– Ты отправляешься на задание. Аргус нашел новую ведьму, – заключил он твердым тоном.

Я стоял неподвижно, будто прирос к земле. Второй шанс. Шанс осуществить свою месть. Шанс попытаться все исправить и наконец исполнить долг. Но вместе с тем по ногам пробежала дрожь.

Голова раскалывалась от нахлынувших мыслей; внезапно мне снова захотелось, чтобы существование превратилось во временную петлю, где нужно было отнимать жизнь только у дичи в лесу.

Глава 4

Скай

Сегодня воскресенье, но я уже вовсю собиралась, чтобы успеть к началу смены. Всю ночь меня преследовали кошмары: я снова и снова оказывалась на улице под пристальным взглядом той собаки. Раньше мне никогда не было страшно в темноте, но сегодня я спала с включенным светом – иначе воображение рисовало жуткие картины. Проснувшись, я первым делом обшарила весь Интернет в поисках объяснений, но нашла лишь описания нескольких психических расстройств, симптомом которых были галлюцинации. Я уже почти поверила в собственное безумие и хотела записаться к психиатру, но меня останавливало четкое понимание: до этого случая у меня никогда не было настолько явных проблем с психикой.

Выйдя из комнаты, я направилась на кухню, чтобы приготовить себе сэндвич. Мама проскользнула мимо меня с вазой в руках. С самого утра она носилась по дому как вихрь, пытаясь отдраить до блеска каждый уголок. Я достала хлеб, начала нарезать овощи, краем глаза наблюдая за мамиными манипуляциями с искусственными растениями на обеденном столе. Она переставляла их с места на место, пытаясь найти идеальное расположение. Я прекрасно понимала причину этой вакханалии – завтра должен был приехать гость, и мама, очевидно, очень хотела произвести на него впечатление. Поэтому я старалась не вмешиваться, боясь ненароком сболтнуть лишнего.

– Скай, как тебе? – Мама отошла от стола, осматривая созданную композицию.

– Красиво, – ответила я. – Но ты уверена, что ему будет дело до цветов?

– До цветов, может, и не будет! – в ее голосе проскользнула легкая нервозность. – Тут дело совсем не в них, а в том, чтобы человек почувствовал себя как дома. Мальчику и так, наверное, непросто. Новое место, чужие люди… Хочется создать для него комфортную атмосферу.

Я вздохнула, откусывая кусок сэндвича. Еще летом родители сообщили, что у нас какое-то время будет жить сын Роджера, нашего поставщика мяса. Роджер – давний приятель отца, они много лет сотрудничали, и, более того, отец в буквальном смысле был обязан ему жизнью. Поэтому, когда он сообщил, что его сыну нужна помощь, родители, разумеется, не смогли отказать. Благодаря маминым связям парня удалось устроить в университет. Места в общежитии не нашлось, а с деньгами у них, насколько я поняла, было туго, поэтому Роджер очень просил приютить сына хотя бы на первое время. Внешне я восприняла эту новость спокойно, но в душе молилась, чтобы этот день не наступил. Дом был для меня местом, где я находила покой и уединение. Я не интроверт, но за день, проведенный в университете и пабе, приходилось общаться с таким количеством людей, что к вечеру чувствовала себя совершенно опустошенной. Именно поэтому, возвращаясь домой, я так ценила возможность окунуться в привычную спокойную атмосферу, побыть рядом с близкими. Возможно, мы с этим парнем найдем общий язык, но пока сама мысль о том, что по дому будет ходить незнакомец, вызывала тревогу.

– Напомни-ка, сколько мальчику лет?

– Двадцать три, он старше тебя. – Мама протерла стол и с тряпкой в руке побрела в коридор.

– Надеюсь, он быстро найдет работу и съедет… – пробубнила я себе под нос.

– Что-что ты говоришь? – донесся мамин голос.

– Говорю, надеюсь, ему у нас понравится!

– Ой, дорогая, я тоже на это надеюсь. Роджер производит впечатление очень воспитанного и обходительного человека, думаю, и дети у него такие же.

– Хотелось бы верить…

Я достала телефон и открыла приложение Uber. До паба было совсем недалеко – в хорошую погоду я обычно добиралась туда на велосипеде или пешком. Но после вчерашнего ко мне внезапно вернулась мания преследования. Возможно, это просто паранойя, однако сейчас мне было жизненно необходимо чувствовать себя в безопасности, и мысль о поездке в машине казалась гораздо более привлекательной, чем прогулка по улице в одиночестве.

Сегодня я могла наконец полностью посвятить себя любимому делу – работе за барной стойкой. Обычно в отсутствие отца мне приходилось буквально разрываться на части: руководить персоналом, принимать поставки, разрешать мелкие конфликты с посетителями. Мне, безусловно, нравилась вся эта суматоха, но приготовление напитков всегда занимало особое место в моем сердце.

Наш паб, «Оазис Джо», папа открыл, когда мне исполнилось восемь. Это была его давняя мечта – создать место, которое покорит сердца жителей Боквуда. И ему это удалось. Мы не раз слышали от посетителей, что здесь время словно замирает. Интерьер продумывали всей семьей, даже бабушка приложила свою руку. Ее идеей было сделать обстановку такой, как будто место вырвали из сердца леса: теплые оттенки дерева, лампочки, свисающие с потолка, мягкий свет которых струится сквозь декоративную листву, мерцающие на столах свечи с ароматом лесных трав – все это создает образ уединенного уголка природы посреди шумного города. Когда я подросла, тоже начала вносить свою лепту в семейное дело – придумывать рецепты уникальных авторских напитков, которые было не встретить ни в одном подобном заведении. Папа считал это нашей фишкой и очень гордился мной.

– Ты сегодня до обеда? – спросил папа, проходя мимо меня с коробкой фруктов.

– Как всегда, – ответила я, наливая бокал пива.

По воскресеньям у меня тоже был сокращенный рабочий день, чтобы я могла уделить время выполнению университетских заданий. Несколько лет назад, выбирая будущую профессию, я долго пребывала в растерянности, не до конца понимая свои желания. Будучи разносторонней личностью с тягой к творчеству, я осознавала, что это скорее хобби, а профессию хотела выбрать в другой сфере. Учитывая мою безграничную любовь к работе в пабе, я решила поступать на факультет бизнес-администрирования. Мне казалось, что знания основ предпринимательской деятельности, маркетинга и других дисциплин помогут стать настоящим профессионалом. Как наследница паба я мечтала преумножить успех отца, создав сеть заведений в разных городах. Поэтому учебе в университете уделяла особое внимание, стараясь впитывать все полезные знания, которые могли бы пригодиться мне в будущем.

Обернувшись, чтобы передать бокал официанту, я застыла. В зал вошел парень, и какое-то безумное чувство подсказало, что это именно он вчера напугал меня до полусмерти. Я словно окаменела, не в силах отвести взгляд, наблюдая за каждым его движением. Высокий, статный, одет во все черное: объемная куртка, облегающие джинсы и ботинки на толстой подошве. Цвет одежды контрастировал с его светлой кожей – он был азиатом с выразительными чертами лица. Темные растрепанные волосы спадали на лоб, придавая ему немного небрежный вид. Парень окинул зал взглядом, а затем посмотрел прямо на меня.

– Скай, все в порядке? – спросил Эндрю, наш бармен.

– Да, просто задумалась, – ответила я, поставив пиво.

Таинственный незнакомец подошел ко мне и, облокотившись на барную стойку, уселся на высокий стул. Он смотрел без агрессии, скорее, в его взгляде читалось волнение. Собравшись с духом, я подошла ближе, все еще питая надежду, что ошиблась и передо мной всего лишь очередной посетитель.

– Добрый день, – произнесла я с дежурной улыбкой. – Готовы сделать заказ?

– Здравствуй, – ответил он спокойным, ровным голосом. – Я бы хотел поговорить с тобой.

Ноги стали ватными, а в голове зашумело. Я не ошиблась. Нервно оглядевшись по сторонам, я отметила, что Эндрю сосредоточенно готовит коктейль, а папа занят пересчетом бутылок. Мысль о том, что я не одна, немного успокоила – вряд ли он решится что-то мне сделать.

– Пожалуйста, не бойся, – произнес незнакомец, не дожидаясь моего ответа. – Мне следовало быть предусмотрительней вчера.

– Послушай, – мой голос, несмотря на попытки говорить тихо, прозвучал резко, – я не знаю, кто ты и что тебе нужно, но тебе лучше уйти.

– Так я и думал. – Он закатил глаза и начал рыться во внутреннем кармане куртки. – Давай так: я кое-что тебе дам, а ты прочитаешь. – Парень достал книгу, обложку которой я не смогла разглядеть. – Сейчас нет смысла что-либо объяснять, ты просто сочтешь меня сумасшедшим. Поэтому, когда будешь готова и убедишься, что рядом никого нет, назови мое имя.

Незнакомец поднялся со стула, не отрывая от меня пронзительного взгляда. Он положил книгу на стойку, на мгновение задержав на ней свою крупную ладонь.

– Меня зовут Аксель, – его низкий голос прозвучал твердо, затем он убрал руку, открывая вид на обложку, и, резко развернувшись, поспешно вышел из паба.

Я проводила его взглядом, чувствуя, как по спине пробегает холодок. Затем мой взгляд упал на книгу. Новая волна паники захлестнула меня, перекрывая дыхание. По центру красовался дом, окруженный темными пихтами. Я видела этот рисунок, это место… много раз… в жизни, во снах… Это был дом моей бабушки, изображенный не на каком-то блокноте или книге, а на обложке ее дневника.

Из записей Грейс-Лилиан Колловей, 1975

Прошел ровно год с того дня, как моя жизнь изменилась навсегда. За это время я полностью приняла свою новую реальность. И я безмерно рада, что на этом пути я не одинока. Кто бы мог подумать, что мой дедушка окажется… таким же, как я. В моменты слабости и сомнений он всегда рядом, помогает мне справиться с этой феноменальной силой, что теперь течет в моих жилах. А Майнор! Мой верный Майнор ни на шаг меня не покидает, словно ангел-хранитель оберегает от всех бед. Мама, конечно, не раз косилась на филина, что постоянно кружит над нашим домом. Пришлось сказать, что я его прикормила, вот он и привязался. О том, что я ведьма, ей пока рассказывать не стоит. Дедушка говорит, чем меньше людей знают, тем лучше. А то вдруг объявятся охотники… Будут пытать, выведывать, где меня искать. Даже думать об этом страшно. По ночам костры снятся… Упаси Господь от такой участи. Пока что, к счастью, удается скрываться.

Это была первая страница дневника. От прочитанного бросило в жар. Я сидела в полумраке подсобки паба, взгляд застыл на одной точке, мысли с бешеной скоростью сменяли друг друга. Почерк… несомненно, бабушкин. Я бы не спутала его ни с чьим другим. За всю свою жизнь я не встречала человека, который бы так красиво выводил буквы. К тому же я и правда видела этот дневник неоднократно, а после ее смерти он пропал. В голове царил хаос. Бабушка писала, что она… ведьма. Мурашки пробежали по рукам, заставляя меня едва заметно вздрогнуть. Если верить дате, ей тогда было двадцать два года. Значит, те перемены, о которых она писала, произошли…

Подняв взгляд, я будто услышала ее голос, ее слова, повторяющиеся бесчисленное количество раз: «Магия внутри тебя, Скай». Вчера мне исполнился двадцать один год, и то письмо предвещало невероятные перемены, которые разделят мою жизнь на «до» и «после». Прикрыв рот ладонью, я отгоняла подступающее осознание, сопротивляясь ему изо всех сил. Каждый раз, когда бабушка произносила эту фразу, я и представить себе не могла, что она говорит… практически прямым текстом. Мне казалось, это всего лишь метафора, красивый оборот речи, обозначающий, что бабушка видит во мне нечто особенное, какой-то внутренний свет, способный изменить мир к лучшему. Она всегда была начитанной, знала десятки стихотворений и отрывков из книг наизусть, ее речь пестрила цитатами, поэтому эти слова не казались мне чем-то, на что стоило обратить особое внимание.

Из записей Грейс-Лилиан Колловей, 1977