Амурный фронт и прочие неприятности любви (страница 4)

Страница 4

Этот спор мог продолжаться бесконечно, но Влад пытался выловить Карину, а Костя пытался отплыть от блогерши, утаскивая Марину. Марина, лёжа на спине, неистово побултыхала ногами, изображая обезумевшие фонтаны. Вода попадала Карине в лицо, размывая остатки косметики.

Марина обвела взглядом набежавшую публику. Спектр впечатлений, произведённых двумя женщинами, был разнообразен: от изумления до осуждения. Кто-то даже пожурил пальцем. Тю, подумаешь, обрызгали их, не в театре же сидят, а у бассейна.

Влад вытянул Карину и возле них уже стоял спасатель и что-то объяснял, ожесточённо размахивая руками.

– Правильно – злорадствовала стерва Марины, на этот раз не внутренняя. – Запретите этой парочке к бассейнам подходить!

Это потом выяснилось, что к бассейнам подходить запретили и ей с Костей. Обидно было Косте, он-то ни в чём не виноват, плавал себе спокойно, даже никого под водой не щупал и даже не рассматривал. Возле самого отеля их догнал спасатель и так и сказал:

– К бассейну не подходите. В следующий раз будет штраф.

Марина фыркнула, но поверила и честно призналась, что больше такого не повторится. Судьба её услышала и такого больше не повторяла. У неё были припасены более изощрённые испытания.

***

Марина развесила купальник на сушилке и облокотилась на перила балкона, наслаждаясь видами. Море, горы и ясное небо в объятиях ароматов лаванды, гортензии и бриза. Доносится нежная песня волн, ветра и птиц. Не жизнь, а сказка. Можно долго медитировать. А нет, нельзя. На соседнем балконе пыхтела Карина. Разговаривала сама с собой, но так, чтоб Марина всё слышала. Марина тяжело вздохнула – всю сказку развеяла злая ведьма.

– Испортить мне такой выход. Я его на сегодня оставила. Чтоб эффектно было. Вчера не стала стримить, уставшая была с дороги. А сегодня. Лучший купальник. Солнце в нужной точке. Ракурс.

Марина безжалостно игнорировала её стенания, смотрела вдаль, иногда закатывая глаза.

– Красота. Бассейн. Богатая жизнь. Коктейль.

Марина покосилась на неё. Хоть и зарекалась игнорировать провокации, не сдержала обещание.

– Вроде морожено было.

– Это потом было морожено. Ты понимаешь, что ты мне все испортила?

– А напомните мне, пожалуйста, когда мы на «ты» переходили?

– Когда я тебя под водой ущипнула.

– Ах, это была ты? – недобро прищурилась Марина, потирая живот. Конечно же она знала, кто её ущипнул, но под водой не успела показать своё отношение к подобным выходкам и тем более ответить взаимностью.

Карина встряхнула купальник так, что брызги полетели на Марину. Спасибо ей за это, потому что остудила внутренний жар, разгоравшийся внутри. Благо хоть внешне он никак не проявлялся.

– У меня подписчиков десять тысяч – ворчала Карина. – Я каждый день ищу виды, локации, продумываю каждое слово, чтоб не опозориться. А ты…

– Что я? Показала твоим фаловерам твоё настоящее лицо?

Карина изумлённо моргнула и засмеялась:

– Фаловерам? Откуда это слово? Ты вообще в каком веке родилась.

– Не в этом точно.

– А я в этом.

Марина могла бы разозлиться, ведь это даже не намёк на её возраст, а прямое указание, но она снисходительно цыкнула.

Всё-таки с возрастом приходит мудрость. Она кстати ещё с вечера решила ходить в паре с мудростью. Правда та не очень интересовалась Мариной, игнорировала и уходила к кому-то другому.

Марина устроилась на мягкие подушки в кресло-каплю. Медленно покачалась. Наткнулась взглядом на позабытую косметичку и решила привести себя в порядок, раз уж все под рукой и крема с тоналкой, и тушь с карандашом, и лицо с зеркалом. Марина осмотрела себя и приступила к процедурам.

Где она потеряла ровный, а главное упругий и здоровый цвет лица? Вроде в две тысячи пятом году, точнее в две тысячи двадцатом. Когда она приобрела (или получила в подарок) узор из сосудов. В том же две тысячи пятом году (точнее в двадцатом), плюс минус год. В том же злосчастном году нужно было бежать к косметологу на подтяжку, омоложение, очищение, скульптурирование нового лица, шеи, декольте, груди и всего остального. Но она этого не сделала, потому что была счастлива и светилась изнутри, и не замечала естественного старения, ой простите, взросления. И сейчас живёт через стенку от мужа (хоть и разошлись не из-за её внешности), а у мужа (бывшего) молодая краля.

Краля скептично посматривала на Марину и искала повод для разговора. Нашла.

– Скажи, пожалуйста, ты специально рисуешь под глазами тени цвета коньяка? Или я ошибаюсь? И это цвет кофе?

Марина изумлённо уставилась в зеркало. Нету там ни теней, ни синяков. Карина над ней издевается.

– Как дохлая рыба может различать цвета коньяка и кофе? – отозвалась Марина.

– Невозможно макияжем скрыть мимику стервы.

– Ты по себе знаешь? – огрызнулась Марина. – Смени косметику.

– А ты на себе испробовала? Молодец.

Оскорбления, которые обычно говорят голосом для комплиментов, звучали сладко. На балкон выглянул Костя, он скользнул взглядом по соседке и кивнул Марине:

– Все нормально?

– Да, а что?

– Я думаю вам нужно друг от друга подальше держаться.

– Всё нормально – успокоила его Марина тоном грозной учительницы высшей математики. Он поверил. А должна была в этом убедиться Карина, ведь ей посыл.

– Марин, пойдём погуляем по территории отеля. Говорят тут много развлечений.

– Пойдём – согласилась она.

Путь выбрали к пляжу, тем более теперь его нужно осмотреть и выучить, в бассейн им дорога закрыта.

Марина надела лёгкий длинный сарафан, массивное украшение на шею и мягкие балетки, в которые просачивался песок. Она сняла их и несла в руках, пока они гуляли по берегу. Так не хватало широкополой шляпы, но о ней оставалось вспоминать, как безвременно ушедшей. Вспомнив подробности её кончины, Марина невольно разозлилась и мысленно завопила. Мудрость, которая обещала быть всё время рядом, снова куда-то улетучилась – ветреная женщина.

На пляже было мало людей, многие из отдыхающих зависали в барах и кафе, употребляли коктейли и прочую бурду, веселились так, чтоб потом весь год на работе вспоминать отпуск. Марина была человеком, которому не чужды зависть, и она на несколько секунд позавидовала этим отдыхающим. А ей отдыхать не давала мысль, что совсем недалеко Влад с Кариной. Где мудрость? ей пора бы и проявить себя.

Они прошлись по берегу и вернулись на набережную. Марина отряхнула ноги и влезла в балетки. Идти стало легче, привычнее. Бетон, плиты и цемент для городского человека – его естественная среда обитания – не хватает пыли и смога, но не стоит об этом жалеть. Марина зацепилась Косте за локоть и пошла бодрее.

– Давай завтра запишемся на гольф – предложил он. – Здесь рядом поля. Я возьму клюшки на прокат.

– Я не против. Просто я не умею в него играть.

– Я научу.

Прогуливаясь и болтая ни о чём, они дошли до детской игровой зоны. Здесь было полно разновозрастных детишек. Гвоздём вечера была банда из мальчишек, на которых она обратила внимание ещё у бассейна, потому что не заметить их было сложно. Шумные. Быстрые. Крикливые. Неугомонные. Хотя Марина наверное, придирается, всё-таки она сама сегодня вела себя в бассейне так, что не заметить её тоже было сложно. Одно отличало её от этих братьев, она вела себя неподобающе впервые, а у них это было с рождения. Она на всякий случай повела Костю в сторонку, потому что траектория бега братьев проходила совсем рядом. Папаша пытался вразумить, но тщетно.

– Стойте. Остановитесь. – Он поймал одного из сыновей. – Где Женечка?

Мальчишке удалось вырваться и, убегая, он ответил:

– Не знаю.

Бедный папаша, потерявший ребёнка, крутился на месте и выискивал глазами.

– Женечка, Женя.

Дети бегали друг за другом, игнорировали дорожки и тропинки, напролом через кусты. Совсем рядом ветки раздвинулись и из кустов появилась она. Девочка лет пяти. Как потом выяснилось –предводитель банды. Она вылезла, а рука застряла, точнее застряло то, что она пыталась перетащись сквозь ветки. Девочка развернулась и схватила это двумя руками. Потянула. Двигаясь задом, она прилагала все усилия. Из кустов показались длинные красивые перья. Марина присмотрелась и узнала в них павлиньи. И где она их раздобыла?

«Красивые» – подумала Марина и заметила, что к перьям прикреплён сам павлин, показалось его тело. Он сопротивлялся. Махал крыльями и что-то орал на своём грубом птичьем языке.

– Господи, она же его ощиплет.

– В следующий раз будет лучше прятаться – прыснул смехом Костя.

– Он лишится хвоста. Надо его спасти…

Марина ринулась на помощь павлину. Он продолжал истошно орать и махать крыльями, пытаясь улететь в Африку. Но девочка, как самурай, имела цель, не имея путь. Это у них семейное.

Марина подбежала к девочке и попыталась уговорить её отпустить бедную птичку. Девочка была глуха на просьбы. Всем своим видом, даже растрёпанными белокурыми кудряшками, показывала своё отношение к уговорам отказом. Тогда Марина аккуратно забрала птицу, при этом ей пришлось разжать сильные детские тиски. Птичка была освобождена, тут же выпорхнула и помчалась, заметая хвостом следы, обгоняя велосипедистов и электромобили, – жить ведь хочется, а в руках девочки она, наверное, с этой жизнью попрощалась.

Не моргая, смотря вслед убегающей птице, девочка открыла рот. Это был визг, который можно приравнять к сирене, таким можно сменить траекторию движения Земли вокруг Солнца. Марина зажмурилась. Костя закрыл уши руками. На крик сбежался народ и папаша-растеряша.

– Что вы сделали моей дочери? – не очень грозно спросил он, видимо всё же знал, что его дочь сложно обидеть, как и убежать от неё.

– Ничего – помотала Марина головой.

Он присел возле дочери на корточки и перевёл её внимание на себя. Она замолчала.

– Женечка, доченька, где ты была?

– На птицеферме – ответил за неё Костя.

– Вы бы, папаша, смотрели за своими детьми… – упрекнула его Марина и тут же пожалела. Мужчина как-то осунулся, тяжело вздохнул.

– Как же. Это вообще не получается. Три пацана и Женечка. Я за одним побегу, а остальные в другую сторону умчались. Я один. Совсем один. Уже давно.

– А жена где? – спросил Костя и заметил упрекающий взгляд Марины.

– Я жену потерял.

– Какое горе… – охнув, протянула Марина.

– Что вы? – всполошился папаша. – Она на пляже, загорает. Я пытался её найти, но эта банда не даёт мне обследовать пляж, то песком бросаются, то в море лезут. Вот я их сюда заманил. Пообещал в тире пострелять, а они умчались все куда-то.

Костя осмотрелся по сторонам. Мальчишек и след простыл, а Женечка отломала ветку и грозно направилась в сторону Кости и Марины. Смотрела подозрительно недобро. Зло воплоти, оно такое коварное, может веткой по ноге, или куда попадёт по возможности своего роста. Костя сделал шаг назад и потянул за собой Марину, которая всё продолжала сочувствовать мужчине.

– Ладно, Марина, пойдём. А вы обратите внимание на услуги в отеле, там и няня есть.

– Что ж я нелюдь какой. На чужую женщину свою ораву вешать. Она-то в чём виновата?

– Тогда ищите мать – посоветовал Костя, не выпуская из вида девочку. Ретировавшись на приличное расстояние, он вздохнул спокойно. – Давай придерживаться плана: при виде этой семейки, меняем маршрут и уходим на соседнюю улицу.

– Здесь нет улиц.

– Переселяемся в другой отель. Короче избегаем их, даже если они начнут жарить павлинов и страусов.

– Надеюсь, до этого не дойдёт.

Проходя между качелями, каруселями и батутами, они прошли в более спокойное место. Здесь можно было посидеть в плетёных креслах, застеленных мягкими матрасами, или на огромных подушках в виде капли, или покачаться в гамаке.

– Смотри, тир – заметил Костя. – Давай постреляем.

– У меня руки до сих пор трясутся. Я так испугалась за петуха.

– Ну, хорошо, тогда постоишь рядом, а я выиграю тебе приз. Хочешь?

– Хочу.