– Да, мой друг всё верно подметил. Поймите, народы Европы, мы все переживаем. Особенно Германия, которая сейчас в очередном кризисе. Наша экономика под прессингом мировых каруселей. Куда теперь двинутся рынки и покупатель?

– Вы же не можете сказать, чем это Мероприятие станет для науки и мировых рынков?

Он молчал пару секунд, никто не осмелился нарушить тишину. Эта пауза была для осмысления слов хозяина праздника. Тот не дал себя спровоцировать. Более того, он резким кивком подбородка и заискивающим взглядом попросил Клауса завершить мысль самому. Тому пришлось отступить в темпе. И, сделав небольшой шаг назад, самому ответить на свой риторический вопрос:

– Никто не знает, что мы будем иметь в итоге. Станет ли это новым рывком вперёд или потрясением и катастрофой для всего мира? После предыдущего Мероприятия вашего Фонда весь научный мир лихорадило! Очень сильно и долго. Это не Экспо или промышленные выставки достижений всей науки Планеты, это ваш научно-технологический вызов нам. Другой части мира. Вы думали о последствиях?

Хозяин утвердительно кивнул. Его глаза наполнялись холодным блеском, улыбка тронула уголки рта. Снова включился второй гость:

– Да, мы были свидетелями вашей невероятной научно-технической гонки. Это надорвало много мировых сил, корпорации банкротились целыми трестами, но рынки и предложения обновились. Но не надоело ли вам быть санитарами мирового леса? – Клаус передёрнул плечами и говорящий умолк, слово снова взял лидер. Вожак перехватил все встречные взгляды:

– Поймите, мой друг, с виду крепкий глобальный мир на самом деле очень хрупок. Вы, русские, это никак не поймёте. Ведёте себя словно трактор в кукурузном поле! – Он перевёл дыхание, постарался подтянуть свою массивную фигуру под стать своему собеседнику, но тщетно. Снова распустил живот со словами:

– Тем более, если мы говорим про научный и технический аспекты! Да что темнить, из-за вас просто весь мир в стрессе. Вы же, надеюсь, всё это понимаете, когда готовите очередное Мероприятие? – Окружающие профессора одобрительно закивали. Но вдруг добродушный старик обрёл строгие черты лица и продолжил с уже сильным интонационным немецким акцентом:

– Я понимаю, и весь мой круг, – он обвёл руками себя, – знает, что долгие годы лично мои высказывания по отношению к вам и вашей стране были крайне резки. Вы ведь понимаете почему?

Его собеседник молча кивнул, но холодный взгляд не выдал никакой тревоги, что озадачило мудрого бюргера. Он решил сменить тактику и зайти с другой стороны:

– Для меня и моей страны вы и ваше государство – очередные конкуренты. Давний, я бы сказал, исторический визави, причем крайне вредный и агрессивный, отбирающий у нас рынки и, соответственно, прибыль, новые рынки сбыта. – Уголки рта хозяина Фонда пришли в движение, Клаус был очень этому рад. Он ждал любых слов от визави, тот быстро и громко высказался:

– И тем не менее вы сейчас говорите на русском языке, на русской земле о русской науке! И это явный успех нашей цивилизационной модели, и заметьте, вы сами себя противопоставляете нам, когда мы предлагаем единую модель сосуществования. Ваша страна давно участвует в изоляции Большой России, и, как видите, по массе гостей и мизерных успехах вашей упёртой политики. Дальше слово вам! – Он руками махнул в неопределённости. Взвешенно подбирая слова и минимизируя акцент, диалог продолжил немец:

– Следующее, что я скажу, не убирает ранее озвученного. Но всё же, как пожилой человек, дам следующую оценку не лично вам, а вашему Фонду и государству. – Тут встретивший их сложил руки в защитную позу на груди и, поведя правой бровью, сказал:

– Дорогие мои гости из Германии, все ваши мнения для меня важны. Ведь именно для их сбора я вас встретил лично! Слушаю вас, как радушный хозяин сего комплекса зданий Фонда Российской академии наук. – Клаус фон Вельгольф, довольно закивав головой, решительно проговорил:

– Ну тогда скажу честно – ваши действия по выстраиванию и синхронизации работы государственных и частных органов управления, контроля исполнения, правовой службы вызывают моё личное восхищение. А тот решительный план реструктуризации Академии наук и всех государственных корпораций! Ловко, очень умело провернули. Мы уже с моими коллегами ознакомились с доступными результатами. – Он повернул голову ко второму, тот вышел вперёд и вонзил свой цепкий взгляд в собеседника со словами:

– Да, это так. Сначала не веришь, потом понимаешь весь ужас реальности из прочитанного и увиденного. Предварительно наша группа получила сильный эмоциональный удар, когда знакомились с русским прорывным развитием корпоративного самоуправления и кооперации, налаживанием полного цикла производства и потребления. – Он говорил так же резко, со скрипом в голосе: – Неприятно, что вы это смогли реализовать не просто в опытной модели, а именно в действующей жизни вашего государственного образования и сплетения экономик. Лично это меня просто ошеломило. – Тут второй снова отошёл назад. Лидер группы гостей из Германии взял слово и продолжил:

– Не обижайтесь, мы всё. – Он как бы отшатнулся, собираясь со словами: – Если честно, лично я не верил в то, что ваша разрозненная, гигантская многонациональная команда сможет заставить работать изрядную дряхлую и застоявшуюся тушу государства! Конечно, отдаю должное вам и ресурсам Фонда! Ведь некогда всё было заявлено красиво и исполнено с педантичностью, местами превышающую немецкую. Мы ожидали ваших классических действий. Ну, как обычно, к месту и громко, но вы тихо начали всё делать без громогласных афиш. – Вожак окинул свою стаю, все были внимательны. Его это устроило, и он, облизнув верхнюю губу, продолжил: – Все были уверены, что очередная напыщенная гора родила мышь. Да, в начале ваш поезд тронулся с поддержкой правительства и президента, но потом вроде как сошёл с рельс под каток войн с Хириатом. Всё выглядело как глобальное фиаско, которое приведёт к новому разделению России на зоны влияния. – Это были грубые слова, даже дерзкие. Клаус щупал его психику, ровно как и все уставили взгляды на хозяина зданий. Тот, словно бронзовый памятник, стоял, слушая речь своего гостя – Клауса.

– Тогда-то я не верил, что вы сможете вывести на такой уровень развития Россию. Особенно восхищает показатель доходности! Вы вытянули свою сложную систему работы корпораций, преимущественно используя свой внутренний рынок страны. При таком напряжении никто не верил, что ваше общество выдержит перегрузки и не взорвётся.

Тут хозяин решил добавить ремарку:

– Дорогие мои немцы! Кому-кому, но вам не стоит показывать себя плюшевыми жертвами! Германия и её граждане, вы же сами единая стальная экономическая машина, которая выжила вопреки всему! Что только с вами не делали последние столетия. И вопреки всему вы сами не раз выходили на международный рынок с новым сильным прорывом, с другой позицией влияния. – Он глянул на вожака гостей, тот немного скривил губы, и его щёки сильно краснели. Значит, попал, куда нужно, зацепило. И это радовало хозяина:

– Даже когда о вас думали забыть и выкинуть с международной арены. Вы прекрасно знаете свою историю, не стройте из себя зайчиков.

Тут его перебил Клаус:

– Нет, тут другое! Проект «Россия» был исключён из нашей повестки, и мы были уверены в вашем историческом и закономерном распаде. В данном случае вы демонстрируете не просто регенерацию государственности, а полное перерождение. Никто не верил, что русские ворвутся на рынки со своими продуктами промышленности и технологий и выведут всех в догоняющую позицию. Берлин ставил против вас, и наша ставка сгорела. Вы в плюсе.

– Ну, дорогой Клаус, я же знаю, что вы говорите от лица официальной делегации, а не от себя лично. Вы-то были рядом весь наш путь, мы вместе успели постареть. – Тучный собеседник закивал головой и, постучав себя по объёмному животу, сказал: – Да, и набрать солидные объёмы! Хотя я и спец по всему российскому, сейчас словно слепой на ярмарке в солнечный день. Никак не привыкну к вашей игре в матрёшку. Большая Россия – игрушка – матрёшка, только наоборот. – Он потупил взгляд и, медленно поднимая глаза, за него продолжил его скрипучий товарищ:

– Я хочу сказать подробнее о том, что вы упомянули вскользь. – Он мерил глазами обоих: и тучного бюргера, и хозяина комплекса зданий. Через пару секунд он продолжил, когда поймал взгляд русского.

– Особенный шок для промышленности Германии в том, что вы создали новые рынки. Свои, уникальные. Не просто ниши, коих наплодили, также массово создавая новый виток мировой конкуренции. Шок состоит и в том, что вы сами эти рынки заняли. До сих пор не особо пускаете без своего одобрения или совместных предприятий, – взял в моменте паузу хозяин.

– Но по заповедям науки экономики, конкуренция создаёт динамику рынков и выводит из кризиса или застоя, даёт пинок науке и технологиям. Вы можете признать, что вам крайне неприятно быть догоняющей стороной. Но это нормально в нашем изменчивом мире. Никто не думал, что Средняя Азия станет такой зелёной и цветущей, как есть сегодня. Это же факт.

Речь снова перехватил Клаус.

– Факт, несомненный укол в самое сердце. И это не может не обижать других партнёров на мировом рынке. Мы все смеялись, когда рассуждали над русской докладной фантастикой! Мы гадали, как вы сможете победить цифры? И не верили вам! – снова речь перешла к цепкому взгляду, и он скрипел дальше с гнусной улыбкой.

– Да, уважаемый Клаус, я помню, как мы шутили, что русские сильны везде, где нет реальности. И особенно на бумаге, экране монитора или в пространстве мировой сети интернет… Но вы не сможете выиграть у природы, в частности зимы, статистики хронических проблем России…

– Не забудем добавить острых слов про силу человеческой лени, – перебил Клаус и продолжил, – и вашего сурового климата в большей части России, бюрократии, бедности и расслоения общества. Вам ещё предстояло вывести из застоя образовательную, научную системы после череды Хириатских войн. А сейчас вроде как долгожданное мирное время. Планета отдыхает без конфликтов. И ваше Мероприятие хочет снять напряжение с мировых процессов. Тут место для власти науки, технологий и техники. И это похвально. – Краткая пауза нужна была, чтобы говорящий немного отдышался, ведь возраст давал о себе знать. Он постарался подобрать все нужные русские слова для завершения своей мысли: – Ну, а ваша программа перезагрузки экономики в «живой», или как вы говорите – разумный плановый режим.

Тут вмешался их русский визави.

– РПР, если сокращённо. – Он, неопределённо пожав плечами, глянул на всех и продолжил: – Ну так удобнее в общении. Мы любим всё сокращать до аббревиатур, понятных нам.