Квартирная хозяйка регулярно кормила постояльцев завтраками, обедами и ужинами, но исключительно по расписанию и руководствуясь твердым правилом «Кто не успел, тот опоздал». И проще было отобрать конфету у ребенка, чем выпросить у нее тарелку супа или каши в промежутке между приемами пищи. В смысле, так отобрать, чтобы ребенок не заплакал. Было такое задание у Влада на практике по прикладной ведопсихологии. До сих пор, как вспомнит того ребеночка, так вздрогнет. И мороз по коже. Ведоиллюзионисты постарались, вместо человеческого дитяти студиозам нежить подсунули. Владу тогда малыш упыря достался. Хотя, если подумать, какие у нежити дети? Это же нежить!

А ошибка в том, что Влад решил подкормиться у матушки, благо и та жила неподалеку. Не мог батюшка поселить любимую фаворитку на другом конце города. А матушка Влада, сыночка младшенького, любит и балует. И уж точно не откажет в сытном завтраке.

Она и не отказала. Только завтракать пришлось в компании старшего брата, который не нашел лучшего времени для визита, как нынешнее утро.

– На ловца и зверь, – довольно произнес Владимир, едва Влад появился в столовой.

И в прежнее время младший лишь обрадовался бы, ибо старшего любил и уважал, и работать полагал под его началом, на семейном, можно сказать, предприятии по изготовлению артефактов. Но…

Во-первых, рыльце в пушку. Князь-батюшка мог информировать старшего из бастардов о скоропалительной женитьбе младшего отпрыска. А у Владимира нрав суровый, и рука тяжелая. И матушки он не постесняется, что хуже всего. А, во-вторых, Владу сейчас не до семейного предприятия. Есть дело… государственной важности. О коем брату не расскажешь, если он не в курсе. Вот и выходило – что так, что этак, а с Владимиром Владу лучше пока не встречаться.

К слову, матушка с именами отпрыскам не заморачивалась. Или это батюшка постарался? Все они в тесном семейном кругу звались Владами. Старший – Владимир, средний – Владияр, и младший – Владислав. Братья и похожи меж собой были, к счастью, только внешне. Владимиру батюшкин характер достался, Владияр в деда по материнской линии пошел, военными науками интересовался. А Владислав… Все говорили, что он на матушку похож. Но это, наверное, потому что ее любимчик, младшенький. Влад уж давно этим тяготился, тянулся за братьями, но…

Не относились к нему серьезно, факт. Вот и сейчас матушка всполошилась, захлопотала вокруг любимого сына.

– Рано ты поднялся, Владушка. А я тебя позже ждала. Но супчик уже готов, откушай, полечись, – суетилась она. И сердилась на слуг: – Накрывайте уже, подавайте, чего копаетесь!

Владимир наблюдал за этим с брезгливостью. И Влад морщился, но матушке не перечил. Еще обидится, плакать будет. Лучше потерпеть. Да и забота, кабы она не сопровождалась суетой, была ему приятна.

Матушка подумала о том, что наутро после вечеринки у Влада будут болеть голова и желудок, позаботилась о том, чтобы ему приготовили целебный суп на жирном бульоне. А Владимир, наверняка, нарочно пришел! Догадался, что Влад наутро наведается к матушке, вот и поджидал.

– Спасибо, мама, – вежливо сказал Влад и поцеловал ее в щеку, пахнущую ландышами.

Матушка любила ландыши. И сама была похожа на ландыш – нежный, хрупкий, звенящий. И несколько ядовитый. Маленькая миниатюрная блондинка с непростым характером. Иная и не смогла бы так долго оставаться царской фавориткой. А еще ландыш символизировал красоту и материнскую любовь. Детей своих матушка очень любила, и добилась того, что их всех признали узаконенными бастардами. И это при живой княгине.

Не дожидаясь, когда Влад утолит первый голод, Владимир произнес:

– Владислав, мои поздравления. Ты, наконец-то…

Влад не дослушал. Испугавшись, что его поздравляют с женитьбой, поперхнулся супом и некрасиво закашлялся. Матушка переполошилась, от всей души огрела отпрыска кулаком по спине и подала стакан воды.

– Не в то горло… попало, – повинился Влад, отдышавшись.

– …получил диплом ведуна, – закончил Владимир торжественную речь. – Когда к работе приступать думаешь?

«Не знает», – сообразил Влад.

– Я еще об этом не думал, – ответил он.

– А я вот думаю, возьми недельку отпуска. Или две, – великодушно предложил Владимир. – Все же после выпускных испытаний отдохнуть… не помешает.

И уставился на Влада… насмешливо.

«Знает. Но скрывает от матушки, потому и придумал этот… отпуск».

– А чтобы лучше отдыхалось, – продолжил Владимир, – дам я тебе поручение. Тебе понравится.

«Или все же не знает?»

– К-какое поручение? – любезно поинтересовался Влад.

То есть, он надеялся, что это прозвучало любезно, а клацанье зубов в начале фразы до ушей брата не долетело.

– Конкурс «Княжья краса». Слыхал о таком?

– А-а… Ну, да… Это тот, что в конце лета проводится?

– Ага, он самый, – согласился Владимир. – Девушки, что местный отбор прошли, в столицу съезжаются. Будем выбирать… самую красивую.

– Будем? – переспросил Влад.

– Суть ты уловил, – широко улыбнулся Владимир. – В этом году «Влад и братья» спонсируют конкурс красоты. Ты в жюри, поздравляю.

– Я… Что?

– Братец, дорогой… Организацию и подготовку я тебе поручить пока не могу, сам понимаешь. Да и не твой это профиль. Ты же ведун, а не управленец или оценщик. А вот в жюри посидеть, на красивых девушек посмотреть…

Владимир подмигнул, улучив момент, когда матушка отвернулась.

– А я справлюсь? – засомневался Влад.

С девушками ему катастрофически не везло. В смысле, от них отбою не было. И причина этому простая – происхождение. А вот чтобы их красоту оценивать… Допустим. А по каким параметрам? Навряд ли по тем, что среди мужчин ценятся.

– Вот и проверим, справишься или нет.

«Если с таким простым заданием не справишься, зачем ты тогда нужен?» – ясно читалось во взгляде Владимира.

– Это же просто, Владушка, – заметила матушка. – Выбрать самую красивую девушку.

– Отнюдь, – засмеялся Владимир. – Во-первых, за ними глаз да глаз нужен. Каждая вторая… а то и каждая… норовит ведовством воспользоваться, чтобы красивее стать. Или взгляд отвести. Или приворожить. Или… Но тут и штатные ведуны работать будут, они помогут обман распознать. Во-вторых, тебя будут пытаться подкупить и соблазнить. И поверь, справиться с этим не так-то просто.

– Я понял, – кивнул Влад. – Когда приступать?

– Через три дня начнут прибывать первые гостьи. Ты будешь официальным представителем нашей компании, поэтому обращаться за помощью девушки будут к тебе. Решать их проблемы не ты будешь, но…

– Понял, – повторил Влад. – Вежливо выслушивать, обещать помочь и передавать исполнителям.

– Схватываешь на лету.

Вот же незадача! Получается, что за три дня Влад должен найти жену и развестись. Если не справится, подведет батюшку. Или старшего брата. Или обоих сразу.

– Мама, можно еще тарелочку супа? – попросил Влад.

Аппетит разыгрался не на шутку, теперь еще и на нервной почве.

Глава четвертая, в которой Марьяна играет по чужим правилам

Марьяна

Если бы не обстоятельства, я с удовольствием понаблюдала бы за свадебным обрядом – из чистого любопытства. Но меня выдавали замуж против моей воли, поэтому испытывала я исключительно отрицательные эмоции. Да и те казались какими-то притупленными, слабыми, неживыми.

И телом своим я не владела. Женский голос за спиной шептал:

– Иди.

Я переставляла ноги, едва сгибающиеся в коленях.

– Стой. Повернись направо.

Женщину я не видела, однако отлично понимала, что она и есть кукловод. Морокунья³? Пожалуй. Причем из тех, что поклоняются Морене. Приворотные зелья, подчинение – черное ведунство. Запрещенное. И естественно, что женщина не хочет, чтобы я узнала, как она выглядит.

И жених – тоже.

Лицо мужчины, стоявшего у алтарного камня, скрывал морок. Оно расплывалось, покрывалось рябью, будто отражение в воде, а если я пыталась сфокусировать взгляд, терялось в тумане.

На меня он не смотрел. Стоял прямо. Неподвижно. Как статуя.

Тоже кукла?

А это навряд ли. Ведь это он желает жениться на богатой наследнице, он все устроил. Иначе – зачем? И поэтому он – не жертва. Не кукла, как я. Похоже, боится, что я смогу опознать его по жесту или по голосу, поэтому и ведет себя так осторожно.

К алтарному камню подошла жрица в красном балахоне, расшитом золотом. Ее лицо скрывал глубокий капюшон.

Жреца нараспев начала читать гимн, посвященный богине Ладе.

Я до сих пор не разбиралась в гимнах, но Пантеон Богов честно пыталась выучить наизусть. Лада – покровительница семейного счастья. Ни один брачный союз не заключается без ее согласия. Ее алтарный камень сделан из розовато-красного сердолика, а на поверхности вырезан лебедь. Его нам с женихом и предстоит напоить своей кровью.

«Матушка Лада, – взмолилась я мысленно, – помоги!»

Жених вдруг подал мне руку. Я вложила в его ладонь свою – без шепота за спиной, вроде бы по собственной воле. И…

Позже я поняла, что в тот момент приворотное зелье начало действовать. Я уже не казалась себе куклой. Представляла, что стою у алтаря с любимым мужчиной. И всем сердцем желала выйти за него замуж.

На наши головы надели венки из цветов и веток березы. К губам поднесли чаши с душистым медвяным напитком. По ладони полоснуло острие ритуального ножа. Кровь пролилась на алтарь – моя и его. И, смешавшись, вспыхнула золотом.

– Лада одобрила ваш союз, – возвестила жрица.

Она связала наши руки золотой лентой, обвела вокруг алтаря. Завершая круг, я почувствовала головокружение, и пол ускользнул из-под ног.

Восемь месяцев назад

«Я превратилась в куклу!»

Жуткая мысль вытеснила все остальные, повергнув меня в шок. И это спасло меня от разоблачения. Лекарь, прибывший, чтобы меня осмотреть, принял мое состояние за последствие болезни. Слабые попытки выяснить, где я нахожусь, расценили, как временную амнезию.

– Такое бывает, – объяснял лекарь горничной за неимением других людей в комнате. – Барышня несколько дней в беспамятстве провела. Ее исцеление – чудо. А память вернется.

К его появлению кукла, похожая на меня, исчезла из комнаты.

Лихоманка? Занимаясь изготовлением кукол, я интересовалась и историей. Таких кукол предки делали для защиты от болезней. Но это же… колдовство?

А лекарь тем временем поманил горничную из комнаты, велев мне отдыхать, пить лекарства, хорошо питаться и не спешить вставать.

К слову, если белый передник горничной не показался мне странным, то костюм лекаря заставил задуматься, в своем ли я уме.

Все же горничных в передниках вполне можно встретить в богатых особняках, например. Как и мебель, стилизованную под старину. Но…

Узкие брюки, длинный пиджак с высокой застежкой и широкими плечами. Под ним – жилет. Часы в нагрудном кармашке, на золотой цепочке. Костюм из хорошей шерсти – серый, в светлую полоску. Высокий воротник накрахмаленной рубашки и шейный платок вместо галстука. И ботинки – узкие, лаковые, с пуговицами. Пенсне. Шляпа и трость, что лекарь отдал горничной, едва войдя в комнату.

В одежде я разбиралась. Я шила ее для кукол и старалась, чтобы она соответствовала моде того или иного исторического периода.

Лекарь был одет так, как одевались мужчины в начале двадцатого века.

И какой в этом смысл?

Хорошо, пусть врач – чудак. Называет себя лекарем, носит старинную одежду, пенсне и часы на цепочке. Но в комплекте с горничной, комнатой и куклой…

Если это не сон, то я сошла с ума. Других разумных вариантов в голову не приходило.

И что делать? Подыграть? Возмутиться?

Я села, свесив с кровати ноги, но коснуться пола не удалось. Лежала я, как оказалось, не на матрасе, а на перине. На трех перинах. Я не поленилась заглянуть под простыню и пересчитать их.

– Барышня! Марьяна Ильинична! – всплеснула руками горничная, вернувшись в комнату. – Сказано же, лежать надо! Куда это вы собрались?

– Туда, куда короли ногами ходят, – пошутила я.

Как оказалось, неудачно. Лицо горничной вытянулось от изумления. Пришлось объяснять прямо:

– По нужде.

Подумалось, что если сейчас из-под кровати достанут ночную вазу, я не удивлюсь.

– А, так я провожу. – Горничная подставила плечо. – Или, может…

– Проводи, – твердо перебила ее я.

[3] Колдунья.