Девушка из другой эпохи (страница 16)
– Так и есть, – подтверждаю я.
– Признаю, теперь мне очень любопытно. Но пройдите к огню, вы, похоже, замерзли, Ребекка.
Замерзла? Да я окоченела.
– Как вы догадливы!
– Моя догадливость здесь ни при чем. Ткань вашей ночной рубашки весьма тонкая и… мало что скрывает. – От его улыбки и взгляда хищника, устремленного на меня, я тоже смотрю вниз, на вырез рубашки.
И хочу провалиться сквозь землю… от холода соски напряглись, и их стало видно даже сквозь ткань крайне смущающим образом. Скрещиваю руки на груди, закрываясь.
– Если бы вы мне открыли сразу…
– То лишился бы такого приятного зрелища.
В этот миг дверь кабинета распахивается, и внутрь врывается Азмаль с обнаженным клинком.
– Рид, нужна помощь? – Но при виде меня тут же опускает оружие. – Леди Ребекка?!
– Все в порядке, – непринужденно отвечает Нокс. – Это, скажем так, визит невежливости.
– Я услышал шум, как будто разбилось окно, и подумал, что вломился кто-то чужой, – извиняется Азмаль, отступая.
– Спасибо за помощь, с леди Ребеккой я могу справиться сам. По крайней мере, мне так думается.
Как только Азмаль уходит, я, нахмурившись, смотрю на Нокса:
– Почему ваш личный врач размахивал ятаганом?
– Издержки профессии.
– Профессии доктора?
– Азмаль – специалист в разных областях. – Нокс поднимается и делает несколько шагов ко мне. – Но не держите же меня в неведении. Чему обязан этим проникновением со взломом?
– Скольких людей вы закололи в своей жизни?
Мой вопрос явно выбивает его из колеи.
– Не знаю, хотите ли вы услышать число большое или маленькое.
– Вы пират или нет?
– Корсар, – поправляет меня он.
– Для человека, который был вне закона, вы слишком дорожите формальностями, – откликаюсь я. – Мне достаточно знать, доводилось ли вам убивать таким способом или нет.
– Да. – В его голосе нет ни раскаяния, ни гордости. Просто констатация факта.
– Можете объяснить, как это делается?
– Да что с вами не так? Почему бы вам не заняться вышивкой или составлением цветочных композиций, как делают остальные дебютантки?
– Потом я вам все объясню, но у меня есть сомнение, которое необходимо разрешить, и вы, хоть вы мне и не нравитесь, можете с этим помочь – мне больше не к кому обратиться. Объясните, как убивают ножом в горло, – повторяю я. – Пожалуйста.
– Я могу не только объяснить. – Он берет нож для разрезания писем со стола и подбрасывает в воздух, а потом ловит. – Могу показать.
– Хотите сказать… на мне? – Я сглатываю. Возможно, не такая и блестящая это идея.
– А как лучше всего узнать, как это работает?
Я в доме преступника, ночью, никто об этом не знает, а он хочет приставить мне к горлу нож. Совсем плохая идея.
– Хорошо.
– Как предпочитаете, леди Ребекка, сзади или спереди? – Нокс, судя по насмешливой улыбке, развлекается как никогда в жизни.
– Сзади, – решительно объявляю я.
– А вы любите рисковать, – с довольным видом замечает он. – Мне нравится.
– Хватит уже говорить двусмысленности, займитесь делом, Нокс.
– К вашим услугам, миледи. – Он делает, как я сказала, и через секунду я чувствую, как его тело прижимается к моей спине. Приятно надежное и горячее – по сравнению с моей заледеневшей кожей.
– Вы позволяете коснуться вас? – шепчет он мне на ухо, щекоча дыханием, в котором чувствуются нотки сладкого ликера: анис и кардамон.
– Разрешаю.
– Я бы схватил вас за волосы. – Нокс кладет руку мне на голову, наматывая распущенные волосы на кулак, и тянет на себя, но не причиняя боли. – Затем я приставил бы нож сюда, – произносит он, поднося ножик к местечку между левым ухом и шеей. – И сделал бы разрез вниз одним быстрым и четким ударом, – шепчет он, проводя ледяным лезвием воображаемую линию вокруг моего горла.
Я сдерживаю дрожь, которая охватывает меня с головы до ног.
– А если бы вы были левшой? – спрашиваю я внезапно охрипшим голосом. – Все так же?
– Нет. – Нокс перекладывает ножик в левую руку и приставляет его в то же место, но к другому уху. – Будь я левшой, то движение было бы в противоположном направлении, а удар пришелся бы сюда, – говорит он, коснувшись лезвием точки под правым ухом.
– Потому что это преобладающая рука, – заключаю я. – А смерть такая же?
– Разрежь сонную артерию слева или справа – не важно, человек потеряет сознание и умрет от потери крови за несколько минут, поэтому да. Порез разный, смерть одна и та же, – подтверждает он.
Следующие несколько секунд мы так и стоим в этой смертоносной позе, пока я наконец не прихожу в себя – чтоб меня, в его объятиях не так уж и плохо.
– Отлично, именно это я и хотела узнать, – говорю я, отступив на пару шагов.
– С чего такое любопытство, совсем неподобающее юной барышне из хорошей семьи? Хотите вставить в рассказ Сфинкса?
– Это касается Эмили Фрэзер. Они арестовали Бенджамина Харлоу как ее убийцу, но я считаю, что это не он.
– И что же вызвало подобное подозрение?
– Мне надо вам кое-что показать, – говорю я, просовывая руку в вырез своего одеяния.
– Я знал, что в определенный момент станет еще интереснее, – ехидно замечает он.
– Я имела в виду это, – возражаю я, протягивая ему буклет. – Прочтите.
– Я не поклонник бульварных листков с мрачными сплетнями.
Открываю буклет на второй странице и подсовываю ему под нос:
– Вот, отчет коронера про тело Эмили.
Он берет помятую брошюру и прислоняется к письменному столу с таким видом, будто делает мне одолжение.
– Ее убили ударом ножа в горло, – заключает он.
– В отчете указано, что удар был нанесен сзади, слева направо.
– Да, как я вам и показал, – соглашается Нокс.
– Но Бенджамин Харлоу не мог ее убить так, потому что он левша! – объясняю я.
Насмешливое выражение лица Нокса меняется в ту же секунду. Теперь он смотрит на меня серьезно, даже мрачно.
– Откуда вы знаете?
– Вчера я ходила в «Кроникл» с Люси, а Харлоу уже там был. Я видела, как он пишет записку Торпу, и писал он левой рукой. Разве не вы сами мне сказали, что левши держат предметы преобладающей рукой? Если бы он убил Эмили, то порез шел бы справа налево, а не наоборот, – со странной лихорадочностью объясняю я. – Я видела тело Эмили, и отчет верный: удар пришелся под левое ухо, а не под правое.
– Поэтому тот, кто убил Эмили, держал нож правой рукой, – подводит итог Нокс.
– Я считаю, что они арестовали не того и убийца Эмили все еще на свободе.
Нокс кивает.
– Вы еще кому-то об этом говорили?
Качаю головой:
– К чему? Все так счастливы, что смерть Эмили и арест Харлоу положили конец скандалу, что никто меня и слушать бы не стал.
– Вы правы, – соглашается он, а затем делает глоток из бокала. – Теперь, когда вы получили ответ, вы довольны?
– Нет. Мне еще кое-что от вас нужно, – оживляюсь я. – Вам все еще нужно попасть в высшие круги общества Лондона?
– Не отказался бы.
– Предлагаю обмен: я буду вашим пропуском на каждое мероприятие, в каждый дом или клуб, в любое место, которое захотите посетить, – я сделаю так, что перед вами распахнутся все двери. А вы поможете мне узнать, что случилось с Эмили.
– Непохоже на равноценный обмен, моя дорогая маленькая Бекка.
– Пункт первый: не зовите меня Бекка; пункт второй – мне он кажется гораздо справедливее чем тот шантаж, который предлагали мне вы.
– С единственной разницей: то, что нужно мне, не подвергает опасности вас, а то, о чем говорите вы, подвергает опасности меня.