Кавказский муж. Я тебя не отпущу (страница 5)
Когда шаги за дверью стихли и я окончательно убедилась, что Дагмара ушла дальше строить планы по «укрощению строптивой», глаза интуитивно прильнули к окну.
Я бросила назад взгляд на пузатую сумку с немногочисленным скарбом.
Уперлась руками в подоконник. Второй этаж. С этой стороны цоколь утопает в земляной насыпи. Внизу с этой стороны особняка у нас подвал и винотека…
Не так высоко, если бы была страховка…
Глаза на гардеробную… Отчаянная мысль родилась сама собой…
Даже если упаду, больнее уже не будет…
Боль, что внутри груди терзает меня, не даст и так успокоиться ни на миг…
Зато пусть знает, что я не сдамся…
Я не сдамся, Якуб…
Не прогнусь…
Быстро подошла к отсеку с премиальным постельным бельем.
Идеальные ряды простыней- сатин, щелк. Белоснежные простыни, офф-вайт, угольно-черные. Якуб обожает шикарное постельное белье. По его словам, только на таком можно почувствовать истинное удовольствие от страсти…
Ну, прекрасно… Пусть теперь и шикарные простыни почувствуют нечто большее, чем страсть Якуба…
Спустя пять минут передо мной лежал длинный импроивзированный канат из простыней, скрепленных узлами настолько сильно, насколько позволяла моя физическая мощь.
Я мысленно про себя помолилась. Открыла окно, скинула сумку вниз и… опустив край простыни, начала кошкой спускаться вниз…
9.Побег
Стоило мне только вылезти из окна, ухватившись уже окоченевшими от страха руками за простынь, от былой решимости не осталось и следа. Это страшно, конечно. Но гораздо страшнее просто сидеть, сложа руки, и чувствовать, как тебя пытаются загнать под плинтус, словно ты моль.
Я была готова на всё ради моей любви к Якубу. И что бы кто ни говорил, я была с ним счастлива и ни на минуту не почувствовала сожаление от того, что вступила в эти отношения.
Он стал моим первым во всём. Он наставлял, учил, направлял. Мне нравилось быть правильной для него, в хорошем смысле покорной, слушающей своего мужа. Но с одной маленькой поправкой- он был для меня непререкаемым авторитетом. Легко неопытной и мало чего смыслящей в жизни идти за тем, чей авторитет безукоризненный. Но если он пошатнулся, и тем более- измарался в грязи, то падение твоего идола будет громким и болезненным. А главное, неотвратимым, неизбежным.
Эта мысль спасала от падения, заставлял крепче хвататься за плотную
ткань. Оставалось надеяться только на то, что мои узлы не порвутся, а охрана не поймает находящиеся в мертвой зоне окна нашей спальни.
Подумала о последнем- и снова печально усмехнулась. А ведь не зря тут была мертвая зона… Якуб был во всех смыслах страстным мужчиной…
Иногда наша близость, изобретательная и необузданная с его стороны, заставляла нас забывать обо всем…
Холодная гладкость окна на мокрой, покрывшейся испариной спине, твердость широкого подоконника под ягодицами, горячие пальцы на контрасте, разведенные для него ноги, жесткие толчки, хриплые стоны и признания… Он даже мысли не мог допустить, что кто-то может это увидеть…
Что ж, теперь это самое изъятие спальни из всех ракурсов видеонаблюдения было мне только на руку…