– С чего бы? – удивлённо спрашивает Вейлин. – Ты же не думаешь, что мы девять месяцев воздерживаться будем, – на его губах появляется усмешка. – Я же тогда на луну выть буду каждую ночь.

Усмехаюсь и не могу удержаться от колкости:

– Даже боюсь спрашивать, как ты справлялся до того, как встретил меня…

– Честно? – муж становится серьёзным.

Настораживаюсь. Он же не собирается мне про свои похождения рассказывать? Я, наверное, предпочла бы не думать о его женщинах, что были до меня…

– Ещё чуть-чуть, и луна бы завыла в ответ, – улыбается Вей и наклоняется к моим губам.

Не могу сдержать смеха. Ладно, такой ответ меня вполне устраивает.

Засыпаю в объятиях любимого, как обычно, уткнувшись носом в его шею и вдыхая аромат его кожи. Но он быстро сменяется ароматом сырого хвойного леса.

Запах до боли знаком. Я уже бывала в этих местах. Я слышу шорох, но никого не вижу. Темнота стоит такая, что её можно резать ножом: плотный сгусток, который не даёт нормально дышать.

Деревья стоят слишком близко, их ветви сплетаются в решётку над головой так плотно, что не видно ни звёзд, ни луны.

– Где я? Гару? – спрашиваю в темноту, но темнота молчит в ответ.

Иду, сама не знаю куда. Пробираюсь сквозь ветви. Ускоряюсь. Бегу. Чувствую, как земля пульсирует под ногами, словно живая.

– Анника… – голос Гару эхом разносится между стволов.

Оборачиваюсь и ищу его взглядом, но не вижу.

– Гару! Мне страшно! – ощущаю, как тело наполняется сгустками, несущими в себе молнии.

Ещё никогда я не чувствовала такой мощи.

– Ты сможешь, – эхом разлетается неизвестный мне детский голос.

Я бы сказала, что это голос моего сына, но я только сегодня видела его крошкой в своём подсознании. Думаю, это была его душа. Но кто тогда говорит со мной? И что я…

– Мамочка, не оставляй меня, – раздаётся детский плач.

Он сводит мои мышцы, будто кто-то надевает на меня смирительную рубашку. Руки трясутся. Я ни за что не оставлю своего малыша. И никому не позволю к нему прикоснуться.

– Мама… – удаляется голос.

Мечусь из стороны в сторону и ищу взглядом, откуда идёт голос.

– Сынок!

Замечаю, как мимо меня проносится тёмная, огромная фигура, а потом прямо передо мной вспыхивают два огромных глаза:

– Попалась! – раздаётся мужской бас.

– А-а-а! – испуганно отскакиваю и напарываюсь на что-то обжигающе горячее.

Лишь успеваю понять, что это Вейлин, как белый волк перепрыгивает через меня и как щит встаёт впереди.

Просыпаюсь от собственного крика. Вейлин спит, прижавшись лбом к моему плечу. Его дыхание прерывистое, он весь в поту, будто только что загонял добычу, а его тело пылает жаром, как раскалённый металл.

– Какого чёрта это было? – шепчу я и пытаюсь разбудить мужа, но он не реагирует…

Глава 10

Вейлин спит как убитый, но его дыхание выровнялось, а лоб всё ещё пылает. Я пытаюсь проникнуть в его сознание, но у меня это не выходит. Зато он распахивает глаза и резко садится:

– Доброе утро, – он сонно трёт глаза. – А ты чего уже не спишь? – как ни в чём не бывало спрашивает муж.

– Э, а, – мямлю, – ты не помнишь?

– Ты о чём? Я что-то обещал? Какое сегодня число? – он оборачивается к тумбочке и хватает телефон.

Быстро смотрит на экран и откидывает его:

– Нет, – мотает головой, – но если вдруг я провинился, могу загладить вину, – Вейлин молниеносно нависает надо мной и целует.

Игривое настроение мужа быстро расслабляет меня, и я смеюсь. Мало ли по какой причине он крепко спал. Может, вымотался ночью, всё же мы ещё молодожёны и никак не можем насытиться друг другом. А мой сон?

Просто сон. Я же только узнала, что беременна, как и то, что за мной охотятся – вот всё и сложилось в этот немыслимый бред.

А красные глаза?

Если мне будут так часто говорить про красный, то и я невольно начну всё окрашивать именно в этот цвет. Ведь я не властна над своим подсознанием.

– Мне нужно в универ, – шепчу я в губы супруга и слегка улыбаюсь, как бы извиняясь за отказ. – А тебе…

– На работу, – Вейлин улыбается в ответ. – Пусть Кира тебя отвезёт и не отходит от тебя.

– Как прикажете, босс, – усмехаюсь и осторожно выбираюсь из постели.

Прыгаю прямиком в душ. На самом деле настроение у меня сейчас вовсе не для исполнения супружеских обязанностей. Все мысли остались во сне.

Был ли это сон, пророчество или плод моей бурной фантазии я не знаю, но меня определённо это тревожит.

Вдоволь намывшись в тёплой воде, выхожу и протираю запотевшее зеркало ладонью.

На секунду мне кажется, что глаза мои становятся ярче. И тут же я улыбаюсь:

– Ты там? – шепчу, касаясь ладонью живота.

Ответа, конечно, нет. Но скоро я смогу на самом деле ощущать, как мой малыш двигается внутри. Интересно, каково это?

– У тебя всё хорошо? – раздаётся лёгкий стук в дверь.

– Уже выхожу, – улыбаюсь и накидываю халат.

Выхожу из ванной, а муж разглядывает меня так, будто и не видел никогда до этого.

– Что? – не выдерживаю его пристального взгляда.

– Тебе очень идёт беременность. Только узнала, а уже вся светишься. И это я не образно.

– Да прям, – отмахиваюсь. – А Кире обязательно ехать со мной? Ты же сам сказал, что в городе…

– Обязательно, – резко становится серьёзным Вейлин и целует меня в нос. – Она уже ждёт внизу.

– Откуда ты знаешь? – изгибаю одну бровь.

Но вместо ответа муж лишь указывает пальцем на своё ухо. Ну да, слышит. Что за глупые вопросы я задаю?

Кира, одетая в строгий костюм вместо вчерашнего «прикида», сидит за кухонным столом и пьёт кофе. Его аромат дурманит. Я тоже хочу, но потом задумываюсь – а можно ли кофе беременным?

Кажется, мне стоит съездить на консультацию к Юлии Олеговне. Может, она и не видит малыша, но я точно знаю, что он есть. А потом я научусь осознанно прятать и открывать его, чтобы можно было делать анализы. Теперь добавляется ещё одно дело – позвонить Софье Игоревне.

«Как много Софий в моей жизни», – усмехаюсь про себя. А вслух говорю:

– Доброе утро, – демонстративно осматриваю Киру и слегка улыбаюсь.

Где-то глубоко внутри ёкает, что я слишком груба с ней. Но я чувствую себя вправе указывать ей, как она должна выглядеть, раз уж её задача – охранять меня.

Да и после того, как почти все ограничения моей истинности были сняты, я сама как волчица защищаю свою территорию. И уж простите, но мой муж – только мой.

Оторву голову любой, которая решит на него покуситься. Я помню то чувство, вспыхнувшее во мне, когда я чуть не напала на врача. Вейлин, конечно, свёл всё на нет, но я уверена, что внутри меня скрыт огромный потенциал. Да и Гару это подтверждает.

– После завтрака поедем в институт, – бросаю я, садясь напротив Киры.

Она кивает и даже выдавливает улыбку:

– Да, госпожа.

Странно слышать это обращение к себе, но в целом можно привыкнуть. Вейлин спускается тоже после душа, по привычке обёрнутый лишь полотенцем. Изгибаю одну бровь и пристально смотрю на него.

Мне даже в мысли проникать не требуется, муж быстро понимает, что означает моё недовольное выражение лица. И уже через несколько минут спускается полностью одетый.

– Всё хорошо? – он целует меня и поправляет ворот рубашки.

– Разумеется, – натягиваю улыбку и помогаю ему.

Задохнуться хочется от пристального внимания Киры. Мне кажется, я затылком ощущаю её взгляд. Сверлит так, будто дыру во мне сделать хочет. А может, я всё это выдумываю.

В конце концов, я же толком ничего о ней не знаю. Надо бы пообщаться.

Провожаю Вейлина на работу, а сама собираюсь в институт. У меня много дел: надо подать заявление на перевод, узнать, какие экзамены сдать дополнительно и появиться на лекциях. Всё-таки я пропустила из-за всех этих событий немало.

Садимся в машину, Кира быстро выезжает на дорогу, а я решаю завести с ней разговор:

– И как давно ты знаешь Вейлина? – спрашиваю я, но ответ услышать боюсь.

А что, если она его бывшая? Но он же не сумасшедший, чтобы бывшую ставить следить за нынешней?

Вот прямо сейчас внезапно осознаю, что я ничегошеньки не знаю о человеке, за которого замуж вышла. А я уже жду от него ребёнка. Но и это не самое страшное – он же волк, чёрт возьми!

– Чуть больше года, – пожимает плечами Кира. – Он спас нас с братом на охоте. Димка не смог превратиться обратно, а парочка людей с винтовками решили, что напали на след крупного зверя.

Её голос слегка дрожит. Думаю, ей не так-то просто об этом рассказывать. Она, получается, чуть брата не лишилась.

– И… как он помог?

– Увёл охотников подальше от нас. Вызвал огонь на себя. А потом оплатил лечение в клинике, чтобы брату помогли.

– Вот как… И помогли?

Что-то перспектива с не контролирующим себя оборотнем жить бок о бок не хочется. Мне хватает одного, который в любой момент ночью может обернуться и сломать кровать.

– Да, всё у него хорошо. С тех пор мы с Димкой работаем на господина Волка.

– То есть вы в его стае?

– Можно и так сказать, – Кира бросает на меня изучающий взгляд.

Ну да, я мало знаю о муже, но вида не подаю. Пусть думает, что я просто о них с Дмитрием не знаю ничего.

Смотрю в окно и уже вижу универ. Ура! Конец неловкого разговора.

– Я сама схожу, – решаю сбежать от охранницы.

– Простите, но был приказ…

Стискиваю зубы, но киваю. Пленница в собственном доме и даже на учёбе. Дожила.

Первым делом поднимаюсь в деканат и улаживаю все дела там. Затем звоню Соне, в надежде, что мы пересечёмся на лекциях – хоть какая-то отдушина и связь с реальным и таким обычным миром. Мне очень не хватало подруги. Редкие звонки и болтовня ни о чём поддерживали меня, пока мы жили в ведьминской деревне, но теперь я хочу видеть подругу лично.

Хочу обнять её и поделиться радостными новостями. Всё-таки я стану матерью.

Мурашки пробегают по коже лишь от одной мысли об этом, но Соня не отвечает. Пытаюсь дозвониться ей до самого начала лекции, увы, не выходит.

Захожу в аудиторию и сажусь где-то посередине, чтобы было и преподавателя слышно, и чтобы не особо попадаться ему на глаза. Меня и так напрягает, что Кира усаживается рядом со мной.

Аудитория гудит, как улей, и на меня не особо обращают внимание, но мне всё равно некомфортно.

Преподаватель бубнит что-то, а я пытаюсь сосредоточиться на занятиях, но выходит отвратительно. Все мысли о том, что за мной охотятся. Все обыденные дела теперь теряют всякий смысл.

Если завтра я могу не выжить, зачем ходить на пары? Что мне даст диплом, если в какой-то день мне придётся уехать в глухую деревню с мужем оборотнем и жить там? В стае волков. В прямом смысле…

– Николаева! Вы согласны?

Я вздрагиваю. Ладони горят, даже ногти и те, будто становятся длиннее, как если бы я ощущала их рост.

– Что, простите?.. – бормочу, замечая, как одногруппник с соседней парты пристально смотрит на меня.

Его глаза мелькают жёлтым – как у Киры в моменты опасности.

– В следующий раз будьте внимательны, – фыркает преподаватель.

«Обязательно, – думаю я. – Как только я перестану быть в смертельной опасности, так и займусь учёбой…»

Царапаю парту ногтем так, словно это волчий коготь, оставив белую полосу. Вжимаюсь в стул, но, взглянув вниз, вижу обычные ногти. Одногруппник ухмыляется, будто знает что-то, чего не знаю я.

Кривлюсь, глядя на него. Ладно, Кира, но Вейлин перегибает, отправляя за мной ещё и скрытую охрану. Если эти оборотни так и продолжат свои глаза показывать, то я быстро смогу их вычислять.

Как только вернусь домой, предъявлю мужу. Это уже перебор!

– Куда теперь, госпожа? – спрашивает Кира, как только заканчивается пара.

– Домой, – приказываю Кире. – Но по дороге надо в общагу заскочить. Я должна выяснить, что с моей подругой.