Покопавшись в сумке, я извлекла оттуда сложенную листовку и развернула ее перед смотровым окном, продемонстрировав рядом медный кругляш гультена. Из щели показались узловатые пальцы, но я отступила на шаг, давая понять, что так просто расставаться с деньгами не намерена.

По другую сторону двери воцарилось задумчивое молчание.

– А, точно, – наконец откликнулся вен. Протянутая монетка исчезла в узкой щели. – Узнаю. Была здесь такая. Работала прядильщицей. Начальник наш, Беккерс, ее из всех выделял.

Я вытянулась, точно птица, заметившая блеск рыбьей спины среди волн.

– Выделял? За хорошую работу? Или…

Привратник, увы, понял меня по-своему.

– Как выделял, так теперь уже к другой присматривается. Что, думаешь, за столько дней твоей приятельнице не нашли замены? Да вейны волосы друг дружке повырывать готовы ради того, чтобы сюда устроиться. Это тебе не телом торговать или подносы разносить. Настоящая приличная работа.

Он вдруг нахмурился, окинув меня неприязненным взглядом.

– А ты что, сама присматриваешься к ее месту? Может, и подружку специально притопила в канале, чтобы вместо нее устроиться к прядильщицам? Знаю я вас, девиц. Коварные змеи, только притворяющиеся невинными овечками…

С последним так и тянуло поспорить, но мысль, очищенная от женоненавистнической шелухи, была здравая. Вдруг и правда новая протеже начальника смены решила устранить конкурентку? Да и самого Беккерса не стоило сбрасывать со счетов. Мало ли, в чем именно заключалась эта самая «протекция» и что мог сделать мужчина, когда Ида решилась уйти с опостылевшей фабрики ради лучшей жизни…

Очень, очень подозрительно!

Вот только чтобы выяснить подробности, нужно было узнать больше о начальнике смены и других прядильщицах. А как сделать это, если не работаешь на фабрике…

«Хотя… почему бы, собственно, и нет?»

И привратник как раз подсказал хорошую идею.

Я поправила жакет и прическу и прямо встретила взгляд вена сквозь смотровое окно.

– Да.

Старик недоуменно нахмурился.

– Что да?

– Да, вы правы. Я действительно хочу здесь работать. Пожалуйста, пропустите меня к начальнику смены, возможно, мы с ним сумеем договориться.

– А что, – привратник хмыкнул. – Может, и сумеете.

И недвусмысленно уставился мне в декольте.

Первым желанием было осадить наглеца возмущенной тирадой – он не в красном квартале, а я не девица по другую сторону окна, завлекающая клиентов едва прикрытым телом. Но, проследив за направлением чужого взгляда, я поняла, что смотрел вен вовсе не на мою грудь – к слову, не такую уж и выдающуюся. Внимание привратника привлекла магическая бусина, от резкого движения выскользнувшая из-под жакета. Похоже, вейны с высоким уровнем магии появлялись на фабрике нечасто, а природу источника подслеповатый старик не заметил.

– Земляная?

– Третий уровень, – уклончиво ответила я.

А что? И не соврала ведь. Третий. Подтвержденный. Все честно.

Привратник остался доволен.

– Могу замолвить за тебя словечко перед Беккерсом, – проговорил он. – Разумеется, не просто так.

Вздохнув, я полезла за кошелем – ну кто бы сомневался, что у каждой услуги есть своя цена.

Десять гультенов вена вполне удовлетворили. За калиткой послышалась возня и скрип замка. Несколько секунд – и дверь передо мной отворилась, явив взгляду мужчину в потертом камзоле.

– Работницы с третьим уровнем всегда пригодятся, – ухмыльнулся он, пряча деньги в карман и пропуская меня на территорию фабрики. – Проходи. Так и быть, отведу тебя к Беккерсу.

ГЛАВА 6

Начальник смены Карел Беккерс оказался ничем не примечательным веном средних лет с густыми соломенными волосами, одутловатым лицом и намечающимся брюшком, говорящим о малоподвижной жизни, пристрастии к роскоши и чревоугодии. На закоренелого преступника вроде Дэва и его дружков он походил мало, на покорителя женских сердец – тоже, так что предположение о том, что вейна Петерс была его любовницей – по крайней мере, от большого чувства – отмела без долгих размышлений.

Конечно, это не означало, что вен Беккерс не мог принудить девушку силой, похитить или спрятать в наказание за побег с фабрики. Было в нем что-то неприятное, отчего все внутри так и кричало о необходимости быть осторожнее. Посреди небольшого темного кабинета без особенных излишеств вен выглядел особенно чужеродно в своем роскошном синем камзоле с кружевной отделкой и золотыми запонками. Но эманаций смерти рядом с начальником смены я не чувствовала – какой-никакой, а плюс. За последний месяц ничья гибель не оставила на вене Беккерсе свой несмываемый отпечаток.

Мою кандидатуру начальник смены одобрил быстро, спросив лишь про базовые навыки в магии и уровень силы. Даже на бусину толком не взглянул, чем лишь усилил мое недоверие. То ли фабрика и правда нуждалась в одаренных работницах, то ли данные очередной нанятой девицы не имели особого значения. Не потому ли, что прядильщицы надолго не задерживались?

Подозрительно? Не то слово.

Но познакомиться с веном Беккерсом поближе не удалось. Буквально через несколько минут после того, как я оказалась в его кабинете, на пороге появилась вейна, представившаяся Эрикой Смит, старшей над работницами. Я была передана ей из рук в руки с наказом выдать мне со склада чепец и фартук и к концу дня добиться хотя бы половинной выработки для того, чтобы за мной сохранилось место прядильщицы.

Вейна не слишком обрадовалась дополнительной нагрузке, но спорить не стала – лишь поклонилась и, хмуро кивнув, повела меня за собой в текстильный цех.

– Волосы убрать, – инструктировала она на ходу, пока мы бежали по утоптанному внутреннему двору от склада к зданию цеха. – Рукава закатать. Сумку надень под жакет, чтобы не мешала. Можешь, конечно, оставить в специальной комнатке, но за сохранность не ручаюсь – были случаи. В полдень и в пять разносчики приносят чай с сахаром и выпечкой. Цена – один гультен. Заранее подготовь монету, задерживать ради тебя производство никто не будет. И руки береги.

– Спасибо, – кивнула я, затягивая завязки чепца. И, чуть подумав, добавила с легкой небрежностью. – Ида рассказывала о ваших порядках. Ида Петерс. Знаете такую?

При упоминании пропавшей девушки по лицу Эрики Смит пробежала тень, но она быстро взяла себя в руки.

– Да. – Вейна сухо кивнула. – Ида. Водница. Работала здесь два года, потом уволилась.

– Сама?

Эрика окинула меня подозрительным взглядом.

– Да, сама, – после паузы неохотно подтвердила она. – Уведомила Беккерса, получила расчет и была такова.

– Она просто ушла? Без ссор, без скандалов, без конфликтов?

– Да.

– А вы знаете, куда именно?

Вейна резко остановилась и повернулась ко мне, строго заглянув в глаза.

– Ты ведь сказала, что вы знакомы. Откуда такие вопросы?

– Знакомы, – соврала я. – Но я не видела Иду почти месяц, так что не знаю подробностей.

Мои слова Эрику не убедили. Но когда я уже решила было, что старшая смены не ответит, она заговорила снова.

– Нет. Я не знаю, где она сейчас. Мне она ни о чем не рассказывала.

– А кому могла? – не отступала я. – У нее здесь были подруги?

– Подруги? – искренне удивилась вейна. – Милая, мы ходим сюда не для того, чтобы заводить подруг.

– И почему же?

Она усмехнулась, окинув меня снисходительным взглядом.

– Проработай до конца смены – и у тебя не останется глупых вопросов.

***

Дожидаться озарения до конца вечера не пришлось – я поняла все в первую же минуту, как только оказалась в текстильном цеху. Гул стоял такой, что я не слышала своих мыслей – не говоря уж о том, чтобы перекинуться парой слов с сопровождавшей меня вейной. Стрекотали веретена, скрипели оси прядильных колес, грохотали, носясь взад-вперед по проходам, тележки, толкаемые девочками-подростками. Точно огромный живой организм, все вокруг беспрерывно пребывало в движении. И вместе с тем я не могла не чувствовать впитавшийся в темные половицы едва ощутимый запах смерти, незримо стоявшей за плечами носильщиков, ткачих и прядильщиц.

Похоже, наставление беречь руки не было простой формальностью. Несчастные случаи на производстве время от времени уносили жизни нерасторопных вейн.

Могла ли Ида, проработавшая на фабрике целых два года, оказаться одной из них?

Кто знает…

Удивляться, впрочем, было нечему – судя по изможденному виду работниц, трудились они на износ. Я насчитала не меньше двух сотен молодых вейн, выстроившихся у станков, расставленных вдоль стен и центральной галереи. Примерно четверть девушек вычесывали лен, столько же – переплетали на огромных ткацких станках готовые нити. Работали парами – одна раскручивала механизм, другая ткала или готовила пряжу, не останавливаясь ни на минуту.

Я поморщилась. Движения работниц, беспрерывные и монотонные, вгоняли в уныние и навевали воспоминания о попытках мачехи приспособить меня, некромантку с подростковым упрямством и нестабильной магией, только-только начавшую входить в силу, к полезной домашней работе. Успеха это не принесло – лишь перепортило немало пряжи и привило мне стойкое отвращение к веретену и запаху необработанной шерсти. Но чего не сделаешь ради расследования.

– Сюда, – поманила меня старшая вейна, указав рукой на центральный ряд. – Поторопись.

Я честно опасалась, что придется потратить не один день, чтобы в короткие перерывы расспросить всех работниц о пропавшей Иде, но оказалось, что прядильщиц в цеху было не так уж много. Как рассказала Эрика, ими становились лишь те, чей магический уровень был достаточно высок для того, чтобы с нужной скоростью свивать тонкие нити – как минимум, уверенный четвертый или выше. Таких оказалось всего пятнадцать – и Ида когда-то входила в их число.

Большая удача!

За последним станком пыхтела над прялкой тощая и бледная конопатая вейна. Подзатыльник Эрики без лишних слов сдернул ее с места. Девчонка ойкнула, едва не выронив катушку нитей, и схватилась за покрасневшее ухо.

– Ада, за колесо, – перекрикивая цеховой гул, рявкнула старшая над прядильщицами. – А ты, – напарница рыжей подскочила на колченогой табуретке, – на валку. Новенькая, ты на веретено. Вытягивающее плетение знаешь?

Я кивнула. Это входило в базовый курс прикладной магии и практиковалось всеми одаренными, начиная с четвертого уровня, вне зависимости от природы источника.

– Покажи.

Я приняла веретено из рук старшей и, дождавшись, когда новая напарница раскрутит колесо, проворно заработала пальцами, перевивая магию с пряжей.

Вейна придирчиво осмотрела нить и осталась удовлетворена результатом.

– Годится. Продолжай в том же духе. И вас это тоже касается! – Она повысила голос, и прядильщицы, ненадолго прервавшиеся, чтобы посмотреть на новенькую, мигом вернулись к работе.

Натянув веретено, я присоединилась к ним.

Первая пара часов прошла легко. Пока пальцы не устали, а источник был полон энергии, я двигалась хорошо, не слишком отставая от товарок. Удерживала источник в узде, не позволяя некромагии пересушить пряжу, и аккуратно вплетала частички силы в тонкую нить, делая ее прочнее, ровнее и легче.

А дальше…

Я не сразу осознала, когда все пошло не так. Казалось, всего минуту назад я спокойно заканчивала вторую катушку, готовясь отправить ее ткачихам и взяться за следующую, как вдруг заметила легкую дрожь в пальцах. И все – как отрезало. Руки налились свинцом, ноги заныли от долгого стояния на одном месте, между лопатками болезненно закололо – будто вся тяжесть мира упала на плечи. Я подобралась, выпрямив спину. Не помогло.

Игнорировать усталость с непривычки не получалось. И магия, конечно, не могла не откликнуться на нужду тела, вытягивая силу из того, что было под рукой. Я почувствовала это сразу же – нити стали более сухими, ломкими, волокна рвались под пальцами.

«Спокойно, Кристель, спокойно».

– Расслабь плечи, – раздался девичий голос, лишь благодаря магии различимый в гуле текстильного цеха.