Некоторые пути легко стираются из памяти, а другие превращаются в непреодолимый подъем. Для Хосу дорогой, по которой сложнее всего было идти, стала та, что пролегала прямо перед ним. Однако остановиться или развернуться он не мог. Делать шаг за шагом, преодолевать поворот за поворотом – разве не это смысл жизни? И Хосу вдруг представил, что однажды окажется на месте Ким Чхунхо. Он подумал, что все в жизни циклично, как времена года, и за спуском всегда следует подъем. Ему захотелось поддержать Ким Чхунхо, пожелать ему, чтобы его добрый взгляд никогда не тускнел. Ведь, в конце концов, время течет одинаково для всех, унося нас, словно волны, к неизбежному финалу.

Когда Хосу поднял голову, Ким Чхунхо уже исчез.

Вкус утешения

Хосу и Дами вышли из художественной галереи и неспешно зашагали по дороге. Хосу еще не привык к запутанным улицам Пуамдона с их крутыми спусками и подъемами.

– Вы раньше никогда не бывали в Пуамдоне? – спросила Дами, как будто прочитав его мысли.

– До того, как устроился в галерею, нет. Я даже не знал, что в Сеуле еще остались такие районы.

Хосу смотрел на оживленную дорогу, которая виднелась далеко внизу, за паутиной линии электропередач. Его не покидала мысль, что это место словно затерялось среди каменных джунглей небоскребов в самом центре города. По утрам Хосу стоял в очереди за кофе, днем пробирался через толпы клерков, пообедать, а вечером наблюдал, как на опустевшие улицы среди безмолвных высоток опускается тишина. Офисы вещательных компаний, в которых он хотел работать, находились в деловых районах, на фоне которых Пуамдон казался слишком тихим и уединенным.

– Не слишком ли здесь тихо? – спросил он у Дами.

– Да, и мне это нравится.

– В этом что-то есть… – из вежливости ответил Хосу, чувствуя легкое замешательство.

– Я часто гуляю по этим улочкам, и такое чувство, что каждый раз, поворачивая за угол, нахожу что-то новое, – продолжила Дами. – Встречаю уличных кошек, вижу, как у кого-то перед домом распускаются цветы, замечаю валяющиеся у бара пустые бутылки вина. Это место каждый день открывается для меня с новой стороны.

Слушая Дами, Хосу подметил, какие они с ней разные.

– Знаете, чего нет в Пуамдоне, в отличие от других районов Сеула? – вдруг спросила женщина.

– Нет… – покачал головой Хосу.

– Гипермаркетов, учебных центров и метро.

А ведь так и было! Это показалось Хосу удивительным.

– И правда! – проговорил он задумчиво. А потом осторожно добавил: – Добираться сюда, конечно, не очень удобно.

Следующие слова Дами заставили Хосу окончательно убедиться, что она живет в совершенно другой реальности:

– Поэтому-то мне так нравится Пуамдон. Его можно прочувствовать, только прогулявшись пешком.

Они остановились перед небольшим заведением, на вывеске которого было написано «Ресторан Чонбэ». Хосу заглянул внутрь и увидел лишь три-четыре столика.

– Здесь особенно вкусно. Как насчет супа с рисом? – спросила Дами.

– Звучит заманчиво. Но я удивлен, Думал, что вы пропускаете обед или ограничиваетесь салатом.

Дами едва заметно улыбнулась:

– Всегда по-разному.

Хосу вдруг почувствовал, что очень сильно проголодался, и сглотнул. Они с Дами протиснулись внутрь, пропустив группу посетителей, уже закончивших есть.

– Вы у нас впервые?

Вопрос задала крупная женщина с кудрявыми волосами и добрым лицом. Она убирала грязную посуду на тележку и с любопытством посматривала на Хосу.

– Он недавно устроился в нашу галерею, – объяснила Дами. Хосу вежливо поклонился.

– Вежливый, – сказала женщина, убрав на тележку последнюю тарелку. – Приходите почаще. Знаете, как называется это место? Ресторан «Чонбэ» – а это значит, что тепла и уюта здесь вдвое больше!

Ее слова заставили Дами и Хосу рассмеяться.

– Кстати, давно хотела спросить. Подать заявку на создание произведения для вашей выставки может абсолютно любой? Даже я? – Женщина убрала тележку и вернулась к их столу.

– Конечно! Приходите, посмотрите выставку, подайте заявку, – ответила ей Дами.

Женщина широко улыбнулась, обнажив передние зубы.

– Правда? Тогда обязательно загляну.

С этими словами она направилась на кухню.

– Это хозяйка ресторана, – вполголоса сказала Дами.

Оглянувшись, Хосу заметил, что перед входом уже выстроилась очередь из десяти-пятнадцати человек.

– Похоже, это довольно популярное место, раз люди готовы даже в очереди стоять.

– Ага. А может, все дело во внезапном похолодании?

Дами отвернулась к окну, и на мгновение ее лицо стало бледным. Хосу хотел спросить, что случилось, но передумал – они не были настолько близки, чтобы общаться на личные темы. К тому же мысль о том, что он может в любой момент уволиться из галереи, заставляла держаться с коллегами на расстоянии.

Хосу решил сменить тему и спросить о начальнике:

– Господин О вообще когда-нибудь обедает? Я заметил, что он всегда сидит в кабинете.

– Вряд ли он вообще не ест… – Дами слегка наклонила голову. – Думаю, он где-то перекусывает, но позже. А вообще, похоже, ему не очень нравится есть вместе с кем-то, так что на совместные обеды рассчитывать не стоит.

Пока Дами говорила, к их столику, с грохотом толкая перед собой тележку с блюдами, снова подошла хозяйка. В ресторане стало шумно и оживленно: люди суетливо сновали туда-сюда. Хозяйка, окинув взглядом зал, посетителей и пустые столы, взяла с тележки глиняный горшок с горячим супом.

– Осторожно! – воскликнул Хосу, заметив, что большой палец женщины уже наполовину погрузился в блюдо.

– Ничего страшного, он не горячий.

– Но ведь…

– Не волнуйтесь.

Хозяйка принесла второй горшочек, снова обмакнув большой палец в суп.

– Ваш палец! – выговорил побледневший Хосу.

Не обращая на него внимания, женщина спокойно и быстро поставила на стол закуски и, не теряя ни секунды, развернулась, чтобы поприветствовать новых посетителей.

– Присаживайтесь сюда, пожалуйста.

Хосу молча смотрел на горшочек перед собой, а затем вполголоса спросил у Дами:

– Вы ведь не это имели в виду, когда говорили про особый вкус здешних блюд?

Дами тихо рассмеялась.

– Абсолютно верно, – но потом все же добавила: – Шучу!

Однако у Хосу уже пропал аппетит.

– Попробуйте, – начала уговаривать Дами. – Как бы сказать. На вкус этот суп как утешение. Когда мне плохо, я всегда прихожу сюда и заказываю его.

Несмотря на слова Дами, Хосу лишь ковырялся палочками в закусках, но потом, хоть и неохотно, все-таки зачерпнул ложкой суп и отправил его в рот. Мягкое тепло тут же разлилось по телу согревая изнутри. В последнее время Хосу редко завтракал и обедал, а ужинал чем-то приготовленным наспех, так что это был редкий случай, когда он мог порадовать свои вкусовые рецепторы. Дами, сидевшая напротив, тоже с аппетитом ела, но казалась глубоко погруженной в свои мысли.

– У вас что-то случилось? – осторожно поинтересовался Хосу.

Дами вытерла рот тыльной стороной руки и спросила в ответ:

– Так заметно?

– Нет-нет. Просто показалось, что вас что-то беспокоит.

– Ничего особенного.

– Тогда ладно.

Они продолжили есть молча. Вдруг мобильный телефон Дами, лежавший на столе, завибрировал.

– Сообщение от начальника, – сказала она, глядя на экран.

– И что он пишет? – полюбопытствовал Хосу.

– Что художник выбрал историю для следующей работы, но ему нужно помочь.

– Помочь?

– Говорит, мы обсудим это завтра на работе.

– А… понятно.

На самом деле для Хосу галерея была абсолютно непонятным местом. Пусть он устроился совсем недавно, но уже успел заметить, что при ограниченном штате сотрудников задачи распределялись хаотично. В нем закипало раздражение, но, осознав, что возражать бесполезно, он попытался успокоиться и быстро отправил в рот еще одну ложку супа.

– Кстати, мне стало любопытно, кто этот художник, который работает с галереей, но не подписывает свои картины?

Неожиданно на этот вопрос Дами ответила холодно и с настороженностью во взгляде:

– Не знаю. Хотя мне тоже интересно.

После этого она больше ничего не сказала, продолжая сосредоточенно есть суп. Хосу не понял, что произошло, и лишь тяжело вздохнул. Если так продолжится, то он умрет от любопытства раньше, чем уволится. И все же суп был действительно вкусным – настолько, что почти удалось забыть о побывавшем в нем пальце хозяйки. Хосу буквально уткнулся носом в горшочек и поймал себя на мысли, что уже давно не ел с таким аппетитом.

Искренний жест

Когда Хэчжу попыталась оплатить покупку в магазине, продавец сказал, что на карте недостаточно средств. Девушка словно остолбенела.

А потом вспомнила, что покупала в рассрочку дорогую одежду и обувь для выступлений и подготовки к университетскому и региональному фестивалям. Сегодня как раз подошел срок очередной выплаты. Больше всего в этой ситуации удручало, что все мероприятия были отменены из-за банкротства организатора.

– У вас нет другой? – спросил продавец, возвращая бесполезную карту.

– Нет, извините, – тихо ответила Хэчжу.

Опустив голову, она вышла из магазина с пустыми руками. Мысли о предстоящих платежах за страховку и электричество давили на плечи тяжелым грузом. А все из-за отмененных выступлений. Если бы они состоялись, Хэчжу смогла бы покрыть расходы гонорарами. В полном отчаянии она села в автобус.

Светило солнце. Сухие листья, подхваченные ветром, кружились, опускаясь у серой стены, и напоминали Хэчжу ее саму. Ей казалось, что она медленно падает.

– Может, просто вернуться домой? – пробормотала девушка.

Идти на встречу с Бае в таком настроении, да еще и без подарка, было неловко. Еще хуже было ощущать себя ничтожной. Однако, когда автобус начал подниматься в гору на подъезде к Пуамдону, Хэчжу вдруг почувствовала себя немного лучше. Полупрозрачный золотистый свет разливался по дороге, наполняя все вокруг теплом. Выйдя на остановке, она глубоко вдохнула. Стало чуточку легче. И тогда она твердо решила пойти на встречу с Бае, пусть и с пустыми руками. Хэчжу понимала, что будет жалеть, если пропустит его первый концерт. Нужно просто набраться смелости. Если бы не Бае, Хэчжу, возможно, никогда бы не увлеклась уличными танцами. Она просто обязана была увидеть его выступление.

Хэчжу впервые встретила Бае, когда тот пел на улице. В тот день девушка возвращалась домой после ужина с университетскими друзьями – поздравляли парня, которого пригласили в зарубежную танцевальную труппу. Хэчжу искренне радовалась за приятеля, но глубоко внутри испытывала грусть. Все ее одногруппники с кафедры современной хореографии уже чего-то добились, а она топталась на месте. К чувству собственной неполноценности из-за того, что никто не признавал ее таланта – по крайней мере, так ей казалось, – добавилась еще и угасающая страсть к танцам.

Бесцельно блуждая по улицам и перебирая в голове невеселые мысли, Хэчжу вдруг услышала песню, пробивающуюся сквозь гул толпы. Нежные гитарные аккорды и низкий мужской голос заворожили девушку и она не заметила, как оказалась в самой гуще людей, которые слушали музыканта.

Закрыв глаза, Хэчжу полностью растворилась в мелодии и голосе незнакомого парня. Было грустно, но одновременно легко. Тогда Хэчжу поняла: хоть она и жила только танцами с самого детства, у нее никогда не было настоящего увлечения.

Незаметно для себя Хэчжу подняла руки. Она приоткрыла глаза, и уличные фонари показались ей софитами. Хэчжу уверенно сделала шаг вперед, будто подталкиваемая музыкой.

Почти вприпрыжку Хэчжу двигалась сквозь толпу, обходя людей, которые замечали ее лишь спустя мгновение. Оказавшись перед сценой, на которой выступал гитарист, она поняла, что пути назад нет. И в этот момент девушку охватило ощущение полной, безграничной свободы.