Майк Манс: Алые слезы падших

© Майк Манс, текст, иллюстрации, 2025

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2025

* * *

«…Я смотрел на своего врага, и странное чувство сдавило моё горло и сердце. Возникло ощущение, словно я стою перед кем-то близким мне, братом или сыном. Я знал, что это не так, я понимал, что раненый сокканец – лишь тварь, пришедшая среди ночи убить нас, но сейчас, когда он, побитый, лежал в луже крови и испуганно глядел на меня, стоящего над ним с оружием, мне вдруг стало жалко его добивать. Мелькнула чуждая доселе мысль, что было бы правильно, если бы смерти прекратились, если бы мы с сокканцами могли жить в мире. Но мой командир толкнул меня, и я перерезал слабой твари горло. Однако впоследствии я ещё долго вспоминал этот момент, и он заставил меня иначе взглянуть на то, куда же мы, тиеннцы, идём, какова наша цель?..»

Пролог

Назми Рагаб-Та

Девять тысяч триста тридцатый год до нашей эры

Вокруг была выжженная земля докуда хватало взгляда. Раньше здесь был сад, где трудились слуги и рабы, а вдали, на берегах вяло текущей реки, перемежающейся мелкими протоками и болотами, стоял город, в котором он вырос. Позади него, ближе к горизонту, начиналась линия холмов, превращённая орбитальной бомбардировкой в ощерившийся оврагами и сгоревшими укреплениями неуклюжий ряд комков грязи. Лишь горы – первозданная линия Сиппук-Нош, разделяющая материк надвое, выстояла перед вторжением Аталаан.

Назми снял шлем и попытался глубоко вдохнуть. Кислорода было мало, будто он весь выгорел. Влажность в районе нуля, воздух грязный и необычайно горячий, несмотря на затянутое тучами пепла небо. Но даже в сухом и наполненном гарью воздухе он чувствовал запах гниющих тел, тел его соотечественников. Его родных и детей. Его матери и братьев. Знати и рабов, солдат и слуг, рабочих и женщин.

Назми чувствовал, что должен реветь от бессилия, от невозможности отомстить за свой род, но глаза упорно не хотели отдавать ни единой капли жидкости ныне мёртвому миру. Он пытался закричать, но горло не издало ожидаемого звука, породив лишь хрип, заглушённый величественной бескрайностью могильной тишины. Назми упал на колени, почувствовав, как ноги отказываются держать его в вертикальном положении, и воткнулся всеми восемью пальцами металлических перчаток и лбом, взмокшим от духоты скафандра и воздуха вокруг, во всё ещё горячую золу его дома.

– Старший Соккен! Старший Соккен Рагаб-Та! – со стороны шаттла, на котором они прибыли с орбиты, к нему, почтительно склонившись, бежал одетый в простую броню его адъютант Павагни Нуу-Ра. – Докладывают из второго взвода. Они там нашли кое-что важное, вас просят скорее прилететь туда.

– Что нашли, Павагни? – не поднимая лица с земли, спросил Назми, случайно вдохнув много золы и закашлявшись. – Выживших? Раненых?

– Нет, Старший Соккен. Это корабль атлантийцев. Огромный корабль! – Павагни упал на колени.

Назми Рагаб-Та, Старший Соккен седьмой дивизии, поднял голову и, не стирая золы со лба, встал на ноги. Он внимательно посмотрел в лицо адъютанту. Если это розыгрыш, он собственными руками придушит этого идиота. Откуда здесь корабль атлантийцев? Они же все улетели. И вроде никого из них не удалось сбить.

– То есть… Ты не шутишь? – он прищурил левый глаз. Тот, не моргая и не поднимаясь с колен, смотрел на него, всем видом выражая ответственность за произнесённые слова.

– Чёрт. Твоя жизнь с твоим словом, Павагни! – крикнул Назми. – Полетели к ним.

Павагни встал, поклонился и бегом кинулся к шаттлу. Соккен Рагаб-Та поспешно последовал за ним, бросив лишь короткий взгляд на руины города Ниспа, некогда густонаселённого и великого.

* * *

Седьмая дивизия базировалась в кратере Саатил-Ша на Нуккеи, второй луне их планеты. Ракеты и корабли, находившиеся в их распоряжении, могли дать бой небольшой флотилии расы Аталаан, отпугнув. Как обычно и бывало – стычки небольшими отрядами на протяжении множества поколений, насколько он это помнил. Но, когда примерно восемь дней назад они увидели вынырнувшую из ниоткуда армаду, Назми, должный отдать самоубийственный приказ об атаке, предпочёл позорную трусость. Кратер располагался на дальней стороне этой луны, и его просто не заметили. Одна, может, даже две восьмикубы^[1] кораблей, включая тяжёлые, доселе не встречаемые ими десантные транспортники, пролетели мимо Нуккеи и начали невероятно жестокую атаку Мирны.

Сначала они подавили орбитальную защиту, после чего тяжёлыми ракетами или ещё чем-то стали прессовать планетарную оборону – пушки, крепости, подземные бункеры. При этом по городам изначально прицельно не били. На полное уничтожение всего, что могло бы повредить их флоту, у атлантийцев ушло полдня от силы. А дальше пошёл десант. Информперехват зафиксировал чудовищное число пехотинцев врага, но население и армия Мирны не были готовы сдаваться и сопротивлялись по всей планете. Преимущества противника в технике и контроле орбиты в итоге сыграли роль, но большая часть оккупантов была повержена.

Всё это время его дивизия рвалась в бой, и ему пришлось даже казнить несколько восьмёрок особо рьяных солдат, пытающихся захватить корабли и пойти в атаку. Было жутко. Страшно за то, что происходит внизу. Страшно, что Аталаан оказались столь сильны, а они – столь слабы. Но требовалось выжить, чтобы… Порой он и сам не знал ответа на вопрос «Чтобы что?»

И Назми оказался прав. Вылезти из своей дыры и атаковать – значило бы просто напрасно погибнуть в бесплодной попытке переломить ситуацию. Озлобившиеся атлантийцы, понявшие, что не могут захватить планету, принялись равнодушно стирать с неё всё, что могли обнаружить. Их корабли три или четыре дня бороздили небо и систематически наносили удары каким-то сверхчеловеческим оружием, выжигавшим города вместе со всей окружающей их местностью. А потом они собрали остатки сил и улетели. И лишь единичные разбитые десантные боты, догорающая техника и трупы, восьмикуб-куб-кубы трупов, остались валяться на Мирне.

Но сейчас, когда после отбытия Аталаан они рискнули облететь планету и спуститься вниз в надежде найти хоть кого-то, Косыг Садхиб-га, младший кохварг, командующий вторым взводом, обнаружил поистине феноменальную находку: большой ударный корабль атлантийцев, случайно подбитый планетарной обороной или орбитальными станциями, под острым углом немного торчал из глубокого болота посреди чудом не сожжённого леса.

– Молодец, младший кохварг, – похвалил того Назми. – Твой глаз направлял Уккун, раз ты смог так быстро найти его. – Косыг низко склонился. Назми не шутил, тут нужен был именно зоркий глаз, потому что их приборы не фиксировали странный металл атлантийцев.

– Старший Соккен, мы обследовали окрестности, никто из него явно не выбирался, – доложил распрямившийся и довольный Садхиб-га. – Также мы провели поверхностный анализ корабля. Та часть с двигателями, которая торчит, практически не повреждена.

– Нам нужно внутрь. Там могут быть атлантийцы. Или их оружие, – стал рассуждать Назми. Все закивали. Подобные мысли, конечно же, могли возникнуть и у них, но, пока их мнения не спрашивали, они не смели ничего предлагать. Иерархия и никаких вольностей.

– Готовы выполнить приказ, – склонившись в едином порыве, произнесли почти шесть восьмёрок его людей – практически весь второй взвод.

– Повелеваю! – максимально жёстким голосом произнёс Назми.

* * *

Проникнуть в корабль было непросто, но они нашли способ – тонкая снарядная лента проломила корпус после серии восьмёрки-другой взрывов, и его оперативники с шаттлов запрыгнули внутрь. Там их ждала работающая худо-бедно система жизнеобеспечения и освещения. А также море трупов. Первый раз они видели атлантийцев: высокие, на голову выше них, с лысыми головами и тонкими руками с шестью мерзкими пальцами. Одеты в синие комбинезоны. Но очень похожи на людей, что удивило каждого в его группе. Особой радостью было то, что среди врагов, погибших вследствие столкновения или выхода из строя гравидвижка, нашлись трое раненых, но ещё живых. Добить их Назми не дал. Сперва они должны заговорить.

И вот он сидел в их командной рубке, неудобно склонённой к горизонту, и смотрел на пленных, с гордым, хоть и страдающим от боли видом валяющихся на полу. Один мужчина и, судя по всему, две женщины. Атлантийки были ниже, но с волосами на голове – белыми, прямыми и длинными, совсем как у людей, если не считать цвета. Волосы у людей чёрные, а у этих – словно снег. Назми было противно находиться с ними рядом.

– Что у нас по допросу? – спросил он у Павагни.

– Старший Соккен, автоматический переводчик заработает по вашему приказу, – отвесив низкий поклон, доложил адъютант, поставивший перед ним конусообразный прибор, читающий и воспроизводящий звуки. Язык расы Аталаан они «освоили» благодаря регулярному восьми-кубо-летнему общению в дуэлях с врагом. Те не стеснялись в выражениях, говорили на открытой волне, и учёные Мирны смогли как-то составить словарь, который как раз в таких околобоевых ситуациях смог бы помочь.

– Включай, – кивнул он в сторону Павагни, и тот повернул вершину конуса. Назми Рагаб-Та развернулся к одной из пленных тварей и, плюнув в её сторону, начал говорить. – Вы уничтожили наш дом. Наших жён, детей, матерей, братьев. Вы умрёте. Но вы можете получить быструю смерть, или мы будем убивать вас снова и оживлять опять.

Прибор что-то бормотал по-атлантийски, видимо, справлялся. Была надежда, что справлялся.

– Мне нужно поднять этот корабль. Вы должны починить его, – приказал он пленным. Однако самка-атлантийка, на которую Назми уставился, усмехнулась.

– Нии кош суаль кош паръя кош тимои, – пробормотала она, и конус, о чудо, перевёл это: «Я не буду помогать, не буду чинить, не буду бояться». Что ж, вопрос времени.

– Пытайте. Прямо здесь. Начните с этой твари, – приказал он своим людям. Пара его солдат бросилась на самку и стали бить её и рвать на ней одежду. Странно, но то, как она визжала и сопротивлялась, несмотря на израненное тело и пару переломов, его заводило.

* * *

Как Назми и думал, пытки решают всё. Когда над тварью «мягко» поиздевались так, как только могла придумать природа человека, пришла пора калечить её серьёзно. И стоило раскалённому ритуальному клинку приблизиться к её глазам, она сломалась и начала говорить. Вторая самка тоже недолго строила из себя великую героиню – сдалась, как только её лицо начали жечь кислотой. А единственный живой мужчина-атлантиец оказался слабее всех. Он просто подох при первых ударах. Ну и славно.

Однако, несмотря на все его усилия и попытки, вопреки тому, что тупые самки-атлантийки уже явно хотели умереть и были готовы помочь, они не могли подсказать, как починить корабль и поднять его в воздух. Но сказали, как активировать оружие судного дня.

«Зоен корая суалья ничи зы. Гонни па лоя суал’и ниух мосс», – прозвучала очередная реплика «твари», как Назми её называл, и конус перевёл: «На каждом корабле есть другой двигатель. Он можно послать корабль, как атакующий снаряд, далеко».

– Он может уничтожить всю расу Аталаан? – спросил он.

– Коша пи! – засмеялась сквозь боль «жаба» – покрытая волдырями от кислоты вторая пленница. – Яз Аталаани кававая сиу! Потиньяло кош неконья сваччо стин яз.

«Не будет такого! Народ Аталаан слишком велик! Мучай или убивай, не велика угроза, я не буду помогать в этом злодеянии».

– Помучайте её чем-то острым, – лениво произнёс он и принялся наблюдать за тем, как окровавленную жабу бьют его солдаты. Жаба вопила, но он не даст ей умереть раньше времени. Впрочем, расчёт не на это. Совсем не на неё. Вполглаза он глядел на тварь. Та плакала. О, как это приятно. И лучше бы тебе стать полезной, пока и тебя не добили. Впрочем, это идея.