Род Корневых будет жить! Том 1 (страница 9)
По идее я должен быть растерян, испуган и нуждаться в советнике. А он вот он – собственной персоной! Верой и правдой служивший батюшке и матушке… Надёжа и опора!
Настоящий Владимир скорее всего поверил бы и доверился. Что ж, сделаю вид, что и я верю. Тем более, не исключена вероятность, что он говорит правду. Но как я уже говорил, лучше перебдеть, чем недобдеть. Потому как паранойя может оказаться хорошо развитой интуицией.
В общем, буду разбираться потихоньку. А пока…
– Жалко, что не воспользовались кабинетом для спасения, – грустно сказал я. – Сейчас были бы живы! – И добавил уже бодрее: – Ну что, сходим в кабинет, посмотрим, что там и как? Попробуем зайти.
Я специально так предложил, чтобы не было заметно, что я на самом деле не знаю куда идти.
– Вы уверены, Владимир Дмитриевич? – спросил управляющий. – У вас сегодня был тяжёлый день. Может, отдохнёте?
– Да я одним глазком только… – отмахнулся я. – Разок гляну, да пойду спать.
Егор Казимирович отставил на столик пустую чашку из-под кофе и поднялся.
Я тоже встал. И тоже поставил чашку. Хотя, она не была пустой. Как-то за разговорами я про кофе забыл совсем. Пришлось оставить недопитый.
Мы вышли из гостиной и пошли по коридору к лестнице, а потом на второй этаж.
Если я правильно помнил, то в помещичьих усадьбах в моём мире обычно хозяйские спальные комнаты располагались как раз на втором этаже. А вот комнаты гостей – на первом. Видимо, чтобы гости не болтались по дому. Тут было точно так же.
Кабинет, что вполне ожидаемо, оказался рядом со спальнями.
Я протянул руку к дверной ручке.
Но, прежде чем прикоснуться к ней, обернулся и посмотрел на управляющего.
Он спокойно наблюдал за мной. И перехватив мой взгляд, одобряюще улыбнулся:
– Смелее! В худшем случае ничего не произойдёт.
И тут я почувствовал, как мои ладони начало слегка покалывать.
Это было настолько неожиданно, что я убрал руку. И на вопросительный взгляд управляющего, сказал:
– Вы правы, Егор Казимирович. Сегодня был сложный день. Так что я, пожалуй, пойду спать. А завтра уже на свежую голову попробую открыть и посмотреть, что там.
Управляющий не стал спорить. Лишь ответил:
– Как скажете, барин. Если понадобится моя помощь, то позовите.
– Хорошо, – ответил я.
Егор Казимирович, поклонившись, развернулся и спокойно пошёл к лестнице, а потом так же спокойно, не оборачиваясь спустился на первый этаж.
Я снова посмотрел на дверь в кабинет.
С одной стороны, меня подмывало попытаться открыть её. А с другой, я чувствовал какую-то необъяснимую тревогу.
Зависнув между желанием и ощущениями, я вдруг осознал, что так и стою в коридоре и пялюсь на дверь кабинета.
Ну возможно ещё и потому стою, что не знаю, какая из комнат моя. Понимаю только, что рядом с кабинетом вероятно родительская спальня, а моя вряд ли рядом с ней. Скорее всего она находится в другом крыле.
Однако, рассудив, что я в этом доме теперь единственный хозяин, а значит, могу спокойно занимать ту комнату, какую захочу, я вошёл в соседнюю с кабинетом.
Это оказалась как раз родительская спальня. Я понял это по большой двухспальной кровати, коллекции холодного оружия на стене с одной стороны кровати и корзинке на столике с клубочками пряжи и торчащими из неё спицами – с другой.
Как только я осознал, что нахожусь в комнате покойных главы клана и его супруги, меня охватило странное чувство. Как будто я хочу сделать что-то запретное. И я непременно должен это сделать. Но пока не знаю, что и даже не догадываюсь как.
Навалилась странная слабость, и я не нашёл ничего лучше, как сесть на расстеленный на полу ковёр с длинным ворсом.
Я сел, согнув колени и опершись на них локтями, и со вздохом огляделся. Что-то я действительно сильно устал – как-то сегодня всё на раскоряку идёт. Хочу сделать одно, а получается чёрт знает что. Никогда ещё столько не косячил за такой короткий промежуток времени.
Глаза закрылись сами собой, и перед внутренним взором снова замелькали картинки, как тогда в душе. Только в этот раз картинки не были хаотичными. В этот раз все они так или иначе были связаны с проявлением силы или с чем-то необычным. Начиная с того, что я увидел приближающуюся сквозь дымовую завесу пулю, а в следующий момент открыл глаза на кладбище. Потом поднимающиеся над телами облачные волки. Моё удивление – почему волки? Ведь фамилия убитой семьи Корневы… Должны быть корни, а тут – волки. И фамилия того, кто решил нас уничтожить – его светлость князь Волков Александр Петрович. Случайно ли такое совпадение? Что-то подсказывало: нет.
Потом было дрожание воздуха и, наконец, покалывание ладоней. И закрытая дверь в кабинет.
Я не знал, как со всем этим разобраться. Что мне делать со всей информацией, которую я получил от Егора Казимировича – про чёрного колдуна, защитные барьеры реликвии и документы. А ещё ведь есть деревня и волколаки с лютыми мертвецами!
И посоветоваться не с кем. Вот совсем не с кем! Нужно чтобы и человек был компетентный, и я ему доверял. А таких людей вокруг меня сейчас просто нет.
А потому я лёг на ковёр так, чтобы мне было видно коллекцию холодного оружия. Почему-то она меня успокаивала.
Как-то лениво просквозила мысль, что обычно коллекция – это предмет гордости коллекционера. И он старается продемонстрировать её гостям или другим коллекционерам. А тут в спальне… В спальню гостей не поведёшь, чтобы похвастаться новым приобретением.
Тогда вот этот меч с резной рукояткой и такие же резные ножны, сабля с потёртыми ножнами и парочка кинжалов тоже с ножнами либо настолько дорогие, что показывать их другим чревато. Но тогда они скорее были бы в защищённом кабинете. Либо это и не коллекция вовсе. А вполне себе то, чем глава рода пользовался постоянно. Так же, как и его жена вон теми клубками и спицами.
Но если про клубки и спицы понятно – женщины любят всякое рукоделие. То вот меч, сабля и кинжалы – в повседневности я им применение найти не мог. Не хлеб же ими резать в конце концов!
А значит, есть что-то что ускользает от моего взгляда.
Но я всё ещё видел меч, саблю и кинжалы, хотя глаза мои уже были закрыты, а дыхание стало ровным и размеренным.
Глава 9
Ко мне подошёл белый волк с бакенбардами, ткнул носом мне в плечо и сел примерно в метре от меня.
Я тоже сел, оставаясь глазами с волком на одном уровне.
Как ни странно, но здесь, в родительской спальне, с холодным оружием на стене позади него, этот волк смотрелся вполне естественно.
Или я спал и это мне снилось?
Нет, не снилось – волк широко зевнул, и я почувствовал запах из его пасти.
Это был запах силы. Я сразу узнал его.
В мире силы уважают силу. Значит, и я должен продемонстрировать её.
Зевать, как мой гость, я не стал, но спросил у волка:
– Ты зачем пришёл? Помочь или просто так.
– А ты как хочешь? – спросил волк.
– Я хочу обрести силу.
Не знаю, почему я сказал именно так. Но чувствовал, что именно так я должен ответить волку.
– А зачем тебе сила? – спросил волк?
Ответ на этот вопрос я знал.
– Защитить деревню и усадьбу, – не задумываясь, ответил я.
На что волк снова широко зевнул.
– Ну защитишь, а дальше что? – лениво спросил он через некоторое время.
И я задумался: действительно, и что?
Смог бы я не допустить, чтобы Фёдор и его товарищи погибли, если бы был сильнее? Наверное, смог бы. А дальше что? Разогнал бы волколаков и лютых мертвецов и стал бы героем. И все смотрели бы на меня с восторгом и уважением. А не так обречённо, как сейчас… И волковские прихвостни бы не смели бы наезжать. Наоборот, почтительно спешились бы и уступили мне дорогу.
– Нравится? – с ухмылкой спросил волк.
– Нравится, – признался я.
И тут же понял, что обязательно появится кто-то сильнее меня, кто захочет испытать мою силу. Чем сильнее я буду становиться, тем сильнее у меня будут противники. И мне придётся тренироваться снова и снова, чтобы становиться ещё сильнее. Вся жизнь в гонке за силой. Пока не появится кто-то кому я уступлю. А он появится, потому что всегда приходят молодые и злые. А ты моложе не становишься.
И сразу как-то скучно стало, и я понял, почему волк зевнул. А потому я поправил ответ:
– Но не для этого я хочу обрести силу.
– А для чего же? – поинтересовался волк.
Причём именно поинтересовался – ленивое выражение исчезло с его морды, и даже появилось некоторое оживление.
– Я хочу наказать мерзавцев, которые идут по головам, которые ради развлечения или каких-то сиюминутных целей с лёгкостью причиняют людям боль.
Мне показалось, что волк улыбнулся, но следующие его слова прозвучали совершенно серьёзно:
– Месть на каком-то этапе поможет тебе стать сильнее, но потом обязательно подставит, – наставительно произнёс он.
И тут я вспомнил свои размышления в избе, когда Бажена принесла мне воды и сказала, что беду лучше переживать вместе. И я, посмотрев волку прямо в глаза, заявил:
– Я хочу стать сильнее ради жизни! Чтобы дети рождались, чтобы близкие не умирали раньше времени, чтобы женщины улыбались!
– Достойная цель! – похвалил меня волк. И спросил: – Смог бы ты осознать это, если бы сегодня не случилось то, что случилось.
– Не знаю, – растерялся я.
– Я хочу, чтобы ты помнил об этом в минуты поражения, – сказал волк, встал и направился к двери.
– Подожди! – воскликнул я, испугавшись, что он сейчас уйдёт.
Нет, не того, что уйдёт, а того, что мне опять станет некому задавать вопросы.
Волк остановился и удивлённо посмотрел на меня.
– Чего тебе? – спросил он, глядя на меня через плечо.
– Как мне попасть в кабинет? – спросил я.
– Обрети силу! – ответил волк и, растворяясь, добавил: – Вот прямо сейчас и начни…
Я подскочил с колотящимся сердцем, понимая, что случилась беда.
Нет, не в том, что волк ушёл. Может, его и не было, может мне всё это приснилось!
Просто я услышал во дворе ржание. А потом стук подков, топот и бряцанье оружия. И прежде, чем осознал, что к чему, схватил со стены саблю и кинулся вон из комнаты.
Я успел добежать только до лестницы, а по ней уже поднимались два молодчика и за ними мужик в чёрном длинном плаще.
Размахивая саблей, с диким криком я кинулся на них, но первый же отшвырнул меня в сторону.
Отлетев по коридору и крепко приложившись головой к стене, я попытался встать, но голова закружилась и меня вырвало. Я потянулся рукой к затылку, ожидая увидеть на руке кровь.