Оба варианта он не исключал и считал, что у Шайхутдинова было достаточно оснований, чтобы подозревать Полину. Девушка могла после одной из пьянок кому угодно разболтать информацию, а потом об этом даже не вспомнить. А за происходящим в квартире можно было наблюдать как снаружи, так и изнутри. Согласно отчетам криминалистов, камер видеонаблюдения внутри дома не было. Но это не значит, что их не могли сначала установить, а во время ограбления – снять. Хотя в этом случае их могли заметить жильцы, и тогда все планы преступников провалились бы еще задолго до финальной стадии. Гуров собирался проверить обе версии и только тогда делать какие-то выводы.

Светлана Семеновна Симутенкова выглядела скорее дочерью чиновника, чем его женой. Конечно, Лев лично не был знаком с одноклассником Орлова, но его возраст и так был очевиден. А вот жена у Симутенкова выглядела лет на тридцать максимум. Он не думал, что женщина окажется так молода, и свое удивление ее внешностью скрыть не успел. Она это заметила и рассмеялась:

– Нет, мне значительно больше лет, чем вы подумали, хотя и меньше, чем предполагали изначально. Буду считать ваш взгляд комплиментом! Муж предупредил, что вы приедете. Проходите. Чай, кофе или что покрепче? Только не говорите, что на службе не пьете вообще. Рюмочку коньяка всегда можно выпить, а спаивать вас я не собираюсь. Не люблю слишком пьяных мужчин.

– Я их тоже не очень люблю, – отшутился в ответ Гуров. – Разрешите, я сначала осмотрю квартиру, а чаи будем гонять, когда ваш муж подъедет. Мне вас обоих опросить придется, вот за разговором и почаевничаем.

Симутенкова еще раз улыбнулась и провела его в спальню, где внутри платяного шкафа был спрятан сейф. Само потайное хранилище Гурова интересовало мало. Он прекрасно понимал, что ничего большего, чем обнаружили на нем эксперты, ему там найти не удастся. Он бегло осмотрел его лишь для того, чтобы понять устройство замка, а затем осмотрелся по сторонам. Запор на сейфе был кодовым, и увидеть, как набирают шифр, со стороны было невозможно. Чтобы узнать код замка, либо камеру наблюдения нужно было устанавливать в шкафу, либо узнавать его, допрашивая владельцев квартиры. Следов от камеры видеонаблюдения в шкафу Лев не обнаружил и, повернувшись к хозяйке, спросил:

– К вам в последние месяц-полтора перед ограблением приходили в квартиру посторонние?

– Трудно сказать, – задумчиво проговорила Симутенкова. – Это же почти полгода назад было. Разве вспомнишь так, с лету?

– А вы постарайтесь. Может, ремонтники какие-то были, проверяющие?.. Торговцы, сектанты?

– Ну! Сектантов я уже давно только по телевизору вижу, да и торговцы по квартирам больше не шастают: трудно ключи от домофонов подбирать, – улыбнулась женщина. – А с проверкой, да, приходили. Где-то за месяц до ограбления. Из пожарной охраны или еще откуда-то, я не помню. Вентиляцию на кухне и в ванной проверяли.

– Сюда не заходили? – поинтересовался Лев, обводя взглядом спальню.

– Нет, – отрезала Симутенкова. – Тут вентиляции нет, им тут и делать нечего.

– А ваша дочь часто в квартиру гостей приводит? Сын, как я понимаю, не с вами живет.

– Они не мои дети. Их мать пять лет назад умерла. Но гости у Полины здесь не часто бывают, отец запрещает ей устраивать вечеринки. Она вообще предпочитает дома только ночевать, если это так можно назвать. Приходит под утро, спит до обеда, потом перекусит немного и убегает. Они даже с отцом практически не видятся последние годы, только по праздникам.

– Значит, отношения у них не самые лучшие? – сделал вывод Гуров.

– Ивану много работать приходится, и времени на детей не хватает, – вздохнула Симутенкова. – Да они уже и взрослые, каждый своей жизнью живет. К тому же Полина после смерти матери сильно изменилась, стала не совсем правильный образ жизни вести, и уговоры отца на нее не действуют. А когда Иван на мне женился, она и вовсе с ним практически разговаривать перестала.

– Вы сказали, что характер Полины изменился после смерти матери. Получается, вы были с ней знакомы и до этой трагедии?

– Да. У нас с Тамарой, матерью Полины, были приятельские отношения, и я довольно часто бывала у нее в гостях, – чуть прикусив губу, ответила Симутенкова. – После ее смерти я помогала семье, как могла, ну и у нас с Иваном возникла взаимная симпатия. Года через два после того, как Тамару похоронили, мы с ним решили пожениться. А что, наши отношения внутри семьи как-то касаются ограбления квартиры?

– Пока не знаю, – ответил Гуров. – На данный момент информации о ваших семейных делах мне достаточно. Покажите, пожалуйста, из каких еще комнат были совершены кражи.

Всего в квартире оказалось пять комнат, не считая кухни. Грабители побывали в двух из них – спальне супругов Симутенковых, где забрали деньги, драгоценности жены и ценные бумаги, и гостиной, откуда взяли коллекцию часов. Теоретически вести наблюдение за семьей чиновника можно было и из окон дома напротив. Оттуда можно было увидеть и где хранится коллекция часов, и где Светлана держит свои драгоценности. Вот только узнать содержимое сейфа и ценность украденных вещей можно было, либо побывав в самой квартире, либо расспросив кого-то из тех, кто об этом осведомлен.

– Что вы знаете о друзьях вашей падчерицы? – спросил Лев у Светланы, когда закончил осмотр комнат.

– Вы тоже ее подозреваете? Этот татарин-следователь такие же вопросы задавал.

– Я пока никого не подозреваю, но и ничего не исключаю. Так что там с друзьями?

– Я знаю только нескольких подруг Полины, с которыми она общалась еще до смерти матери, – с легким раздражением ответила Симутенкова. – Со своими новыми друзьями она ни меня, ни даже отца знакомить не собирается. Мне она даже не рассказывает, где по вечерам бывает и как проводит время…

Возможно, женщина еще что-то хотела добавить, но в этот момент повернулся ключ во входной двери, и в квартиру почти бегом ввалился ее муж, сразу же бросившись с протянутой рукой к Гурову. Вполне возможно, это не было его типичным поведением, но при знакомстве с полковником Симутенков выглядел слегка заискивающим.

Чиновник из Минэкономразвития с порога начал его нахваливать, расписывая, сколько хорошего он слышал о его профессионализме, и посетовал, что такого специалиста сразу не поставили на это сложное дело. А потом прямо выложил, что обязательно щедро отблагодарит и самого Гурова, и генерала Орлова, как только украденные у него вещи будут найдены. При этом чиновник даже и тени сомнения не выказал в том, что преступников вскорости арестуют.

Выслушав эту бурную тираду, Гуров поморщился и спросил:

– А почему вы так уверены, что грабителей было несколько?

– Ну, Лев Иванович! Тут не нужно и сыщиком быть, чтобы понять, что такое ограбление в одиночку не провернуть, – рассмеялся Симутенков. – Кто-то должен был информацию собрать, кто-то проникнуть в квартиру, кто-то записи камеры видеонаблюдения подчистить, и так далее. В общем, тут целая банда орудовала!

– Не обязательно, – покачал головой Лев. – По наводке вашу квартиру и один человек мог спокойно взять.

– Вы тоже на Полину намекаете? – вздохнул чиновник. – Я уверен, что это не она. Полина хоть и девочка с характером, но родному отцу вредить не будет.

– Я никогда и ни на что не намекаю, как и заранее ни с кого подозрений снимать не собираюсь. Даже с вас, – отрезал Гуров. – Лучше расскажите, что вы знаете о друзьях Полины и ее образе жизни.

Практически ничего нового к тому, что рассказала Симутенкова о падчерице, он от ее отца не услышал. Иван Родионович также был мало осведомлен об окружении своей дочери, о людях, что в последнее время находятся рядом с ней. Единственное, что он рассказал Гурову, это перечень увеселительных заведений, в которых она бывает. Оказалось, что Симутенков посылал своего водителя проследить за дочерью, но та довольно быстро заметила за собой «хвост» и устроила отцу по этому поводу серьезный скандал. С тех пор чиновник даже не пытался предпринять каких-либо попыток, чтобы как-то выяснить, где и с кем бывает его дочь.

– Что вы скажете о своей домработнице? – поинтересовался Гуров после того, как Симутенков закончил свой рассказ о похождениях Полины.

– Лев Иванович, районный следователь уже задавал мне эти вопросы, – возмутился тот. – К чему все повторять по два раза?

– Давайте, я вам не буду объяснять, как именно делаю свою работу и почему задаю те или иные вопросы. Либо вы выполняете мои требования, либо я оставляю это расследование до тех пор, пока меня на него официально не назначат. А я вас уверяю, что шансов для этого почти никаких.

– Да я не против отвечать, – стушевался Симутенков. – Просто иногда мне непонятна ваша логика.

– А вам и не требуется ее понимания, – сухо заверил чиновника Гуров. – А на деле она проста: вы помогаете мне, тогда и я помогаю вам. Насколько мне известно, гражданка Прокофьева у вас работает второй год?

– Да. Анну Васильевну нам порекомендовала моя подруга, – вместо мужа ответила Светлана. – Она когда-то училась у Прокофьевой, и, узнав, что та ищет подработку, чтобы оплачивать лечение своего сына, предложила ее мне. Мы как раз искали домработницу, поскольку старую уволили.

– А в чем была причина ее увольнения?

– Она воровала, – ответила Симутенкова, но муж тут же оборвал ее:

– Светочка, ну зачем ты опять начинаешь мусолить эту тему? Тем более при следователе.

– А что тут такого? – возмутилась Светлана. – Разве я вру?

– На самом деле, тут все сложно, и заявления в полицию мы не подавали, – повернулся чиновник к Гурову. – Жена стала замечать, что из холодильника пропадают некоторые продукты, очень быстро заканчиваются всяческие чистящие средства, а Полина не смогла найти какие-то свои не слишком дорогие украшения. Я говорил, что свои побрякушки дочь могла просто потерять, а в пропаже продуктов нет ничего страшного, но Светлана потребовала уволить домработницу. Я не стал из-за этого ссориться с женой. Щедро оплатил работу Натальи Андреевны и попросил ее больше не приходить к нам. Вот и все.

– Ясно, – хмыкнул Лев. – Дайте мне данные вашей домработницы, в том числе адрес и телефон.

Глава 2

Из разговора с потерпевшими Гуров практически ничего нового не узнал. Симутенков назвал все те же адреса увеселительных заведений, которые любила посещать его дочь, что уже были в материалах уголовного дела. Правда, там не было информации о том, что заботливый папаша устроил слежку за дочерью, но большой ценности эти данные не имели.

А вот Скворцову Наталью Андреевну, бывшую домработницу Симутенковых, нужно было проверить. Тем более что, по словам хозяина ограбленной квартиры, замки после ее увольнения они не меняли. Женщина вполне могла до своего увольнения сделать дубликаты ключей к ним, да и код от сейфа могла знать. Она была прекрасно осведомлена о ценностях, которые хранятся в доме. Конечно, с момента ее увольнения прошел слишком большой срок и вряд ли она так долго вынашивала план мести своим обидчикам, но женская логика далеко не всегда понятна мужчинам, и проверить Скворцову как одну из подозреваемых в любом случае нужно было обязательно.

Гуров был уверен, что бывшая домработница лично в ограблении квартиры участия не принимала, поскольку камеры видеонаблюдения ее в день ограбления не зафиксировали. Но Скворцова могла проговориться кому-то о богатстве чиновника, или же, если действительно имела склонность к воровству, уговорила кого-то из своих знакомых пойти на ограбление. И пока он не убедится в обратном, снимать с нее подозрения нельзя.

Дополнительным доводом в пользу первоочередности проверки Скворцовой на наличие или отсутствие у нее алиби был еще и тот факт, что проживала бывшая домработница семьи чиновника в соседнем с ним доме, прямо через дорогу. Именно поэтому Лев, без предварительного звонка, решил сразу направиться к ней.