– Где папа? – спросил, пытаясь отвлечься от навязчивых мыслей.

– В лаборатории. Опять просил не ждать. Говорит, что формула почти готова.

Папа был из тех ученых, которые могли забыть о еде, если увлекались работой. Его последнее исследование касалось квантовой физики – области, где 2 + 2 не всегда равно 4. Там действовали другие законы, более красивые и странные, чем в обычной математике.

Может быть, человеческие отношения тоже подчиняются квантовой логике? Где частица может находиться в нескольких местах одновременно, а наблюдение меняет результат эксперимента?

– Дима, – мама внимательно посмотрела на меня, – ты выглядишь расстроенным. Что-то случилось в школе?

Как объяснить? Что я чувствовал себя простым числом среди составных? Что все вокруг говорили на языке, которого я не понимал, – языке брендов, статуса, социальных игр?

– Там… другая система координат, – сказал наконец. – В Хабаровске я знал, где находится точка отсчета. Здесь я даже не понимаю, по каким осям строится график.

– А может, стоит создать свою систему координат?

Интересная мысль. В математике можно выбирать различные системы отсчета в зависимости от задачи. Может быть, проблема была не в том, что я не подходил к их системе, а в том, что я пытался применить неподходящую систему координат?

– Знаешь, что я заметила? – улыбнулась мама. – Когда ты думаешь о математике, у тебя светятся глаза. А когда о людях – тускнеют. Может, стоит попробовать найти людей, которые заставят твои глаза светиться?

– Таких не существует.

– Откуда такая уверенность?

– Вероятность встретить человека, который одновременно понимает красоту математики и интересен как личность, крайне мала. Особенно среди подростков из богатых семей.

– А если этот человек не разбирается в математике, но готов научиться?

Неожиданный поворот. Я не рассматривал такую переменную. Что, если существует функция обучаемости? Где начальное значение низкое, а производная положительная и высокая?

В памяти снова всплыло лицо Мелиссы. Когда Ольга Леонидовна объясняла неравенства, она выглядела растерянной. Но не глупой. Скорее… напуганной? Как будто алгебра была не предметом, а монстром, которого нужно победить.

Интересно…

– Мам, а что, если красивая девочка на самом деле не пустышка, а просто… недооцененная в академическом плане?

– Тогда у тебя есть шанс стать ее учителем, – подмигнула мама. – Знаешь, самый быстрый способ понять человека – научить его чему-то важному для тебя.

Научить Мелиссу Краснову математике? Вероятность того, что она согласится, стремилась к нулю. Но не равнялась нулю полностью.

А что, если применить теорию игр? Найти взаимовыгодную стратегию? Ей нужны знания, мне – социальная адаптация…

– Дима, ты опять считаешь, – рассмеялась мама. – Иди делай уроки. И помни: не все в жизни можно просчитать заранее. Иногда самые лучшие открытия случаются спонтанно.

Поднимаясь к себе в комнату, я думал о словах мамы. Спонтанность была врагом математика. Но она же была источником самых неожиданных решений.

За окном зажглись фонари – их свет образовывал почти идеальную сетку координат. Где-то в этой сетке находилась точка под названием «Мелисса Краснова». Вопрос был в том, стоит ли пытаться найти к ней путь.

Или лучше оставаться простым числом?

Ответ, как всегда, скрывался в правильно составленном уравнении. Нужно было только найти все переменные.

Глава 3

Просыпаюсь от того, что дождь барабанит по окнам спальни. Серое, унылое утро – прямо как мое настроение после вчерашнего дня.

Лежу в кровати, смотрю в потолок, думаю об этом новеньком. Дмитрии Самарине. Даже имя звучит по-провинциальному. Вчера он сидел тихо, как мышка, а смотрел на меня так… странно. Не так, как все парни, которые пожирают меня глазами. А как будто изучал.

Что он себе позволяет? Кто дал ему право меня изучать?

Встаю, подхожу к зеркалу. Волосы слегка растрепались, но даже в таком виде я выгляжу потрясающе. Папа не зря тратит целое состояние на этого стилиста из Лондона.

Сегодня я выбираю юбку не школьную форменную юбку, а модель от Dolce – чуть короче обычного – и шелковую блузку, которая идеально подчеркивает фигуру. Если этот ботаник снова решит на меня пялиться, пусть хотя бы знает, на что смотрит.

После легкого завтрака и дороге в школу листаю «ВК» и строю планы. После школы хочу заехать в новый бутик, вчера показывала сумочку от Hermès, просто божественную.

– Приехали, Мелисса, – Сергей открывает дверцу «Бентли».

Выхожу из машины и сразу чувствую, как все оборачиваются. Это чувство никогда не надоедает – быть в центре внимания, знать, что ты лучше всех.

Медленно иду по школьному двору, наслаждаясь вниманием. Парни пялятся, не скрываясь, девчонки завистливо разглядывают мой наряд. Так и должно быть.

В холле меня встречает Катя с обычными восторгами:

– Мелисса! Боже, как ты выглядишь! Эта юбка просто убийственная!

– Новая коллекция, – небрежно отвечаю, поправляя волосы перед зеркалом. – Кстати, ты сегодня видела нашего новенького?

– Самарина? Да, он возле кабинета физики стоит, что-то читает в учебнике. Странный какой-то. И представляешь, вчера в столовой сидел с Ивановой!

Морщусь от отвращения. Аня Иванова – единственная отличница в классе. Умница, но одевается как нищенка из неблагополучной семьи, там вообще полный треш.

– Логично, – пожимаю плечами.

Но внутри что-то кольнуло. Почему-то неприятно, что он выбрал эту серую мышку, а не обратил внимание на меня.

С чего бы мне было неприятно? Мне плевать на мнение какого-то провинциала.

– Мелисса! – раздается за спиной знакомый голос.

Оборачиваюсь. Данил идет к нам через холл, широко улыбаясь. Высокий, крупный блондин – типичный качок с куриными мозгами. Его отец владеет сетью спортивных клубов, так что формально мы из одного круга.

– Привет, красотка, – как всегда, подходит слишком близко. – Как дела?

– Нормально, – холодно отвечаю.

Данил уже полгода пытается произвести на меня впечатление. Дарит цветы, приглашает в кафе, строит из себя крутого. Не понимает, что я вижу его насквозь – обычный придурок с завышенной самооценкой.

– Слушай, у меня на выходных вечеринка в загородном доме, – наклоняется он ко мне. – Приедешь? Будет круто.

– Посмотрим, – уклоняюсь от его попытки положить руку мне на плечо.

Ага, конечно. Поеду к тебе, чтобы ты весь вечер меня лапал.

– Да ладно тебе, не строй из себя неприступную.

Вот именно поэтому я и не хочу никуда с тобой ехать, думаю я, но вслух не говорю. Данилу лучше держать на расстоянии – он может пригодиться в качестве личного вышибалы.

– О, новенький, здорово,– Данил обращается к Диме.– Как там тебя? Самарин? Как дела у ботаника?

– Доброе утро,– Дима отвечает сухо и холодно.

– Слушай, ботаник, – Данил делает шаг к новенькому, – здесь есть правила. Не лезь, куда не просят.

– Данил, хватит, – говорю я.

Что за идиот? Зачем он лезет в драку с каким-то тихоней? Ему было мало, что ему Черный навешал?

– Что хватит? – поворачивается ко мне Данил. – Я просто объясняю новичку, как тут все устроено.

– Он и так все понимает, – отвечаю, глядя на Дмитрия.

Новенький кивает мне и уходит в сторону лестницы. Данил недовольно смотрит ему вслед.

– Зачем ты его защищаешь?

– Я не защищаю. Просто не люблю беспричинную агрессию.

А еще я не люблю, когда ты пытаешься решать за меня, с кем мне общаться.

Звенит звонок на урок. Иду к лестнице, Катя рядом тараторит что-то о планах на выходные. Данил плетется за нами, пытаясь вклиниться в разговор.

Поднимаемся в кабинет алгебры. Ольга Леонидовна уже сидит за столом с вечно недовольным видом. Терпеть не могу эту старую каргу. Она единственная из преподавателей, кто не делает мне поблажек. Наоборот, кажется, что она нарочно придирается ко мне.

Наверное, завидует. В ее возрасте я бы тоже завидовала.

– Краснова, к доске, – раздается ее противный голос, как только я сажусь.

Сердце сжимается. Опять эта ведьма портит мне утро.

– Номер двести тридцать один, пример Б.

Медленно встаю, чувствуя, как краснею. Вчера даже учебник не открывала – была занята важными делами.

И что? Алгебра мне в жизни не понадобится. У меня будет свой бизнес, бухгалтеры, которые все посчитают.

Подхожу к доске, беру мел. Весь класс смотрит на меня, включая новенького. Дмитрий сидит у окна и внимательно наблюдает. Данил развалился на своем месте и ухмыляется – ему нравится, когда я оказываюсь в неловком положении.

– Что же вы, Краснова? Забыли об условии? – в голосе Ольги Леонидовны слышится насмешка.

Смотрю на доску. Там написана какая-то жуткая формула с кучей букв и знаков. Ничего не понимаю.

– Нужно… найти икс? – неуверенно предполагаю.

– Решите систему неравенств. Которую мы разбирали вчера. Приступайте.

Система неравенств? Что это вообще такое?

Пытаюсь вспомнить вчерашний урок, но в голове пусто. Тогда я думаю о новых серьгах. Начинаю писать наугад. Переношу цифры, ставлю знак равенства. Получается полная чушь.

За спиной перешептываются, кто-то хихикает. Слышу, как Данил говорит соседу по парте: «Да она вообще в математике не разбирается». Лицо горит от стыда и злости.

Они смеются надо мной! Стою как дура, а эти ничтожества смеются!

– Садитесь, – холодно говорит Ольга Леонидовна. – Неправильно. Самарин, покажите, как решается такая система.

Новенький встает и идет к доске. Проходя мимо, тихо говорит:

– Все нормально. Бывает.

Как он смеет меня жалеть?! Мне не нужна жалость этого ботаника!

Сажусь на место, кипя от ярости. Дима берет мел и начинает писать. Быстро, уверенно, как будто играет, а не решает сложную задачу.

Справляется за минуту.

– Правильно, – одобрительно кивает Ольга Леонидовна. – Садитесь.

А потом поворачивается ко мне:

– Краснова, если так пойдет и дальше, ты закончишь четверть с двойкой. А с двойкой по алгебре можешь забыть о престижном университете.

Слова бьют наотмашь. Двойка? Я?! Не может быть! У меня никогда не бывает двоек! Папа меня убьет. А мама отправит к бабушке в деревню «подумать о своем поведении».

– Ольга Леонидовна, я… – пытаюсь что-то сказать, но слова не идут.

Что я могу сказать? Что я забила на домашнюю работу ради шопинга?

– Родителям нужно найти вам репетитора, – продолжает учительница. – И как можно скорее.

Репетитор? Как какой-то двоечнице из обычной школы?

Это унизительно. Весь класс слышит, что мне нужна помощь. Даже Данил перестает ухмыляться и смотрит с удивлением.

– А знаете что, – вдруг добавляет Ольга Леонидовна, – у нас есть отличный кандидат. Самарин, не поможешь однокласснице подтянуть алгебру?

ЧТО?!

Если раньше я думал, что унижение достигло предела, то я ошибался. Можно пасть еще ниже. Этот тихоня в дешевых джинсах будет меня учить? Меня, Мелиссу Краснову?

Класс замирает. Все переводят взгляд с меня на него и обратно. Данил открывает рот от удивления.

– Я согласен, – тихо говорит новенький. – Если Мелисса не против.

Я против! Я в бешенстве!

Но сказать это вслух – значит показать, что я боюсь какого-то провинциала. А согласиться – значит окончательно потерять лицо.

Внутри все кипит. Еще вчера я планировал поставить этого новичка на место, показать, кто здесь главный. А теперь он будет издеваться надо мной, объясняя элементарные вещи.

Это несправедливо! Я не создана для унижений! Я должна быть на вершине!

– Мелисса? – повторяет Ольга Леонидовна.

Сжимаю кулаки. Хочется встать и выбежать, хлопнув дверью. Но так будет еще хуже.