Тряхнув головой, Клэри побежала к винтовой лестнице в дальнем конце зала. На дело она оделась в джинсы и кроссовки, на лодыжке нацарапала руну тишины. Бесшумно взбираясь по лестнице, она чувствовала, как давит жутковатое молчание.

На галерее тоже хранились книги, но стояли они в застекленных шкафах. Некоторые, в истлевших переплетах, с потрепанными обложками, выглядели очень старыми. Остальные содержали знания об опасных чарах: «Богомерзкие культы», «Демоническая оспа», «Практическое руководство по оживлению мертвецов».

Перед шкафами расположились витрины. В каждой – какой-нибудь редкий, прекрасный артефакт далеких времен: флакончик тончайшего стекла, с гигантским изумрудом на пробке, корона, увенчанная бриллиантом и явно не предназначавшаяся для человеческой головы, медальон в форме ангела с крыльями из шестеренок. А в последней, как и говорила Изабель, пара сверкающих золотых колец в форме изогнувшихся листьев – работа фейри, тончайшая, как паутинка.

Витрина, конечно, была закрыта, но Клэри, закусив губу, начертила на ней открывающую руну, стараясь не сделать ее слишком мощной, чтобы не разбилось стекло и никто не прибежал на шум. Щелкнул замок, она осторожно открыла витрину, сунула стило в карман… и остановилась.

До чего она докатилась? Собралась украсть у Конклава, чтобы заплатить королеве Благого двора, хотя Джейс предупреждал, что ее обещания как скорпионы, готовые ужалить?

Она помотала головой, развеивая сомнения, и замерла. Дверь библиотеки отворилась, заскрипели половицы, послышались приглушенные голоса. Клэри тут же нырнула вниз, распластавшись на стылом деревянном полу галереи.

– Ты был прав, Джейс, – в холодном голосе вошедшего слышалась улыбка. В ужасно знакомом холодном голосе. – Здесь совершенно пусто.

Кровь в венах Клэри заледенела, приморозила ее к полу. Она не могла двигаться, не могла дышать. В последний раз она испытала подобный шок, когда увидела, как отец вонзает меч в грудь Джейса.

Она изо всех сил закусила губу, чтобы не закричать.

Лучи солнца, падавшие сквозь стеклянный купол библиотеки, словно прожектор, высветили на полу мозаику из полудрагоценных камней, стекла и мрамора, изображавшую ангела Разиэля с мечом и чашей. На одном из распростертых крыльев ангела стоял он – Джонатан Моргенштерн.

Себастьян.

Так вот как выглядел брат… Настоящий, живой. В черной броне он казался особенно худым и высоким, лицо было бледное, угловатое, волосы – серебристо-белые. Черные глаза горели жизнью и энергией. Когда они увиделись впервые, он покрасился в брюнета, чтобы стать похожим на настоящего Себастьяна Верлака. Но белый шел ему больше. В последнюю их встречу он парил в стеклянном гробу, как Белоснежка, с отрубленной рукой. Теперь рука снова была на месте, на ней поблескивал серебряный браслет. И никаких шрамов.

А рядом с Себастьяном стоял Джейс. Его золотые волосы переливались в бледных солнечных лучах. Не тот Джейс, которого она представляла неделями: избитый, страдающий, изголодавшийся, раненый, запертый в какой-нибудь клетке, зовущий ее, кричащий от боли… Нет, он был абсолютно таким же, каким она его представляла, когда позволяла себе вспоминать хорошее: здоровый, энергичный, красивый, с румянцем на щеках. Он стоял, расслабленно сунув руки в карманы джинсов, сквозь белую футболку просвечивала метка. Сверху он набросил незнакомый замшевый жакет – коричневый цвет оттенял золотистость его кожи.

Джейс запрокинул голову, подставляя лицо солнцу.

– Я всегда прав, Себастьян. Пора бы уже привыкнуть.

Себастьян оценивающе глянул на него и улыбнулся. Клэри присмотрелась. Улыбка была настоящая… но так ли это на самом деле? Себастьян и ей когда-то улыбался, но оказалось, что все – одна большая ложь.

– И где же книги о призыве? Как вообще что-то найти в этом хаосе?

– Точно не по алфавиту. Ходж все расставлял по своей особой системе.

– Тот тип, которого я убил? Как неудобно получилось. Тогда давай разделимся, ты поищи здесь, а я пойду наверх.

Он двинулся к лестнице. Сердце Клэри заколотилось от страха: Себастьян ассоциировался у нее лишь со смертью, кровью, болью и ужасом. Она знала, что Джейс однажды сражался с ним и едва не погиб, в бою один на один ей брата точно не победить. Можно ли спрыгнуть отсюда вниз, не сломав ногу? Но, допустим, она прыгнет, а что потом? Что сделает Джейс?

Себастьян уже наступил на первую ступеньку, как Джейс позвал его.

– Подожди. Я нашел. Она в категории: «Магия. Несмертельная».

– Несмертельная? Ну и в чем тогда веселье? – промурлыкал Себастьян и, развернувшись, двинулся к Джейсу, на ходу разглядывая корешки. – Внушительная библиотека… «Как приручить бесенка. Покровы сорваны».

Он снял названную книгу с полки и усмехнулся знакомым низким смешком.

– Что там? – спросил Джейс, с улыбкой глядя на него. Клэри так сильно захотелось побежать вниз, броситься на него с объятиями, что она закусила губу. Боль обожгла, как кислота.

– Это порно, – ответил Себастьян. – Смотри. Действительно, покровы сорваны.

Джейс оперся о его плечо, заглядывая в книгу. Он вел себя с Себастьяном так же, как с Алеком, – с человеком настолько близким, что его трогаешь не задумываясь. Но выглядело это отвратительно, неправильно!

– Ладно, как ты понял?

Себастьян захлопнул книгу и легонько стукнул ею Джейса по плечу.

– О некоторых вещах знаю побольше тебя. Ты взял книги?

– Вот они. – Джейс поднял со стола стопку тяжелых томов. – Успеем забежать в мою комнату? Мне нужно забрать кое-что из своих вещей.

– Что именно?

Джейс пожал плечами.

– Одежду, оружие.

Себастьян покачал головой.

– Слишком опасно. Нужно быстрее отсюда уходить. Берем только самое необходимое.

– Моя любимая куртка и есть самое необходимое, – отозвался Джейс. Как это было похоже на то, что он сказал бы Алеку. Любому из друзей. – Она одновременно стильная и приятная на ощупь, прямо как я.

– У нас полно денег, купим тебе одежду, – возразил Себастьян. – А через несколько недель ты будешь тут хозяином. Тогда можешь свою куртку хоть вместо флага повесить.

Джейс рассмеялся негромким, низким смехом, который Клэри так любила.

– Предупреждаю, эта куртка – огонь. Если вывешу, тут все вспыхнет.

– Почему бы нет? Здесь слишком мрачно. – Себастьян потянул его за ворот нового жакета. – Пошли уже, хватай книги.

Он взглянул на правую руку, блеснуло тонкое серебряное кольцо. Повернул его большим пальцем…

– Эй, – начал Джейс, – ты не думаешь, что…

Он умолк. Клэри на мгновение испугалась, что он посмотрел наверх и увидел ее – он точно поднял голову. Но не успела она выдохнуть, как Джейс и Себастьян растворились в воздухе.

Клэри медленно опустила голову, уткнулась лбом в руку. Прикушенная губа кровоточила. Нужно встать, уйти, убежать… Нельзя оставаться там, где ее, по-хорошему, быть не должно. Но при мысли о том что надо двигаться, ее охватил ужас – словно лед, сковывающий все внутри, вот-вот разобьется вдребезги.

Алек проснулся от того, что Магнус тряс его за плечо.

– Проснись и пой, горошинка. Встречай новый день!

Сонный, Алек выкопался из подушек и одеял, моргнул. Магнус, почти не спавший ночь, выглядел отвратительно бодрым. Вода, капавшая с его мокрых волос, промочила рубашку до прозрачности, а синие джинсы с дырками значили, что он планирует провести день никуда не выходя.

– «Горошинка»? – переспросил Алек.

– Это на пробу.

– Нет.

Магнус пожал плечами.

– А мне понравилось. – Он протянул Алеку голубую кружку с отбитым краешком. Кофе в ней был приготовлен так, как Алек и любил: черный, с сахаром. – Давай, просыпайся.

Алек сел, протирая глаза, и взял кружку. Горечь кофе сразу пустила искру энергии по нервам. Вспомнилось, как прошлой ночью он лежал без сна, ждал Магнуса, но усталость взяла свое, и около пяти утра он уснул.

– Я сегодня пропущу заседание.

– Знаю, но ты сказал напомнить тебе, что встречаешься с сестрой и остальными в парке у Черепашьего пруда.

Алек спустил ноги с кровати.

– Сколько времени?

Магнус взял из его рук чашку, чтобы кофе не разлился, поставил на прикроватный столик.

– У тебя еще час.

Он наклонился и обнял Алека. Это легкое обьятие напомнило о том, как они впервые были здесь вместе. Алеку хотелось обнять его… но что-то удерживало.

Он встал, подошел к комоду. В этом комоде у него теперь был свой ящик. В ванной стояла его зубная щетка. В кармане звенел ключ от входной двери. Выглядело так, что он занял в чужой жизни законное место, но холодный страх, гнездившийся в животе, не желал исчезать.

Магнус улегся на спину, закинул руку за голову, разглядывая Алека.

– Возьми вон тот шарф. – Он указал на синий кашемировый шарф, висевший на крючке. – Под цвет твоих глаз.

Алека вдруг переполнил гнев. Он злился на кашемировую тряпку, на Магнуса, но сильнее всего – на себя.

– Только не говори мне, что этому шарфу сто лет и королева Виктория тебе его подарила за особые услуги Короне или типа того.

Магнус выпрямился.

– Что на тебя нашло?

Алек уставился на него.

– Новее меня в этой квартире ничего нет, так?

– Председателю Мяо всего два года, так что пальма первенства у него.

– Я сказал «новее», а не «моложе», – бросил Алек. – Кто такой «У. С.»? Уилл?

Магнус затряс головой, будто ему вода в ухо попала.

– Что за черт? Ты про табакерку? «У. С.» это Уолси Скотт. Он…

– Основал Praetor lupus, я в курсе. – Алек натянул джинсы. – Ты уже о нем говорил, а еще он историческая личность. И ты в табакерке исторической личности держишь всякую фигню. Что еще у тебя в шкафу завалялось? Пилка для ногтей Джонатана Сумеречного охотника?

Кошачий взгляд Магнуса сделался холодным.

– Что это сейчас было, Александр? Я не лгу тебе. Если хочешь о чем-то спросить, спрашивай.

– Хрень собачья, – отрезал Алек, застегивая рубашку. – Ты добрый, забавный, замечательный, но знаешь что, горошинка? Ты никогда ни о чем не рассказываешь. Можешь весь день болтать о чужих проблемах, но стоит мне спросить о тебе и твоем прошлом, начинаешь вертеться, как уж на сковородке.

– Может, потому, что стоит тебе спросить о прошлом, как все превращается в ссору о том, что я буду жить вечно, а ты нет? – сердито ответил Магнус. – Может, бессмертие становится в нашем общении третьим лишним, Алек?

– В нашем общении третьему не место.

– Вот именно.

Горло Алека сжалось. Он хотел сказать тысячи вещей, но никогда не умел подбирать слова так точно, как Джейс и Магнус. Поэтому он просто схватил синий шарф, решительно обмотал его вокруг шеи.

– Не жди меня. Я сегодня в патруль.

Он захлопнул дверь, но все-таки услышал, как Магнус кричит вслед:

– А шарф, вообще-то, из GAP! Купил в прошлом году!

Алек закатил глаза и сбежал по ступенькам в подъезд. Единственная лампочка, как всегда, не горела, так что сперва он даже не заметил фигуру в капюшоне, скользнувшую к нему из теней. А когда заметил, дернулся так, что выронил ключи.

Фигура прошуршала к нему. Под темным капюшоном не разобрать было ни возраста, ни пола, ни вида.

– У меня для тебя послание, Алек Лайтвуд, – прохрипела фигура надтреснутым голосом. – От Камиллы Белькур.

– Хочешь сегодня в патруль вместе? – неловко спросил Джордан.

Майя удивленно взглянула на него. Он стоял, облокотившись о кухонную столешницу, – нарочито небрежная поза, будто отрепетированная.

«Минус того, что долго знаешь человека», – подумала она. Трудно притворяться самой или не обращать внимания, когда другой притворяется, даже если так проще.

– Вместе? – переспросила она.