Евсения Медведева: После развода. Заберу тебя себе

Глава 1

– Вы супруга Виктора Николаевича? Это же вы Валерия Ивановна? – тонкий женский голосок преследовал меня с самого первого этажа. Звук был такой противный, жалостный, как у дворовой собаки, и, наверное, я поэтому интуитивно пыталась убежать, все ускоряя шаг.

– Вы, наверное, обознались? – дежурно улыбнулась, но, тем не менее, остановилась.

– Вы Валерия Кот? – повторила незнакомка и, сделав последний рывок, замерла в двух ступенях от меня.

В новом офисе мужа я впервые, поэтому меня и удивила настойчивость, с которой незнакомка пыталась привлечь моё внимание.

Крошечная, худенькая, неестественно бледная девушка следовала за мной, пытаясь не упасть на лестнице. Она цеплялась за поручень, не сводила с меня взгляда, а когда я остановилась, то с облегчением выдохнула и прижалась к стене, укладывая руки на груди в умоляющем жесте.

То, что я была растеряна – ничего не сказать… Передо мной стояла молоденькая девчонка, от силы лет двадцати. Яркие веснушки, чистые глаза и личико ангела. Она кусала губы, чтобы только не показать, как сильно её трясет от нервного напряжения. Да эта странная эмоция и мне самой передалась. По телу прошел озноб, а руки затряслись, заставляя подрагивать бумажный пакет, в котором были шампанское, бокалы и свежая клубника.

– Да. А что, собственно, происходит? Вы кто? – я осмотрелась по сторонам, но коридор офиса, где работает мой муж, был пуст.

– Отпустите его! – неожиданно девчонка рухнула на колени и схватила меня за ноги. Я покачнулась, кое-как успев выставить руку, чтобы не упасть. – Он вас не любит, понимаете? Он же мучается, а вы его держите этим ужасным нечеловеческим контрактом… Отпустите, Валерия Ивановна! Да, Виктор Николаевич молод, красив, богат, в конце-то концов, но это не повод делать его жизнь невыносимой!

Мне это кажется… Кажется! Просто дурной сон какой-то!

Щипала запястье, впивалась ногтями в ладони, только бы очнуться. Но вместо этого видела лишь макушку незнакомки. Попыталась оттолкнуть, чтобы просто убежать из пекла этой лжи, но она держала меня, как опасного преступника.

Что происходит? Она что, про мужа моего говорит?

По венам пробежал мороз. Леденящий, парализующий, смертельный. Легкие превратились в свинцовые пузыри, не способные ни вдохнуть, ни выдохнуть.

– Как вам не стыдно? Виктор Николаевич обеспечивает неродного сына, заботится обо всей вашей семье, но вы же понимаете, что это жалость? Он же мучается! А вам только деньги его и нужны! Он просто очень совестливый, беспокоится о вашей репутации, боится, что по вашему маленькому городку поползут слухи. А вы… Вы же взрослая женщина, а манипулируете его порядочностью! – девушка вскочила и начала хватать меня за плечи, только бы я не отворачивалась, только бы смотрела в её глаза. – А я люблю его. Люблю!

– Да мне все равно, кого вы там любите. Что вы тут придумали? Вы вообще кто? – только и могла выдавить я, несмотря на то, что ответ был ясен.

– Меня зовут Соня, и я люблю вашего мужа! – девушка стерла слезы, а вместе с этим и тушь, делая свое лицо ещё более детским. И мне стало так её жаль…

Глупенькая! Ну куда ты вляпалась? Выдумала себе любовь к взрослому состоявшемуся мужчине, нарисовала себе картинку идеальной семьи, не зная, что таких не существует… Он же любовь твою трепетную раздавит, разочарует и заставит бояться мужчин до конца твоей жизни.

– Соня, значит… Это такая шутка? Розыгрыш, что ли? – слова вылетали сами, по инерции. Растирала переносицу, пытаясь собраться с мыслями и не рухнуть в обморок от свалившейся на меня информации. – И давно вы вместе?

Я старалась не шевелиться, не двигаться, чтобы не расплескать зарождающуюся злость. Сдерживала слёзы, боль, терпела, ломала себя по щепкам, но продолжала держать лицо.

Не хватало только расплакаться перед глупой девчонкой, возомнившей, что Малышев так безволен и бесправен, что не может послать опостылевшую жену!

Мы вообще об одном мужчине говорим? Он всю жизнь прёт как танк! Нет для него препятствий, а если и есть, то они автоматически превращаются в цель.

И тот, кого я знаю много лет, никак не совпадает с тем, в кого влюблена эта девочка. Нет. Это точно ошибка. Не про моего мужа она говорит…

– Сколько вы встречаетесь? – процедила я, с силой отталкивая девушку, цепляющуюся за меня, как за спасительную соломинку.

– Мы вместе уже полгода. Валерия Ивановна, уходите, – взмолилась она, бросая опасливые взгляды в конец коридора, где располагалась приёмная мужа. – Неужели он вам настолько безразличен, что вы не думаете о том, что все эти годы он только и делает, что терпит? Он вас жалеет! Неужели вы готовы терпеть жалость?

И я занозой себя ощутила. Больнючей, давней, загнаивающей. Оказывается, всё это время я мешала жить своему мужу? Мешала строить ему любовь?

А как я проспала момент, когда законная жена превращается в помеху? Когда?

Мы и так из-за его работы живем в разных городах, а после того, как Виктора затянуло в политику, его приезды становились все реже и реже.

Боже…

Сердце застучало, кровь вспыхнула, а адреналин стал тарабанить по перепонкам, пока я неслась по коридору в сторону кабинета.

Девчонка не отставала, она шепотом пыталась остановить меня, даже умудрялась схватить за край платья, но я вырывалась, только бы заглянуть в глаза мужа. Всего один раз… Этого будет достаточно, чтобы понять, врет девка или нет.

И вдруг ситуация показалась такой нелепой. Я с этим шампанским, моя преследовательница, её уверенность в искренности чувств Малышева. Мне бы уйти, исчезнуть, чтобы дальше не позориться со своим внезапным сюрпризом мужу, но нет… Шла, как броневик, опережая реакцию охраны, рывком распахнула двери кабинета и застыла…

Смотрела на румяную женскую задницу с четким отпечатком большой ладони, торчащую из-за рабочего стола моего мужа. Тонкие шпильки, впивались в пышные бёдра, она интенсивно покачивалась, словно и не заметила моего появления. Но земля окончательно ушла из-под ног, когда я заметила абсолютно блаженное лицо Виктора.

И кажется, в своём шоке я была не одна.

Обернулась, наблюдая чистое потрясение на лице Сони, минуту назад так рьяно клявшейся в искренней любви Виктора не ко мне, а к ней… К наивной глупышке, поверившей его лживым словам. Девчонка зарыдала, затряслась, по лицу стали расплываться красные пятна. И в какой-то момент мне стало её безумно жаль…

Какого черта?

Это я – жена! Это в моём паспорте стоит штамп из нашего ЗАГСа, это мне он обещал уютное семейное счастье! Это я с ним делила постель, я засыпала в душных объятиях…

Пакет рухнул, заглушая нелепую тишину звоном бьющегося стекла, а в нос тут же ударил приторно-сладкий запах шампанского.

– Виктор Петрович? Витя!!!! – Соня истошно заорала раненой птицей. От её душераздирающего вопля даже жутко стало. Из меня будто жизнь высосали, сил не осталось ни на слова, ни на слезы. Обняла себя руками, ощущая смертельный холод кожи. Будто и не себя я обнимала, а манекен бездушный.

Не могла оторвать глаз от вытянувшегося лица мужа. Виктор подскочил, бесстыже застегивая ширинку у нас на глазах, а после ногой закинул под стол валявшееся женское платье.

И в этом жесте было столько пренебрежения, он даже не помог бедняжке подняться, демонстрируя, что она лишь инструмент для удовлетворения. Вещь, не более… И мне даже показалось, что злится только потому, что не успел получить разрядки, что его отвлекли, обломали кайф. Секретарше пришлось одеваться, прячась под столом, а чего ей стоило набраться смелости и подняться – представить даже сложно.

Пока я пыталась привыкнуть дышать через боль, привыкнуть к шальному взгляду мужа, направленному только на меня, девушка с личиком ангела быстро пересекла кабинет и вцепилась в рыжие волосы секретарши, отрабатывающей премию под столом начальника.

Помещение заполнилось их криками, даже стекла окон завибрировали. А я поверить не могла, что наблюдаю за тем, как две любовницы моего мужа выдирают друг другу патлы.

Это шутка такая? Я стала свидетельницей, как мой законный муж изменил одной любовнице с другой?

Казалось, если задержусь ещё на мгновение, то кабинет заполонят женщины, претендующие на частичку любви этого подонка!

Мне стало плохо, тошнота накатывала волнами, а в носу застыл смердящий запах предательства. Такого циничного, непостижимого и бьющего в самое сердце.

– Что здесь происходит? – заорал Малышев, двигаясь в мою сторону. Смотрел на меня, но вот орал он не мне, нет…

Весь его гнев был направлен на массовку, лишь подчеркивающую трепет перед моим мужем. И он этим наслаждался… Даже улыбка легкая поигрывала на губах. Виктор словно блистал в прожекторах, купался в овациях, приятно поглаживающих чувство собственной значимости.

– Соня, ты зачем пришла? Разве я вызывал тебя? Ты следишь за начальником, вместо того чтобы готовить отчет?

– Я… Я… Я спасти тебя хотела! Поговорила с женой, она согласна отпустить тебя, Виктор, – девчонка вдруг словно и забыла, что только что увидела. Отбросила скулящую секретаршу и в два шага оказалась между мной и мужем. Броней застыла, намереваясь биться за свою любовь к этому подонку до последней капли крови. Она стала трясти меня за руку, требуя подтверждения своих слов. – Да? Валерия Ивановна, вы же дадите развод? Вы обещали! Обещали!

– Чего застыли, олухи? Я вам за что деньги плачу, э? Всех убрать отсюда! – заорал Малышев, указывая охране и на полуголую секретаршу, и на бедняжку, прилипшую ко мне, как медуза. – Вон!!!

Не дышала, наблюдая, как девушек выводят из кабинета, как отработанный материал. И всё думала, а когда же настанет мой черёд?

– Валерия Ивановна! Отпустите Виктора! Отпустите… Он вас не любит! Он терпит, жалеет, ждёт, пока вашему сыну исполнится восемнадцать! – продолжала скулить блондинка, даже когда её силой вытаскивали из кабинета. – Вы же уже старая для него… Старая!!!!

Только я продолжала стоять истуканом, пытаясь понять, когда этот ад прекратится. Эти крики, шум, топот… Все отвлекало, тревожило нервные клетки, да меня колотило, скручивало, испепеляло изнутри, словно пламя под кожей гуляло.

Не хотела верить, не хотела знать, не хотела находиться в центре этого позора. Но стояла, чтобы не позволить себе забыть этот момент. Терпела, пока ожог по сердцу растекался, дозу иммунных клеток получала от доверия, от любви, от мужского слова, которое ничего не стоит…

– Ей восемнадцать-то есть, Малышев? – процедила, чуть прикрывая веки, чтобы не показать слез. – Боже… Ты что, на девчонок переключился? Как можно упасть так низко? Как?

– Лер, ну да… Да! Поймала. Ты этого хотела? Ты же для этого приехала, чтобы поймать меня за руку? – и снова воцарившаяся тишина треснула осколками. А мне так хотелось подумать. – Теперь ты довольна? Довольна? Я – урод, а ты у нас вечно святая. Правильная, честная, терпеливая… Лер, у тебя нимб от городского смога запылился. Теперь-то ты счастлива?

Малышев заметался по кабинету, собирая женские туфли, кружевные трусы, висящие на золотом бра, а после вышвырнул в приемную, как ничего не значащий мусор.

– Нет, я просто хотела сделать мужу сюрприз, – под ногами валялась рассыпавшаяся клубника, смотрела, как Виктор давит сочные ягоды, оставляя уродливые кляксы на светлом ковролине. – Я дам тебе развод. Не надо меня жалеть…

– Кого ты слушаешь? Кого? – взревел он, хватая меня за локоть. – Ну, гульнул мужик, Лер, так что в этом такого страшного? Что? Только не говори мне, что всё это время думала, что я храню верность. Мы с тобой видимся раз в месяц. Ты живёшь в своем «зажопинске», а мне тут как быть? Мозоль нарабатывать? И ждать вечерних сеансов видеосвязи? Суррогат это все… А мне баба настоящая нужна, теплая, податливая, пахнущая соблазном и желанием.