Чудесные куклы барышни-попаданки (страница 5)
Возможно, мужчина показался знакомым, потому что проявил ко мне толику сочувствия. Он шагнул ближе, снял сюртук и накинул его мне на плечи. Жест, по сути, лишенный смысла. Летние сюртуки шили из тонкой ткани, но…
Мне отчего-то стала приятна такая забота.
– Вас, правда… похитили? – спросил мужчина, присаживаясь на корточки.
Его лицо оказалось вровень с моим, в нос ударил запах дорогой туалетной воды.
– Правда, – поежилась я. – А вы… разве не должны меня охранять?
– Я? – удивился он. – Нет, вы ошибаетесь.
Мужчина не был красавцем, и черты его лица казались грубыми, непропорциональными. Высокий лоб, длинный нос, резко очерченный подбородок, густые брови, узкие губы. А вот глаза – приятные. Разрез миндалевидной формы, длинные ресницы, и радужка… то ли зеленая, то ли синяя. При неярком освещении она казалась темной. Шляпу мужчина потерял. Или не носил вовсе? Светлые волосы он собрал в короткий «хвост».
Заметив мой внимательный взгляд, мужчина вроде бы смущенно провел ладонью по лицу.
– Щетина? – виновато произнес он. – Прошу прощения, барышня. Не было времени привести себя в порядок.
Пожалуй, он все же спаситель. Охранник не стал бы вести себя так учтиво.
– Не беспокойтесь, сударь, – вежливо ответила я. – Вы не объясните, где мы находимся?
– На острове, барышня. Капище на Столобном острове.
Я нервно сглотнула. Место незнакомое, но лишь потому, что я плохо знаю историю этого мира. Однако, что такое капище, я читала. Это место силы, где славят языческих богов. Там обязательно есть Алатырный камень, на котором жрецы приносят требы богам. И пусть сейчас это молоко, мед или иные дары земли, но в древности Черному богу приносили и человеческие жертвы. Сразу стало понятно, отчего меня заперли на острове!
Подавив желание вцепиться в мужчину с воплем «Заберите меня отсюда! Немедленно!», я осторожно поинтересовалась:
– А вы… что тут делаете?
– Искал кое-кого.
– Нашли?
– Не знаю, – загадочно ответил он.
Представляться он не спешил. Впрочем, я – тоже.
– Вас вот… нашел, – добавил он. – Сейчас на острове никого нет.
– А жрецы?
– Дома жрецов и жриц на берегу озера. Тут многим богам молятся, и много скитов вокруг. Если мы не поторопимся, нас могут заметить.
– Вы заберете меня отсюда? – обрадовалась я.
– Если вы этого желаете.
– Конечно, желаю!
Я попыталась встать, но ноги не слушались. Мужчина выпрямился и подал мне руку. Опираясь на нее, я, наконец, покинула сарай.
Он был построен на краю заливного луга. Траву уже скосили, но еще не сметали в стога. Она сохла под жаркими лучами солнца. Я почувствовала его тепло, и кровь разгонялась по телу с каждым шагом.
Мужчина вел меня через луг к лодке, лежащей на песке. Мелькнула мысль, что из огня я могу попасть в полымя, ведь мой спаситель не любопытен. И кого-то искал… Не меня ли? Но я отогнала ее, рассудив, что этот, по крайней мере, не хочет меня убить. А с остальным я как-нибудь разберусь.
– Садитесь, – предложил мужчина, когда мы добрались до лодки.
– Э-э… Возможно, сначала нужно столкнуть ее в воду?
Мне показалось, что он не хочет, чтобы я замочила ноги, и собирается толкать ее в воду вместе со мной. Кстати, и весел я не видела. Он их где-то спрятал?
– Садитесь, – повторил он.
И помог мне забраться внутрь, усадил на лавку. А после… сел напротив меня, спиной к носу лодки. Только теперь я заметила, что она уже развернута носом в сторону воды.
На солнце глаза мужчины оказались яркого аквамаринового цвета. Я так откровенно на него пялилась, что он улыбнулся и спросил:
– Я вам нравлюсь?
– Я замужем! – парировала я.
И почувствовала, что краснею. Этим я лишь сильнее выдала свой интерес.
– Так и я… не свободен, – ответил мужчина, отчего-то вздыхая. – Держитесь, мы отправляемся.
Лодка качнулась, и я инстинктивно вцепилась в борта. Днище чиркнуло по песку, плеснула вода, и лодка понеслась к противоположному берегу, резво рассекая волну.
– Вы… ведун, – догадалась я.
– Да, – согласился мужчина.
Он давно развернулся к носу и правил лодкой неведомым мне способом. В моем мире это назвали бы телекинезом. А здесь я старалась не думать о том, что ведовство – часть этого мира. Мне оно недоступно.
– Неподалеку скит, где живут жрицы богини Макоши, – сказал мужчина, когда мы покинули лодку. – Там есть постоялый двор. Но нужно пройтись пешком…
– Нет, – перебила я его.
– У меня нет иного транспортного средства. – Он указал на лодку.
– Я не против пройтись пешком, – пояснила я. – Насколько хватит сил. Но я боюсь идти к людям. Я не обманываю. Меня похитили и выдали замуж. Я даже не знаю, за кого! Им нужны мои деньги, батюшка оставил мне приличное наследство. А я – не нужна. Понимаете?
– Понимаю, – согласился мужчина. – И похитителей вы не знаете?
– Нет…
– И будете бояться любого, кто встретится у вас на пути, – кивнул он. – Но меня вы не боитесь?
– Боюсь, – призналась я. – Но по иной причине. Вы меня не похищали, иначе не помогли бы сбежать.
– А по какой, если не секрет? – заинтересовался мужчина.
Все же надо узнать его имя. На вид он молод, года на три старше меня. И одет, как аристократ.
– Вот, возьмите. – Я отдала ему сюртук. – Спасибо, я согрелась. Мне страшно, потому что я не знаю, чего от вас ожидать. И почему вы мне помогаете.
Ответить он не успел.
– Марьяна?! – услышала я за спиной. – Марьяна, это ты? Что ты тут делаешь?!
Обернувшись, я увидела изумленную тетушку Марфу, родную сестру моего отца. Вернее, отца той, чье место я заняла. Похоже скит, где она была настоятельницей, располагался где-то неподалеку.
Глава седьмая, в которой Владислав находит жену и новые проблемы
Влад
Дом купца Богданова располагался на тихой уютной улочке в Замоскворечье. Едва Влад подошел к калитке, из подворотни5 с рычанием высунулась лохматая собачья голова. Время вечернее, а люди здесь ложатся спать рано, вот и спустили собаку с цепи.
Влад резво отпрыгнул в сторону, но дотянулся до кнопки звонка, не без удовольствия отметив, что сей предмет изготовлен в мастерских, принадлежащих Владимиру. Звонки лишь недавно сменили привычный дверной молоточек. Нажатие кнопки активировало силовой контур, сигнал замыкался на артефакте, находившемся в доме, и звон колокольчика извещал хозяев дома о госте.
Когда запускали линию, Влад проходил практику в лаборатории по разработке артефактов. Он предлагал брату вместо колокольчика использовать звукозапись.
– Будет забавно, если вместо привычного звона о приходе гостей будет сообщать чей-то голос. И фразы можно выбирать любые! Например, строки из стихотворения или песни. Или что-то смешное. А если поместить артефакт в человечка, который будет разевать рот…
Владимир идею не оценил. Сказал, что затратно это. Невыгодно в производстве.
– Кто там? Кого принесло на ночь глядя? – недружелюбно крикнули из-за забора.
Голос мужской, старческий, скрипучий. Верно, дворник? Или сторож. Или…
Влад не успел ответить.
– Открывай, Кузьмич! – велел другой голос, девичий и звонкий. – Немедля! А то вдруг барышня! Или вот… из полицейского участка! И Тузика на цепь посади!
Тузик заливался хриплым задорным лаем.
– Ходють тут всякие, – проворчали за забором. И рыкнули на пса: – Ну, пшел! Пшел на место, кому говорят!
Собачья голова исчезла, громыхнула цепь. А после распахнулась калитка. Хмурый дед с седой бородой, в рубахе навыпуск, укороченных штанах и калошах на босу ногу, окинул Влада взглядом и цыкнул. За его спиной, кутаясь в платок, маячила девушка в платье горничной.
Влад поприветствовал обоих, он всегда вежливо относился к людям любых сословий, и спросил:
– Дом купца Богданова?
– Его, – подтвердил дед. – Только он преставился. Зимой еще. А хозяйки дома нет.
– Я могу ее подождать?
– Да ее со вчерашнего дня дома нет! – всплеснула руками девушка. – Исчезла!
– Вы позволите войти?
Вести такой разговор на пороге – не дело. К тому же, соседские собаки, растревоженные Тузиком, теперь лаяли хором, заглушая слова.
– А вы кто такой будете? – строго спросил дед.
– Простите, я не представился. – Влад учтиво поклонился. – Владислав Юрьевский. Я из полиции. Меня прислали… Вы же заявляли в полицию об исчезновении хозяйки?
Имя Влада, если он не добавлял к нему титул, редко связывали с Великим Князем. Так-то все знали о бастардах, но… Влад предполагал, что люди предпочитали делать вид, что не понимают, кто перед ними. А про полицию он ввернул удачно. Не объяснять же слугам, что он… муж хозяйки.
– Наконец-то! – воскликнула девушка. – Пожалуйста, проходите в дом!
– Документы проверь, дурища, – попытался было вразумить ее дед, но девушка, не обращая на него внимания, повела Влада к крыльцу.
Под ногами хрустел гравий. Фонарь освещал лишь небольшую часть сада, большая тонула в темноте, и Влад успел заметить цветы, высаженные вдоль дорожки, и кусты сирени под окнами.
– Проходите, сударь, проходите, – суетилась девушка. – Подать вам чаю?
Влад отрицательно качнул головой, осматривая небольшую гостиную, куда его пригласили. Мебель добротная, но грубая. И, на его вкус, слишком вычурная. Например, вырезанные из дерева украшения на дверцах посудного шкафа покрыты золотой краской. И посуда за стеклом – с яркими цветами. Слишком много картин на стенах – с изображением моря, природы и цветов. Везде статуэтки собачек и кошечек, вязанные салфеточки, вышитые подушки.
– Присаживайтесь, – предложила девушка.
– Скажите, а в доме… есть кто-то из родственников хозяйки? Или кто… постарше?
– Родственников нет, – усмехнулась девушка. – Вернее, есть. Тетка. Родная сестра Ильи Никифоровича. Но она далеко, в скиту. И не знает, что барышня исчезла. А так еще кухарка есть, конюх. И вот дед Кузьмич. Позвать кого?
– Не надо, – отказался Влад, все же усаживаясь на низкий мягкий диван. – А вы?
– Горничная я. Татьяна. Таня…
Горничной на вид было лет двадцать пять. Однако, похоже, она единственный человек, беспокоящийся о пропаже хозяйки дома. Так что вести беседу нужно с ней.
– Таня, расскажите, когда пропала… – Влад напрягся и вспомнил имя хозяйки. – Марьяна Ильинична. И вы присаживайтесь, пожалуйста.
– Так вчера же! – всплеснула руками Таня. – Ушла… и не вернулась.
Она села напротив Влада, беспокойно теребя передник.
– В каком часу ушла? – поинтересовался Влад. – С кем? Куда?
Со слов горничной, и Влад был склонен ей верить, Марьяна Ильинична ушла из дома, позавтракав, около полудня. Ушла одна, что не выглядело необычным. После смерти купца Богданова многие слуги попросили расчет, а найти новых оказалось сложно. Марьяна Ильинична и не усердствовала в поисках, довольствовалась малым. Потому у горничной хватало забот по дому. По сути, Таня сделалась еще и экономкой – следила за счетами, за хозяйством в целом. И барышню на прогулках не сопровождала.
– Да и что тут такого? – удивлялась Таня. – Марьяна Ильинична частенько по магазинам ходят. И по иным делам. Она мастерскую планирует открыть. Ищет поставщиков, людей в помощь…
– Какую мастерскую? – тут же заинтересовался Влад. – У нее финансовые затруднения?
– Да какие затруднения? – возразила Таня. – Денег много. Того, что батюшка ей оставил, до конца жизни хватит. В делах на его фабриках Марьяна Ильинична разбираться не пожелала, планировала все продать. А мастерская – так, баловство. Блажь. Кукольная мастерская.
В итоге Влад узнал, что финансовых трудностей у Марьяны Ильиничны нет и не предвидится. Замуж она выйти не стремилась, и была тому причина. О ней Таня упомянула вскользь, а Влад посчитал нетактичным расспрашивать о подробностях. Вроде как обожглась Марьяна Ильинична, доверившись какому-то мужчине. Сильно обожглась. И с тех пор о замужестве не помышляла.