Саша Хеллмейстер: Мистер Буги, или Хэлло, дорогая

Иллюстрация на переплете и внутренние иллюстрации – Nicta

Иллюстрации в блоке текста Евгении Лукомской

© Хеллмейстер С., 2025

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2025

Все права защищены. Книга или любая ее часть не может быть скопирована, воспроизведена в электронной или механической форме, в виде фотокопии, записи в память ЭВМ, репродукции или каким-либо иным способом, а также использована в любой информационной системе без получения разрешения от издателя. Копирование, воспроизведение и иное использование книги или ее части без согласия издателя является незаконным и влечет за собой уголовную, административную и гражданскую ответственность.

***

Привет!

Меня зовут Саша, но вы также можете знать меня под псевдонимом Hellmeister.

Я лингвист, сейчас изучаю два индейских языка и дружу со своим бессменным «музом» – духом по имени Щорох.

Очень рада, что эта книга оказалась на твоей полке.

Приятного чтения, мой друг!

А-хо!

* * *

«Сочетание самой яркой классики хоррора с психологией убийцы. Можно ли полюбить и спасти монстра? А понять? Готовтесь побывать в самых темных закоулках души психопата. Какой бы привлекательной ни была тьма в его глазах, когда он выходит на охоту, остается только бежать. Хэллоуин не время для любви. Твоя задача – выжить».

Эвелит, автор YouTube-канала Bookish Madness

Плейлист

00 Suicide Squad – SLEEPING FOREST (Instrumental prod. by Leon)

01 Woodkid – So Handsome Hello

02 GXNRC – Hard Drive

03 Train to Mars – Daddy Issues

04 Bad Omens – The Death of Peace of Mind

05 HIM – Join Me in Death

06 Venax – After Dark Slowed

07 Alt-J – Bloodflood Pt. II

08 Carlos Nebot – All the good girls go to hell

09 Eminem – When I’m Gone

10 NLXTN – I Wanna Feel You

11 Sundazer – Closer

12 The Ring Soundtrack – Main Theme

13 Dark Tranquility – Auctioned

14 Isabel Larosa – Haunted

15 Gym Class Heroes – Cupid’s Chokehold

16 Lacuna Coil – My Demons

17 Les Friction – String Theory

18 Les Friction – Here Comes the Reign

19 SVDIST – Feeling (Extended)

20 Les Friction – Your Voice

21 Within Tepmtation – Say My Name

Предупреждения

Хэлло, дорогие!

Рада обратиться к вам со страниц книги и хочу предупредить читателей, которые могли посчитать, что это легкое дарк-романтичное чтение. Книга написана в жанрах психологического триллера с элементами эротики, слэшера и психологических ужасов, а потому повествование содержит ряд тем и мотивов, которые могут показаться некоторым читателям чрезмерно жестокими, морально тяжелыми и кровавыми. Напоминаю, что абсолютно все криминальные моменты, сцены, эпизоды и поступки героев и злодеев в книге ни в коем разе не одобряются и не подвергаются романтизации, поощрению и одобрению.

Немного пройдемся по триггерам:

• сексуальное насилие над женщинами;

• не кровный инцест (сводные дядя и племянница);

• моральное издевательство над героями;

• плен и нежелательная беременность от насильника;

• жестокие убийства с пытками (вырывание ногтей, зубов, физические истязания с применением посторонних предметов, удушье);

• секс с использованием посторонних предметов, который привел к летальному исходу жертв;

• возбуждение от убийства (не забываем, что речь идет о серийном убийце);

• сексуальные пытки;

• употребление алкоголя;

• пренебрежительные и уничижающие высказывания из уст злодея в адрес групп людей, различающихся по половым, социальным, расовым признакам и не соответствующих его искаженному представлению об «идеале»;

• секс с принуждением;

• многочисленные и подробные описания смертей.

И не забывайте: каким обворожительным ни показался бы вам злодей этой книги, помните слова, сказанные им самим о себе, – он монстр, неспособный к исправлению и прощению, и таких людей, как он, необходимо избегать.

С уважением,

Саша Хеллмейстер

Пролог

Интересно, успею я все рассказать? Надеюсь, да. Потому что у меня немного времени.

Меня зовут Хэл Оуэн. Мне тридцать четыре года. Я живу в Нью-Джерси, округе Кэмден, в маленьком городе Мыс Мэй. Нью-Джерси всегда был в тени огромного Нью-Йорка: в Нью-Йорке я появляюсь только по работе. Я работаю междугородним курьером и иногда езжу в Нью-Йорк на электричке, потому что там мой головной офис. Я зарабатываю очень неплохо и мало трачу. Еще у меня осталось кое-какое наследство от матери. Это приличная сумма. Матушка всегда учила меня бережливости. Она говорила: «Заботься о центах, а доллары позаботятся о себе сами». Она говорила еще, что человеку страшно остаться без денег и что все беды – тоже от них. Я так не думаю.

Все беды от разнузданности. Оттого, что люди перестали быть достойными. Оттого, что нас трудно посчитать цивилизованными. Жак Фреско – жалко, он уже умер – однажды сказал, что человечество еще совсем не цивилизованное. Что мы только идем к этому. Согласен ли я? Да. Но мне кажется, что не к, а от. Вот как мы стагнируем.

Женщин больше не назовешь «леди». Побойтесь бога, они все сильные и независимые! Я однажды открыл перед девушкой дверь, а она ударила меня по пальцам – мне было не больно, но как-то мерзко. Но я их понимаю. Они не виноваты. Всему виной мужчины… Мужчины больше не ведут себя как джентльмены, в том все и дело. Оттого и они осучились.

Вся эта новая философия – сильные женщины, немужественные мужчины. Все это – и громкие слова, что ты можешь все, и все тебе дозволено, и всего добьешься, стоит только захотеть, – дерьмо собачье, которое показывают в рекламе прокладок по центральному телевидению. Тех, кто говорит такое, нужно казнить, как в Древнем Китае, бамбуком. Знаете, как это делали? Сначала затачивали ростки молодого бамбука, чтобы из них получились копья. Затем подвешивали казнимого над ними горизонтально, спиной или животом – ну это неважно. Бамбук быстро рос вверх и прорастал сквозь человека, в брюхе его, значит. Вот всех этих говнюков, которые делают из людей моральных уродов, тоже хочется туда. Говорят, так пытали пленных японцы во Вторую мировую. Что ж, не зря мы по ним шарахнули «Малышом».

Молодых людей этим смущают, им нагло лгут. Пудрят мозги. Мне тридцать четыре, и я знаю, что один хороший электрик стоит двадцати политиков и что любая женщина прекрасна, когда ждет ребенка. Это святая истина. Потому что вы все в курсе, что такое добро и зло, что такое хорошо и плохо, если, конечно, у вас были хорошие родители и учителя, в общем, те, кто это мог пояснить. А если нет, что ж. Не завидую, если однажды наши пути пересекутся.

Я знаю, что не терплю цветных, особенно черных, хоть и не всех. Среди них бывают исключения. И не потому, что я расист: просто большинство из них – наглецы и говнюки и у них отсутствуют какие-либо манеры и принципы. Они плодятся как кролики, трахают своих и наших женщин, а потом бросают их с детьми одних барахтаться в этой клоаке. Они сколачиваются в банды и устраивают разборки в любом месте и в любой час. Они насилуют, убивают, спиваются, обвиняют полицию в расовой ненависти и потом громят магазины других цветных. Если была бы в мире кнопка, уничтожающая всех таких ублюдков, – я б ее нажал не задумываясь. Да. Я голосовал за правых, кстати, на последних выборах, но победили все равно леваки.

Раньше я работал на Ю-Пи-Эс, но в конце концов ушел оттуда. Мне не понравились поправки в выплате соцпакета. Три года я работаю на «ФедЭкс» и ношу их форму с фиолетовым логотипом. Комбинезон в последнее время мне жмет в груди. Я стал уделять своей форме больше внимания. Много бегаю, занимаюсь спортом, прошлой весной был на соревнованиях штата по триатлону и занял второе место. В местной газете даже напечатали мою фотокарточку. Серебро – это хорошо, но хотелось бы, конечно, победить.

Я не ем все это фастфудовское дерьмо из «Бургер Кинг», «Чикерс», «Шейк Шэк» и «Вотэбургер». Мое тело – мой храм. Все дела.

Я стригусь только в парикмахерской у Клары Бург, сколько себя помню. Ей пятьдесят два. Она делает лучшую стрижку. Она точно знает, что мне нужно. Я просто сажусь к ней в кресло, она накрывает мне плечи специальным воротником, говорит: «Какой ты большой стал, Хэл, еще больше прежнего», – и начинает очень аккуратно мыть мою голову. Каждый раз после ее мягких рук с меня словно груз спадает. Так хорошо становится, как после исповедальни. Даже лучше. Потом она берет машинку и очень коротко меня стрижет. Это называется «бокс». Я стараюсь не запускать волосы и не отращивать их. Мне не идут длинные. Я всегда стригусь только так: бокс или полубокс. Зимой и осенью – второе, потому что все равно чаще ношу бейсболки.

У меня дом на Холлоу-драйв. В нем два этажа и подвал. Чердак технический. Есть небольшой дворик. Лужайка, клумба, почтовый ящик – все как у всех. Недавно я поменял окна на отличные, звукоизоляционные. Они блокируют любой шум изнутри и снаружи. В гостиной они пластиковые. Захочешь разбить… ну удачи тебе. Я и новые двери поставил, тоже с шумоизоляцией. В подвале дверь такая же, как входная. У нее широкий профиль и внушительный набор замков. Я всегда держу ее закрытой.

Езжу я на старом коричневом «Плимуте Барракуда». Ну и что? Подумаешь. Денег хватает, чтобы я просто так пришел в дилерский центр и выбрал любую тачку среднего класса. Неплохую какую-нибудь. Но я не хочу. Мой «Плимут» бегает очень бодро, я каждый сезон езжу в автомастерскую. Хотя я уже говорил, у меня есть накопления. С этим порядок.

Однажды какой-то урод черножопый битой снес у «Плимута» боковое зеркало. Ему просто так вздумалось. Он не знал, куда девать эту дурь у себя из башки. Выбежал от подружки и – бам! – просто выместил злость на «Плимуте». Он потом пожалел об этом. К слову, я хорошенько застраховал дом и машину, в наше время без этого никуда.

И тут меня перебили. Это значит, мое время кончилось.

– Пожалуйста, – сказала она очень сипло, – пожалуйста…

Я немного задумался и не выпустил ее горла из ладони, когда стоило бы. Она вся выгнулась мне навстречу, выпучила глаза. Ее красота куда-то мигом делась: из-за глаз она стала похожа на рыбу без воды; открытый рот, которым она хватала воздух, добавлял сходства. У нее из промежности тоже пахло рыбой. Она вся была скользко-красивой, блестящей, перламутровой. Манящей, но нечистоплотной.

– Ты меня удушишь… – снова сипнула она, схватившись за мое запястье всеми десятью пальцами.

И я ее отпустил.

Она сделала хриплый вдох и села, держась за шею так, словно защищала ее. От меня защищала. Я пристально посмотрел на нее.

– Сволочь, – сказала она с ненавистью, смаргивая слезы. Длинные накрашенные ресницы осыпались черными мушками на смуглое лицо, щеки были в туши, а губы – в красной помаде, как в крови. Я вытер ее с собственных губ запястьем и поморщился. От ее языка на моем остался вкус клубники, а еще – несвежего дыхания. Этот запах, он шел откуда-то изнутри. Из нее. И я подумал: ну надо же. Эта сука воняет, будто уже сгнила.