ясно. Вот только потом и ты переведешься на заочку, как Светлова, не вынеся такого позора.

– Сто пудово, – смеется ее подружка Дианка.

Вот же змеи! Да чтоб у них языки отсохли! Курицы безмозглые!

Со звонком толпа студентов валит из здания, только я не тороплюсь. Если возле колледжа и правда Красавин, то мне лучше не отсвечивать. Пускай он со своими друзьями свалит, а потом и я выйду. Не хочу, чтобы нас больше видели вместе, мне и этих слухов предостаточно, уже приписали то, чего и в помине нет.

В надежде, что Красавин уже свалил, выхожу с территории колледжа и выдыхаю. Машины Даниила нигде нет. Вот и хорошо, вот и славно. После прошлого раза, когда нас кто-то преследовал, а может, и пытался навредить, связываться с Даниилом у меня нет желания. Категорически!

– Ника-Вероника, – раздается практически возле моего уха. От неожиданности подскакиваю. Вот же черт из табакерки. – А я тебя тут жду-жду, чего так долго?

– Красавин, что еще тебе от меня нужно? – на эмоциях ударяю его своим полупустым рюкзаком. А этот дуралей только смеется.

– Я вообще-то за тобой приехал. Дело есть.

– Слушай, я больше не хочу иметь с тобой никаких дел, ясно? Так что можешь просто отвалить.

– Да чего ты агришся, Лимитка? У меня серьезное дело, между прочим.

Черт, как он меня достал со своими “делами”.

– Садись в тачку, поехали, – кивает на желтый спорткар.

– Красавин, у тебя машины “неделька” что ли? – криво усмехаюсь. – Завтра на какой прикатишь?

– Вот, совсем другой разговор, уже ждешь меня завтра, – довольную лыбу растягивает. Ну что за кретин?

Я так понимаю, что отвязаться от него все равно не получится, да?

– И куда мы поедем?

– К тебе, – пожимает плечами словно ничего такого не сказал. – Покажешь, комнату?

– Ты совсем крышей потек?

– Да ладно тебе, ты все равно сегодня одна ночуешь.

Это какой-то кошмар. Вот откуда он знает, что у меня мама вышла на работу? Она работает посменно. И это только ее вторая смена, между прочим, а этот уже в курсе.