Ему это даже удается. Он ведь сильнее намного.

Резко вжимает в себя, стоит мне оказаться раскрытой и безоружной перед ним.

5. Ради нас

– А мне тебя? Делить можно, оказывается? Многоразовый ты у нас, да? Борозду не испортишь? Не сотрешь агрегат?!

Сдавливает пальцами лицо, направляет на себя и целует.

– Дура ты, Алина! Непокорная дура! Провоцируешь, кипяшуешь… Ничего не видишь у себя под носом! Мужчину своего не чувствуешь!

– И поэтому ты пошел на сторону?! Чтобы почувствовала другая?! Отвали, Якуб! Не трогай меня больше!

Бью его безжалостно по рукам и плечам, дергаюсь, что есть мочи.

–Сколько захочу, столько буду трогать… Ты моя…– проворные руки мужа поддевают края моей юбки и ведут по ноге наверх. Я замираю и сжимаюсь. Не сейчас, нет, не когда я узнала ужасную правду про него…

Он накрывает через белье мою промежность, жадно сжимает, ныряя под резинку, вдавливает свою каменную твердость мне в живот…

– Если ты думаешь, что я нашел тебе замену, то очень зря, си фо. Ты незаменима, малышка. Твое место никто не займет… Но это значит, что и ты должна его хорошо знать…

Горячее дыхание обжигает скулу, скользит по коже, прочерчивая по ней ровную линию, спускается к груди.

Языком проводит по кайме моего платья.

– Место комнатной собачки? Я думала, ты другой… Что у нас по-другому…– голос срывается от дикой обиды…

Выкручиваюсь. Пытаюсь вырваться, тщетно.

Я вжата в стену, как наколотый на булавку мотылек…

– Алина… неужели не чувствуешь, как хочу тебя?– хрипит муж, вдавливая бедра в меня, пытаясь и на меня перекинуть свой жар,– так разве нелюбимую хотят?

Обычно это получалось. Обычно все наши конфликты, ссоры, недопонимания мы именно так и решали, но сейчас…

Сейчас я словно бы объята стужей.

Не могу, не хочу, нет… Не так…

Преодолевая физический натиск, выставляю обе руки вперед, вдавливаю в его грудь, отталкиваю.

Нахожу глазами его взгляд- затуманенный, подернутый похотью и желанием…

–Ты сейчас совсем не про любовь, Якуб… Уйди, пожалуйста…

– Алина…– рычание переходит почти в рык… Голодный, страстный, острый… Снова давит…

–Нет, Якуб!– кричу отчаянно и плачу,– если ты сейчас ко мне прикоснешься, то я… Я… возненавижу тебя… Навсегда… Если ты мужчина… Ты не тронешь… Сейчас- уйди…

Мое последнее слово тускнет, блекнет, растворяется, как нечто брошенное в серную кислоту.

Оно уничтожает и меня, и его. Наши отношения, нашу идиллию…

Он замирает.

Становится еще более мрачным…

Глаза щиплет от боли…

Сердце- тоже…

Жмурюсь, когда в десяти сантиметрах от моей головы в стену врезается его кулак.

Мгновение- и он отступает, оставляя меня сползать по стене в беззвучных рыданиях.

– Не дури, Алина,– говорит Якуб в дверях,– перестань истерить и лучше успокойся, включив голову… Мы еще на берегу обозначали: в мои дела ты не лезешь. А я даю свободу тебе… Я ведь разрешил тебе учиться, не посадил дома под замок…

«Наплевал на все возражения родни»…

Он не говорит это. Никогда об этом не говорил. Никогда не ставил в упрек. Но я буквально чувствую повисшие на его губах эти слова…

– И теперь ты меня послушай в конце-концов… Без выкидонов и истерик. Знаешь, есть такая мудрость- не лазь к мужчине в телефон. Всегда найдешь то, что тебе не понравится. Вот и тут о том же. Так что выдохни. Между нами все по-прежнему, если только ты сама не возьмешь и все разом не испортишь… И да, я поднялся тебе сказать, что мои планы немного поменялись. Мне придется уехать по делам на пару дней сегодня вечером.

– С ней?– усмехаюсь обреченно,– Вероникой, двадцать два года с модельной внешностью…

Он порывисто выдыхает.

–Алина, у меня дела!

– Ну, так объясни мне, что за дела за такие!

– Это мужское и тебя не касается! Я тебе только что сказал, а ты продолжаешь! Я не буду сейчас перед тобой распинаться… И никогда не буду, это ясно?! Основа брака- беспрекословное доверие, Алина. Вот и всё. Нет второй правды. Лучше займись домом. Я вызвал на утро обеих горничных и повара, чтобы тебе помогли. Завтра к вечеру приезжает моя тётка. Я очень прошу тебя проявить благоразумие и радушно ее принять. Прошу ради нас с тобой…

Моего ответа он не дожидается.

Смотрю на безвольно повисшую на одной петле дверь, которая чуть покачивается, жалобно скрипя, и она упорно вызывает у меня ассоциации и с моей жизнью… «Ради нас с тобой»… Нет больше нас, Якуб. Нет!

6.Келинка

Я сторонилась Дагмары и совсем ее не понимала. С родной теткой мужа, которая заменила ему мать, у нас не задалось с самого начала. А ведь я искренне пыталась ей понравиться… Улыбалась, изучала традиции, вела себя так, как по идее должна идеальная кавказская невестка или келинка, как они называли их сами…

Тщетно… Совершенно тщетно…

Помню, как сразу после медового месяца она приехала к нам в дом, а я буквально трепетала, ожидая ее реакции на купленный для нее в Париже подарок- шикарную брендовую сумку.

Дарила ее при Якубе- и потому получила в ответ хотя бы «сухое, безразличное спасибо». Но стоило мужу скрыться, как спокойно-равнодушное выражение лица сменилось на раздраженно- враждебное.

– Не нужно пытаться под меня подстроиться. Это бессмысленно. И задобрить подарками ты тоже меня не сможешь. Ты чужая. И лично я до сих пор уверена, что Якуб как единственный продолжатель рода совершил ошибку, связавшись с тобой- девушке из другой культуры… Да и вообще, мне кажется, что в Якубе тебя прежде всего привлекают деньги. Мы все к тебе приглядываемся, Наталья. И потому будь осторожна. Любовь кавказского мужчины- как кинжал. Она острая и яркая, но может сильно поранить или даже убить, если на знать, как с ней обращаться. Он помешан на тебе, но и это може пройти. И самый острый нож может затупиться… И знаешь, что тогда с ним делают? Либо выкидывают в чулан, либо отдают на то, чтобы обтесать заново… Понимаешь намек? Заново с новой девушкой…

– Якуб любит меня, а я люблю Якуба,– лишь смогла тогда возразить я на ее обидные слова. В горле скребло от ее цинизма и жестокости. Но доказывать ей, что она во мне ошибается, было просто даже как-то унизительно.

Тогда само собой получилось так, что мы разошлись с ней во враждебном нейтралитете. Она уехала в республику, мы остались в Москве.

После мы еще за год пару раз ездили на родину к Якубу, но с Дагмарой почти не виделись.

Когда я призналась мужу, что меня расстраивает, что его тетка не идет со мной на контакт, он лишь пожал плечами.

–Ты не за нее выходила замуж. Не накручивай себя. Дагмара сложная, да и судьба у нее не очень счастливо сложилась. Потому и не верит в любовь… Оставь… Только одно может сломить силу слов… Время, Алина… Пусть время нам всем докажет, что она не права…

И вот, теперь эта «не верящая» в любовь ехала в мой дом… На пепелище моего счастливого брака. Тогда, когда я точно знала, что Якуб мне не верен. Что его любовь притупилась и требует новой заточки…

– Здравствуйте, Дагмара апа (прим.– бабушка, мама, вежливое обращение к старшей в роду),– обратилась к ней с порога, как только она вышла из машины.

–Здравствуй. Не волнуйся, я долго тебя не стесню… У меня дела на два дня. Потом обратно. Да и Якуб попросил за тобой приглядеть в его отсутствие…

Последние слова сильно резанули душу. Но я сдержалась. Дагмара явно не тот человек, кому есть смысл открываться. В лучшем случае только позлорадствует…

Молча кивнула, приглашая ее в дом, а там уже- прямо к столу, как того требовал этикет. Было время ужина, человек с дороги… Мы полдня провозились с поваром на кухне. Она готовила традиционные угощения. Я испекла свой фирменный бисквит с белковым кремом. Честно говоря, делала это не для того, чтобы ей угодить, а чтобы не думать… Где Якуб, с кем…

За стол она села. Какое-то время мы просто ели молча. Она не пыталась начать беседу, а мои попытки ее инициировать, хотя бы чтобы сбавить градус непроизвольного напряжения, заканчивались провалом…

– Я сделаю кофе. Вам сахар положить?– спросила у нее, чтобы только не сидеть под этим напряженным, скрупулезным взглядом.

– Да, была бы признательна. Две ложки сахара. И себе положи, Наташа.

На удивление в тоне появилась какая-то если не мягкость, то наставничество…

–Ты очень худая. Мне кажется, даже худее, чем после нашей последней встречи. Женщина не должна быть такой худой. Мужчины этого не любят. Да и забеременеть ты потому не можешь…

Последняя фраза ударила больно под дых. До крови закусила губу, чтобы не послать ее, пошла на кухню. Растягивала приготовление чертового кофе как можно дольше. Тошно было на душе возвращаться в гостиную.

Как только поставила чашку перед ней, она повелительно махнула на стул, показывая всем видом, чтобы я тоже присела.

– Что там у вас с Якубом, Наташа?– спросила она напряженно.

– А что у нас с Якубом?– голос предательски дрогнул…

Как и чашка в руке.

– Ну, вот это ты мне скажи… Слухи разные ходят. Что у него другие женщины, что он с ними на людях появляется. Честно скажу- семье это не очень нравится.

– Я… не знаю, о чем Вы…– произнесла невнятно.

Она лишь вздохнула.

Достала из кармана телефон. Открыла переписку с кем-то.

– Может ты думаешь, что мы в Республике дикие и далекие от техники, но нет… Вот, сегодня утром появилось в республиканских пабликах. Это ведь твой муж… И он в компании длинноволосой блондинки. Улыбается… Это он с ней уехал?

Чашка выпала из рук, вмиг оставив на белой скатерти кривое, уродливое темно-коричневое пятно. В глазах предательски защипало… Видеть его… С другой… Господи, еще больнее, чем было… Еще сильнее…

– Я сейчас помочь хочу, -снисходительно продолжила она. Сука. Таким тоном, словно бы издевалась. Помощница… – Потому что это все связи на стороне непонятно с кем явно не то, что красит мужчину наших краев, Наташа. Вообще, все это не правильно. Сначала он связывается с тобой, моделью. Называет тебя во всеуслышанье своей женой… Потом- вот эта… Это явно не то, что нужно клану Мальсаговых. Мы уважаемые люди… А вот это вот всё…– презрительно машет в сторону меня и так и лежащего на столе телефона,– Почему ты до сих пор не беременна? Якуб единственный сын и продолжатель рода. Ты хоть понимаешь, что это ответственность! У нас говорят: отец без наследника- что мясо без костей… Нехорошо…

– Мы пробуем, не получается,– говорю я самую унизительную вещь, какую только можно сказать в моей ситуации… Какой стыд… должна оправдываться. После того, как увидела эти фото. Нет, теперь я точно от него уйду. И смысла нет играть роль хорошей перед этой чужой жестокой женщиной… Хотя почему жестокой? Они все друг друга стоят…

–Значит плохо пробуете… Ты проверялась? Ты не бездетна?

Она настолько бесцеремонно, нагло, в лоб говорила сейчас со мной, что хотелось плюнуть ей в лицо.

– С моим здоровьем все нормально!

–Хм… Ну, тогда, возможно, он и правда утратил к тебе интерес как к женщине, раз проводит время в компании других… Знаешь, Наталья, я честно тебе скажу… Я не верила в успех вашего брака- говорила с самого начала. Не знаю, зачем вообще Якуб с тобой связался. И…-она набрала воздух в легкие,– если все эти разговоры продолжатся и дальше… ну, я говорю про его загулы с другими, твою бездетность… То дядя будет серьезно говорить с ним о том, чтобы Якуб привел в дом вторую жену… Нормальную девушку. Келинку наших кровей. Ту, кто потянет такого мужчину, как мой племянник. Вот, как хочешь, так теперь и думай…

Я резко встала из-за стола под ее удивленный взгляд.