Возможно, это было частью испытания. За всю жизнь ни разу не слышала, чтобы кто-то всерьез делился воспоминаниями о происходящем в застенках «Терема». Это место пугало похлеще меланхоличных улыбок матушки по утрам, когда она разделывала блинчики на крошечные кусочки, выслушивая от дворецкого красноречивые доклады о моих ночных похождениях. А сегодня и вовсе день выдался не из простых, потому глупо было гнаться за призраками семейного прошлого, которые не имели никакого значения для моего настоящего.

Подняв сумку с земли, я решительно двинулась по тропинке. Она извилистой лентой клубилась под ногами, но теперь я хотя бы различала ее и понимала, куда следовало двигаться. Больше не ощущала себя слепым и глупым котенком, который тыкался носом в бок матери и не знал, что с ним делать. Вздохнув, я поняла, что ни к чему хорошему пустые мысли все равно не приведут, лишь задурят голову и отвлекут от главного. Я не маленький ребенок, чтобы поддаваться панике и нервозности из-за любой ерунды. Следовало собирать волю в кулак и топать навстречу неизвестному.

К тому же, раз уж меня встретили и проводили, ни о какой амнистии и речи быть не могло. На весь следующий год я стану заложницей школы-интерната с идиотским названием «Терем». Вот и закончилась сытая и безбедная жизнь наследницы огромного состояния и всего ритуального и похоронного бизнеса Москвы и окружающих ее регионов: остальное мне пока не доверяли. Мол, тренируйся на том, что точно не сломаешь, а еще лет через пятьсот видно будет.

С такой подготовкой и школой жизни, побывав в фаворитках самого отмороженного колдуна, Людовика Архангела, пасовать перед сворой детишек глупо и нерационально. Страх всегда можно заткнуть за пояс и поставить свои приоритеты на первое место. Собственно, этим и следовало тешить свое пострадавшее и уязвленное самолюбие. Мне необходимо как-то выживать! Осталось понять лишь одно: что день грядущий мне готовит? И что-то мне подсказывало, что здешние сюрпризы по вкусу не придутся. Ибо от такого захолустья можно ждать чего угодно…

Глава 2
Дом без лица

Сколько еще я шагала по дорожке, не знаю, но ноги начали ощутимо гудеть. Хотелось присесть и банально попить. Но таких роскошеств не имелось. Потому, едва переставляя ноги, я волокла свою бренную тушку к финальной точке этого импровизированного марш-броска по пересеченной местности. Пока в конце тропинки не забрезжил приятный желтый свет окон. Второе дыхание ударило под дых, и я рванула со всех ног. Вот никогда бы не подумала, что буду так рада простым и понятным признакам жизни.

Окрыленная близостью «Терема», я постаралась набрать скорость и, не обращая внимания на саднящее в груди сердце и чувство удушья, стремилась поскорее добраться до финиша. В моей голове пансион для трудных божественных отпрысков представлялся избушкой на курьих ножках. На деле же все оказалось иначе. Роскошный трехэтажный особняк из белого камня возвышался посреди леса и привлекал теплом и уютом. Никогда бы не подумала, что подобная постройка может существовать в такой глуши.

Остановившишь на полпути, я с удивлением задрала голову, взирая на хитросплетения вековых деревьев. Они, подобно куполу, укрывали имение со всех сторон и нависали над землей, закрывая небо. Как такое могло возникнуть – догадаться не трудно. Но сам факт, что невозможно было различить магический купол, по которому они ползли, поражал. Какими же сильными были маги божественных культов, наложившие эти чары? Точно ли это сделали ныне живущие, а не боги, сошедшие с небес первыми? Вопросы роились в голове, и я никак не решалась сделать последний шаг.

Восхищенно выдохнув, я постаралась еще раз уложить все в голове. По крайней мере, тут оказалось лучше, чем я представляла. Маменька говорила, что в пансионе не так комфортно, как в гостинице, но тут имелось все необходимое для достойного существования. Если бы не столь дурная репутация и мое судебное предписание, согласилась бы тут учиться вполне добровольно. Атмосфера леса успокаивала, стоило расслабиться и принять его, как тело окутало пуховое одеяло теплой ауры. Стало комфортно. Я все еще надеялась, что не так страшен черт, как его малюют. Сбегать некуда, да и вряд ли получилось бы. Потому оставалось лишь смиренно следовать за своей судьбой.

Сделав последний шаг из гнетущего сумрака мертвого леса, я переступила невидимую черту магического круга, отделяющего сам лес от вечной тюрьмы для потерянных душ. Тех, кто продал себя за исполнение желаний, алчность или коварство. Особняк стоял на костях… Пусть и призрачных. Воздух внутри купола не просто охладился – он застыл, словно вымерзший крик. Лесной гул мгновенно отсекло, и воцарилась гнетущая, гробовая тишина, настолько густая, что в ушах зазвенело от напряжения.

В тот же миг ледяная агония впилась в плоть. Не просто мурашки – тысячи ледяных игл вонзились одновременно в каждый нерв, от макушки до кончиков онемевших пальцев ног. Сумка сорвалась с плеча, ударившись о твердую землю глухим стуком, который тут же поглотила тишина купола. Сердце зашлось в галопе. Оно вздыбилось в груди, как дикий зверь в клетке, яростно колотясь о реберный каркас, пытаясь вырваться наружу. Кровь ударила в виски пульсирующей болью, а в горле вспыхнул огненный ком, заставивший сглотнуть.

Слюна на языке была металлической, она горела кислотой и пахла медью свежепролитой крови. Воздух, который я судорожно втянула, обжег легкие колючим инеем, не давая насытиться. Мир вокруг поплыл, краски мертвого леса за куполом растворились в серой мути, а внутри – все затянулось морозной, ядовитой дымкой.

Что за адское место? Паника пронеслась сквозь нарастающий звон в ушах. Оно и понятно: эта земля дышала смертью, как открытая могила, была пропитана скорбью до последнего камня. Мертвый лес за спиной ненавидел дыхание живых, а они осмелились вторгнуться, потревожить его гнилостный покой. Такова расплата для дерзких, кто ослушался древних запретов, кто своей наглой волей порвал хрупкую пелену, отделяющую миры, вмешался в то, что должно было кануть в Лету. Не зря же наказывали именно так… За смерть надо платить равнозначную цену.

Но я-то… Я должна была… Лес же узнал свою истинную природу во мне! Почему же тогда мороз смерти лизал мою кожу с таким хищным сладострастием, а сердце рвалось на части от нечеловеческого ужаса? Этот купол не защищал – он душил, высасывая жизнь с каждым новым вздохом. Рухнув на колени, выплюнула на землю черный комок слизи и с удивлением рассмотрела его. Это была печать проклятия, которую обычно накладывали на светлых, осмелившихся ступить на территорию темных. Но я же была в мертвом лесу и сто процентов не являлась светлой! Так почему же древняя магия, о которой рассказывала тетка-процентщица в веке семнадцатом, срезонировала с общим пространством и отреагировала на меня, решив атаковать. Вот какого демона я тогда лишь смеялась, надо было внимательнее слушать. Смертным страх глаза застилал, но не могла же я, доченька владыки загробного мира, поддаться такой ерунде. Никогда и никто из богов не страдал от ведьмовской магии. Их волшба для нас лишь пустой звук. А теперь я рассматривала проклятье, вышедшее из моего тела. Стало не по себе.

Постепенно дыхание восстановилось, и я смогла узреть, что передо мной стоял высокий и симпатичный рыжеволосый парень. Он с любопытством осматривал мою скорченную фигурку. А потом, рассмеявшись, поднял на руки и как ни в чем не бывало понес в дом. Я попыталась возмутиться, но не смогла даже рта открыть. Тошнота мгновенно накатила, и желудок скрутило. Где-то на подкорке сознания всплыли картинки из детства, но ничего конкретного в мыслях не было, лишь смутное понимание того, что происходит какая-то чехарда.

Возможно, будь я в своем уме, а не в полубреду, начала бы сопротивляться, но пелена дурмана никак не собиралась спадать. Меня аккуратно уложили на низкий диванчик, и взволнованные лица, расплывающиеся и мутные, склонились надо мной. Я заполошно дышала и хрипела в попытках разомкнуть губы. Словно в горле застрял мерзкий ком из слизняков. Горьковатый привкус душил и не позволял вдохнуть.

– Все хорошо, разойдитесь, – зазвучал старческий голос, – не видите, ее за ногу цапнул Навь? Если ей сейчас не оказать первую помощь, девица не доживет и до утра.

– Смотритель, что с ней? – остальные с любопытством окружили диван.

– Это яд, и вывести его непросто, – сказал тот. – В ней частичка мертвого леса проросла. На моем веку такого не происходило, но в книгах сохранились описания сего наказания для тех, кто пошел против воли Нави. Потому сейчас брысь по комнатам и не мешайтесь под ногами, чтобы девица не преставилась прямо тут. А то это будет самая быстрая смерть на моей памяти. Последняя прибыла, так что двери «Терема» с этого мгновения закрыты. Никому не выходить за пределы купола!

– Ген, – высокий женский голос раздался совсем рядом. – У нас один лишний, потому девчонка и отравилась испарениями Нави.

– Они все в списке, – возразил тот, кто держал мою голову. – Я проверил каждого, перед тем как закрыть вход.

– Вот только Лес кричит о том, что нас тут тридцать, – запротестовала незнакомка. – А должно быть двадцать девять. Ты, я, три профессора и двадцать четыре ученика, приговоренных к сражению за право жить.

– Разберемся, мадам Лола, – не стал возражать смотритель. – Надо спасти девчонку, иначе год начнется со смерти, причем по вине леса.

– Она дочь Рода, от Нави не помрет, – усмехнулась неизвестная мадам. – Дай ей тазик, вытошнит все и в себя придет. Остальным что, отдельное приглашение нужно? Брысь по комнатам! Чтобы через десять минут ни в одной спальне не горел свет. Увижу, сразу же начнете год с наказания.

– Тебя это тоже касается, вставай давай, сумки тебе домовые отнесут, – крякнул старик. – На этот раз прощаю, в следующий – заработаешь взыскание. Никто тут с тобой нянчиться не собирается.

Подивившись такой резкой перемене отношения к своей подыхающей персоне, я попыталась встать, но голова закружилась, и меня повело вбок. Я не понимала, где потолок, где пол, где диван. Под руки меня подхватил услужливый рыжеволосый паренек, закинул мою ладонь себе на плечо и повел в сторону лестницы. Я была благодарна ему, но такое радушие от неизвестного джентльмена настораживало. Вот так просто помогать нуждающемуся безвозмездно и бескорыстно – не в правилах богов. Попытался бы добить, я бы поняла.

К тому же в этом месте никому нельзя было верить. Такого рассадника убийц на земле больше не существовало. Оттого в груди все обмирало, и хотелось рвать на себе волосы от отчаяния и паники. Но мою тушку благополучно дотащили до третьего этажа и скинули на кровать в какой-то комнате. Разодрав глаза, обнаружила себя в спальне. Самой стандартной, без излишеств и почти без украшений. Серые стены, бесцветный интерьер и бессмысленные попытки добавить уюта статуэтками и вазой с цветами. От этого становилось лишь смешнее и печальнее.

Приняв сидячее положение, немного осмотрелась. Комната состояла из двух частей. Первая была гостиной с рабочим столом и диваном, книжной полкой и мерно потрескивающим камином. Вторую же половину отвели под спальню и, вероятно, ванную комнату. Вряд ли тут будет совместный санузел для всех воспитанников. Нас двадцать четыре, еще пять профессоров. Негусто, матушка говорила, что в ее времена только учащихся было практически шестьдесят. С другой стороны, чем меньше народу, тем проще будет следить за перемещениями соперников и выживать в этом дурдоме строгого режима.

Безликий дом – так говорила про это сооружение матушка, и я была с ней полностью согласна. С какой стороны ни посмотри, а делать в этом особняке было наверняка нечего. Вряд ли интернет сюда провели. Хотя чего я ждала, если этого места ни на одной карте нет? Очередной кусок слизи отправился в тазик, появившийся как раз вовремя, и я разогнулась. С каждой партией черной жижи, выходящей наружу, становилось легче. Возможно, мадам Лола точно знала, что со мной произошло.