Твою мать! Не может быть. Я не могу кончить вместе с ним. И все же сейчас я так сильно этого хочу. Боже! Он как наркотик, к которому я пристрастилась, прекрасно понимая, что это нездорово.

Не проявляй слабость, Нурия.

Хныкая и тихонько постанывая, в этот момент я чертовски близка к кульминации.

– Да, –  выговариваю я, чтобы не дать ему победить, но тут же осознаю, что это ложь. Он уже победил. –  Исчезни, –  лгу я, поскольку разум по-прежнему сопротивляется ему, в то время как тело хочет зайти еще дальше.

На долю секунды меня с ног до головы захлестывает мощная волна удовольствия, жар смешивается с чистой страстью, а в следующий миг все резко обрывается. Демон отходит, убирает ремень и оставляет меня у стола для настольного футбола с задранной юбкой и разорванными колготками.

Какого дьявола?

Я оглядываюсь через плечо и вижу, что он стоит позади меня со скрещенными на груди руками. Пожалуй, это самый неловкий момент в моей жизни. Он послушался меня? Но ведь… ведь я хотела получить оргазм, которого до сих пор не добивался от меня ни один мужчина.

– Ты считаешь меня гребаным насильником?

– Я этого не говорила, –  парирую я. Нет, мне так не кажется. Он доминантный, неприступный, жуткий, однако не набросился на меня, как дикий зверь. Для него было важно, чтобы я осталась в выигрыше.

– Ты права, ты этого не заслуживаешь. –  Слова срываются с его губ в такой пренебрежительной манере, что обрушиваются на меня, как поток холодной воды.

Щелкнув сложенным вдвое ремнем по ладони, он опускает покрытое рунами лицо. Потом медленно качает головой, и у меня создается впечатление, что он сожалеет о сделанном. Но не так, как жалеют о плохом поступке, а скорее так, словно он жалеет, что почти довел меня до оргазма. Как будто я этого не заслужила. Как будто я не заслужила внимания Демона, не заслужила прикосновения его рук к моему телу, его близости.

– Я не говорила, что… –  Я наспех одергиваю юбку и подтягиваю разорванные в лоскутки колготки, прежде чем повернуться к нему лицом. Вот только он уже исчез. Просто ушел, не доведя меня до разрядки, потому что именно в этот момент прислушался к моему «исчезни».

И что теперь? Он ушел навсегда? Если да, то где же облегчение?

Он для меня загадка. Проклятая, зловещая загадка.

Глава 2
Нурия

Когда закрывается одна дверь, открывается другая.

Что, если и твоя тень проскользнет в другую дверь?

Сильный порыв ветра отбрасывает мне волосы с лица. Запрокинув голову, вижу, что мрачный облачный покров надо мной вот-вот разверзнется. Не успеваю я закончить в голове эту пугающую мысль, как мне на щеки падают первые капли дождя.

За спиной ревет двигатель «Убера», который доставил меня из аэропорта в поместье Монейров. Я наблюдаю, как старый серебристый автомобиль возвращается к пологому склону побережья.

Вместе с тем в животе зарождается тревожное чувство. Чувство сожаления о принятом решении.

Нет ничего страшнее нового начала. Когда я отважилась начать все заново в чужой стране, на чужом континенте, с чужими людьми, мне почему-то казалось, что так будет правильно.

Сейчас же мне кажется, что я совершила ошибку. Но, эй, я же сама так захотела! И вот я здесь: перед поместьем Монейров.

Ветер пробирается под светлый блейзер, раздувает его и даже заставляет скрипеть растущие вокруг высокие деревья. Буря становится все более беспощадной, а дождь неуклонно усиливается.

Я в белой плиссированной юбке и голубой блузке, поверх которой накинут блейзер бежевого цвета. Чтобы не войти в поместье вымокшей до нитки, делаю глубокий вдох, сжимаю ручки своих чемоданов и тащу их к внушительным воротам. Слева от себя замечаю дверной звонок, прямо над которым установлена видеокамера, которая наверняка уже возвестила о моем прибытии.

– Просто нажми на звонок. Это очень просто.

«Но сейчас ты еще можешь повернуть назад», –  мелькает мысль у меня в голове.

– Нет, не можешь. Ты уже подписала контракт на работу au pair^[2], тупица, –  бормочу я себе под нос.

Контракты можно аннулировать.

– Да чтоб тебя, –  шепотом ругаюсь я.

Почему мне вдруг захотелось изменить свое решение? Только позавчера вечером я не могла дождаться отъезда из Испании. И почему? Потому что мой личный демон становился все более и более настойчивым. Чертов псих, преследующий меня как тень.

Но здесь, при виде внушительного четырехэтажного особняка из темного песчаника, возвышающегося на фоне грозового неба, у меня тоже возникло нехорошее предчувствие. В этом доме с бесчисленными рядами окон, как в каком-нибудь правительственном здании, свет горит только на верхнем этаже. Сейчас почти восемь вечера, солнце еще не село, тем не менее поместье выглядит величественно, монументально и красиво, но в то же время как-то холодно, мрачно и опасно, словно затаившееся чудовище.

– Завтра выглянет солнце, и ты посмеешься над этими мыслями. Что опасного может быть в этом месте?

В конце концов, здесь живут дети.

Яркая вспышка молнии озаряет небо, за ней следует сердитый раскат грома. Я испуганно ахаю. Mierda!^[3] Вот и знак, что пора наконец позвонить.

Я не из пугливых, но грозу ненавижу.

Прежде чем повернуться к дверному звонку, еще раз глубоко вздохнуть и нажать на золотую кнопку, я снова окидываю взглядом участок. И тут замечаю, что через витые железные ворота на меня смотрят детские глаза. Вспышка молнии освещает лицо девочки в саду, словно кадр из фильма ужасов. У меня сердце уходит в пятки.

– Ты откуда вдруг взялась? –  спрашиваю я девочку с пепельно-светлыми волосами, которые влажными прядями липнут к ее щекам. На ней фиолетовое платье в цветочек, белые босоножки и светлая курточка.

Не отвечая, ребенок смотрит на меня пронизывающим взглядом.

– Да, здравствуйте? –  раздается голос по громкой связи.

– Э-э… мм, здравствуйте, это мисс Эндриналь. Я новая гувернантка по программе аu pair.

– О, мисс Эндриналь, как хорошо, что вы добрались.

– К сожалению, я приземлилась на час позже запланированного времени. Прошу прощения, –  объясняю я дружелюбному женскому голосу и поднимаю глаза на камеру. Уверена, она сейчас меня видит.

Когда я поворачиваюсь к воротам, оказывается, что маленькая девочка, которая только что там стояла, уже исчезла. Должно быть, она одна из детей, за которыми меня наняли присматривать в качестве au pair. Правда, девочки на фотографиях, которые мне заранее прислали по электронной почте, выглядели не такими зажатыми и грустными.

– Что вы, никаких проблем. Пожалуйста, пройдите через калитку в воротах. Я буду ждать у входа.

Раздается жужжание дверного замка. Открыв дверь, я хватаю свой багаж и попадаю на обширную территорию Монейров.

Под проливным дождем и с чемоданами я с трудом пробираюсь к входу в здание. Колеса чемоданов несколько раз застревают на роскошной мощеной подъездной дорожке, вдоль которой растут низкие кусты самшита. Несмотря на ливень и уверенность в том, что буду выглядеть в глазах семьи как полинявший пудель, я пользуюсь моментом и любуюсь красивым садом.

Вдоль высокой стены тянется густая цветущая живая изгородь. Газон аккуратно подстрижен, а на ухоженной территории то тут, то там растут пальмы и акации высотой в несколько метров. Особенно хороши клумбы рядом с входом в здание, на которых цветут кустарники всех возможных оттенков.

Но сколько бы я ни оглядывалась по сторонам, нигде не вижу ту девочку. Куда она запропастилась? Спряталась в живой изгороди у стены? Такой маленький ребенок, не старше шести лет, не должен бродить один под проливным дождем.

Едва я добираюсь до ступенек, ведущих к входной группе, как навстречу мне выбегает брюнетка в квадратных черных очках и дорогом костюме.

– Подождите, я вам помогу. –  Стуча каблуками, она спускается по ступенькам, и выглядит это весьма опасно. –  Вообще-то этим должен был бы заниматься Джек. Но он сегодня позвонил и сообщил, что заболел.

– Джек? –  спрашиваю я у женщины, которую уже узнала по голосу. Должно быть, это миссис Уорнер. Экономка, с которой я на днях разговаривала по телефону и обсуждала свой приезд.

– Да, наш шофер, носильщик, смотритель и изгонятель пауков. Мастер на все руки, если вы понимаете, о чем я. –  Она одаривает меня широкой улыбкой, а затем решительно берется за ручку моего мятно-зеленого чемодана.

– О, никаких проблем. Я сама справлюсь, –  успокаиваю я экономку, опасаясь, что на своих каблуках она упадет с лестницы и сломает себе шею.

– Вы слишком долго стояли под дождем. Я с радостью помогу. –  Ее слова ясно дают понять, что эту женщину не переубедить.

– Ладно. –  Я пожимаю плечами, после чего поднимаю белый чемодан, который весит больше двадцати пяти килограммов, и несу его вверх по лестнице.

Позади меня ругается и сопит миссис Уорнер:

– Ну, Джек, я тебе завтра устрою!

Похоже, миссис Уорнер действительно есть что ему сказать, судя по тому, как она ругает этого Джека.

Достигнув части крыльца, которая находится под крышей, я сперва перевожу дыхание, а потом заглядываю внутрь дома через открытую двойную дверь. И мне уже нравится то, что я вижу. Потрясающе! И с чего это я несколько минут назад боялась, что въезжаю в мрачный дом с привидениями?

Внутреннее пространство ярко освещено. По всей площади холла простирается темный блестящий мраморный пол. В центре фойе стоит круглый стол с великолепным букетом цветов, сразу за которым я обнаруживаю стеклянную двустворчатую дверь, по бокам которой расположены две изогнутые лестницы. А над входной зоной царствует внушительная современная люстра из желтого и прозрачного хрусталя.

– Готово! –  слышится победный возглас миссис Уорнер. –  Один ноготь сломался, но какая разница.

Я поворачиваюсь к ней. Пока она рассматривает свой сломанный ноготь и невозмутимо его грызет, я, пользуясь случаем, решаю заговорить о девочке в саду:

– Это была Мейли? –  спрашиваю я у миссис Уорнер, которая продолжает орудовать зубами на ногте.

Наконец она вопросительно смотрит на меня:

– Где?

– Снаружи, у ворот, –  отвечаю я.

Миссис Уорнер качает головой:

– Этого не может быть. Обе близняшки в своей комнате. Я сама недавно видела, как они там играли.

Как странно. А что, если это чужой ребенок?

– О, правда? Но я точно видела, что кто-то стоял под дождем. –  Мне не нравится мысль о том, что маленькая девочка прячется в саду во время грозы. Может быть, ей страшно? Может, она не решается подойти к нам и стесняется?

Но миссис Уорнер вряд ли ошибается, утверждая, что близняшки, за которыми я буду присматривать, действительно находятся в доме. Это меня успокаивает. Только… я не могу отделаться от мысли, что бросаю ребенка, пусть и чужого, в беде.

– С учетом грозы и дождя это вполне может быть обман зрения.

Миссис Уорнер с грохотом закрывает за мной входную дверь, отгораживаясь от бури и грозы. Меня сразу же окутывает приятное тепло, я вдыхаю аромат ванили и прислушиваюсь к спокойным звукам пианино. То ли кто-то где-то играет на пианино, то ли музыка доносится из скрытых колонок.

– Давайте я лучше покажу вам вашу комнату. Она находится на третьем этаже. Там вы сможете освежиться. Члены семьи отложили ужин до вашего приезда и хотели бы поприветствовать вас в столовой в половине девятого.

Бросаю взгляд на часы с маятником рядом с двойными дверями. Уже десять минут девятого.

– Хорошо. Я потороплюсь.

– Столовая справа от вас. –  Миссис Уорнер указывает на коридор с несколькими темными деревянными дверями.