Я дернулась, врубая рычаги экстренной остановки процесса. Подключив особое зрение, я видела, как словно полупрозрачными секирами разрубаются плотные клубы зеленоватой порочной энергии в мелкий винегрет, не позволяя им «склеиться заново». И как будто сачки бабочек ловят силовые коконы мутиццы – эдакий желто-перламутровый рой… Хорошие, ярко-синие мелгачастицы и полезная энергия разливаются по пространству реактора, стабилизируя и останавливая процесс – так вода из пожарных брандспойтов тушит пламя и не дает ему распространяться…

Так и надо… Еще немного…

Ну, же! Давай, реактор! Давай!

Ног я уже практически не чувствовала, пальцы двигались ценой гигантских усилий, кажется – на одной силе воли. Кожа горела, саднила и страшно чесалась.

Но думать об этом времени тоже не было.

Я и еще несколько дерзких ученых из моего мира, включая двух моих сыновей, создали такие объекты. Они – наше детище и наша ответственность. Сейчас, здесь, именно я работаю, и в мою смену никто не умрет!

Испарения, энергия, силовые завихрения, мутиццы – все порочные выделения, собранные из Топей – обрушились на меня лавиной, пытаясь в клочья растерзать защитный купол, а затем – и меня превратить буквально в кровавое месиво. Силясь отомстить за то, что вмешалась в процесс естественных или неестественных преобразований в этом странном месте, которого боялись даже повелители эльфов и обходили за версту брутальные вожди орков и оборотней.

Внутри реактора все вибрировало, ходило ходуном, дергалось.

Меня толкало туда-сюда все сильнее. Уже буквально – от стены к стене, словно я эдакий живой маятник.

Однако система работала и постепенно предотвращала катастрофу…

Но… один из рычагов заклинило намертво.

В небольшом участке реактора все еще нагнетался опасный процесс, грозя – пусть уже не таким масштабным, как прежде – но все-таки взрывом. Сколько всего вокруг пострадает, я предположить не могла. Но то, что не только мы, не только здание ЭЭС и не только Синие Топи – это уже факт…

Я включила резервные каналы разблокировки. И они начали работать, оживляя механизм, но времени осталось совсем мало.

Рычаг двигался – немного – еще чуть-чуть. Но у меня оставались считанные секунды до взрыва, а правильное положение устройство так и не приняло.

Я дергала, тянула, следила за работой разблокировочных механизмов.

И… сирена начала давать короткие, быстрые гудки.

Если раньше она выла, как зверь.

Увву… Увву… Ву-у-у…

То теперь она ухала или ахала.

Уфф… Ахх… Уфф… Ахх…

Коротко, надрывно и резко.

Это означало, что у меня осталось не больше пяти минут.

Проклятье!

Что же теперь делать?!

От истощения, от воздействия порочной энергии, испарений, я перестала воспринимать происходящее нормально.

В голове помутилось. Вокруг то и дело возникали силуэты – играло воображение, подсознание играло со мной.

Сирена гудела, окружение плыло, мозг выдавал нелепые сценки… сюжеты…

…Внезапно рядом обнаружилась массивная мужская фигура. В болотного цвета мареве я практически ничего не могла видеть. Бордовые струи со всех сторон – снизу, сверху и по периметру, разбивали изображение на составляющие, не позволяя оценить его целиком. Да и мозг уже, кажется, отказывался нормально анализировать увиденное и услышанное.

Я лишь ощущала тепло и живое тело неподалеку.

Если и оно не было плодом воображения отравленного мозга…

– Кто вы? Что вы тут делаете? Что происходит?

Вместо ответа сильные жилистые руки с темно-синей кожей потянулись к рычагу. Сжали его длинными, как у пианиста, но крупными мужскими пальцами… и рванули…

Уфф… Ах… Угу… Угу… У-г-гуу…

Изменила вой сирена.

Увву… Увву… Вув… Пфф…

И… вдруг замолкла.

Меня повело. Порочная энергия и мутиццы вокруг резко рассеялись – силовые поля заблокировали их внутри эдаких невидимых капсул. Охлаждая, и стабилизируя каждую микроскопическую составляющую…

Реактор перестал вибрировать и дрожать…

Врубилось резервное питание – скопленная в специальных резервуарах уже полезная, хорошая энергия переходила в электричество, а «добрые» мелгачастицы ее подгоняли, собирали и концентрировали… Мутиццы бились в агонии, сопротивлялись, пытаясь сохраниться, как есть, но все равно становились электронами, ионами… Специальные силовые нанофильтры сортировали их и пропускали нужные в провода…

Станция заработала, охлаждение реактора усилилось за счет притока электричества в силовые генераторы от соседних реакторов…

Болотного цвета туман медленно, но верно рассеивался. Я ощутила, что даже дышать стало полегче, хотя эти испарения, технически, не были газом и абсолютно не смешивались с воздухом…

Последние минуты концентрации и сил ушли на то, чтобы убедиться, что катастрофа, слава богу, прошла стороной.

Если, конечно, все это уже не было галлюцинацией. За что я совсем не могла поручиться.

Я ощутила, что начала падать. Тело обмякло, колени будто бы подломились. Голова бессильно упала набок. Я уже практически рухнула, как попало внутри реактора, но… меня подхватили все те же сильные мужские руки. Осторожно придержали за шею, прижимая к горячему, крепкому телу, и я ощутила, что теряю сознание…

Окружающий мир начал утрачивать очертания, звуки и запахи.

Все смешалось и поплыло перед взором…

Глава 3

Сознание возвращалось медленно, постепенно…

Вначале вернулись внешние звуки.

Я будто сидела в большом бункере и время от времени его открывали.

Слова, обрывки фраз и другие звуки просачивались внутрь, разбивались на эхо, отголоски и затихали…

Словно мозаика складывались и рассыпалась…

Затем появились отблески света, беловатые стены и кружащие, словно рой, летающие датчики медицинского центра.

Я знала это место – именно сюда меня принесли сразу же после попадания.

Знакомый потолок с тонкими нитями света, что просачивались сквозь синеватые, чуть мерцающие плитки, маячил над головой. То врывался в сознание ярким пятном, а то опять слегка затуманивался…

Разлепить свинцовые веки вышло не сразу. Но, едва я это сделала и чуть пошевелила затекшими конечностями, как заиграла какая-то мелодия из летающей стаи аппаратуры. В следующую минуту в ВИП-палату, где я лежала в полном уединении, вбежали медсестры, принялись проверять датчики, сканеры, выводя информацию на свои планшеты, смартфоны. Еще через несколько минут появилась и Василиса – заведующая огромным экспериментальным госпиталем. Когда-то она работала просто хирургом, затем стала заведующей отделения магической хирургии и вот недавно возглавила новую, совершенно уникальную, передовую больницу.

Василиса тоже была попаданкой – провалилась сюда почти пять десятков лет назад. Потом вышла замуж за принца одной из самых влиятельных эльфийских династий – Иллиндлиэля Адаманд. У них родилось двое сыновей.

Однако же в декрете Васе никак не сиделось – и она развела тут бурную деятельность.

Ситуацию с магией переломили попаданцы, вроде меня – мужчины и женщины – ученые с Земли. И пошло-поехало, как по накатанной… не остановишь…

– Ты как, Лиа… – тихо спросила у меня Вася, как называли ее близкие и даже подчиненные, что давно работали с ней бок о бок. – Признаюсь, ты нас та-ак напугала…

– Я сама испугалась… Нне знаю… как… пока не пойму…

– Пошевелись, не бойся…

Я послушалась Васю. Медленно подняла руку, ногу… присела… Затекшее тело слушаться не желало, но я настойчиво пыталась его расшевелить.

– Умничка. Давай. Движение – это жизнь. Тебе еще придется делать лечебную физкультуру…

– Э-э-э… – Я осторожно присела, и кровать сразу подстроилась: изголовье поднялось вместе с подушкой, и подперло еще слабую спину. – Если ты заговорила про лечебную физкультуру, значит, я тут уже очень давно?

Я аж встрепенулась.

– Спокойно, – Вася чуть нажала на мою грудь ладонью, чтобы не сильно дергалась и трепыхалась. – Во-первых, тебе не следует двигаться так резко. Может закружиться голова или нахлынуть дурнота. Во-вторых, ты и права и одновременно не совсем.

– Значит, вы делали мне экстренную регенерацию тканей? После нее же все такое… деревянное, и нужно разрабатывать? Так?

– Верно. У тебя было мало шансов, если уж честно. Сейчас, когда ты очнулась, я могу это сказать. Мы окружили тебя силовым полем, чтобы не взаимодействовала с окружающей средой, и тело еще больше не повреждалось. От каждого касания… от каждой пылинки…

– А потом сунули в капсулу для экстренной регенерации и залили туда нейтральную ауру?

– Да. Процедуру ты знаешь.

– Я работаю на ЭЭС в Топях, и в курсе, как нужно восстанавливать контингент, если случится нечто катастрофическое.

– А еще ты умная и начитанная. И я тобой восхищена, как и большинство правителей нашего континента…

– Теперь, по крайней мере, становится ясно, откуда у вас столько нейтральной ауры. Сдали эльфы?

– Ага. И дроу, и орки, и оборотни. Потом мы ее очистили от частиц, которые отвечают за расу, залили в ускоритель…

– Знаю. Расщепили до мельчайших составляющих и залили все пространство моей капсулы.

– Да. И ты лежала там около недели.

– Так мало?

– Я сама, если честно, в шоке. Твой организм просто невероятно быстро восстанавливался… Хотя поражение было… Ты только сейчас не пугайся… Почти восемьдесят три процента.

– Ого! С такими же не выживают?

Наверное, хорошо, что я только-только очнулась, потому что в бодром состоянии подобную новость пережить сложно.

Я… должна была… умереть?

Бррр…

Помогла небольшая заторможенность после комы…

Эмоции не так мощно шпарили и меня лишь слегка накрывало…

До небольшой дурноты и резкого скачка пульса.

– Да. У нас еще не было подобных случаев. До тебя, – негромко ответила Вася, понимая, что шокирует меня еще больше.

– Мда… А сколько всего времени я в больнице?

– Не так долго, как я предполагала поначалу. Около трех недель.

– Реактор? – я едва не подскочила, и Вася снова нажала ладонью на мою грудь, не позволяя особенно дергаться.

– Стабилен. После твоего вмешательства, его даже не запускали.

– Хорошо. Слава богу. Значит, мне это не примерещилось… Ф-уф… Тогда все не зря…

Я расслабилась и вдруг опять напряглась.

– Вася? А кто меня спас? Точнее всех нас? Кто это был?

– Тот, кто помог тебе в реакторе и вынес наружу?

– Да. Он жив?

– Относительно.

– Как это?

Я снова едва не подорвалась с места.

– Спокойно. Энергия, смотрю, хорошо восстанавливается, – Вася чуть улыбнулась. – Он не погиб.

– Он, что, в коме?

– Нет.

– Он относительно жив… Не погиб, не в коме… Он… хаэльрим?

– Почти.

– Значит, он из тех, кому мы вливаем полезную энергию и мелгачастицы для оживления, а они, тем временем, помогают на станции? – догадалась я.

– Да.

– И в нем еще оставалось достаточно энергии и связи с Топями, чтобы не умереть.

– Верно.

– Кто это был? Какой-то дроу… Мне ведь не показалось? Такой, со шрамом…

– Он называет себя Даркот, и он первым пришел на эксперименты. А вообще его зовут Элендар Терлартир.

– Из династии Терлартир? Южных дроу?

– Да. Все верно. Он – настоящий герой войны с хундами… И вообще… мужик – что надо. Действительно… у него шрам на одной половине лица. Но сейчас, после этого вашего лечения, процедур, хотя бы волосы растут на голове везде, нет залысин после ранения. Глаз стал нормальным и лицо узнаваемым.

– Припоминаю нечто подобное. Просматривала его данные, характеристики, результаты обследования. Вроде даже трехмерные изображения тела, ауры… силового поля… Но не припомню, чтобы мы с ним лично встречались.

– Это нормально. Подопытных довольно-таки приличное количество. Ты несколько раз заходила в лабораторию к нашим – помогать, инструктировать. И ты его не помнишь, а он тебя, видимо, да…

– В смысле «видимо, да»?

Я совершенно не понимала, на что она намекает.