Аня Васнецова: Кроха для олигарха

Глава 1

Демид

– Ма-а? – очень печальный детский голосок выбивается из общей обстановки.

В огромном холле моего небоскреба, моего проекта, сочетающего в себе центры отдыха и развлечения, торговый и бизнес-центры, такого быть не должно.

Толпы людей, которые спешат на распродажу последних праздничных дней, должны быть.

А вот малыша, не очень устойчиво бредущего по глянцевому полу, и грустно тянущего маленькие ручки к мимо проходящим, нет.

Он совсем маленький. Ему год то есть? С другой стороны, раз ходить может, то, по идее, должно быть больше года. Но я в этом не разбираюсь. Вообще в детях не разбираюсь. Могу только пол определить по внешнему виду. Единственное, с нынешними подростками это не всегда работает.

Мальчик. Темные штанишки с лямками. Толстовка. Карманы топырятся от невидимого мне груза.

Тут чувство равновесия у малыша не справляется с силой злой гравитации. Будь она неладна. И мальчик бухается на четвереньки.

Какого он вообще один? Где мамаша? Или папаша. И почему на него внимания другие не обращают?

А, нет. Обращают. Но те так, как, на мой взгляд, должны. Никто не спешит помочь ребенку найти родителей. Все идут по своим делам.

– Ой, какой кроха! – с восхищением и улыбкой на лице заявляет одна девица, наткнувшись на карапуза. И…

И, обойдя, проходит мимо.

Эй! Ты женщина или кто?! Где материнский инстинкт? Почему не спешишь помочь малышу? И зачем мне глазки строишь? На малыша смотри! Он один!

А этот малыш встает на ножки, и с очень печальным видом оглядывается по сторонам. Он тянет ручки к какой-то женщине.

– Ма-а?

Но та проходит мимо, разговаривая с кем-то по телефону. И ребенок чуть снова не падает, заглядевшись на высокую взрослую тетю.

Устояв на своих ножках, он продолжает свой путь, грустно вглядываясь в проходящих мимо прохожих. Особенно женщин. То, что он потерялся, и дураку понятно.

Непонятно другое. Почему ни один дурак не обратит внимание на ребенка, потерявшего и ищущего свою маму? И почему охрана ослепла, которая должна следить за обстановкой? Почему мамаша, потерявшая ребенка, не спешит сама к охране, чтобы объявили об этом по громкоговорителю?

Кроха обнаруживает неподалеку меня. И замечает, что я на него смотрю. Осознав, что привлек хоть чье-то внимание, спешит к наблюдателю. Ко мне, то есть.

Неуверенно бредет в мою сторону. Тянет к моим ногам ручки, как к спасительной соломинке. Крохотные ладошки сжимают мою штанину. Голова малыша запрокидывается. И наши глаза встречаются.

У малыша они ярко-синие. В них отражена вселенская печаль.

– Ма-а?

– Вообще мимо. Совсем не «ма-а», – качаю головой.

Малой шмыгает носом. Глаза его увлажняются. Но плакать он не начиняет. Отпустив мою штанину, снова крутит головой в поисках своей мамы.

И что? Столько сотрудников в найме, а мне самому все делать?

Ладно. Буду разбираться.

– Ты только не разревись, – говорю малышу, осторожно хватая руками.

Очень осторожно. Боюсь просто поломать. Ребенок как маленькая хрупкая игрушка в моих лапищах.

Ухватив, поднимаю. И слежу за реакцией карапуза.

Нет, реветь не начинает. Испуга на лице тоже не наблюдаю. Скорее, удивление. Которое по мере удаление от пола становится более выразительным.

Правильно. Когда еще тебя на руках поносит двухметровый дядя?

Карапуз расширившимся глазами смотрит в пол. Потом переводит взгляд на меня.

– Уу-у, – указывает пальчиком вниз. – Топ-топ.

– Все тип-топ, не переживай, – остается мне ему ответить.

А что еще говорить?

Дел с детьми никогда не имел. С бандитами, гопниками, отморозками, возомнившими себя рейдерскими захватчиками, политиками, бизнесменами и олигархами – сколько угодно. С рьяными охотницами до моего тела и кошелька тоже немало. А с детьми мои интересы никогда не пересекались. Опыта в налаживании диалога ноль целых, ноль десятых.

– Ти-и-ип? – переспрашивает малыш.

– Ага. Сейчас передам тебя одним типам, они быстро найдут твою маму, – успокаиваю ребенка. – А то, за что я им бабки плачу?

– Ма-а?

Спросив последнее, с повеселевшим лицом начинает оглядываться по сторонам. Поняв, что мамы рядом нет, разводит руки в стороны, пожимает плечами и как-то очень грустно выдает:

– Ма не-е…

Плечи опускаются. Огонек в глазах тухнет. Крохотный лобик мальчика утыкается мне в плечо.

– Не кисни, – советую ему. – Лучше держись крепче. Сейчас полетаешь.

И прихватываю малыша. Животиком вниз. Его грудь свободно помещается в мою широкую ладонь. Удержать такую пушинку легче легкого.

Я рос без отца. Всегда с завистью смотрел на детей, с которыми играли их папы. В памяти запечатлелся момент, когда один из мужчин во дворе вот так вот играл со своим ребенком. Крутил его на руках, словно тот летает. Малыш радостно визжал. А я сам, будучи еще дошкольном, представлял, как у меня появится папа и будет точно также со мной играть.

Не знаю, есть ли у этого карапуза отец, играл ди он с ним подобным образом. Мне без особой разницы. Просто возникает некое удовлетворения, что могу воплотить свою детскую мечту для другого малыша.

Мечта, не мечта, а восторженные глазки карапуз вылупил. Даже улыбка проявляется на лице.

Подхожу к ближайшей информационной стойке с дежурившим сотрудником.

– З-здравствуйте, – испуганно здоровается молодая девушка, задирая голову. – Вам нужна помощь?

Понятно, чем испугана. Вернее, кем.

Вообще, редко сам подхожу к рядовым сотрудникам. На то имеются определенные должностные лица. Те тоже меня стороной обходят. Еще про меня тут слухи те еще ходят. Может детей в подвале не ем, но лют, суров. И, если что не по мне, сразу уволю. А в дополнение порву голыми руками в качестве выходного пособия.

Выгляжу соответственно. Меня КМС по боксу стороной обходят. Причем, даже те, которые не знают, что я сам кандидат. Мог бы и мастера в свое время взять. Но тогда у меня были другие цели. И все время уходило на них. Из-за чего официальный спорт оставил.

Слухи не развеиваю. Не вижу смысла. Хотят бояться? Их дело.

– Ему нужна помощь, – показываю на малыша.

– Не ма-а, – ребенок выглядит разочарованным.

– Ты не мама? – на всякий случай спрашиваю девушку.

Да, что же ты. Так дрожишь-то? Не съем я тебя.

– Не-е-ет, – мотает сотрудница головой.

– Си-и! – дергается в моей руке малыш.

И тянет руки к… декольте девушки.

– Си-и! – повторяет ребенок требовательно.

И я и девушка понимаем, куда карапуз тянется.

Девушка становится пунцовой и спешит застегнуть верхние две пуговицы форменной блузки.

– Рано тебе к женской груди тянуться, – качаю головой. А девчонка еще больше краснеет. – Или, наоборот? Еще пока можно?

Обращаюсь к сотруднице, прочитав имя на бейджике:

– Анна, объявите о потерянном ребенке.

– А? – непонимающе смотрит на меня.

Потом, быстро соображает, в чем дело. Суетливо хватается за микрофон громкоговорителя. Но замирает.

– А как его зовут?

Перевожу взгляд на малыша.

– И как тебя зовут?

В ответ ребенок хлопает себя ладошкой по щеке. Медленно опускает ее, натягивая кожу и двумя крайними пальцами задевает губы.

– Ф-фль – выдает неразборчиво сквозь смятые губы, втягивая в себя слюни.

Очень доходчиво. Вариант – Филя, откидываю сразу.

– Он не скажет, – поворачиваюсь к Анне.

Стоило и самому догадаться. Просто ситуация странная. Думаю, и девушка ступила из-за волнения.

Сотрудница берет себя в руки и начинает надиктовывать в микрофон громкоговорителя информацию о потерявшемся ребенке. По холлу разносится ее, немного измененный динамиками, голос, перечисляющий описание малыша. Штаны, толстовка, голубые глаза, светло-русые волосы и так далее.

Сначала я рассчитывал просто отдать ей малыша. Свалить всю эту проблему на нее и уйти по своим делам. Без меня разберутся, найдут горе родителей.

Но что-то подсказывает, девушка не готова к такой ответственности. И я не про работу. Отбор на должности в моей фирме был жесткий. Значит, человек на своем месте. Сотрудница не готова к ответственности за ребенка. Она сама еще как дитя.

Ладно, сейчас мамаша и папаша прибегут, отдам малыша, не забуду при этом укоризненно посмотреть им в глаза, тогда пойду…

Минута идет за минутой. Через пять Анна дублирует сообщение. Еще через пять минут снова.

Эти родители совсем в край… опухли?!

Анна опасливо посматривает на меня. Ну, да. Я не психую и не показываю, что нервничаю. Это мне не свойственно. Меня обычно посещают немного другие эмоции.

Как мне кто-то сказал, для стороннего человека в моем взгляде мрак, что ни сулит окружающим ничего хорошего. А в купе с моим ростом и габаритами, многих мой образ действительно страшит.

Карапуз же, которого я посадил на столешницу стойки, нисколько не пугается. Он достал из кармана игрушечную машинку. И теперь катает ее по гладкой поверхности рядом с собой.

Жду еще пять минут и очередного оповещения о пропаже. После, двигаюсь к пункту охраны. Там у них мониторы. Сейчас посмотрим по записям камер, кто ребенка оставил.

Девушка за моей спиной шумно и облегченно выдыхает.

Вообще, нужно бы просто сдать ребенка сотрудникам полиции. Пусть сами разбираются. Но у меня к ним такое себе отношение. Понимаю, что оно предвзято из-за моей далеко не легальной деятельности в молодости. И пусть в последнее время мне попадаются адекватные сотрудники правоохранительных органов, ничего не могу с собой поделать.

Тем более, в моих силах самому разобраться с этой ситуацией.

По камерам вычислим маму. Если вдруг случиться, что она сейчас не в здании, то все равно найдем. И вручим пропажу. А еще обязательно проведу разъяснительную беседу.

– Вжж! Снова полет, – комментирую, пока несу малыша на руках.

Тот довольно лыбится.

Сбоку доносится:

– Смотри, какой папочка!

– О, как мило! И с малышом одно лицо!

Папочка? Я? Одно лицо?

– Ты это слышал? – интересуюсь у моего «близнеца».

– Бзззз! – отвечает он мне, расправляя руки. – А-ой-от!

Поворачиваюсь на женские смешки.

Две не очень молодые особы, но старающиеся таковыми выглядеть, и это, надо отдать им должное, у них получается, улыбаются мне. В глазах огонь и кокетство.

Такие из категории решительных: «пойду на все».

Подмигиваю им и иду дальше. Не сказать, что я любитель таких. Это просто, как знак вежливости.

По пути попадаются спешащие на рабочее место сотруднички охранного подразделения.

На мой закономерный вопрос «где вас черти носят», только более грубыми словами, охранники вжимают головы в плечи. И лепечут что-то про хулиганов.

Поняв, что мне их бормотание ничего не говорит, объясняют подробнее. И рассказывают про группу, предположительно подростков, о которой я уже и так знаю.

С самого открытия Башни, так называется это высокоэтажное и прибыльное строение, появились некоторые асоциальные личности. Почти каждый день происходит мелкая кража в одном или нескольких местных магазинах. И недалеко от украденного товара появляется небольшое граффити.

Хулиганы умудряются рисовать там, где не просматривают камеры. Из-за чего я приказал заменить их на более качественные и широкоугольные. Да, и больше этих камер напихать. Чтобы темных зон не сталось совсем.

По словам охранников, сегодня удалось поймать одного из хулиганов. Вернее, одну. Совершеннолетнюю девушку. После обнаружения новой граффити, стали производить обыск подозреваемых в магазине, где произошел инцидент. Так и нашли виновника. У девушки в сумочке был использованный баллончик с краской и украденная заколка.