Все разговоры, понятное дело, вращались вокруг Бена. И Сорри, как ни странно, вздохнула с облегчением. Это означало, что о НЕЙ никто не говорил. В этот момент Бен тоже присоединился к группе студентов, остановившись в некотором отдалении от Сорри.

– А мне что-то непонятно это всеобщее волнение, – сказал Фил, качая головой, отчего маленькая подвеска в виде дерева на его головной повязке качнулась. Мальчик говорил так медленно, что Сорри уже поняла – долго его слушать будет довольно утомительно. – Это просто один из видов предсказания, а их ведь не выбирают! Моя тётя Брианна, например, совсем не рада, что умеет гадать на сыре – особенно если учесть, что у неё непереносимость лактозы. Однако все в восторге от её прогнозов! У неё всегда есть чем перекусить!

Ваксина отпустила свою косичку и взглянула на Фила так, как если бы тот потерял рассудок:

– Ты хочешь сравнить самый опасный способ предсказания с сыром?

Но, прежде чем Фил успел ответить, двери класса распахнулись.

– А я уже начала думать, куда вы все запропастились, – воскликнула мадам Демейн. – Так, давайте-ка, хоп-хоп, быстро заходим в класс!

Огромные окна, обрамлённые тяжёлыми бархатными шторами, занимали одну из стен классной комнаты почти целиком. Высокий потолок усиливал это впечатление, и помещение казалось просто огромным. Лучи дневного света приветливо освещали всю комнату. Вместо столов и стульев здесь стояли кресла, в которых удобно разместились новоявленные студенты. Несколько невысоких ступеней вели на небольшое возвышение в той части комнаты, где висела доска. Перед ней встала мадам Демейн.

– Поздравляю вас всех с этим прекрасным первым учебным днём! У меня вы научитесь одному из самых важных навыков предсказания, который обязательно понадобится вам в вашей последующей профессиональной жизни, – искусству правильной формулировки и сообщения предсказаний.

– А разве самое главное в предсказании – это не само предсказание? – спросил Ба́тон, который, скорее, лежал в своём кресле, чем сидел.

Мадам Демейн недовольно поджала губы:

– Ну, до тех пор пока вы не являетесь лучшими предсказателями во всем мире, люди вряд ли станут вас слушать, если во рту у вас будет каша. А вспоминая ваше вчерашнее выступление, мистер Пентакль, я могу с уверенностью сказать, что вы далеко не самый лучший предсказатель. Так что для начала я предлагаю вам дать мне закончить и сесть на своём месте как подобает. Сесть, а не лечь!

В комнате раздались тихие смешки. Ба́тон покраснел и выпрямился. Громче всех смеялась Аркана. Голос её был низким и гулким, и звучал, если честно, немного странновато. Должно быть, она и вправду хорошо умела читать по губам, если поняла, как только что поставили на место её брата.

Ба́тон бросил в сторону сестры сердитый взгляд, снабдив его не менее гневным жестом, достал карты и принялся нервно тасовать колоду.

– Так вот, как я и сказала, – продолжила мадам Демейн, – умение правильно преподнести предсказание – это очень важное искусство, которое может смягчить даже самое плохое предсказание. Мистер Найт, не могли бы вы дать нам представление о том, как вы сообщаете свои прогнозы?

Морфеус, втиснувшийся в своё кресло так глубоко, что, казалось, слился с ним, вздрогнул от неожиданности:

– Кто? Я?

– Ну, вас ведь здесь единственного так зовут, верно? Слушайте: прошлой ночью мне снилась большая красная дверь, которая стояла посреди моря. Что вы на это скажете?

Сорри заметила, как дрожал Морфеус, когда вставал со своего места.

– Эта дверь была открыта или закрыта?

– А это важно? – поинтересовалась мадам Демейн.

Морфеус сразу стал как-то немного меньше ростом и, нервно поигрывая своим браслетом из бусин в виде тёмно-голубых облаков, ответил:

– Да. Дверь олицетворяет перемены в жизни. А если она открыта… ну, может быть, это и не так важно… – Его голос становился всё более тихим и ломким, пока наконец мальчик не замолчал.

Учительница вздохнула:

– Видите ли, мистер Найт, именно об этом я и хотела поговорить. Я уверена, вы разбираетесь в своём ремесле и отлично владеете онейрологией. Но, если вы запинаетесь и высказываете свои прогнозы с явной неуверенностью, все будут сомневаться в ваших способностях. Чётко формулируйте то, что вам нужно! Вы предсказатель, вы знаете правду, вы знаете больше, чем тот, кто вас спрашивает! – С этими словами она повернулась к доске и написала на ней: «УВЕРЕННОСТЬ В СЕБЕ». – Ну, а следующим, пожалуй, будет… – мадам Демейн оглядела класс, – мисс Гласс, вы готовы?

Все повернулись к Кри́сталл. Та ничего не ответила и без единого признака волнения на лице беззвучно скользнула на пол рядом со своим креслом. Достав из своей мешковатой сумки хрустальный шар и разместив его на подушке, которую стащила с кресла, Кри́сталл, не моргая, сосредоточенно вгляделась в мерцающее стекло и стала медленно двигать руками над его поверхностью. Внезапно шар заполнился густым туманом.

– Великое несчастье постигнет кого-то в этой комнате. Страдания, обида и обман разрушат мечты этого человека и заставят его потерять всё.

В комнате воцарилась мёртвая тишина, если не считать звука разлетевшихся по полу карт Ба́тона, которые тот от ужаса выронил из рук.

Кровь зашумела в ушах у Сорри. Что, если Кри́сталл увидела её будущее? Что, если случится то, чего боится её мать? А вдруг это они потеряют всё?

Она взглянула на сидящего в самом последнем ряду Бена, который пристально смотрел на Кри́сталл и выглядел странно взволнованным. Глаза Эстреллы тоже нервно бегали по сторонам.

– Если вы намеревались напугать нас, мисс Гласс, – вам это удалось, – заговорила мадам Демейн, обводя рукой класс.

Только тогда Кри́сталл отвела глаза от шара и огляделась, явно удивившись, как напуганы её одноклассники.

– Иногда это может быть очень полезно, а порой даже необходимо, но такие ситуации встречаются крайне редко, – продолжала мадам Демейн. – Большинство людей, которые обращаются к нам за советом, ждут хороших новостей. Разумеется, я не призываю лгать, но плохие новости всегда должны подаваться в оболочке надежды. – И она написала на доске слово «ПОЗИТИВНОСТЬ». – Всегда озвучивайте ваши предсказания в позитивном ключе.

Кри́сталл нахмурилась.

– И как же мне позитивно передать зло и страдания? – тихим и несколько раздражённым голосом спросила она, видимо, не согласившись с заявлением мадам Демейн.

Но та, похоже, совершенно не заметила этого:

– Говорите о преходящих изменениях и всегда заканчивайте положительным аспектом.

Но Кри́сталл это не убедило:

– Значит, если я сломаю руку, то это будет преходящее изменение и, кстати, не так уж плохо, потому что в больнице мне подадут пирожные с малиной?

Многие студенты испуганно затаили дыхание. Как только Кри́сталл могла спросить такое?! Внезапно тишину в классе нарушило чьи-то прысканье, быстро перешедшее в смех. Все студенты повернулись к Бену, который тут же зажал рот рукой.

– Простите, – смутился он, заметив, что все смотрят на него. – Но вы не можете не признать, что это прозвучало довольно забавно.

Хотя большинство студентов смотрели на Бена в растерянности, Сорри видела, что Ба́тон и Тея тоже едва сдерживают смех. Бен был прав: подобное предсказание выглядит забавным. Однако Сорри не улыбалась. Она не должна считать смешным то, над чем смеётся некромант.

– Обсуждение малиновых пирожных – это и в самом деле смешно, мистер Дулу́м, – раздался голос мадам Демейн. – Если мы используем наши способности для бессмысленных целей вроде предсказания, какие будут подавать пирожные, то нам, вероятно, следует ещё раз подумать, правильно ли мы определили своё призвание. Предсказания предназначены для большего!

Теперь Сорри уже не надо было подавлять улыбку – она исчезла сама собой. Увы, только это она и могла – предвидеть, будут ли в больнице подавать пирожные с малиной или заменят их черничными.

– А теперь я хочу, чтобы вы объединились в пары и попрактиковались в навыках презентации, – объявила мадам Демейн. Студенты сразу же сформировали небольшие группки, и Сорри огляделась в поисках потенциального партнёра. Эстрелла и Кьяра выглядели как близнецы, которые наконец нашли друг друга. Фил вместе с Ваксиной забились в угол. В общем, вроде бы уже у всех была пара. Её взгляд остановился на Кри́сталл, которая полировала бархоткой свой шар и не делала никаких попыток найти себе партнёра. О-о. Но лучше уж эта гадалка с её хрустальным шаром, чем Бен! Сорри быстро села перед Кри́сталл.

– Будем с тобой? – И она изобразила самую дружелюбную улыбку, на которую только была способна.

Медленно, мучительно медленно Кри́сталл подняла глаза. По её лицу Сорри совершенно не могла понять, удивило ли её это приглашение, потому что его выражение оставалось всё таким же неподвижным. Может, она рассердилась? Кри́сталл, казалось, размышляла, и с каждой новой секундой Сорри всё больше уверялась, что не нравится ей. Поэтому она удивилась, когда та ответила:

– Ладно.

Эта девочка почему-то пугала Сорри ещё больше, чем Эстрелла или Бен. В разговоре с этими двумя Сорри могла хотя бы предположить, о чём они думают, а вот общаться с Кри́сталл было всё равно что беседовать с каменной стеной. Упражнение ещё даже не началось, а нервы Сорри уже были на пределе.

– Ну, я смотрю, все вы, кроме одного, нашли себе напарника. Мистер Дулу́м, в таком случае вы будете работать со мной!

Сорри посмотрела на Бена, который даже не попытался кого-то найти. Он знал, что с некромантом никто связываться не станет, а учитывая, что в классе тринадцать учеников, кто-то должен был остаться в одиночестве.

Сорри вздрогнула, заметив, что Кри́сталл изучает её пристальным взглядом. Она что-то заметила? Может быть, то, как Сорри смотрела на Бена? Или как изменилась в лице?

– Начнёшь?

Вопрос прозвучал так внезапно, что в первый момент Сорри даже не знала, что ей ответить. Она покосилась на часы.

– Давай сначала ты, – наконец сказала она.

Если ей повезёт, то у них не хватит времени на ещё одно видение и Кри́сталл не узнает, что максимум, на что способна Сорри, – это предвидеть вид пирожного. Аркана и Ба́тон уже склонились над картой, а Магнус изучал линии на ладони улыбающейся Теи.

– Я же только что высказалась перед всем классом. Не думаю, что смогу добавить что-то новое.

– И правда, – согласилась Сорри. И что ей теперь делать? В панике девочка принялась озираться по сторонам. Руна соорудил из металла огненную чашу, Кьяра любовалась ногтями Эстреллы, а Ваксина держала в руке кусок свинца. Взгляд Сорри остановился на Бене, который раскачивал маятник перед лицом мадам Демейн. И хотя учительница старалась казаться беспристрастной, она не сумела подавить свой скептицизм. В конце концов, Бен был первым некромантом, с которым она столкнулась в своей жизни.

– Я не думаю, что он злой, – вдруг сказала Кри́сталл.

Сорри быстро развернулась к ней:

– Да?

Кри́сталл тряхнула головой:

– В некромантии как таковой нет ничего плохого. Но даже если и есть – как один-единственный мальчик может быть опасен для всех нас?

Сорри уставилась на свои руки. На краях ногтей ещё виднелись остатки лака, который она не сумела полностью стереть накануне вечером.

– Верно, а может, это даже наш шанс, – тихо сказала она, обращаясь скорее к себе, чем к Кри́сталл.

– Что ты имеешь в виду?

Поколебавшись, Сорри повторила то, что сказала Мерри:

– Возможно, именно он обеспечит воссоединение всех девяти дисциплин прорицания и мы больше не будем рассматривать некромантов как нечто плохое.

– Вы знали, что он придёт?

Вопрос Кри́сталл обрушился на Сорри как удар молнии, и девочка ошеломлённо уставилась на гадалку:

– Что? Нет! Этого не знал никто! Почему ты так решила?

– Твоя мать директор. Кое-кто считает, что вы всё это спланировали.

У Сорри отвисла челюсть. Так вот что имела в виду её мать.

– И кто же так думает?