– Эй ты, тварь атлантийская, – сказал Назми ей. – Тебе могу оставить жизнь. Если хочешь. Будешь моей личной рабыней. Но мне нужна месть. Если дашь мне месть – дам тебе жизнь. А другую самку просто убью, чтобы не мучилась. Мне не нужна рабыня с такой уродливой мордой.

Молча, не глядя на него и не переставая плакать, тварь кивнула. Универсальный язык. И не такие уж атлантийцы сильные. Он дал знак солдатам прекратить насилие над жабой, и ту, вопящую от боли, оттащили в угол и заткнули ей рот.

– Говори! – приказал Назми твари.

– Ва зия Аталаани ынсванч сопрош яззя ши комя ши суэя гонч нох гья, – произнесла она, глотая слёзы или сопли. «Есть важная колония атлантийцев, там военные базы и флот, который напал на вас».

– Хм, интересно. Продолжай, тварь.

Та, запинаясь, под стоны умирающей жабы поведала, что одна из видимых на небе звёзд – аванпост Аталаан, одна из восьмиквадрата их колоний. И туда сейчас прибудет большая часть их флота. Флот сядет на планету, чтобы быстрее пройти ремонт. Удар по острову, где они находятся, может уничтожить его и всех, кто нападал. Атлантийцы не переживут такую потерю, их ждут войны с соседями, которые им не выиграть. Это то, что можно сделать. «Другой» двигатель корабля ведёт того вне пространства, и крейсер, вынырнув прямо там без осторожности, разорвёт всё.

Верилось ли? Что ж, других вариантов нет. Тварь всё равно будет жить лишь до тех пор, пока не запустит своё оружие судного дня, и пусть остров на той планете сгорит к чертям. А потом вся его дивизия, состоящая из полутора восьмикуба мужчин и половины восьмикуба женщин, пойдут скитаться по уцелевшим лесам, искать остатки собственного народа, строить новую Мирну. Другого пути у них теперь нет. После того как они будут отомщены, им придётся заново искать себя.

Роман Смирнов

За два года до дальнейших событий

Во время полёта Роман часто задумывался, а что можно было бы увидеть, если бы на корабле были иллюминаторы. Бесконечная череда прыжков в Никуда, подъём над Вселенной в четвёртом измерении и стремительное падение обратно спустя несуществующий момент времени. Гольу, силкоранин, за год без малого уже ставший ему другом, говорил, что перед ними возникла бы сплошная пелена с переливами мелькающей Галактики. Представить это было трудно.

Несмотря на то что в составе разведывательной миссии Роман имел доступ к любой информации (эх, посмотрели бы на это в ФСБ, никаких тебе грифов секретности, изучай что хочешь!), отсутствие фундаментального образования даже в рамках земной науки давало о себе знать: полковник Смирнов ничего не мог понять о принципах движения. Себя он утешал тем, что ровно так же не представлял, как работает жидкокристаллический экран его телефона, что не мешало им пользоваться.

А ещё совершенно не понимал, как функционирует тот псевдоэкран, светящийся прямо в воздухе. Абсолютно чёрный сзади, он не был простой голографической проекцией, хотя через него можно провести руку насквозь. Но если требовалось – устройство на неё реагировало. Ровно с таким Роман каждый день работал в рубке, где и сейчас предавался размышлениям о том, что он – лишь хорошо обученная нажимать кнопки обезьяна.

Почему-то силкоранцы не делали стульев или кресел на командной палубе. Так было заведено. Большое количество тумб разного размера с экранами перед ними, и всё, никаких кнопок, рычагов, штурвалов. Сегодня в рубке было маловато членов экипажа: кроме него и Гольу, оружейника, что-то тихо бубнящего и изучающего на своём экране, – лишь ещё двое. Первый, Самикою, один из трёх «наблюдателей дальних возмущений», занимал пост. Серьёзный и хмурый, он редко общался с другими, его можно было застать лишь на рабочем месте или в столовой. Вторая, высокая, с непропорционально большими глазами и практически отсутствующим носом, Шу Псая Линь, учёная-физик из расы Наддал, являлась прямой противоположностью Самикою – общительная и улыбчивая девушка. Она пила какой-то напиток из очень широкой, сужающейся кверху чашки с двумя ручками в форме рычажков. На тумбе перед ней стояло похожее на чашку блюдо с каким-то ароматным обедом.

– Р’хорман? – она заметила его взгляд и улыбнулась. – Я ем блюдо с вашей родины, называется лазанья.

В отличие от имени, которое её язык мило коверкал, остальную часть фразы ему услужливо перевёл на русский индивидуальный браслет, транслируя слова прямо в мозг. Блин. Как он мог не заметить, что это лазанья с говяжьим фаршем?

– Правда? Мне стыдно, я не узнал! – улыбнулся он в ответ. – Тебе нравится? Это блюдо из страны, которая называется Италия.

– Да, я изучила его историю. У вас очень много разных культур. Такие расы, как Земляне, очень редко встречаются в Согласии. Тем интереснее пробовать разные кухни. Это интересное, хотя, мне кажется, что сочетание белков, жиров и углеводов в нём далеко не оптимальное, оно даже вредное для организма.

– Увы, – засмеялся Роман, – у нас бо́льшая часть еды такая.

Шу Линь (ему пришлось долго привыкать, что у надалианцев фамилия стоит в середине имени, между именем от родителей и выбранным себе именем) медленно моргнула глазами, это означало, что она извиняется, выходя из беседы, поставила чашку на тумбу и уставилась в экран.

Девушка ему нравилась, она обладала чертами героини японского аниме и была весьма сексуальна с точки зрения землянина. Кроме того, у неё был яркий звонкий голос и очень лёгкий характер. Ей бы стать актрисой, а не учёной. Но не стоило так легкомысленно на неё смотреть: интеллект расы Наддал был весьма велик, айкью Шу Линь был выше двухсот, если, конечно, пытаться его измерить по земным стандартам. Надалианцы были лучшими учёными в Согласии, хотя и актёры среди них тоже встречались в изобилии. Надо бы как-нибудь посмотреть их фильм. Да, непременно.

– Шу Линь, ты тоже это видишь? – неожиданно спросил Гольу, чем вывел Романа из его путаных размышлений.

– Это видят все. Теперь, – хмуро ответил за девушку Самикою. Его слегка грубое лицо в такие моменты выглядело зловещим, уши плотно прильнули к голове, а короткие белые волосы будто темнели.

Нач-Сил-Кор – раса, находившаяся с момента своего первого контакта в течение тысяч лет на самом краю Согласия, как и Земля, только немного с другой стороны. Окрестности их родины просто бурлили Несогласными, что предопределило создание мощного форпоста на планете Сил-Кор. За столетия их народ стал более воинственным, и сейчас флот в десятки тысяч боевых кораблей составлял до двадцати процентов ударной мощи союза. Именно на их судне, одном из малых разведчиков, но всё же слегка большем, чем тот, на котором Вол-Си-Гош и миссия Кен-Шо прибыли пять лет назад в Нью-Йорк, они сейчас и летели в свою дальнюю миссию.

– А что вы все видите? – он уставился на товарища, и тот вместо ответа показал ему на свой экран. Смирнов подошёл и заглянул в парящий в воздухе тёмный диск. Карта возмущений ти-поля, представшая перед ним, показывала какие-то зелёные линии (а зелёный означал у силкоранцев нечто плохое).

– Ты не понимаешь, что это значит? – сочувственно произнёс Гольу. Нет, Роман ничего не понимал. Или…

– Я вижу возмущения где-то параллельным курсом, но не могу трактовать их, – поморщив нос, напрягая память, ответил он. Гольу одобрительно кивнул.

– Это точно З’уул, – произнёс Самикою. – Я заметил массовое искажение ещё давно, оно было бессистемным, словно кто-то движется хаотично без явной цели. Так ведут себя, когда хотят запутать или разведать. Местные Несогласные, если они вообще есть, вряд ли стали бы действовать подобным образом. Однако сейчас мы к ним сильно приблизились и скоро пройдём мимо их роя. Так что корабль принял решение довести сведения до каждого. Вы бы знали об этом приближении и раньше, если бы смотрели соответствующую информацию и выделяли её из общего фона транспортных путей. Но раньше вам она не требовалась.

Значит, это авангард, который они искали. Прилетели.

* * *

…Директор Смит сидел за своим столом в окружении ряда сотрудников КАС, среди которых были как знакомый Роману Сэм Джулиани, так и неизвестные офицеры из французской, китайской и британской разведок.

– Разрешите сесть, директор? – вытянувшись по струнке, спросил он. За последние два года, проведённые в Нью-Йорке, Смирнов поднаторел в английском. Хотя его жена, Ольга, приехавшая после получения им постоянной должности в центральном штабе, упорно требовала, чтобы все вокруг неё говорили на русском.

– Садитесь, полковник, – директор кивнул, не отрывая взгляда от какого-то документа.

Роман уселся на свободный стул рядом с Джулиани, и тот, заговорщицки подмигнув ему, слегка толкнул полковника локтем в бок. Что происходит? Что-то, что касается его лично?

– Полковник Смирнов, довожу до вашего сведения, – заговорил Смит после нескольких секунд томительного ожидания, – что нам удалось договориться о включении ряда наших агентов в долгие разведывательные миссии Согласия. В ближайшее время стартует ещё около сотни кораблей, в основном из сектора Сил-Кор. – Тут Роман представил себе карту Согласия и мысленно кивнул, понимая, что это «не так и далеко» от Земли. – На них полетят межрасовые экипажи, но в основном силкоранцы. Вы с ними уже пересекались? – директор посмотрел на Романа, но ответа дожидаться не стал. – Тяжёлые ребята, прямо как вы, русские. Никогда не улыбаются.

Роман, уже догадывающийся, о чём пойдёт речь, изобразил на лице улыбку, чтобы опровергнуть слова Смита, но, видимо, получилось не столь радостно и приветливо, как хотелось бы.

– Так вот, мы включим наших агентов в экипажи двадцати четырёх кораблей. Думаю, мне не нужно объяснять вам значимость разведки против З’уул именно для Земли. Мы находимся на острие грядущей атаки. И именно к нам прилетал их шпион. – Директор сморщил нос. – По крайней мере, именно у нас он был выявлен. Вам предложено занять одно из двадцати четырёх мест.

– Это… – Роман уже понял, чего от него ждут, но не знал, как ответить. И знаний языка, и понимания последствий было недостаточно. – Это очень важная задача.

– Да, – лаконично ответил Смит, сложил руки и пристально уставился на Смирнова. Сердце забилось сильнее.

– Какие ожидаемые сроки отсутствия на Земле? – спросил Роман наконец.

– Около двух-трёх лет. Долго. Но мы просим вас понять, как для нас важно быть представленными в данной миссии. Кроме того, мы будем получать информацию из первых рук, – директор снова скривился. – Не то чтобы мы не доверяем Согласию, они щедро предоставляют нам все сведения, которыми обладают, в том числе по данному вопросу, но…

– Я понимаю, директор, – Роман и правда понимал. Разведчики, в силу натуры, не могли скромно сидеть, сложив ручки, и ожидать от неба погоды. – Я выполню задачу. Сколько у меня есть времени на сборы?..

* * *

Прошло всего-то минут десять, но рубка уже переполнилась людьми. Здесь был и командир корабля, Нечуу, и представители рас Фа и Кен-Шо, и даже очень тихий невысокий лысый лорнаканин, карикатурно похожий на инопланетян из американских фильмов, если бы не вполне человеческий цвет кожи.

Всего около тридцати человек. Стоял гвалт, услужливый браслет переводил ему всё, поднимая громкость, если говорящий был ближе или обращался именно к нему. Удобнейшая вещь. Будь у него такой на Земле, вовсе не пришлось бы учить английский.

Смирнов смотрел на свой экран, пытался понять ту же интерференционную картину, вращая её и глядя на пометки других участников. Для него записи воспроизводились на русском, для других – на их родных языках. Согласие смогло преодолеть проклятие Вавилонской Башни и воспарить в небеса. А сейчас он, основательно запутавшись в картинке, кажется, наконец разобрался в сути происходящего.