Правда, давалось мне это непросто. Якуб сразу ввел меня в краску- и своим опытным, по-мужски хозяйским взглядом, с небрежным интересом пробежавшимся по моему пусть и приличному, но все же декольте. Я невольно опустила глаза и больше не осмеливалась поднимать их на него. Даже когда он что-то спрашивал и ждал моего ответа.

Откуда родом, сколько уже в Москве, чем занимаюсь кроме модельного дела, сколько лет…

Я отвечала честно и искренне, потому что иначе и не умела.

Когда в очередной раз покраснела и запнулась, что-то отвечая, Якуб хмыкнул.

–Посмотри на меня, Наташа,– сказал властно, перейдя сразу же, в первые пять минуть нашего разговора, на «ты»,– не стоит так нервничать, девочка.

Уголки остро очерченных губ потянулись наверх в легкой, небрежной улыбке.

Он протянул мне визитку.

– Набери мне завтра. Поужинаем.

Я так и осталась стоять, открыв рот и смотря ему вслед.

А в тот же вечер рассказала обо всем матери, на что она сказала, что звонить никому мне категорически нельзя.

–Ты разве не понимаешь, что так они себе любовниц и находят?! Ты же не содержанка, Наташа! Не так мы тебя с отцом воспитывали!

Не так… В свои восемнадцать я даже с мальчиком еще не целовалась. Не потому, что шуганая была. Потому что влюбленностей не было, как в книгах, а с кем попало не хотелось.

Звонить Якубу сама я и правда не собиралась. Да просто бы не смогла. Другая я… Не могу вот так, как некоторые девушки среди наших. Хотя и знала, что многим из них их влиятельные «друзья» и машины дарят, и квартиры, и вещи фантастического ценника…

Спустя сутки он появился сам…

Я как раз выходила из студии, когда увидела огромную заведенную машину, стоящую, прямо преградив путь.

Его тоже сразу увидела. Даже споткнулась.

А он подхватил…

Отбросил сигарету, которую курил, опершись о капот, когда завидел меня в дверях, одним рыком подался вперед и подхватил.

–Осторожно, девочка, ноги свои длинные переломаешь…– усмехнулся, не спеша выпускать из рук…

– Я… смутилась, просите…– ответила растерянно.

– Я вижу… Мисс смущение… И что ты только забыла в этом модельном бизнесе…

Дальше все закрутилось, как по спирали, при том со скоростью света…

После нашего первого свидания в тот же день, когда он не спрашивая увез меня в какой-то сказочной красоты ресторан с настоящим свето-музыкальным перформансом прямо на столах, где еда была частью шоу, я уже приехала домой влюбленная…

Мать устроила взбучку за то, что опоздала домой на час, и отняла телефон. Даже грозилась увезти меня обратно в Ординск. А я лежала и плакала в подушку. Впервые в жизни внутри меня что-то екнуло и отозвалось на мужчину, да так, что хотелось голову потерять…

Когда ближе к вечеру в нашей скромной однушке раздалась трель звонка, не поверила, что это Он. А это был Он… Принес два огромных букета мне и матери. Бросил на меня, расклеенную и подскочившую с дивана, где лежала скрюченная весь день в калачик, свой орлиный взгляд и вежливо позвал мать на кухню. Спустя пятнадцать минут они вышли оба.

–Наташа,– обратился ко мне Якуб, впервые назвав по имени и как-то от этого смутившись. Тогда я еще не понимала, почему, – я поговорил с твоей мамой и сказал ей, что не причиню тебе вреда. Как она за тебя отвечает, так и я буду. Она разрешила съездить нам погулять. В одиннадцать ровно я обязался вернуть тебя домой…

В тот вечер мы уже страстно целовались в двадцать два- пятьдесят пять у меня под окнами…

– Красавица…– шептал он хрипло,– и откуда ты такая упала на меня, а? Как звезда с неба… Моя Алина…

– Почему Алина?– скукожилась я, услышав совсем чужое женское имя…

– На моем родном языке «Али»– значит высокая, «на»– сияй. Ты моя звезда… Моя Алина…

От его слов сердце сжималось. Тогда я еще не знала всей серьезности смысла того, что он назвал меня особенным именем… Я была так бесконечно далека от мира этого мужчины… И так бесконечно влюблена с первого взгляда…

Я не верила, что такой мужчина, как Якуб, может влюбиться так быстро, так резко и так бесповоротно…

4. Поиск души

Наша с ним история была и правда похожа на сказку.

Девчонки в студии только облизывались и вздыхали, когда видели, какой он внимательный, как заваливает меня подарками, как сам встречает и провожает из студии, всё чаще хмурясь, что ему не нравится эта работа и вариант с институтом был бы более предпочтителен…

Я настолько была очарована, влюблена, взбудоражена, что даже перестала думать о чем-то еще, кроме него…

– Будь хитрее, Наташ,– советовали мне бывалые девчонки, не первый год на содержании у влиятельных мужчин,– он столько деньжищ тратит на эти гигантские букеты цветов. На черта они тебе? Проси деньгами или украшениями… Потом будет капитал…

–Когда потом?– не поняла я.

Помню, как Лидия, одна из самых возрастных среди наших, тогда ехидно усмехнулась.

–Наивная простота ты, Нат… Когда он найдет себе новую, такую же дурочку наивную и невинную…

Меня тогда сильно это покоробило. Прямо физически ударило по нутру.

–Откуда тебе знать, что будет…– смогла лишь выдавить из себя.

Она хихикнула, а ее сарказм подхватили остальные из присутствующих.

–Не говори мне только, что ты думаешь, что он на тебе женится, дуреха. Натаха, он кавказец! Богатый, статусный кавказец! Такие не женятся на милых русских девочках из глубинки, которых встретили на показе мод! Ты будешь его содержанкой до поры до времени, пока не наиграется. А потом появится новая. Тут сплетни ходят, что ты невинная у нас овечка. Он уже тебя оприходовал? Если да, то можешь начинать обратный отсчет…

Я не выдержала тогда и разрыдалась. Убежала бы домой, если бы Галина строго-настрого не приказала тогда остаться на два часа в студии- намечался очередной кастинг.

Она же и пришла утешать меня, ревущую в подсобку.

–Ты этих дурех не слушай, Наташ. Сами они на Мальсагова заглядываются, да только он очень избирательный. Тебе повезло…

– В чем? Что он поматросит и бросит?! Зачем Вы нас познакомили?!

Она тогда лишь поджала губы.

–Он сам увидел тебя и попросил познакомить, Наташ. Как я ему откажу? Он спонсор! Могла бы все прекратить на корню, если бы не понравился. Никто на тебя не давил… Но вообще, правильно, что не прекратила… Ты красивая девочка, с перспективами. Тебе и правда нужен толчок в карьере – и он тебе его даст!

– А я не хочу так, понимаете?!– рыдала я, уже не контролируя себя,– я не подстилка!

– А что ты хочешь?! Замуж?! Дура ты, Натаха! Даже если бы взял, на черта такой муж?! Ты хоть понимаешь, кто такой кавказский муж?! Да ты птицей в золотой клетке будешь! Без права голоса и выбора! Будешь его комнатной собачкой, спину разгибать на кухне не будешь! Служанкой перед его родственниками бегать, а они все равно на тебя свысока будут смотреть как на второй сорт! А потом у него начнет появляться бесконечная вереница новых баб! Это постоянная боль, Наташ! Надо быть дурой, чтобы влезть в это по доброй воле…

Кое- как мне тогда удалось успокоиться и даже пройти кастинг, но перспектива наших отношений сильно тогда давила. На тот момент он уже знал, что я невинна и на удивление сразу отступил, как только об этом услышал, сказав, что уважает меня за это и не будет давить…

– Что тебя расстраивает, Алина?– спросил Якуб в тот же вечер, когда забрал из студии и увидел мое состояние. Претворяться я не умела.

И потому сразу все выдала на голубом глазу.

Видела, как руки сжимают руль, а челюсть становится каменной.

Мы доехали до нашей скромной хрущевки. Он остановил машину и выключил двигатель.

А потом посмотрел на меня. Так пленительно. Так остро. Так… искренне…

– У моего народа есть поверие, Алина… Мужчина, не обретший свою любовь, это мужчина без души… И потому задача каждого, кто хочет быть счастливым, её найти… «Поиск души» – так у нас называют процесс присмотра невесты… Чтобы сердце откликнулось…

– Невесты?– спросила я и мой голос дрогнул.

Наверное, я выглядела жалко и глупо… Простая, ничего не знающая об этом мире девчушка, до безумия, щенячьего восторга влюбленная во взрослого красивого мужчину не из своего мира…

Якуб улыбнулся. Кивнул в сторону бардачка машины.

– Хотел в ресторане подарить, но раз тут такая драма на ровном месте, то давай сейчас.

Сердце пойманной голубкой трепыхалось в груди.

Я перестала дышать…

В вишневой бархатной коробочке лежало фантастической красоты кольцо с бриллиантом…

Он резко свернул на обочину и остановился.

Развернулся ко мне всем корпусом, игриво улыбнулся…

–Выходи за меня, чистая девочка Алина… Ты моя душа, си фо (прим.– моя сладкая). И я её нашел…

–Но… как же…– в смятении начала нести невесть что…

Он лишь резко прижал меня к себе, обнимая и находя губами мои в жадном поцелуе. Я чувствовала, какой жар исходил от крепкого мужского тела. И от этого упоительного чувства меня вело…

– Никогда не говори «но» своему мужчине, Алина…

– Алина… Все-таки непривычно… Это ведь другое женское имя…

Якуб лишь усмехается.

– У нас есть очень древняя традиция… Такая древняя, что даже тяжело понять ее происхождение… Когда ты искренне любишь, когда счастлив с кем-то рядом, тебе могу завидовать даже духи… Люди боялись за любимых… И потому пытались спутать нечистую силу, называя то, что дорого, другим именем. Со временем эта традиция так прижилась, что сейчас ни один представитель моего народа не может переступить этот внутренний запрет и назвать жену или невесту по имени. Это даже звучит как-то неприлично… «Табу на имя»… Вот как это называется…

Я слушала Якуба, затаив дыхание. Во всех смыслах он открывал мне новый мир… Бесконечно счастливая тем, что он выбрал меня, наплевав на традиции, обычаи и недовольство семьи.

Чтобы спустя год найти себя посреди нашей семейной спальни с выкорчеванным из груди сердцем…

Отмираю от воспоминаний.

Быстро подрываюсь к входной двери и закрываю ее на замок.

Спустя мгновение слышу громкий стук.

– Алина, открой!– напряженную тишину разрывает грозный голос мужа.

–Не открою…– голос предательски дрожит, а когда он с силой дергает ручку, я даже начинаю пятиться назад.

– Прекрати устраивать цирк! Давай открывай немедленно!– продолжает давить. Стук переходит в настоящий грохот. Мне кажется, он сейчас дверь выломает!

– Не о чем говорить!– не выдерживаю, перехожу на истерику,– езжай, куда собирался, Якуб! Но я… Я… не буду это терпеть… Когда ты вернешься, меня тут уже не будет…

Жмурюсь и закрываю лицо руками, когда дверь все-таки с грохотом вылетает из петель, а в проеме показывается он- свирепый, как сам Вельзевул!

Желваки играют, глаза наливаются яростью. Впервые вижу его таким.

Он в два шага преодолевает расстояние между нами и встряхивает за плечи. Не больно. Унизительно.

– Ты что творишь, Алина?! С кем меня попутала?! Я тебе не подкаблук, которому можно указывать, как псине!

– А верность жене- это подкаблучничество? Знаешь, у нас с тобой разные представления о любви!

–Разные! Это правда!– рычит он,– в моем понимании, любовь- это прежде всего доверие и покорность! Доверие, Алина, мужу! Я знаю, что делаю! Мои решения должны приниматься с твоей стороны абсолютно и безоговорочно! Нет никаких рассуждений! Есть лояльность моей женщины, стопроцентная! И мне казалось, что в этом вопросе ты как раз надежный партнер…

– Ты вообще себя слышишь?!– меня начинает трясти не по-детски… Еще скажи, что ты притащишь ее в нашу кровать, чтобы тебе было «лояльно»…

Его взгляд чернеет еще больше.

Ярость становится всепоглощающей, вибрирующей. От нее вот-вот стекла треснут- как все напряжено…

– Я ни с кем тебя делить не буду, Алина… Ты моя…– голос хрипнет и садится. Жесткие пальцы впиваются в мои запястья и пытаются их разомкнуть на груди.