– Жутко устал, – Ален подошел к ней, присел на корточки и поцеловал ее огромный живот, обтянутый тонкой хлопковой тканью футболки.

– Как он себя вел?

– Это девочка, – парировала Агнес.

– Откуда ты знаешь? Мы же специально не узнавали пол.

– А мне не надо УЗИ, чтобы знать, что это девочка, – препиралась Агнес.

– А мы с отцом ждем мальчика, – хмыкнул Ален с хищной улыбкой.

– Напрасные ожидания, – отмахнулась Агнес и облизала сладкие, блестящие маслом пальцы. – И сходи в душ, а то я задохнусь от твоего нового суточного одеколона.

Ален стоял под струями горячей воды и никак не мог выключить кран и выйти из душевой кабины. Он знал, что Агнес ждала его в кровати и что она устроит ему настоящий допрос. Не сегодня, так утром, хотя, скорее всего, именно сегодня, пока он слаб и им можно манипулировать по полной. Он потянулся к крану и наконец перекрыл поток воды. Больше оттягивать было нельзя, или у Агнес появится дополнительный раунд вопросов, на которые он не сможет ответить. Тем более завтра, а скорее, уже сегодня ему надо быть в управлении рано утром.

Расмус забрался в кровать и прижался к горячему телу Агнес.

– Эй, и так духотища, отодвинься. Я и так чувствую себя подгорающим помидором на вертеле, еще мгновение – и лопну. – Она повернула к Алену лицо и скинула улыбку. – Рассказывай.

– Завтра, – Ален закрыл глаза.

– Еще чего. Я весь день не находила себе места, ты не звонил, отправил жалкое сообщение, и все. – Агнес тяжело вздохнула и нежно провела по его щеке. – Не верю, что Якоба больше нет. Как такое могло случиться? И почему тебя вызвали в управление? – Она сделала акцент на слове «тебя».

– Я слишком устал, чтобы пускаться в этот путь объяснений.

– А я? Ты о нас подумал? Хочешь, чтобы эту ночь я провела без сна так же, как ты последние две недели? – В ее голосе появились обида и горечь. – Не надо было нам все это устраивать. Жили себе без свадьбы, и все было хорошо.

– Агнес, это не из-за свадьбы.

– Тогда из-за чего? Что происходит, Ален? – переключилась она.

Расмус открыл глаза, прошелся рукой по уставшему лицу, удобнее устроился на большой подушке и рассказал все Агнес.

– Почему ты не сказал мне о письме? – обиженно спросила Агнес и поджала губы. – С каких пор ты перестал мне доверять? Я твой напарник.

– И моя беременная жена. Я не хотел, чтобы ты переживала.

– А с чего ты решил, что я бы переживала? А вот теперь я переживаю, очень переживаю. И не потому, что боюсь, что Иллая восстала из мертвых, а потому, что ты соврал мне. Боже, Ален.

– Прости меня. Я не знаю, почему так поступил.

– Вот и я не знаю. Всегда думала, что мы с тобой друзья. Это было превыше всего. Я всегда мечтала, чтобы муж был мне соратником, моим тылом, моим другом. Уж предмет для ублажения я и так могла себе найти, да и ребенка сделать не проблема. А вот друга…

– Агнес.

– Ален, на сегодня хватит. И ты мог бы со мной посоветоваться, перед тем как принимать приглашение вернуться в управление. Или хотя бы написать, мол, Агнес, убивают, спастись могу, только подписав бумаги. Я бы поддержала любой твой выбор, но хотелось участия. Ладно, забудь. Только больше не скрывай от меня ничего, я тоже детектив, если ты об этом забыл.

Рано утром Ален сидел за выделенным для него столом в общем зале. Его кабинетом завладел Чак непонятным для Расмуса способом. Как такого, как Брэйв, повысили до старшего детектива? Ален уже изучил предварительный отчет коронера и теперь занялся показаниями соседей, которые ничего не видели и не слышали, потому что их участки находятся достаточно далеко от дома Якоба. Тринадцать колотых ран, зашитый и распоротый рот. Детектив еще раз взглянул на фотографии и пошел на кухню за кофе, лучше пусть он горчит на языке. В комнате, пропахшей горелыми зернами, он встретил детектива Стенса Бловака, с которыми давно был знаком.

– Расмус, с возвращением! – сказал тот. – Как они затащили тебя обратно?

– И сам не знаю. – Ален поставил бумажный стаканчик под диспенсер кофемашины и нажал на кнопку.

– Ты в группе по Скару?

– Ага. А у тебя как дела? Что ведешь?

– Меня временно перенаправили на розыск пропавших девушек. Последней всего шестнадцать лет. Пропала три недели назад. Утром мать вернулась с ночной смены, а дочки нет.

– В таком возрасте подростки часто убегают из дома.

– По словам матери, девочка никуда не собиралась и сбежать якобы она тоже не могла.

Ален усмехнулся:

– Так говорят все родители. А почему тебя перекинули на это дело? С каких пор сотрудники из отдела убийств занимаются пропавшими?

– Подозревают серию.

– Серию похищений?

– Да. А может, и убийств. За последние два года пропало пять девушек в нашем округе и еще семь в соседних.

– И?

– Один типаж. Молодые, от пятнадцати до двадцати, светлые волосы, примерно одинакового телосложения, все стройные. Ни одна не вернулась.

– Зацепки есть?

– Ни одной.

– Серийник?

– Скорее всего. Так что сейчас собрали команду, будем искать связи. Но сам понимаешь, время упущено.

– Да, сложно вам придется. – Ален взял стаканчик и вдохнул знакомый бодрящий аромат. Оглянулся в поисках сахара.

– Сахар ищешь? – Ален кивнул.

– Закончился. Остался только заменитель, вон, на столе.

Расмус сморщился, заменитель он не любил.

– Что будете делать? Дело-то мертвое.

– Мертвое, но надо разобраться. Может, это только совпадения.

– Таких совпадений не бывает, – хмыкнул Расмус и вышел из кухни. Внутри него нарастала тревога.

Три недели назад пропала девочка, и уже не первая, две недели назад ему оставили записку якобы от Иллаи, а теперь убили его бывшего начальника и вновь оставили послание. Слишком много совпадений, слишком много.

Глава 4

На утреннем брифинге Хас и Ида рассказали, что побеседовали с Мари: она не знает ни об угрозах в адрес отца, ни о каких-то его тайнах, за которые его могли так жестоко убить. Церковь, по словам Мари, отец не посещал, он никогда не был верующим. Считал, что если бы Бог существовал, то он бы не допустил такой безнаказанной преступности.

– Мари еще в шоке, – сказала Ида. – Год назад она потеряла мать, скончавшуюся от рака, а теперь ее отец жестоко убит. Мы аккуратно спросили и про гордыню, что убийца приписал Скару, но Мари считает, что это совершенно не про него.

– И я с ней согласен, – добавил Хас. – Гордецом Якоб никогда не был. Но нам надо понять, какой смысл заложил в это убийца, с чего он так решил. Еще мы получили итоговый отчет по вскрытию. Смерть наступила с десяти вечера до полуночи. В крови было обнаружено немного алкоголя, на рабочем столе стоял пустой бокал и снотворное.

– Снотворное? – уточнил Роберт.

– Да. Сильнодействующее снотворное.

– Но в крови Смит был парализующий препарат, – тут же сказал Ален.

– Именно так. – Хас подошел к доске, взял черный маркер и нарисовал прямоугольник. Разделил его вертикальной линией на две половины. В левом столбце написал «Смит», а в правом «Скар». Под ними появились следующие надписи:

– Значит, на сегодня у нас три явных несовпадения, – размышлял Ален вслух.

– Именно. Остальное пока неизвестно.

– И я бы добавил мотив. Стоун убивала с определенной целью: она наказывала тех, кто плохо обращался с детьми.

– Убивала горе-родителей, – кинул Чак.

– Не только. Насколько мы выяснили два года назад, некоторые жертвы не являлись родителями. Но ее причина – всегда дети.

– А что стало с тем уродом, который изнасиловал дочку Линды? – спросила Ида.

– Посадили. Полиция успела добраться до него первой, – тихо сказал Роберт.

– Понятно. Его тоже стоит проверить.

Хас дописал в левую колонку «мотив – месть/наказание за детей», а в правую «мотив —?».

Тилинг повернулся ко всем и поджал губы.

– Придется отработать и эту версию.

– Ты же не думаешь, что Якоб… – начал Ален.

– Нет, – оборвал его Хас. – Но его убили, и мы должны понять почему. Проверить каждую зацепку и узнать мотив. Но вернемся к отчету. Я звонил терапевту Якоба, по его данным, проблем со сном у Скара не было и ему не выписывались рецепты на снотворное. Тогда предположим, что именно убийца принес снотворное, и первый вопрос: где он его достал? Можно ли его купить в аптеке? Нужен ли рецепт? Если да, то кто покупал этот препарат, что был в крови Скара. И этим займется Ида. Еще по отчету: количество сквозных отверстий в нижней и верхней губе совпадает с делом Линды, также первый прокол был сделан с внутренней части губы.

Тилинг вновь повернулся к доске и дописал в обеих колонках:

«Стежки/манера».

– Продолжаем. Что у нас по орудию убийства?

Ида встала и прошла к доске, прикрепив на нее фотографию с увеличенными ранами Скара.

– В доме Якоба мы не обнаружили ножа, которым они нанесены. Отчета по соответствию ран Якоба и Линды пока нет. Но я звонила в лабораторию, и мне сказали, что ширина лезвия не совпадает. По игле тоже пока выясняют, но тут еще сложнее. Анализ по нити не поступил.

– Спасибо, Ида, набери им еще раз в обед, у нас нет времени ждать, пока они там разродятся. Чак, у тебя что-то есть?

– Нет. Обзваниваю святош, но пока никакой информации. Если шеф не ходил в церковь, то это тупик.

– Вот и узнай. А потом посмотри, какие резонансные дела вел Якоб, чем занимался последние годы. Может, он вел что-то связанное с церковью или религией. Или есть скрытый мотив, а нас ведут по ложному следу. Пробегись по его висякам. Ищи все, что может нам помочь.

– Ален, ты ознакомился с материалами дела?

– Да. Но я бы хотел побывать на месте преступления.

– Это конечно. Но твоя цель – анализ. Может, мы еще что-то упустили. Том, что у тебя?

– По камерам пока пусто. Есть одна, на ней виден поворот на улицу, на которой расположился дом Скара. Проблема в том, что эта улица ведет и к другим участкам и маленьким улочкам, поэтому определить, кто ехал именно к Якобу, я пока не могу.

– А нет других камер? Можно и после его участка, так мы бы отсеяли тех, кто проехал дальше.

– Городских камер на той улице нет. Да и сомневаюсь, что нам это поможет.

– Если убийца готовился, – размышлял Расмус, – то он мог знать про эту камеру.

– Но он также понимал, что все, кто живет на этой улице, поворачивают в том месте. – Ида выпятила губы, словно пыталась верхней достать до носа. Ален давно заметил у нее эту привычку, но сейчас она бросилась в глаза.

– Тоже верно, – размышлял Хас. – Но это был поздний вечер, и я уверен, в этом районе машин в такое время поворачивало не так много.

– Не много, – подтвердил Том, уставившись в свой планшет. – Я проверяю все, что попались на запись, но пока только соседи.

– А как-то еще можно подъехать к дому? – спросил Расмус и достал телефон, чтобы наглядно посмотреть карту.

– Это самый быстрый маршрут, этот поворот ближе к дому Скара, но есть и с другой стороны улицы. Там тоже есть камера, и я проверяю машины, которые проехали в промежутке с девяти вечера до двух ночи.

– Но есть же и вариант, что убийца пришел пешком, – сказала Ида. – Это было бы легче, и никаких камер. Доехал до остановки и пешочком прогулялся. А нож можно спрятать под кофту или пиджак.

– В такую жару? – усомнился Ален.

– Но ты-то в пиджаке. – Ида наклонила голову, внимательно смотря на него.

– Издержки профессии, – Ален пожал плечами, но Ида была права. Многие мужчины даже в такую жару надевали пиджаки.

– Ладно, если не в одежду, то есть еще рюкзаки, сумки, дипломаты. Да что угодно, – Ида закатила глаза, мол, и так понятно.

– Участок у Якоба большой, – продолжил Том, прервав дебаты Алена и Иды. – Вокруг невысокий каменный забор, сигнализации нет, датчиков движения тоже.