Конечно же все стали прислушиваться к их разговору. Всем было интересно о чём говорит курфюрст и его фаворит.

– Ах, как это только можно пить!? – Воскликнула Её Высочество решившая поучаствовать в их разговоре. – Нынче все говорили о вас и ваших увлечениях, дорогой барон, так мы с дамами решили тоже попробовать! Думаем, что это барон такое пьёт, что люди не пьют? У нас тут, в Вильбурге, тоже стали пить его.

– И что же, Ваше Высочество? – Стали интересоваться другие гости.

– Это невозможное питьё! – засмеялась герцогиня. – Мы были шокированы его вкусом.

– Да, да, – Волков полностью соглашался с нею. – Вы абсолютно правы, мадам. – Он тоже смеётся.

– Это просто напиток мужчин! – уверенно заявил молодой принц. – Я уже велел повару подавать его мне после обеда и ужина.

– Господа, – заговорил генерал, обращаясь ко всем собравшимся сразу. – Позвольте я возьму на себя смелость и кое-что вам расскажу по поводу этого напитка?

И он рассказал, что первый раз распивал его с одним магометанским купцом, который пил его в самую ужасающую жару, что случалась в те июльские дни. Было то в далёком южном порту, давным-давно. Так же он рассказал, что лучше этот сарацинский напиток, пить до завтрака, или после обеда, и что бывают плохие его сорта. Горькие и пережаренные. А дамам он посоветовал добавлять к нему сахар или хорошую порцию взбитых сливок. Которые прекрасно смягчают вкус напитка. И ещё сообщил, что нельзя его долго варить. Кажется его рассказ был всем интересен. Его внимательно слушали, даже герцог, и к концу своего рассказа, барон даже заметил, что из кухни пришёл один из поваров, и, остановившись в дверях, внимательно его слушал.

А после все стали обсуждать кофе, и сарацинов, и пришли к выводу, что каковы сарацины, таковы у них и напитки, после чего посмеялись и принялись за кровяную колбасу с луком. Тут генералу, после половины утки-то, показалось, что он почти сыт и посему взял себе всего один хорошо зажаренный кусочек, но съесть его весь он не успел. Герцог снова повернулся к нему и произнёс:

– Генерал, я хочу освежиться, не проводите ли меня?

«Освежиться?»

В замке было всего два человека кого Его Высочество почти никогда не стеснялся приглашать с собой, они могли быть с ним в столовой, и в купальне… То были, как виделось Волкову, самые близкие люди его сеньора. Одни из них был дядя курфюрста, по возрасту почти его ровесник, Вильгельм Георг фон Сольмс граф Вильбург. Вторым его близким советником являлся барон фон Виттернауф. И вот теперь, пока гости заканчивали со вторым блюдом, хозяин дворца и огромной земли, предлагал ему пройтись.

– Конечно, сеньор, – сразу согласился Волков и встал первый.

Герцог поднялся за ним. Дамы и господа не понимая, что происходит, тоже, было, начали заканчивать ужин, резали последние куски и допивали вино. Но герцог, вытерев рот и бросив салфетку на стол, жестом остановил их:

– Дорогие гости, прошу вас, продолжайте, продолжайте, мы с бароном сейчас же вернёмся.

Они вышли из обеденной залы, и… Поначалу генерал думал, что они пойдут к уборным, но принц повернул в другую сторону, он пошёл к балкону, что открывал вид на внутренний дворик замка. Уже наступила ночь, в воздухе звенели сверчки. Звёзды засыпали весь небосвод. Они остановилась у балюстрады. Откуда-то снизу доносилась музыка. Дева какая-то то пела, то смеялась негромко, то болтала с кем-то. А потом снова кто-то трогал струны.

– Хорошо сейчас, но лето выходит очень жарким, – начал принц. –Чиновники и судьи пишут, что в некоторых местах, хлеб уже горит. Например, у вас там, на юге.

– Да, – соглашается генерал, – часть урожая сгорит. Зной, дождей у нас мало. Тучи, что с юга идут к нам, через горы не переваливают.

– А в Винцлау? – Спрашивает герцог.

– Там ещё жарче. – Отвечает Волков. – Когда собирался биться с горожанами, так стало тяжко от жары, что думал не упасть бы перед врагом. Голова в шлеме словно в котелке была. Уж как выдержал, то лишь Богу известно.

– И что же, там тоже засуха?

– Нет, монсеньёр, с юга от морей дуют ветра, всё время несут тучи, в

горах они собирается, там дожди весьма часты, и реки, что текут с гор, полноводны. И их много.

– Реки? – Переспрашивает курфюрст.

– Да, там много мелких речушек протекают с гор, они там повсюду, – подтверждает генерал. – А в тех реках полно форели. Я сам её пару раз видел, когда переправлялся через те реки. Рыба не крупная, чуть больше ладони, но её там столько, что даже крестьяне могут себе её позволить.

– Значит земля там благодатна? – Задумчиво то ли спрашивал, то ли утверждал герцог.

– Безусловно, сеньор. Винцлау необыкновенно богата. Вы ведь поедете на свадьбу своего племянника и сами в том сможете убедиться.

– Да, смогу, смогу…. – И тут герцог, до сих пор смотревший куда-то вдаль, или на звезды, поворачивается к барону и спрашивает:

– Значит стоит за ту землю схватиться? – И тут, после этих слов Волков вдруг подумал, что сеньор его, ничего, кажется, ещё не решил по Винцлау.

– Не знаю, Ваше Высочество, – честно отвечает генерал.

– Не знаете? – Кажется герцог удивлён. – А вот ваш приятель Виттернауф говорит, что такого провидца как вы, стратега, ещё надобно будет поискать. Неужели вам не ясна сила, что может нам противостоять в Винцлау?

– Как раз сила, что может противостоять нам в Винцлау, мне понятна, мне не ясны ваши силы, сеньор. – Сухо отвечает ему генерал.

– Ах вот как? – Тут герцог не стал уточнять, что Волков имел ввиду. – Он лишь спросил. – Думаете придётся воевать?

– Несомненно, – ответил генерал. – Но это в том случае, если нам не

удастся быстро провести бракосочетание.

– Значит нужно торопиться?

– Я не осмелюсь давать вам подобные советы, Ваше Высочество, но будь я на вашем месте, я бы поторопился, и до рождества точно бы тянуть не стал. – Отвечал своем сеньору барон.

– А Винцлау сильны будут в войне? – Продолжает герцог.

– А кто там будет воевать? – В свою очередь интересуется генерал. – Армия Винцлау это малочисленная гвардия. Охрана дворца. Их от силы полтысячи будет, да и то нужно уточнять. Она, на вид, хороша, конечно, вооружена прекрасно, но про обученность я ничего сказать не могу, как и про желание умирать за кого бы то ни было. Сеньоры? Они за последние двадцать лет садились в сёдла лишь чтобы поохотиться, два поколения не воевали. Какое из них рыцарство? Горожане? – Волков говорит это с презрением. – Я отдал им серебро лишь потому, что они не дали бы мне уйти, утомили бы наездами. У них было много кавалерии, а я за неимением лишних деньг кавалерии взял ровно столько, сколько нужно для разъездов и разведки. Так что всё, что они смогут выставить, это горцы, да ламбрийцы.

– Ну так это же хорошие воины, – замечает герцог.

– Это отличные воины, уж и не знаю я лёгкой кавалерии лучше ламбрийской, не знаю лучших арбалетчиков, чем они же, а горцы… – тут он даже вздыхает, – горцы есть горцы. Но и у тех, и у других есть один большой недостаток.

– И что же это за недостаток? – Интересуется принц. И вопрос этот показался Волкову вовсе не праздный.

– И те и другие очень дороги, – отвечает генерал. – И никогда не будут терпеть задержек с деньгами.

Тут герцог всё понял, он помолчал немного и вдруг произнёс:

– Говорят, что вы воздвигли какой-то необыкновенный замок. Мне донесли, что он и сам неприступен, да ещё и стоит так, что к нему попросту не подступиться. В половину его река, а в половину топи да пески прибрежные. – Тут сеньор снова смотрит на своего вассала и ждёт ответа.

Глава 7

И Вассал отвечает своему сеньору, благо, что ему всегда есть, что ответить:

– Сеньор, хотелось бы вам напомнить, что с тех пор, как вы передали мне во владения мой лен, в мои пределы дважды вторгались горцы… Дикари незнающие чести, известные всем своей непреклонной свирепостью и жестокостью. Первый раз мне удалось побить их прямо на реке, но второй раз они были хитрее, и я едва смог остановить их уже в середине моих владений. А до Эшбахта им тогда остался всего день пути. А там, в Эшбахте, у меня тогда и простых стен не было, чтобы отсидеться. То была просто деревня. Это хорошо, что мне в помощь были посланы добрые люди от соседей, из Фринланда. Не будь их, так уж и не знаю, говорил бы я сейчас с вами. Так что хороший замок мне, в моих переделах, совсем не лишний будет.

– Тем более, что он ещё и всю торговлю на реке под присмотр берёт, – замечает, как бы между прочим, курфюрст. – Говорят, что, если на западных стенах вашего замка поставить хорошие пушки, мимо него, на лодках, разве что ночью проскользнуть возможным станет. Да и то, если только бурлаки пойдут по дикому, противоположному от вас берегу.

– Так то хорошо для нас с вами, сеньор, – ничуть не смутившись отвечал генерал.

– Для нас с вами? – Уточняет герцог.

– Конечно, – продолжает Волков. – Случись что, так мы Ланну и Фринланду в одночасье всю торговлю по реке, то есть всю южную торговлю им прикроем.

– Да, наверное, – соглашается Его Высочество, вот только в этом его согласии чувствует вассал какое-то сомнение сеньора. И поэтому барон продолжает:

– Но это лишь в том случае, если я замок тот дострою, сеньор. Он же у меня недостроен и пушки мне там никак пока не поставить, да и мало их у меня. – И тут он делает намёк своему сеньору. – Уж больно велики траты на этот замок, я на многие, многие годы отдал себя в рабство ростовщикам и банкирам.

И так как герцог его намёк, кажется, игнорирует, он продолжает:

– И заниматься мне своим делами совсем нет времени, так как я всё время исполняю долг свой вассальный.

Но сеньор и тут его не слышит:

– А ведь с горцами, с теми, что за рекой от вас, давно мир и любовь.

– Пока, да, – соглашается генерал.

– И торговля у вас с ними хорошая, говорят, ваши товары допускают на их ярмарки, а ваш племянник женился на горской женщине знатного рода. Живёт с нею на том берегу, она родила ему двух детей уже. И всё у них хорошо, но замок вы всё равно воздвигаете неприступный.

– Так это сегодня всё хорошо, – сразу отвечает барон. – Одному Богу ведомо, что случится с нами завтра. Но чтобы не случилось, всем неприятелям нашим, – он сказал именно «нашим», то есть не отделяя себя от сеньора, – один вид крепкого замка на реке в удобном месте, будет отличным усмирением. А врагам так истиной костью в горле встанет.

И на всё это сеньору нечего было возразить. А что он мог сказать: я тебе не верю? Ты не против горцев замок возводишь, не против Ланна и Фринланда, ты против меня его возводишь, отсидеться в случае раздора со мной полагаешь. Герцог мог такое сказать, не постеснялся бы. Но, кажется, сеньор имел какие-то виды на своего вассала, и потому снова сменил тему: