Отравиться Навью мне, по сути, рожденной ради смерти других, – казалось глупым. Но иного определения для своего состояния я один черт не знала. Пусть будет так, потом со всем этим разберусь. Сейчас первостепенной задачей был сон. Для этого следовало дотащить свою тушку до ванной, помыться после леса и с чистой душой завалиться на постель до самого утра. Я достаточно настрадалась, чтобы еще о чем-то переживать. Вот только мотало меня из стороны в сторону с такой силой, что казалось, мир перед глазами перевернулся с ног на голову.

Отказываться от своей задумки я не собиралась и кое-как, но добралась до ванной. Она и правда оказалась моей личной, хоть и крошечной. Душевая кабинка, раковина и унитаз. Негусто… Но спасибо хоть на том, что дом подстраивался под реалии мира людей и тащил в себя все новинки и изобретения, необходимые для комфортной жизни. Даже пушистого коврика на полу не оказалось. Вот говорила же матери, дай с собой нормально вещи собрать. А она мне – нельзя да нельзя… Вот как теперь выживать в этом пережитке крохоборства и аскетизма? Я так наделась, что правление Романовых и скромный быт остались в прошлом. А он вот так неожиданно подкрался, откуда не ждала, и навлек тоску и печаль стесненными средствами жития. В школу запихнули со спартанскими условиями проживания.

Выбирать не приходилось. Скинув пропитанную сыростью туманного леса одежду, я забралась в душевую кабинку и постаралась расслабиться. По пищеводу пробегали волны тошноты, но черная слизь, кажется, закончилась и больше не мучила меня. Так что я рискнула и включила горячую воду, позволяя ей смыть печаль и усталость. Странное ощущение: как будто вместе с водой в душевой слив утекала и моя магия. Быть такого не могло в природе, но в этом странном месте нельзя ни в чем быть уверенной на все сто процентов.

Возможно, это лишь глюк моего больного мозга, но что-то мне подсказывало: коли прибытие такое, то в дальнейшем ожидать стоит и чего похуже. Быстро вымывшись и закрутив волосы в бублики на голове, я выползла из ванной и стремительно преодолела расстояние до постели. Первые шаги в пансионе мне пришлись не по душе. Что за дрянное местечко? Знала бы, никогда бы не устроила то извержение. Или на столетнее заключение у буддистов согласилась бы. Что такое для смерти сотня годиков? Миг…

Теперь же менять решение было поздно. Год в этих стенах казался слишком долгим и страшным. Как матушка тут пять лет отпахала, уму непостижимо. Я часа в пансионе не провела, а уже сбежала бы, представься шанс. Но поступать так необдуманно – не в моих правилах. Хоть я и считалась избалованной папочкиной дочкой с платиновой карточкой, но мозги в голове имелись. Так что я перевернулась на бок, натянула одеяло на голову и мирно закрыла глаза. Утро вечера мудренее. Сперва сон, а потом уже выяснять, что и как. Я и так вымоталась, пока дошла до «Терема», на большее меня не хватит, а рисковать, действуя вслепую, глупо и непродуктивно. Закрыв глаза, я позволила сознанию провалиться в сон.

Глава 3
Первый вздох

Наутро голова гудела так, что, казалось, отвалится. Поднявшись с неудобного и жесткого матраца, я раздвинула шторы и с сожалением обнаружила, что за ними, кроме мертвого леса и непроглядного тумана, больше ничего не существовало. Вот и как тут с ума не сойти?

Вздохнув, разобрала сумку и посмотрела на страшного вида комплект школьной формы. Уродская клетчатая юбка, как из корейских дорам, отвратительного качества белая блузка с рукавами-коротышами и мерзкий коричневый пиджак. Ужас! Я так долго ждала, когда же мне исполнится тысячелетие, что теперь была недовольна перспективой встречать его в закрытом пансионе для трудных подростков. Каким образом я вообще докатилась до жизни такой? Но я это наказание заслужила, так что жаловалась скорее для проформы. Отвратительное чувство тошноты красноречиво напомнило о том, что в мертвый лес просто так лучше не ходить.

Я горько вздохнула и постаралась взять себя в руки. Хуже, чем сейчас, уже не будет. Оставалось лишь смиренно ожидать, когда пройдет этот год, и, выпустившись с наивысшими баллами, получить амнистию. Подняв листок с расписанием, пробежала по нему глазами и поняла, что всего у нас шесть предметов. Одно занятие до обеда и два после. Всего в день по три занятия и один выходной в воскресенье. Ну, не так страшно, как думалось. Никто гениев из нас лепить, похоже, не собирался. И на том спасибо.

Спускаться вниз было боязно. Вчерашний день отпечатался в памяти настолько хорошо, что от этого было дурно. Тревога не покидала меня. Напротив, ярко разгоралась внутри и щекотала на подкорке сознания. Последний раз покрутившись перед зеркалом, убедилась, что идиотская форма сидела на мне вполне сносно. Хлопнула дверью комнаты и поспешила вниз по лестнице. Помещение, в которое меня вчера приволокли, оказалось огромной общей гостиной. Что-то среднее между библиотекой, рабочим кабинетом и чилаут-зоной. По стилю интерьера – смесь ретро и позднего модерна. Странное сочетание, но кто я, собственно, такая, чтобы судить обо всем происходящем в стенах этого старинного имения? Всего-то его заложница…

Пройдя еще несколько одинаковых дверей, за одной из них я обнаружила столовую. Вот она и была мне необходима. По крайней мере, покормить свой пустой животик следовало.

Сидевшие за столом отпрыски божеств смотрели друг на друга с подозрением. И только тот самый рыжеволосый парень, который тащил вчера ночью мою бренную тушку, мило мне улыбался.

Я уселась на единственный свободный стул, попыталась упорядочить в голове все события последних часов. Выходило отвратительно. Если бы знала, что с такого начнется, обязательно бы взяла с собой пистолет. Не декоративный, из тех, которые современные дамочки украшали стразами и позолотой. А самый обычный, затертый, которым еще отец пользовался на всех семи войнах, в которых принимал личное участие, периодически модернизируя и совершенствуя. Пароль от сейфа я знала, пропажи бы не хватились.

Любой, кто вырос в семье достопочтенного бога смерти Рода, обязан знать не только то, как души смертных собирать, но и то, как умертвлять оные в чрезвычайных ситуациях. Когда матушка вступила в семью, выбрала в качестве оружия струны, прячущиеся в тонких браслетах на ее запястьях. А я пошла по пути папы и обзавелась навыками стрельбы. Теперь же, рассматривая соседей по столу, заметила, насколько бледными и перепуганными они были. Наверное, за исключением высокой красноволосой женщины и старика. Скорее всего – директриса и завхоз, который со мной возился.

Завтрак протекал чинно и лениво. Никто не собирался устраивать сцены и создавать драмы. Пока в одно мгновение все не поменялось. Миловидная шатенка на другом конце стола захрипела, задергалась, из ее рта пошла кровавая пена, и девушка рухнула кучерявой головушкой прямиком в омлет. Отравление налицо… По крайней мере, мне, как наследнице смерти, тут иного не доказали бы. На приступ или болезнь не похоже. Да и исходил от нее кисловатый аромат убийства и предательства. Кто-то заорал, кто-то отшатнулся, и только я продолжала есть. Труп не убежит, а омлет мог и остыть.

– Господи, кому вообще в такой ситуации кусок в горло может лезть? – всхлипнула миловидная блондинка с соседнего стула.

– Не знаю, как тебя, а меня отравить нельзя, – пожала я плечами, – потому предпочту плотный завтрак стенаниям о трупе. И мало, что ли, я их видела. У меня, между прочим, лучшее образование по патологоанатомии в мире. Потому прости, но это не самый страшный и странный инцидент, который происходил у меня на глазах.

– Рода, что ли, наследница? – усмехнулся рыжий, который меня тащил.

– Она самая, – утерев губы салфеткой, я встала из-за стола. – Так понимаю, остальные к ядам не устойчивы? Неужели я единственная из высшего пантеона?

– Нет, есть еще парочка, – вздохнула красноволосая дамочка, поправляя очки. – Но я примерно поняла ход мыслей. Да, отравить можно практически всех. Не думала я, что в этом году игра на выживание начнется с вашим приездом. Ну, видимо, остальным родители поведали, что надо делать, дабы выбраться отсюда живыми и невредимыми.

– Не знаю, мне матушка советовала лишь к мертвому лесу прислушиваться, я ему и даром не сдалась, – криво усмехнулась я, делая глоток чая, – о, а вот и отрава нашлась. Белладонна… Концентрация прям божественная, видимо, в ядах и медицине наш некто хорошо разбирается. Как лаконично, драматично, пафосно и, главное, глупо. Дешевым романчиком для заурядных дамочек из метрополитена попахивает. Зато действенно… Тут живыми не пахнет, а Навь такие шуточки ценит.

– Точно, у погибшей же особое отношение к этому месту и связь с душами, – туманно протянула женщина. – Всем на занятия согласно расписанию. Мы проконтролируем, чтобы в пищу никто не смел ничего добавлять. Наказание для преступника – неделя в подвальной темнице. И мы найдем того, кто это сделал, не сомневайтесь!

Никто не стал спорить. К тому же что-то такое я смутно подозревала. Не могло все быть настолько просто, подлые убийства здесь наверняка обычное дело. В противном случае у «Терема» не было бы столь дурной репутации. Так что происходящее логично и закономерно. Оставалось лишь понять, как действовать в подобных обстоятельствах. Ну для начала неплохо бы узнать получше, что будет твориться в этом доме на протяжении девяти учебных месяцев. А уже исходя из этого строить дальнейшие планы.

– Прошу прощения. – Я поравнялась с рыжеволосым парнем. – Ты мне вчера помог, а я даже твоего имени не знаю, это немного печалит. Мирослава Разумовская.

– Антон Шиперов, – протянул он мне руку. – Я несколько раз видел тебя на мероприятиях. Но я не главный наследник, потому мы не были друг другу представлены. Перун.

– Род, как ты уже мог понять, – улыбнулась я ему. – Что тут вообще происходит? Матушка училась в «Тереме» достаточно давно, потому не смогла толком рассказать, что же это за дурдом. А я единственный ребенок в семье. Оттого-то сложно влиться в ситуацию.

– Это место за глаза называют «Ареной безумия», – сказал парень. – Тут выживают лишь те, кто не боится запачкать руки кровью. И очень странно, что твоя матушка, пройдя через столь безумную игру, ничего тебе не рассказала. Любой, кого приговаривают к «Терему», обречен на истребление. Тут действует лишь один закон: убей или умри!

– Не могу в это поверить, – тряхнула я головой. – Она не была приговоренной. Афродита де ле Фруа. Одна из последних потомков истинной Афродиты. Из-за своей красоты она пять лет пряталась тут, пока помешанный на ней наследник Кришны не женился. Лишь после этого матушку выпустили из «Терема». Пять лет… Шестьдесят месяцев… Ровно столько она провела тут, ни на час не покинув мертвый лес. Вряд ли, будь тут так опасно, де ле Фруа отправили бы свою младшую наследницу сюда.

– Странно, никогда не слышал, чтобы сюда брали вот так просто, – скривился Антон.

– Матушке было почти тринадцать веков, когда она училась тут, еще даже о садах Семирамиды легенд не слагали, – пожала я плечами. – Этот дом – величайшая загадка и тайна. Так что вполне возможно, что все наши знания о нем имеют ошибочное происхождение и построены на общей истерии и глупых домыслах. И все же, что за чертовщина тут творится? Ибо даже моль белобрысую на соседнем стуле удивил лишь сам труп, а не факт его наличия. Убийство других для всех столь обыденно, что это не вписывается лишь в мою картину моральных норм и принципов? А ни у кого не возникало мысли банально обсудить проблему? Сейчас очень много курсов по психоанализу и работе над собой. Возможно, и тут стоит элементарно выключить режим агрессии и включить режим люблю все живое во вселенной? Как-то же до нашего прихода тут другие боги жили!

– Тогда, возможно, все было по-другому, – кивнул наследник Перуна и ушел от прямого ответа. – Не могу этого отрицать. Тринадцать веков – внушительный срок.

– А что происходит сейчас?