Глава 2

И тут в мою голову хлынули очень странные воспоминания. Девушку тоже звали Евой, только она никогда не была мной. И от этого жутко заболела голова. Из ее мыслей я узнала, что попала в другой мир с названием Ардон. Снова стала студенткой. Вернее, адепткой академии магии. Только синяя форма, так похожая на мою прокурорскую. ввела меня в заблуждение. Она оказалась всего лишь парадной формой академии и к сыску никакого отношения не имела.

В своей прежней жизни мне доводилось читать фэнтези. И все девушки-попаданки в другом мире становились если не красотками с огромным магическим потенциалом, то хотя бы попадали в более здоровое или молодое тело. Но мне почему-то так не повезло. Все мои сто килограммов остались со мной. И магией я отнюдь не блистала.

Единственное, что мне досталось – это явно не русское имя Еванджелина Стоун. Я читала, что имя Петр переводится то ли с греческого, то ли с латинского как камень. Стоун по-английски имело тот же самый перевод.

Училась я на факультете бытовой магии. Для этого не нужно обладать потенциалом. Среди нас было много девочек с отсутствующей магией, как и у меня. В Ардоне было столько магических амулетов для различных целей, что проблем с этим не возникало.

Слава Богу, академические знания в меня тоже кто-то впихнул. И я, к моему огромному удивлению, поняла, что знаю все пройденные заклинания, магические приемы и имена профессоров и одногруппниц. А еще я прекрасно знаю местную звезду и тайную любовь всех девчонок от десяти лет и до семидесяти – наследника престола Симеона Овида.

Сегодня в академии был знаменательный день. Нас распределяли на преддипломную практику. По ее итогам мы получали дипломы и могли уже самостоятельно устраиваться на работу. После общего собрания красавчик Овид покинул здание академии, остальные переместились в длинный и сумрачный коридор и стали дожидаться своей судьбы.

– Мисс Еванджелина Стоун, ваша очередь! – голос секретаря раздался неожиданно. Поэтому для меня оказался подобен громовому разрыву в летнюю грозу. Я вздрогнула, выдохнула, встала, расправила плечи и пошла на встречу своей судьбе. Мои одногруппницы, которые еще остались ждать своего распределения, проводили меня взглядами, в которых сочеталось сожаление вперемешку с легкой завистью.

Объяснялось это очень просто. Зависть родилась из-за того, что в приемной ректора мы сидели с раннего утра. Волнение усиливалось голодными животами. Секретарь объявил нам, что мадам ректор сегодня очень сильно торопится, поэтому позавтракаем мы после распределения на практику. А в итоге время затянулось. И уже перевалило за полдень.

И если учесть, что мой вес давно был самым внушительным из всех, то жирок давно было пора кормить. И голод я ощущала намного более сильно, чем подруги по несчастью. Я даже не поверила, что скоро все мои мучения закончатся. Я подхвачу свой чемодан и отправлюсь к месту преддипломной практики.

А сочувствовали мне от того, что мадам Беатрис была очень худощавой и от этого очень злой женщиной. За глаза мы ее прозвали коброй. И она, соответственно, недолюбливала девочек, кто казался чуть полнее положенного в ее глазах. А я, вернее, моя предшественница, стояла на самой верхней ступеньке этой нелюбви. В данный момент я полагалась на ее память и инстинкты. Самой в этом мире мне еще предстояло разобраться.

Секретарь заглянул в мое небольшое декольте, как ни странно, положенное по фасону в парадной форме, и с плотоядной улыбкой распахнул тяжелую дверь, впуская меня в святую святых нашей академии. Если бы это было в другом месте и в другое время, я бы, наверное, могла высказать ему претензию или даже стукнуть учебником по голове. Но в приемной ректора он точно знал, что его сальные взгляды останутся безнаказанными, и вовсю пользовался данным преимуществом.

Оставить безнаказанной подобную беспардонность я не могла. Но в данной ситуации лишь глянула на него исподлобья и негромко выдохнула:

– Бу! – от чего мужчина вздрогнул и отшатнулся от меня.

Переступив порог кабинета, я уперлась взглядом в длинный стол с членами комиссии. Во главе стола восседала ректор.

– Адептка, представьтесь и назовите ваш род, – глубоким контральто велела она.

– Мисс Еванджелина Стоун. Родовой принадлежности не имею.

Члены комиссии дружно кивнули в ответ. А седовласый преподаватель каллиграфии что-то старательно записал в распределительной ведомости.

Ректор уставилась на меня немигающим взглядом. И если бы я была уверена, что в нашем мире существуют оборотни, то решила бы, что она может превращаться в ядовитую змею. Затем перевела взгляд на список, лежащий перед ней, и вернулась ко мне.

– Мисс Стоун изначально вам полагалось место в имении миссис Фиглярд. Вас там ждали в роли няни.

Я затаила дыхание. Что значит ждали? Нет, я не жалела. Я пока еще мало что здесь понимала. Хотя спустя полчаса все уже казалось знакомым. Да и при большой массе тела очень сложно управляться с пятью юркими малышами. Они могут спрятаться в такой угол, в который я просто не пролезу. Разбежаться в разные стороны, а я их не смогу догнать. Так что жалеть там нечего. Дети никогда не были моим призванием. Но что мне приготовили? Неужели что-то может быть еще хуже? Или сейчас очнусь в родном красном уголке и коллеги дружно поздравят меня с очередным званием?

– Однако сэр Олгин настоял, что ваши услуги будут более востребованы в имении мастера Эдгара Фэлкона. Как вы знаете, он пострадал во время последней битвы с порождениями тьмы. Поэтому ему требуется сиделка. А Олгин посчитал, что лучше вас никто не справиться с этой задачей. Удачи, адептка! Надеюсь, что я буду гордиться вами.

Слова буквально застряли в моем горле. Мы, учащиеся отделения бытовой магии точно знали, что с главой полицейского управления связываться не стоит. Он слыл ярым женоненавистником. А уж дам, обладающих формами, не переносил на дух. Они надо мной издеваются?

– Мисс Беатрис, вы точно не ошиблись? – рискнула уточнить я. Послушание послушанием, но данное распределение было настоящей издевкой надо мной.

– Вы смеете сомневаться в моих словах? – наша начальница привстала со своего места и буквально нависла надо мной. Не зря мы ее змеей прозвали. Капюшона кобры лишь не хватало. Иначе сходство было бы полным. Обращение «мисс» говорило о том, что она в добавок ко всему была старой девой. И это многое объясняло.

– Нет, мисс, – я присела в книксене. – Просто уточняю. Даже не представляю, за что удостоилась такой чести.

Ректор слега успокоилась. Это вылилось в том, что она сузила глаза, задрала подбородок, подчеркивая свое высокомерие и сквозь зубы добавила:

– Как ни странно, Стоун, но здесь я с тобой согласна. Однако Олгин настоял, мотивируя свое предложение тем, что остальные просто не справятся с сэром Фэлконом, – секунду помолчала, а затем брезгливо поморщившись, бросила напоследок:

– Идите оформлять документы. Вас ожидают в отделе делопроизводства.

Нет, я не проснулась и в родной прокуратуре не оказалась. Мой сон продолжался. Отдел делопроизводства был этажом ниже. Я торопливо спустилась, чтобы побыстрее разделаться с делами и наконец-то пойти в столовую. Начальница отдела тоже была очень худощавой женщиной. Разве что не имела такого зверского выражения лица, как у нашей ректорши.

Ни сейчас, ни в воспоминаниях я в Ардоне не видела ни одной полной дамы в годах! По крайней мере среди преподавателей. Все были той или иной степени худобы. Хотя среди девочек пампушечки все же встречались. И это меня успокаивало. Я не была белой вороной. Однако, в нормальном мире все должно быть наоборот! Возрастные изменения женщин должны вести к набору лишней массы тела.

Или они все знали какой-то секрет? Или это была раса, отличавшаяся от людей своим метаболизмом? Хотя в моих воспоминаниях я ничего такого не увидела. Девчонки иногда подшучивали над весом предшественницы, но аккуратно. Дело в том, что однажды она от души зарядила в глаз особо ретивому пятикурснику, который обозвал её жиробасиной. Она переживала, что вызовут на разборки к ректору. Но пронесло. Парню, скорее всего, было стыдно сознаваться, что его побила девушка. Кулак же у нее потом неделю болел. Но зато обзываний в свой адрес она больше не слышала.

Её рост и вес удивительным образом совпадал с моим. Да и на лицо мы были очень похожи. Поэтому сегодня никто подмены не заметил.

– Ваше направление! – потребовала от меня начальница отдела. Я молча протянула ей розовую бумажку с пятью печатями. Тут Ардон Землю по бюрократии далеко переплюнул. Дама молча развернула ее, пробежала глазами, а затем подняла на меня удивленный взгляд:

– Вас назначили на работу к Эдгару Фэлкону? Они что, решили поиздеваться? – вот на этих словах мне должно было точно поплохеть. Но я собрала все силы и просто пожала плечами, ожидая дальнейшего приговора.

Недостатком академии, в которую я попала, оказалось то, что местные сплетни до адептов не доходили, и я не имела ни малейшего представления, кто это такой. Девчонки все же жили до поступления в семьях и имели хоть какие-то знания о внешнем мире. Да и на каникулы домой ездили.

А Еванджелина Стоун, как пришло мне в воспоминаниях, оказалась круглой сиротой и воспитывалась в монастырском приюте. Сплетням там тоже волю не давали. В общем, я оказалась такой неиспорченной девочкой-припевочкой, и как бы выживала в суровом внешнем мире, неизвестно. Но меня успокаивали мои два с половиной года работы в прокуратуре. Чего я там только не видела, не слышала, на какие происшествия только не выезжала. Поэтому решила, что если этот самый сэр Фэлкон не кусается и не пристает к девушкам с непристойными предложениями, то я справлюсь. Хотя и с предложениями при моем бы весе тоже справилась.

Но начальник отдела делопроизводства решила добить меня окончательно словами:

– Всем же известно, что он терпеть не может полных женщин!

– За сутки я точно не похудею, – обреченно пожала плечами. – Буду пытаться выжить и так.

– Удачи! – покачала головой мадам и протянула мне пакет документов, с которым я завтра утром должна была отправиться на место практики. Если, Евка, ты хочешь выжить в этом мире, да еще и хорошо устроится, то придется сжать зубы и потерпеть.

А делопроизводительница вдруг продолжила:

– Пусть Триединый тебе поможет, и ты сможешь купить себе кулончик!

Что Триединым зовут местного бога я, естественно, знала. В воспоминаниях он фигурировал. Адепты каждое воскресенье ходили на службу в академический храм. Но какой кулончик она имела в виду, я не поняла. Будем надеяться, что ничего критического. Поживем, узнаем.

Из отдела делопроизводства я первым делом побежала в актовый зал. Бутыль с самогоном оказалась на месте. Я ее аккуратно спрятала в складках форменной юбки и унесла в комнату, которая вроде как считалась моей. Обстановку разглядывать не стала. Завтра утром я покину стены академии и обратно вернусь лишь через месяц, чтобы уехать уже навсегда. Да и уж очень хотелось кушать.

Моя земная тетка все время зудела, что мне нужно проверить сахар. Неспроста же у такой молодой девушки столь значительный вес. Но все обследования показали, что я абсолютно здорова.

Я, кстати, на каком-то эзотерическом сайте читала, что каждый человек обладает своей аурой. И именно она определяет ваши телесные параметры. И если аура худого человека, то вам будет крайне сложно поправиться. А если полного – то любые диеты пойдут лишь во вред. А похудеть в итоге вам так и не удастся или будет стоить титанических усилий, и итог все равно окажется плачевным. И там я по большому счету смирилась с моим весом. Тем более что при моем росте полная девушка выглядит просто очень статной дамой.

В столовой я наконец-то плотно подкрепилась. Неизвестно, когда получится поесть в следующий раз. Припрятала в карман юбки пару булочек на всякий случай и пошла собираться.