– Допрашивают подозреваемых. Вас же, я полагаю, опрашивали, – доверительным тоном ответил тот. – А я с вами и вовсе просто побеседую. Не переживайте, это стандартная и совершенно безобидная процедура.

– Вы уже говорили с другими? – спросила Кэтрин.

– Да, и никто еще не пострадал. Позволите начать?

Парсонсы молча покорились. Генри кивнул, рука юркнула в карман пиджака. В комнату вбежал Премьер-министр и миролюбиво обнюхал брюки и руки Стайна.

– Привет, дружок. Привет! – сказал Генри с теплотой в голосе и потрепал его за ухом с такой нежностью, словно знал пса вечность, – до Майкла тоже будто добралась частичка тепла, и он невольно расслабился, все же Министр кое-что понимал в людях, обладая некой чуйкой, присущей только собакам. Он доверчиво улегся у ног детектива, подложив лапы под голову.

– Какой хороший мальчик.

– Он не к каждому так льнет, мистер Стайн, – подчеркнула Кэтрин.

– Сочту за комплимент.

– Этот пес кого угодно любит больше, чем меня, – буркнул Майкл и, оставив знатно раскрасневшийся нос, принялся жевать нижнюю губу.

– Он просто дружелюбный, – примирительно отметила Кэти.

– Ладно, давайте начнем. – На этот раз Стайн вытащил из кармана основательно потрепанный блокнот и огрызок карандаша. Страницы шелестели под пальцами. В животе у Майкла маленьким, но активным зверьком свербило беспокойство. – Кэтрин, насколько мне известно, ты была одной из тех, кто вызвался на поиски Мэри. Почему?

Кэти обратила настороженный взгляд на мать, как бы спрашивая разрешения говорить, и та медленно кивнула, точно старая сова.

– Сначала никто не воспринял ее исчезновение всерьез, решили, что она заблудилась в лесу. Такое иногда случается, правда, обычно с мальчиками – они туда на спор ходят. Но когда все поняли, что это не шутка, полиция и мисс Лидс устроили поиски, и многие вызвались помочь.

– Ты была знакома с Мэри?

– Мы виделись пару раз на тренировках по крикету. Но… если бы это случилось с моим другом, я бы хотела, чтобы мне помогли.

– Может, в последнее время о Мэри ходили слухи? Она делала что-то из ряда вон или упоминала, что собирается куда-то поехать?

– Нет, в те недели говорили только о бале и… – она замялась, – о Мэри с Фредом.

– А Фред – это… – протянул Генри, позволяя одному из Парсонсов завершить предложение.

– Фредерик Лидс, – продолжила Кэтрин.

– Вы же явно знаете, кто это! – выпалил Майкл, оторвав очередной заусенец.

Кэтрин метнула в него холодный взгляд, но на этот раз удержалась от замечаний.

– Сейчас важно то, что знаете вы, – парировал Генри. – Кэти, ты общалась с Фредом?

– Нечасто, он помогал мне с химией.

Майкл положил одну ногу на другую, сжав колено в приступе немого, но отчетливого беспокойства. Черт! Нельзя скрещивать ни руки, ни ноги, нельзя садиться в закрытую позу – важные негласные правила, которые он мигом позабыл.

– Кэтрин, – обратился Генри к матери семейства, – почему Майкл покинул кампус раньше дня отъезда?

Теперь о нем нередко говорили в третьем лице, как о питомце, но в тоне Генри проскальзывало что-то неуютное, и Майкл поджался.

Кэтрин не нашлась с ответом, ее пластиковая стать и сила сдувались, как продырявленный шар.

– Это были последние дни, и ему хотелось домой, – нашлась Кэти и с любовью взглянула на брата.

А она хороша, подумал Майкл, прирожденная шпионка, отцовский гнев вытравил из нее привычку трепетать перед взрослыми, но Генри не верил, ни капли не верил, продолжал Майкл про себя, хотя лицо детектива оставалось непроницаемым, точно высеченным в граните.

– Когда он вернулся?

– В день бала. Часов в одиннадцать. Я еще не легла спать, – отвечала Кэти, четко и спокойно.

– Что делал?

– Я работала над новой бабочкой – я собираю коллекцию, – а он сидел рядом, мы болтали почти до рассвета. Разговорились и не заметили, как прошло время.

– Вы очень дружны, верно?

– Он мой лучший друг. – Ее голос дрогнул, будто она лгала, но то была правда, такая правда, от которой внутри все обрывается, и у Майкла оборвалось – глаза у него предательски наполнились слезами. Он не достоин ее преданной дружбы и бескорыстной любви. Он не достоин и ногтя с ее мизинца.

– Майкл, – глаза Генри уже направлены на него, – может быть, вы расскажете о Фреде? Вы были близки?

– Вам ведь наверняка донесли, какими великими друзьями мы были.

Оба переглянулись через стол так, что стало понятно: шутки кончены.

– Кэти, ты можешь идти. – Генри достал визитку из внутреннего кармана пиджака и протянул старшей Кэтрин: – Я даю твоей маме номер, на случай если ты что-нибудь вспомнишь. Даже незначительное. Хорошо?

Кэти робко кивнула и, сочувственно посмотрев на брата, покинула комнату. Ее аромат, легкий и сладкий, последовал за ней.

– Нам есть о чем поговорить, мистер Парсонс. – Отцовская теплота в голосе Генри резко исчезла.

От обращения Майкла передернуло. Кэтрин села ровнее.

– Можно просто Майкл.

– Почему тебя не было на балу?

Разрозненные кадры пятнами пронеслись в сознании: сизый свет, пустой зал, одинокий сгусток в слабо освещенных рядах – редкостная артхаусная чушь. Как он ни старался, обрывки воспоминаний о том вечере булькали в мозгу кашей.

– Я заходил, но быстро ушел.

– Почему?

– Мы с Фредом повздорили и…

– Повздорили – в смысле подрались?

– Дрался я. Он бы так не сделал.

Кэтрин едва удерживалась от привычных колких замечаний, Майкл явственно ощущал эту немую злобу, что пылала огнем негодования вокруг нее.

– Почему?

– Ему не по статусу.

– Почему ты ударил его?

– Сейчас думаю, что… мне просто хотелось привлечь его внимание.

– И ты не просил его оставить твою сестру?

откуда он это знал разве кто-то видел их в тот вечер

– Просил.

– Почему?

– Потому что она ребенок и я переживал за нее. Не впутывайте ее в это. – Он сглотнул и в непривычно вкрадчивой для себя манере добавил: – Пожалуйста.

Генри быстро написал что-то в своем блокноте.

– Разве были причины для беспокойства? Фред опасен?

Вопросы Стайна – закономерные, но оттого сложные – сквозили таким поразительным непониманием личности Фреда, что Майкл медлил с ответами, не зная, как облечь все мысли, чувства и ощущения в слова.

– С ним нужно аккуратно, – он пожал плечами, – не знаю, как с коброй. Если просто так подойти, укусит.

– Что было потом, после стычки?

Он снова сглотнул, набравшись смелости, чтобы солгать.

– Я вернулся домой.

– Как ты открыл ворота?

– Они еще были открыты, а на посту – никого. Все были заняты балом.

– Что дальше?

– Поймал попутку.

– Сколько людей было в машине?

– Двое.

Стайн приподнял брови, мол, продолжай.

– Супружеская пара. За пятьдесят.

– Куда они ехали?

– Откуда мне знать? Я заплатил им, и… мы почти не говорили.

– Тогда как ты понял, что они супруги?

– Кольца. У водителя было кольцо.

– Почему не остался в школе?

– Соскучился по Кэти. – Он потупил взгляд, ища опору в черточках на ковре. – И мне было стыдно, я не хотел лишний раз ни с кем встречаться. Я даже не поехал за вещами в день отъезда, попросил маму послать кого-нибудь.

– Да, это правда, – подтвердила Кэтрин, хотя было не похоже, что ей нравилась эта идея.

– Почему?

– Боялся, что увижу Фреда и что… не знаю. Я просто не хотел туда возвращаться.

Майкл скрестил руки на груди, а Генри кивнул, будто поставил мысленную галочку.

– Ты знал Мэри?

– Не лично.

– Но слышал о ней.

– Учитывая ее громкое исчезновение, любой, кто скажет вам обратное, соврет.

– Как так вышло, что ты не общался с девушкой лучшего друга?

– К тому времени он уже не был моим другом.

– Почему?

Майкл провел языком по пересохшим губам, но те сразу же высохли, точно вода ушла в песок.

– Это не связано с делом об исчезновении. И это личное, знаете?

– Ты, наверное, думаешь, почему я так активно интересуюсь…

На самом деле мысли Майкла уносились куда-то далеко, за грани реальности и сознания – к ядовитому топливу, что убивало его, но превращало мир в выносимый, а порой и приятный.

– А дело вот в чем…

Стайн достал из второго кармана пиджака какой-то небольшой предмет, завернутый в белый платок, положил на кофейный столик и, придвинув к Майклу, откинул ткань.

Лоб Майкла пошел полосами, как гладь озера, в которую бросили камушек. Зажигалка. Его зажигалка.

– Что это, Майкл?

– Зажигалка, – просипел он.

– Твоя?

Нужно отпираться, лгать до последнего, думал Майкл, но уже выдал себя с потрохами – кровь отлила от лица.

– Да.

Кэтрин в немом ужасе зажала рот рукой, будто его уже выводили из дома в наручниках в свете мигалок полицейских машин.

– Каким образом она оказалась в комнате Мэри?

– Я не знаю. – Он почесал нос. – Не знаю…

– Майкл… – начала было Кэтрин.

– Я его ни в чем не обвиняю, – примирительно вскинул руки Генри. – Пока что.

– Как вы узнали, что она моя?

– Я опросил более двух десятков учеников, и никто из них не подтвердил, что Мэри курила, но хочешь угадать, кого чуть ли не каждый день видели расхаживающим с этой зажигалкой по кампусу?

– Это ничего не доказывает.

– Так что, она не твоя?

– Моя… Была моей. Это подарок. От Фреда.

Майкл спрятал лицо в ладонях на пару секунд и выдохнул в них, кожу обдало горячим дыханием. Руки предательски тряслись. Тьма накатывала с боков. Затяжка. Хотя бы тоненькая. Хотя бы одна.

ну пожалуйста

Кэтрин придвинулась ближе, положила руку ему на плечо, но он дрогнул, точно бездомная собака, не привыкшая к прикосновениям, и забился в угол дивана.

– Когда мы поссорились, я был зол и отдал ему все подарки, которые он дарил мне. Можете не верить, но так и было.

Генри подался вперед, облокотившись на колени.

– Что ты ему вернул? Кроме зажигалки.

– Да ничего такого. Перочинные ножики, бинокль – всякие мелочи, ерунда…

– Были свидетели, которые могут это подтвердить?

– Нет, это было лишь между нами. И, слушайте, это было почти год назад.

– Если ты не докажешь, что передал ее Фреду, мои подозрения станут далеко не иллюзорными. Знаешь, что означает это слово?

– Мистер Стайн, вы забываетесь, – встряла Кэтрин.

– Да… но я… Можно спросить у Агнес или… может, кто-то в доме Лидсов видел эту коробку. Я не знаю… Я не… – Майкл с силой прикусил язык и, обхватив себя руками, попытался заставить себя замолчать.

– Миссис Парсонс, не хочу вас расстраивать и беспокоить, но я обязан проверить его слова. – Генри звучно шлепнул себя по коленям и встал. – Поднимайся, Майкл. Мы едем в Лидс-хаус.

– Я поеду с вами. – Она вскочила пружиной и поправила жакет, потянув его за полы. – А также наш адвокат. Мой сын не обязан свидетельствовать против себя.

– Это решать Майклу – он уже совершеннолетний.

Две пары глаз испытующе уставились на него, молчаливо перетягивая на свою сторону.

– Все нормально – я поеду. – Он нехотя встал и сказал Кэтрин: – Я поеду один.

Чем больше она знает, тем больше выболтает отцу, подумал он, а ему не хотелось вмешивать в это дело Джейсона и его адвокатов. Будь его отец судьей, он бы давно гнил в камере.

– Думай, что говоришь, – шикнула Кэтрин, прихватив его за локоть, и уже мягче шепнула: – Пожалуйста.

– Скажи Кэти, что я люблю ее, – ответил он и, освободившись, последовал за детективом с рвением ягненка, идущего на заклание.