Любимый злодей (страница 10)
– Тогда можешь не беспокоиться, что тебя выгонят. Потому что, поверь мне, Нуриса…
– Нурия! – поправляю его я.
– Ну, значит, Нурия. Несколько девушек до тебя уже пытались это сделать и попались.
Широко улыбаясь, он гладит Генри по голове.
– Хочешь сказать, что Генри выдаст?
– Да, а еще здание охраняется и находится под видеонаблюдением. Проникнуть внутрь через окно, не спровоцировав сигнал тревоги, фактически невозможно. Пробраться на территорию и не попасть в объектив камеры тоже не получится. Сотрудники просматривают записи каждое утро. Поэтому если кто-то незаконно вторгся на территорию и заставил тебя стонать так громко, что я на мгновение засомневался, точно ли поставил на паузу свой порноплейлист перед тем, как отправиться на вечеринку, то да, это очень быстро всплывет.
Отчасти провокационная, почти злорадная ухмылка словно отбрасывает тень на черты его лица, отчего у меня начинает ныть живот. Он что, сказал это вслух?
Что ж, зато теперь я в курсе. Он меня слышал.
– Не смущайся, Нурилла, – издевается он и с ехидным смешком идет дальше.
– Знаешь что? Иди в задницу. Меня по-прежнему зовут Нурия, понял? На случай, если до твоего муравьиного мозга до сих пор не дошло!
– У муравьев нет мозгов, – продолжает дразнить меня Зейн. – Кроме того, мне так же параллельно на твое имя, как и на твои ночные похождения. Через несколько дней ты станешь одной из многих, кто уехал восвояси, потому что их выгнали или они сами не выдержали жизни здесь. Так зачем мне запоминать твое имя?
Что за самонадеянный кретин!
В начале нашего знакомства он вел себя вежливо только для того, чтобы сейчас наехать на меня по-крупному. Пусть даже не думает, что ему это удастся. Я не из тех женщин, которые позволяют богатым напыщенным мужланам издеваться над ними и унижать.
– Еще посмотрим, не запомнишь ли ты мое имя. Потому что я намерена здесь задержаться.
Даже не собираюсь так быстро выбрасывать белый флаг!
– Спорю на десять тысяч долларов, что ты сдашься и не продержишься даже двух месяцев.
А он, похоже, чертовски в этом уверен.
– Ладно. – Я приближаюсь к нему уверенным шагом, протягиваю руку и одариваю его мрачным взглядом. – Спорю на…
Вот дьявол! На что я могу поспорить? Что эквивалентно ставке в десять тысяч долларов? У меня нет таких денег. А если бы и были… Монейр все равно врет и просто хочет покрасоваться. Даже если хозяйский сынок проиграет пари, никаких десяти тысяч долларов он мне не отдаст. Ну какой же лицемер.
– На что? Давай договаривай, шлюшка.
– Я не шлюшка. И могу спать с кем угодно, когда угодно и где угодно. Это не запрещено.
Внутри меня закипает невыразимая ярость. Тем не менее мне так и не приходит на ум, что можно ему предложить. Он с улыбкой смотрит на мою ладонь, затем преодолевает последние разделяющие нас полметра, берет меня за плечи и опускает голову, не глядя на меня.
– Не запрещено, тут ты права. Зато впускать в дом незнакомых мужиков, с которыми ты будешь этим заниматься, запрещено.
Я его не впускала.
– У тебя нет доказательств.
Я рывком высвобождаюсь из его хватки и отталкиваю парня от себя. Он пошатывается и смеется. Не будь он пьян, наверняка даже не заметил бы моего тычка. От него пахнет джином, сигаретным дымом и травкой. Зрачки расширены, и я готова поспорить на собственную задницу, что какими-нибудь таблетками он тоже накачался.
– О, думаю, я достану их через несколько часов.
– Не будь так уверен. – Если я и могу сказать что-то с абсолютной уверенностью, так это то, что Демон не попадется. Без понятия, как он это делает, но он умен. Настолько умен, что это меня пугает. Я ощущаю его присутствие даже сейчас, как будто он слушает наш с Зейном диалог.
– Ладно, подождем и увидим. А пока я придумал тебе неплохую ставку, Нутелла.
Засранец!
Он сжимает мою кисть, а в следующий момент накрывает ее второй своей ладонью. Я пытаюсь ее выдернуть.
– Если ты проиграешь, я хочу тебя.
– Меня? – Я сердито хмурюсь.
Зейн криво усмехается.
– Тебя, – подтверждает он свое решение, о котором непременно пожалеет через несколько часов. Потому что он даже не представляет, во что ввязался. Ночь со мной для него будет означать смерть. Демон ясно дал понять, что воспринимает меня как свою собственность. – Или мне нужно объяснить тебе на пальцах, что я имею в виду?
– Говнюк! – шиплю я. В конце концов, он и сам знает, что я прекрасно поняла смысл его слов. Секс со мной.
– Согласишься или струсишь? – Его темно-карие радужки сверкают, пока он смотрит на меня.
Я тяжело сглатываю.
– Почему ты хочешь меня? – Очевидно же, что он не воспринимает меня всерьез и я ему даже не нравлюсь.
– Не имеет значения, – невозмутимо отзывается парень.
А для меня еще как имеет.
– Ты увиливаешь. Понятно, длинный язык и ничего больше.
Ему дьявольски хорошо удается продолжать меня провоцировать.
– Я согласна, высокомерный ты мажор. Но только потому, что собираюсь выиграть. Можешь быть уверен, в ближайшие два месяца я никуда не денусь.
– Прекрасно. По рукам.
Я бросаю на него решительный взгляд, а он наклоняет голову и смотрит мимо меня куда-то вверх, на перила.
– Отец.
– Вижу, вы двое уже познакомились. – Если бы он только знал!
Я быстро выдергиваю свою руку из ладоней его сына.
– Когда ты вернулся, Зейн? – спрашивает мистер Монейр, спускаясь по лестнице в черном атласном халате и тапочках. – Доброе утро, Нурия.
– Давно. И уже давно лежал бы в постели, если бы не услышал в доме какой-то странный шум и не пошел выяснять, в чем дело. – Он ехидно косится в мою сторону.
Вот же паршивый!..
Я улыбаюсь, как будто не понимаю, на что он намекает. Затем я подхожу к розе, лежащей на мраморном полу в нескольких метрах от меня, и поднимаю ее.
– Доброе утро, мистер Монейр. Не буду долго вам мешать. Я только приготовлю себе кофе. – Я бережно держу цветок в руке, словно это нечто драгоценное, и сжимаю его в пальцах.
Прежде чем Зейн успевает навязать мне еще следующий виток разговора, я огибаю лестничную площадку и выхожу в коридор, где находится кухня.
– Почему вы так рано встали? Не смогли уснуть? – окликает меня мистер Монейр.
Пока Зейн меня не опередил, я останавливаюсь, оборачиваюсь и отвечаю:
– Джетлаг выбил меня из колеи. Сейчас пойду на пробежку и тогда буду готова приступить к первому дню с детьми.
– Вот это я называю дисциплинированностью, – замечает мистер Монейр. – Бери пример, Зейн.
Тот закатывает глаза, в то время как мистер Монейр провожает меня взглядом. Я иду дальше и слышу приглушенный диалог между отцом и сыном – куда менее дружелюбный, чем несколько секунд назад.
– Где ты был? – обращается отец к Зейну. – Ты хоть в зеркало смотрелся?!
Не желая подслушивать их разговор, я скрываюсь за дверью кухни и закрываю лицо руками. Какая сумасшедшая ночь. Какое сумасшедшее утро.
Глава 8
Нурия
Лишь свет способен изгнать демонов. В то же время при свете дня каждый демон выглядит как твой лучший друг.
Так кто же на самом деле носит маску?
Потная и запыхавшаяся после пробежки, я стучу в окно со стороны водителя. Энстон спит на сиденье, хотя уже светает.
– Энс! Эй! Проснись!
Поначалу он вообще не шевелится, и на мгновение у меня мелькает мысль, что он может быть мертв. Не уверена, что мой человек-тень способен убивать людей, но он уже не раз повторял, что избавится от любого, кто может составить ему конкуренцию.
Вот и пусть бы Демон расправился с засранцем Зейном. После утреннего разговора я бы его даже благословила на это.
Примерно через минуту, в течение которой я безостановочно барабанила по стеклу, Энстон поморщился, моргнул и сонно уставился на меня. Слава богу, он все еще жив.
Я неистово жестикулирую, требуя опустить окно, но вместо этого он открывает дверь, которую я тут же распахиваю настежь.
– Какого черта ты здесь делаешь? Сын хозяев дома видел, что ты здесь припарковался. Ты ведь собирался вернуться в город и пойти тусоваться, – ругаюсь я, отчего друг щурится, словно его мучает адская головная боль.
– Можно немножко потише, Нури? Голова гудит просто адски.
– Отчего? – осведомляюсь я. – Ты напился один в машине?
– Да нет же. Не неси такую чушь. Зачем мне напиваться здесь одному? Где тут веселье? Я ждал тебя.
Одетая в черные легинсы и темно-фиолетовое спортивное бюстье, я выпрямляюсь перед открытой пассажирской дверью.
– Я же сказала, что не поеду в Брисбен. Почему ты не уехал обратно?
– Не знаю… Я еще постоял у ворот… – Он кивает в сторону запертых чугунных ворот перед поместьем в двадцати метрах от нас, а потом смотрит на меня затуманенным взглядом. – А сейчас я тут… в машине.
– Что это значит?
– Понятия не имею… Я не знаю, что я здесь делаю, вот что это значит!
Вчера ночью я сама видела, как его машина разворачивалась. Видела, как он прошел перед включенными фарами, чтобы сесть в машину. Что могло случиться, чтобы он не помнил, почему припарковался на обочине на всю ночь? Это же полная бессмыслица.
– Хотя… – Запнувшись, Энстон трет лоб, потом смотрит в зеркало заднего вида. – Я сел в машину, а на заднем сиденье кто-то сидел.
– На заднем сиденье кто-то сидел? – повторяю я, нахмурившись, и морщусь, как будто он рассказывает мне бабкины сказочки или насмотрелся ужастиков в духе «Очень страшного кино».
– Говорю же. Мне что-то прижали ко рту, а дальше… все почернело.
Он хочет сказать, что его усыпили? Мог ли это сделать Демон, чтобы избавиться от Энстона? Чтобы он перестал уговаривать меня пойти с ним на вечеринку? С него сталось бы.
– Ладно. Звучит жутковато.
И пугающе. От одной мысли о том, что на Энстона напали и усыпили, по позвоночнику пробегает холодок. Почему-то у меня возникает тревожное чувство, что с тех пор, как мы оказались в Австралии, все стало еще хуже, еще опаснее.
– Ты видел, как выглядел тот человек? – уточняю я, однако Энстон качает головой:
– Нет. Нет, я ничего не видел. Было темно, и все произошло слишком быстро.
– Черт! Ты должен пойти в полицию и сообщить об этом, Энс.
– Я тоже уже об этом подумал, но… что я скажу полицейским? Я не знаю, как выглядит злоумышленник. Они ничего не смогут сделать с моим заявлением.
Как бы горько это ни звучало, он, наверное, прав.
Я взволнованно тру лицо, вздыхаю и закрываю глаза.
– Лучше тебе вернуться в отель. Мне нужно вернуться в дом, принять душ, а потом заняться детьми. Ты как, сам справишься?
– Я бы предпочел, чтобы ты осталась со мной, но мне же вряд ли удастся убедить тебя отвезти меня обратно?
Вид у него хуже некуда. Но если я повезу его в Брисбен, то не смогу вовремя приступить к работе.
Он смотрит на меня умоляющим взглядом и склоняет голову набок.
– Ты вышла на пробежку?
– Да, бегала в лесу. – И, если честно, не думала, что Энстон до сих пор будет стоять здесь. На самом деле я считала, что Зейн просто меня разыгрывает. – Не получится, Энс. Тебе придется возвращаться одному.