Василий Головачёв: Блуждающая Огневая Группа (БОГ). Ультиматум

Серия «Абсолютное оружие Василия Головачёва»

© Головачёв В.В., текст, 2025

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2025

Россия‑88. Херсон

12 мая

Звук доносился мелодичный и безмерно печальный, будто кто-то в лесу играл на дудочке и не ждал ответа: клиу-клиу-у-клиу-у… звук рвал душу и слёзы сами наворачивались на глаза… и нечем было дышать… горло сжимало одиночество и не было сил сопротивляться…

Клиу-клиу-клиу…

Звонок, свисты, пощёлкивание, человеческие голоса…

Таллий напрягся, пытаясь определить, где он находится и что происходит. В глаза словно насыпали песка, поэтому он почти ничего не видел в сером тумане, словно утонул в нём и мог лишь беспомощно наблюдать за движением более светлых струй и пятен.

Тела шеф-ротмистр Службы химрадиоактивного Надзора сто одиннадцатого реала не чувствовал, но всё-таки сообразил, что лежит на спине в углублении наподобие корыта. Запястья и щиколотки были прихвачены к этому корыту браслетами, а на голову был надвинут колпак, не дающий возможности повернуться и разглядеть помещение.

Что-то кольнуло в плечо.

Туман перед глазами поредел. Стали видны люди, двигающиеся по комнате, заполненной аппаратными стойками и свисающими с потолка на штангах экранами.

– Он не загнётся? – послышался гнусавый мужской голос.

– Не загнулся после промывки мозгов, – ответил ему басовитый голос, – не загнётся и теперь. Подкормите его.

В предплечье влилась горячая струя, разлилась по груди, достигла сердца, голова прояснилась. Таллий стал видеть обстановку комнаты отчётливей.

В комнате с бежевыми стенами тихо переговаривались трое мужчин. Один был в голубом халате, с медицинской шапочкой на голове, седоватый, бородатый, и двое в белых халатах, накинутых на гражданские костюмы.

– Он не сбежит? – спросил приземистый мужчина знакомым гнусавым голосом. У него было тёмное, широкое, скуластое лицо, низкий лоб, набрякшие веки, мощные брови и тонкие губы. – Парень сильный.

– Пока он на наркоподсосе – не сбежит, – буркнул собеседник, имеющий атлетическую фигуру. Взгляд его тёмных глаз был мрачен.

– Не волнуйтесь, товарищ полковник, у нас всё под контролем, – проговорил врач. – Через час начнём вживление, и к вечеру он будет послушен, как ягнёнок.

Обладатель гнусавого голоса присмотрелся к лицу лежащего.

– Он нас слышит?

– Чтобы заработала программа, – врач повертел в пальцах изогнутую чёрную скобочку длиной в три сантиметра. Скобочка напоминала пиявку, и от её торцов отходили десятки щетинок, представлявших собой выводы чипа, – надо, чтобы он был в сознании.

Таллий напрягся, но мышцы рук и ног не повиновались, только сильнее заболела голова.

– Он всё выложил? – спросил приземистый полковник.

Спутник пожал мощными плечами.

– Если и не всё, после кодирования выдаст всю инфу.

– Думаешь, он ничего не придумал?

– Такое трудно придумать.

Полковник усмехнулся.

– Три брата-близнеца… бред!

– Не три, а четыре, он четвёртый, и не братья, а клоны, копии одного человека, живущие в разных вариантах Вселенной.

Приземистый растянул губы чуть ли не от уха до уха.

– Если бы сам не присутствовал при допросе, не поверил бы. Как им удаётся переходить из одной копии в другую?

– Они знают код.

– Ах, да, кюар-код. – Полковник покачал головой. – Ты веришь? Не фейк?

– Моя вера ни при чём, Мама зря не стала бы гоняться за создателями фейков. Нам приказано сделать из него терминатора, остальное не наша забота. Потом его заберут в Москву, и больше мы о нём не услышим.

– Его брата Иннокентия ловят уже полгода и никак не поймают. Следком, Надзор, военная контрразведка… почему же этот не сбежал?

– Потому что он действительно не помнит код.

– Если не помнит, так и не вспомнит.

– Есть особые методы декодирования памяти, – заметил врач в шапочке. – Скоро привезут брейнтомограф, и мы вытащим из его памяти всё, что он забыл.

– Кому это надо в Москве?

Атлетически сложенный собеседник полковника покосился на лежащего.

– За всем этим стоит Мама, а кто управляет ею, лучше не спрашивать. Мы всего лишь контрразведка фронта.

В дверь палаты постучали, вошёл молодой парень в камуфляже.

– Товарищ полковник, броня подана.

– Иду.

Таллий перестал следить за беседующими. Туман перед глазами снова сгустился, но в памяти замелькали последние события, и молодой человек снова пережил атаку на команду Итана в его реале, закончившуюся тем, что Итан, Иннокентий и Тарас исчезли в неизвестном направлении, а самого Таллия вынесло на берег моря, где его и нашли пограничники восемьдесят восьмого реала.

Из всех четверых «клонов» Лобовых, родившихся в разных вариантах реальности: в двадцать третьем, сорок первом, восемьдесят восьмом и сто одиннадцатом, – только Таллий не овладел секретом кюар-перехода из реала в реал. С подачи Иннокентия, жителя восемьдесят восьмой версии, они все пытались запомнить расположение квадратиков пикселей, образующих код, однако Таллию так и не дался этот способ пересечения границ реальностей, каждая из которых являлась абсолютной копией предыдущей. Хотя после разветвления копий Мультивселенной каждая реальность продолжала жить согласно законам причинности и вероятности данной ветви, и чем дальше длился этот процесс, тем больше отличались копии от матричной. В данном случае речь шла о начале СВО в две тысячи двадцать втором году, после чего в последующих копиях началось накопление изменений, и реалы пусть и не кардинально, но отличались друг от друга.

В двадцать третьем реале, где родился Тарас Лобов, к своим двадцати семи годам прошедший огни и воды службы в ЧВК «Моцарт», фронтом командовали живые люди со своими достоинствами и недостатками, ставшими причинами жестоких поражений и потерь.

В сорок первом реале СВО управляла цифровая система искусственного интеллекта Маршалесса, прозванная военными Старухой, которая, как оказалось, решала свои задачи, близкие компьютерным ВАР-играм, оптимизируя военные действия в соответствии со своими алгоритмами и установками.

В восемьдесят восьмом реале, где обитали Иннокентий Лобов и его подруга Стефания, государством управлял искусственный интеллект ИИмперия, а специальной военной операцией – машина по имени Баталер. Для обеих этих ИИ-систем все Лобовы являлись костью в горле, потому что, во‑первых, они знали, к чему приведёт страну безудержное подчинение людей машинному интеллекту, а во‑вторых, представляли для ИИ немалую опасность, имея возможность мгновенно переходить из одной версии Мироздания в другую, запутанную с ней.

В родном для Таллия сто одиннадцатом реале страной тоже управляла цифросистема с тем же названием ИИмперия, последовательница первой интеллектуальной машинной системы, возникшей ещё в тринадцатой версии Мультиреальности. Впоследствии она начала переходить из реала в реал, сохраняя базовые браузеры и развиваясь в соответствии с изменением обстановки. Но в сто одиннадцатой версии люди сумели разработать законы машинного взаимодействия, не без подключения трёх законов роботехники Айзека Азимова, а также рассчитать пределы вмешательства искусственного интеллекта в социум. Поэтому сто одиннадцатая копия реальности не была столь фатально агрессивной к людям, какой её описывали блокбастеры типа «Терминатор» или «День курка». Несмотря на потрясшую страну катастрофу: ВСУ сто одиннадцатого реала сбросили на Донбасс «грязную» атомную бомбу, накрывшую радиоактивными осадками площадь более пятисот тысяч квадратных километров. Но Россия выдержала удар и отвоевала половину Украины, заняв все западные и южные регионы, в том числе Одессу, Николаев, Донбасс, Харьков и Киев. Таллий же подключился к «близнецам» не сразу, став к своим двадцати семи шеф-ротмистром третьего отделения турбозащиты СХРН. Однако кюар-трекингом он не овладел и лишь помогал братьям выполнять секретные задания их командования, надеясь в душе, что когда-нибудь ему удастся добиться успеха. Он не раз пытался воспроизвести в памяти квадратик кюар-кода с его тысячью пикселями и даже рисовал его по памяти, доказывая Иннокентию, что помнит расположение всех пикселей. Но на практике ему перешагнуть в «соседнюю» реальность пока не удалось. А потом случилась засада, когда братья, собравшись вместе под Краматорском в восемьдесят восьмом реале, оказались в ловушке, по ним сверху с дронов был нанесен ментальный удар, и Таллий очнулся уже в бункере военной контрразведки под Николаевом. Куда делись остальные «близнецы» и спутницы, он не знал.

В палату вошли сразу трое мужчин в полевой форме с накинутыми наспех на плечи халатами. Подошли к лежаку Таллия. Здоровяк и врач уступили им место.

Таллий напрягся, прислушиваясь к их разговорам.

– Он в состоянии говорить? – спросил старший, с залысинами и мешками под глазами. У него были мясистые щёки и тяжёлый подбородок. Халат соскользнул с плеча, открывая зелёный ромб погона и большую полковничью звезду. Он поправил халат.

– Не уверен, – пробурчал врач.

– Не сбежит?

– Если бы мог, давно сбежал бы, – сказал здоровяк.

– Готовьте его к транспортировке.

Врач и могучий телом парень переглянулись.

– Мы же собирались просканировать… – начал врач.

– Его просканируют в Херсоне, туда передислоцирована пси-лаборатория Вертинского. У них аппаратура не чета нашей. А чтобы не сбежал, поддерживайте его в наркобреду.

– Слушаюсь, – недовольно сказал врач.

– Что там задумали в Главштабе? – спросил атлет.

– Не в Главштабе, – покривил губы полковник. – Приказ Мамы. Этим парнем будут заниматься вивисескторы Вертинского. Будут делать из него супера.

– Зачем?

– Насколько я понял, он знает какой-то код, что позволяет таким, как он, сбегать из любой тюрьмы. Мама пошлёт его в соседние вселенные для ликвидации его братьев.

Здоровяк выпятил губы, с интересом глянув на Таллия.

– Интересная затея. Если Иннокентий Лобов – его брат, то вряд ли вивисекторам удастся перепрограммировать этого.

– Это не наша забота.

– Вы встречались с Иннокентием?

– Нет, а вы встречались?

– Приходилось. – Лоб здоровяка прорезала угрюмая складка. – Он военный математик из особого отряда, подготовлен очень и очень серьёзно, так что я сомневаюсь.

– Пусть об этом думают те, кто принимает решения.

Полковник наклонился над Таллием.

– Ну и где твои братья, красавец?

Таллий сфокусировал взгляд на лице полковника, напрягся и показал кукиш. Рука упала, сознание молодого человека помутилось, в глазах потемнело. Он уже не слышал, как контрразведчик, помрачнев, проговорил с тяжёлой убеждённостью:

– Ничего, дружок, прочистят мозги, по-другому запоёшь.

Троица вышла.

Атлет поймал взгляд врача.

– Вряд ли парень выдержит прочистку, пси-программисты его сломают.

Врач не ответил.

Россия‑23

21 октября

– Прыг! – почти беззвучно приказал Тарас.

Попрыгали на месте в полной тишине, проверяя, не скрипит ли какой-нибудь ремень или не стучит ли в кармане незакреплённый гаджет.

– Зонт!

Штопор накрыл сгрудившихся вокруг командира бойцов полой плащ-накидки.

Тарас вынул из набедренного кармана гармошку планшета, раскрыл, вытащил из него ёлочку антенны. Загорелся экран десантного коммуникатора, на нём сформировалась карта района Брянской области в десяти километрах от границы с Украиной.

В засветившемся красном колечке проявилась тёмная клякса, распалась на круглые пиксели. Их было ровно пятнадцать точек, и все они, образуя пятилучевую звезду, представляли собой боевиков украинской ДРГ, заброшенной через границу Брянской губернии к городку Теряев, где расположился гарнизон, обслуживающий военный аэродром.