Юля Артеева: Птичка, успевшая улететь

© Артеева Ю., 2025

© ООО «Издательство АСТ», 2025

* * *

Глава 1

Дания

Когда была маленькой, я боялась собак. С годами мне стало понятно, что люди бывают гораздо более пугающими. Но, как оказалось, и первым, и вторым лучше не показывать свой страх. И тогда есть шанс, что они не нападут.

Поэтому я стараюсь идти по темной улице в бодром темпе, но на бег не срываюсь. Свист и выкрики за спиной игнорирую. Если сейчас смогу дойти до перекрестка, там начнется более освещенный участок дороги, и прохожих должно быть больше. Не совсем же они отбитые, не станут ведь трогать меня при свидетелях?

– Черныш, куда торопишься? – издевательски интересуется мой одноклассник в очередной раз.

Рюкзак, который висит у меня на плече, я перемещаю на живот и крепко прижимаю к себе. Там самое дорогое: телефон и книги.

– Дань, ну притормози немного, – подключается второй, – мы проводим.

Проводят. Конечно. Разве что в ад.

Делаю вид, что оглохла, и просто топлю вперед. В фокусе держу автобусную остановку, на которой, как обычно, никого нет. Но после нее, метров через двести, будет уже не так страшно. Там и магазины, в один из которых можно будет забежать и отсидеться.

– Я не понял, ты зазналась, что ли? – уточняет Артур.

Интуитивно слышу, что легкомысленные издевки сменили тональность, и настораживаюсь. Ускоряю шаг, крепче прижимая к себе вещи. Пусть хоть убивают, книги тронуть не дам, я их только забрала.

Илья Адаменко выдыхает:

– Да стой ты!

И голос его звучит гораздо ближе, чем я рассчитывала. Когда улавливаю спиной движение, тоже начинаю бежать, но он оказывается быстрее. Хватает меня за лямку рюкзака и дергает на себя. Я держу его мертвой хваткой, но именно поэтому меня разворачивает назад, а когда молния рвется, падаю на асфальт, и все мои вещи высыпаются рядом. Черт. Черт. Черт.

– Сама виновата, – произносит Артур назидательно, догоняя нас и останавливаясь рядом с другом.

Адаменко и Базоев. Два демона, с легкой подачи которых, моя жизнь год назад превратилась в бесконечную борьбу за выживание.

– Порнушку свою опять читаешь?

– Ну-ка, что тут у нас?

Когда Артур тянется к одной из книг, я наконец отмираю и отпинываю его руку. Кидаюсь собирать все в разодранный рюкзак, но Базоев хватает меня за шкирку и шипит:

– Ты че, буйная?

– Это ты буйный, дебил! – Верчусь, стараясь освободиться. – Если вам мозгов хватает только на то, чтобы вывески алкомаркетов прочитать, это не моя проблема!

Илья упирается ладонью мне в лоб и толкает обратно на дорогу. Приземляюсь на задницу и смотрю на него с ненавистью. Вот бы он воспламенился и истлел до костей прямо сейчас!

– Ты попутала, родная? – спрашивает Адаменко почти ласково. – Чернышевская, смени тон.

Я ногой подтягиваю к себе ближайшую книгу. Она в пленке, надеюсь, обложка не пострадает.

Отвечаю тем временем:

– Пошел ты.

– Что ж ты за стерва отшибленная, – начинает Артур, но договорить не успевает.

Кто-то налетает на него со спины и бьет кулаком в ухо. Базоев воет и, согнувшись, прижимает ладони к голове.

Парень, который выскочил, как черт из табакерки, тут же хватает Адаменко за толстовку, разворачивает на себя и толкает его в грудь. Тот нападения не ожидает, поэтому валится на землю, загребая ладонями редкие опавшие листья.

А я почему-то думаю о том, что август только заканчивается, а деревья уже с готовностью начали сыпать листвой. Будто устали.

Мои одноклассники, хоть и агрессивные, но на самом деле трусоватые, поэтому в драку не лезут, несмотря на численное преимущество. Переглянувшись, поднимаются и бегут вперед. К безопасному участку дороги, к которому я так стремилась.

Перевожу ошарашенный взгляд на незнакомого парня. Спортивные серые штаны, белая олимпийка с молнией и воротником-стойкой. У него очень короткая стрижка. По бокам почти под ноль, а наверху всего пара миллиметров темных волос. Когда он присаживается на корточки около меня, я рассматриваю красиво изогнутые черные брови и глаза, которые кажутся просто смоляного цвета. Хотя видела ли я когда-нибудь смолу? Кажется, смотрю на нее прямо сейчас.

– Как ты, птичка? – спрашивает он.

Моргнув, скидываю с себя оцепенение и встаю на четвереньки, чтобы собрать все, что разметали по асфальту два придурка.

Бормочу:

– Нормально.

Парень протягивает мне книгу и читает название на обложке, не скрывая иронии в голосе:

– «Научи меня»?

Еще один! Как же я устала от узколобых тупорылых дебилов!

– Да! – рявкаю. – Какие-то проблемы?!

Он пожимает плечами:

– Никаких.

Мы поднимаемся на ноги, и я снова прижимаю к себе рюкзак. Бегло пересчитываю книги, а потом смотрю на нового знакомого со смешанными эмоциями. Он за меня вступился, а я на него наорала. Не похоже на равноценный обмен.

– Извини, – бормочу смущенно, – спасибо тебе.

Парень сует руки в карманы штанов и усмехается:

– Не за что.

– Эм-м-м… Ну, я пойду. Спасибо еще раз. Пока.

Разворачиваюсь на пятках и собираюсь сбежать, когда слышу:

– Ничего не забыла?

– А?

Он протягивает мне мой смартфон:

– Твой?

– Боже! Да! Спасибо.

Хватаю телефон и быстро проверяю, нет ли трещин. Вроде бы целый, и я поднимаю взгляд на парня. Он выглядит как пацан с района, мимо которого проходить лучше, глядя в пол, чтобы не отхватить проблем.

– Давай провожу, – предлагает парень, не спрашивая.

Голос низкий, чуть сиплый, полностью дополняет образ. У меня по спине почему-то бегут мурашки. Но, раз он меня защитил, то, наверное, сам не обидит?

– Не надо, – мотаю головой.

– Да я рот ставлю, они тебя ждут вон за тем домом, обиженки.

– Что?

Морщусь от того, какие слова он подбирает, но сама оборачиваюсь и с сомнением изучаю темную девятиэтажку. Они могут? Обычно же просто издеваются. Больше на словах, трогают редко.

– Ждут голубки твои, видел, как свернули.

– Они не мои, – отвечаю бесцветно на автомате.

– Ну охотятся же за тобой, птичка, – хмыкает незнакомец.

Нахмурившись, смотрю, как, не вынимая рук из карманов, он откидывает голову назад и покачивается с пятки на носок.

Говорю:

– Меня зовут Дания.

– Ударение на Я?

– Да. Я же так и сказала. Дания, – акцентирую ударение, чтобы он понял.

Еще один дебил? С другой стороны, он же сообразил, что нападать вдвоем на девочку – это зашквар.

– Руслан, – представляется так же сипло и развязно, – можно Рус.

Киваю, настороженно изучая его лицо. Очень симпатичный мальчик, но весь какой-то наглый и беспардонный. Дворовый. Я таких не люблю. Отталкивает.

– Так я провожу?

Я снова киваю. Если выбирать между одноклассниками, которые издеваются надо мной вот уже год, и странным Русланом, то ответ очевиден.

Он подбирает с асфальта стикеры, которые выпали из одной из книг, засовывает в растерзанный рюкзак. А потом закидывает руку мне на плечо и, в ответ на мой протестующий взгляд, заявляет:

– Успокойся. Так вернее.

– Хорошо…

– Так что… Дания, – Рус делает усилие, словно припоминает мое имя, – что за утырки?

– Одноклассники, – роняю скупо, сосредотачиваясь на том, какой тяжелой кажется его рука.

– Обидела чем-то? Не дала?

Вспыхнув, отвечаю ему возмущенным взглядом.

– Ладно. – Он широко улыбается, от чего становится похож на бесхитростного мальчишку. – Понял.

– Просто буллят, ничего необычного.

– Буллят?

– В чем дело? Не знаешь такого слова? – хмыкаю и сама себя удивляю снисходительным тоном.

– Там, откуда я родом, говорят «травят».

Смутившись, смотрю в сторону. С чего я взялась его учить? Он мне помог, где банальная благодарность? Боже, Даня, чем ты лучше тех придурков?

Выдавливаю через силу:

– Да… извини. Привыкла огрызаться.

– Обними меня.

– Чего?

– Обними, птичка. Вон друганы твои палят.

Перехватываю рюкзак одной рукой, а другой обвиваю Руслана за талию. Мимоходом отмечаю, что мышцы под моими пальцами кажутся очень твердыми. Занимается, наверное, чем-то?

Так, в обнимку, мы и проходим тот темный двор. Ведомая порывом, я вскидываю голову и прижимаюсь губами к щеке Руса. Как он сказал? Так вернее?

Парень, к моему счастью, не возмущается. Напротив, улыбается, нежно касается пальцами моей щеки. Я вздрагиваю. Ощущения необычные. Смотрю в его черные глаза и чувствую, как мне холодит спину.

Потом он наклоняется и целует меня в лоб и беспечно отворачивается. Будто ему все равно. Убирает ладонь от моего лица и помогает поддерживать рюкзак с книгами.

Говорит:

– Ссыкуны твои одноклассники.

– Я знаю.

– Тебе куда дальше?

Откашлявшись, произношу:

– На остановку. Мне на трамвайчике тут десять минут, – а потом почти выкрикиваю, – вон мой!

Взявшись за руки, мы перебегаем дорогу, и я успеваю запрыгнуть на ступеньку, когда за спиной закрываются двери.

Обернувшись, через узкое стекло смотрю на Руслана, который остается стоять на остановке, снова засунув руки в карманы. Он широко улыбается, а затем морщит нос и прищуривается. Ну точно пацан с района.

Как зачарованная, я слежу за ним, пока крепкая фигура в олимпийке не превращается в размытую точку. Только потом разворачиваюсь и начинаю рыться в порванном рюкзаке в поиске проездного.

Я ведь сказала ему «спасибо»? Не помню, если честно. Вроде бы да.

Снова зачем-то смотрю через плечо. Хорошо, что он мне встретился, раньше за меня никто не вступался.

Может, нужно было взять у него номер телефона? Нет! Нет. Это глупо. Хотел бы, сам попросил. Да и о чем нам разговаривать? О книгах? Фыркаю и падаю на ближайшее свободное сиденье.

Ставлю рюкзак на колени и перебираю свою добычу. Каждый томик с яркой обложкой придирчиво оглядываю, чтобы удостовериться, что они в порядке. У одного, конечно, оказывается сбит уголок, но если снять с правильного ракурса, то на фотках будет незаметно.

Наконец складываю вещи и смотрю в окно. Смотрю, но не вижу. Ловлю только отблески фонарей, а сама нахожусь где-то в другом месте. Возможно, в той темной подворотне, где парень, который сам выглядит как гопник, спас меня от довольно унизительной сцены. Может быть, в следующий раз это поможет мне не судить людей вот так сразу. Иногда дворовое хулиганье оказывается куда более благородным, чем хорошие мальчики в дорогих поло.

На своей остановке едва успеваю спохватиться и выскочить на улицу, так сильно задумалась.

Когда открываю дверь квартиры и захожу, мама выглядывает из кухни:

– Привет!

Улыбается радостно, руки мокрые, что-то готовит, наверное, снова. Я приподнимаю уголки губ:

– Привет, мам.

Но ее это механическое действие не обманывает. Она едва заметно хмурится и подходит ближе, обтирая ладони о домашние штаны. Быстро оценивает мой внешний вид.

– Что с рюкзаком?

– Порвался.

– Сам?

– Да, сам. – Вызывающе вздергиваю подбородок.

Мама смотрит на меня внимательно, потом вздыхает и начинает обкусывать нижнюю губу изнутри. Кажется, это движение я именно у нее подсмотрела и неосознанно скопировала.

– Все в порядке?

– Все прекрасно, мам, – улыбаюсь старательно, но фальшиво, – кроме рюкзака. Закажу новый?

– Конечно, солнце. Что там? Новые книги?

Я прищуриваюсь:

– Если скажу, что да, выселишь меня вместе с ними?

– Данюш, – она смеется, – тебе придется постараться сильнее, если хочешь, чтобы я тебя выселила. Ужинать будешь?

– Давай. Сейчас приду.