Элейн Димопулос: Роковое представление на Молочайном лугу

Николасу,

моему уже-не-маленькому-детёнышу-мальчику

Любое использование текста и иллюстраций разрешено только с согласия издательства.

Text copyright © 2023 by Elaine Dimopoulos

Illustrations copyright © 2023 by Doug Salati

All rights reserved, including the right of reproduction in whole or in part in any form.

Charlesbridge and colophon are registered trademarks of Charlesbridge Publishing, Inc.

© Шульга Е., перевод, 2025

© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательский дом «Самокат», 2025

1

Устраивайтесь поудобнее, на поляне всем хватит места.

Знаю, вы хотите услышать историю о жутком пожаре в дубовом лесу. Я расскажу её вам и заботливо проведу по самым страшным её частям. И всё-таки, соберитесь с духом. В сердце каждой истории лежит зерно истины, и истина нашей сегодняшней истории до сих пор поражает меня до глубины души.

Бабушка Мята в своё время предупреждала нас, как быстро распространяются пожары. Давным-давно в доме, где её держали в клетке, большие люди рассказывали маленьким о возгораниях, способах спасения, о том, когда нужно падать на пол и передвигаться ползком. Мы, кролики, всегда находимся близко к земле – это одно из наших врождённых преимуществ. Но когда пламя лизнуло то дуплистое дерево в лесу и его кора обуглилась и почернела, когда дым за считаные секунды изгнал его кашляющих обитателей… Что тут сказать, это оказалось гораздо страшнее, чем мы могли себе представить по бабушкиным рассказам.

Конечно, вы все прекрасно знаете, чем закончился пожар. Его потушили – сначала одной, затем многими парами рук.

Вопрос в другом: кто был его зачинщиком?

Хоть ветки и кустарник пересохли после пяти дней без дождя, пожар возник не сам по себе. И если посмотреть на это с одной стороны, то виноват в этом один-единственный обитатель Молочайного луга – тот, кто поджёг ветки. Но если посмотреть с другой, то это был крошечный камушек, который покатился с вершины холма, расшатал большой камень, который врезался в булыжник, приведший в движение валун.

Все обитатели деревьев, нор и домов сыграли свою роль в розжиге этой искры.

И я, Тыковка, не исключение.

Но чтобы рассказать эту историю как следует, я должна вернуться на три недели назад, в середину лета.

2

В те дни идеи жужжали надо мной, как пухлые шмели. И вот передо мной замельтешил, требуя моего полного внимания, новый сюжет для истории. О двух сёстрах-сурках, одна из которых украла у другой цветочный венок. Я уже знала, что луговым обитателям нравятся истории о воришках, лгунишках и их секретах, поэтому хотела почаще включать таких персонажей в истории, хотя бы ради острых и интересных конфликтов.

Одним памятным летним утром я проснулась раньше своих братьев и сестёр в спальном гнёздышке в нашей норе. Я решила, что ранний завтрак утолит мой голод и, возможно, разгонит мозг, поможет заполнить сюжетные дыры в моей истории.

Поглощая ароматный росистый клевер, я заметила какое-то движение в небе и, щурясь, задрала голову к солнцу, поднимающемуся из-за дубового леса. Это была птица. Она летела, размахивая широкими, сильными крыльями. Птица находилась далеко, но по её размерам можно было догадаться, что она крупнее любой другой на Молочайном лугу. Это была не сова – я знала, как выглядят совы, к тому же они не любили летать по утрам. При виде силуэта с растопыренными перьями на хвосте и головой с острым клювом, в моей памяти всплыло кошмарное слово: ястреб.

Бабушка рассказывала, что ястребы – территориальные птицы. Это значит, что, как только они находят место по душе, они селятся там и охотятся. До сих пор нам везло. До сих пор ни один ястреб не остановил свой выбор на Молочайном лугу.

Однако вам следует знать, что страхи расцветают в моём воображении подобно колючим кустарникам и распространяют свои узловатые ветви в разные стороны, заставляя думать о наихудших из возможных исходов. Когда я увидела ястреба, мои колючки начали опутывать мои мысли. «Что, если ястребиные когти вонзятся мне в спину, когда я буду мирно пастись на лужайке? Что, если он подбросит меня в воздух? Что, если он совьёт гнездо на нашем Молочайном лугу и сожрёт нас всех, одного за другим?»

Хищная птица описала дугу над лесом и направилась на север. Когда она перестала загораживать собой солнце, я увидела, что её хвост был рыжевато-красного цвета, как будто его окунули в огненное рассветное небо. Наконец она нырнула под кроны деревьев и скрылась из виду.

В этот самый момент мои братья и сёстры выбрались из норы на завтрак.

Глаза моей сестры Мальвы заблестели.

– Надеюсь, ты оставила нам немного клевера, Тыковка.

– Конечно, оставила! – Моя сестра Люцерна, выползшая последней, наградила меня добродушной улыбкой.

Я задумалась, стоит ли делиться своими страхами с Люцерной. Мои сородичи и друзья прислушиваются ко мне, когда это нужно, и любят меня, несмотря ни на что. Но, если верить слухам, ястребы и раньше пролетали над домом, но никогда не задерживались в наших местах. И эта птица тоже не стала здесь задерживаться. Пока что. Когда моё сердце перестало выпрыгивать из груди, я предпочла съесть ещё немного травы, а не делиться с близкими своими страхами. Пока что.

Завтрак ещё не закончился, а я уже чувствовала тяжесть предстоящего дня. Но если вы думаете, что наша мама, Крапива, из тех крольчих, что позволяют своим крольчатам подолгу бездельничать в знойные летние деньки, то – ой, как же вы ошибаетесь.

– Попрыгали за мной! – позвала мама. Я украдкой бросила ещё один взгляд в небо, пока мы гуськом семенили по зелёной лужайке. Настало время уроков.

3

Серые белки Инка и Твен, брат с сестрой, выскочили из высоких луговых трав и присоединились к нашей процессии.

– Вы знакомы с Иганом? Расскажите про него, – попросила их моя сестра Люцерна.

Иган, рыжая белка, был у нас сегодня приглашенным лектором. Я с радостью переключила своё внимание на него, надеясь позабыть о ястребе.

Белки переглянулись.

– Иган задорный, очень задорный, – сказала Инка.

– Скорее задиристый, – пробурчал Твен.

Не так давно мы с Люцерной помогли двум белкам разлепить их хвосты, намертво склеившиеся из-за попавшей на них сосновой смолы. Теперь Инка и Твен иногда присоединялись к нам, чтобы получать образование, – в нашем семействе это было доброй традицией. С тех самых пор, как в начале лета обитатели Молочайного луга объединились, чтобы спасти семерых осиротевших детёнышей койота, мама стала приглашать всех желающих на наши уроки.

Мы добрались до дальнего угла человеческого дома. Мои четверо братьев (Кейл, Цикорий, Латук и Клевер) и пять сестёр (Люцерна, Лаванда, Мальва, Расторопша и Морковка) уселись вплотную друг к дружке. К нам присоединились и другие любопытные птицы и белки.

Знаю, что для самого начала истории персонажей многовато. Но запаситесь терпением, потому что станет ещё больше. Впрочем, я слышала, вы уже самую малость знакомы с обитателями нашего луга.

Я огляделась в поисках Лира, юного самца малиновки, моего первого и самого лучшего друга. Лир посещал наши уроки при любой возможности, особенно если те проходили на свежем воздухе. Но сейчас его нигде не было видно, а я понятия не имела, где он пропадал. Думать о ястребах и знакомиться с новыми задиристыми существами было гораздо приятнее вместе с ним.

Игана тоже носило неизвестно где. Мама встала перед одной из металлических водосточных труб, которыми был оснащен дом, и откашлялась. Мы ждали. На ветке неподалёку воробьиха Амелия начала постукивать когтем по дереву.

Молчание нарушила Инка.

– Тыковка, если Иган не появится, ты же выступишь вместо него и расскажешь нам одну из своих потрясающих историй? Ну пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста?

Остальные луговые жители закивали и затрещали в знак согласия.

Я с гордостью несла знамя рассказчицы, привычное кроликам нашего семейства. Мы, кролики, оттачивали своё мастерство у себя в норе, слушая друг друга и учась доводить свои истории до совершенства. Этим летом мы с братьями и сёстрами начали делиться историями за пределами норы, с соседями по лужайке. Мне особенно запомнилось, как однажды мама рассказала историю о том, как она заблудилась на лугу, будучи ещё совсем махоньким крольчонком. Да уж, она была бесподобной рассказчицей. Но мне нравилось, что меня обычно просили рассказать историю первой. Со времен необыкновенного спасения я стала крольчонком, к которому прислушивались.

– О да! – взвизгнула моя сестрёнка, малютка Морковка.

– Тыковка говорит, что придумала какую-то новую историю о сурках. И больше ничего не рассказывает!

– Это потому что я ещё не закончила, – ответила я. – Скоро всё узнаете.

– Тогда расскажи что-нибудь старое, – предложил кардинал Эфрон.

Полностью подчинять себе внимание аудитории при помощи слов – это удивительно, согласны? В то время я ещё не признавалась себе, но это заставляет тебя немножечко, самую малость оторваться от действительности.

– Тише, тише, – сказала мама. – Понимаю, всем не терпится начать, но давайте проявим уважение и дадим Игану ещё несколько секунд.

Словно из ниоткуда на водосточной трубе возникла рыжая белка и начала сновать вверх и вниз.

– А вот и я! – с хрипотцой пропищал он. Иган был мельче Инки и Твена, с небольшими белыми отметинами вокруг глаз. Когда на его рыжую шубку падал свет, казалось, будто она цвета пылающего заката. – Так-так-так. Ага, ну, что ж, давайте начнём. Времени у меня в обрез. Хлопот, знаете ли, полон рот. Так что, вас, ушастых, интересует рацион рыжих белок? Среда обитания? Наш жизненный цикл? Я всё правильно понимаю?

Мама слегка нахмурилась.

– Спасибо, что нашёл время, Иган. Да, я попросила бы тебя просветить нас в вопросах, касающихся особенностей вашего вида. Что отличает рыжих белок от остальных?

– Первое, что мне хотелось бы подчеркнуть, – Иган замер на середине водосточной трубы, лязгнув коготками по металлу. Обхватив трубу одной лапкой, он потряс перед нами другой. – Мы… вам… не… какие-то… БУРУНДУКИ!

Иган рассказывал о том, что рыжие белки питают слабость к семенам сосновых шишек. Он провёл небольшую демонстрацию – оторвал несколько чешуек с сосновой шишки и выгрыз зубами семена.

– Вкусно и питательно, – сказал он с набитым ртом.

Мы, кролики, конечно, тоже грызем сосновые шишки, чтобы притупить свои растущие зубки, но я никогда не пробовала их семена. Думаю, на вкус они как деревяшка. То ли дело мягкий сладкий банан. С другой стороны, мало что на свете сравнится с бананом.

Иган заявил, что чаще всего рыжие белки предпочитают обустраивать свои жилища, гнездясь в лиственных деревьях.

– Если только вы не очень-очень умная рыжая белка! – воскликнул он. – Тогда в плохую погоду вы можете укрыться в теплом, сухом и уютном доме. Угадайте, где я провёл прошлую зиму?

Кейл энергично задёргал ушами. Ожидаемо. Мой старший брат любил первым отвечать на все вопросы. Справедливости ради замечу, что он старался не выделываться, когда его ответы оказывались правильными. (Что случалось чаще всего.)

Но Иган ткнул своим когтистым пальцем в Люцерну.

– Ты! Что скажешь?

– Э-э-э… – Люцерна крепко задумалась. – В заброшенном осином гнезде? – наконец выдала она.

– Что? Назови мне хоть одно существо, которое по доброй воле подступилось бы к осиному гнезду. Хоть заброшенному, хоть нет. И как бы я пролез внутрь? Оса ведь крошечная, а я гигантский! Ужасный ответ.

Люцерна пожала плечами.

– Просто это был бы очень милый дом.

– Нормальный ответ, вовсе не ужасный, – прошептала я Люцерне, которая, впрочем, совсем не расстраивалась, когда её ответы оказывались неправильными. (Что случалось чаще всего.)