Однако других поводов для радости не наблюдалась. Я предполагала, что дама в трауре – языкастая тётка Кло. Но как её полное имя? Кем она нам приходится? Кто такой этот Эдвин? Предстояло как-то выяснить. Пока я поняла только то, что Верона – вдова в стеснённом материальном положении.

– Милая, никого, кроме меня, не слушай и ничего не бойся. Мама у тебя не хлипкая и со всем справится, – твёрдо пообещала, совершенно не представляя за что хвататься.

Виласка обняла меня и опять прижалась к груди. Я подняла руку, чтобы погладить её по голове, но тут из-под кровати выбрался пёсель и ловко запрыгнул к нам, поднырнув аккурат под мою ладонь. Я раскрыла рот, чтобы возмутиться такой наглостью – он же этими лапами по улице бегал! – но внезапно пришло видение.

Я по-прежнему сидела на кровати, Виласка так же прижималась к моей груди. Я так же чувствовала шелковистую шерсть под ладонью. Но в это время мне показывали настоящее кино про жизнь Вероны Лайкос – именно так меня теперь зовут – на быстрой перемотке с закадровым комментариями голосом старушки из яблоневого сада.

Первое, что меня поразило – хозяйка тела была очень на меня похожа. Можно сказать, одно лицо, если не учитывать мои эксперименты с цветом волос, формой бровей, стрижками и макияжем. Ну и, пожалуй, весила я побольше. Верона же воспитывалась в монастыре и выглядела немного измождённой даже до свадьбы с престарелым бароном Жозефом Лайкосом. Жили супруги в большом, но запущенном поместье. Барон много пил и дома бывал редко. Жену он особо не обижал, потому что не замечал, но ребёнка заделать умудрился. Верона всей душой любила дочку и уделяла ей всё своё время. Учила читать и писать, рисовала с ней, танцевала, гуляла и играла в куклы…

Всё это мелькало реалистичными кадрами и пробуждало живое сочувствие. Отличная у Виласки была мама. Я даже на миг испугалась, что не смогу соответствовать. Но Верона действительно оказалась слабохарактерной и не смогла противостоять свалившимся на них с дочерью бедам. К сожалению, их хорошая жизнь закончилась со смертью барона. Мало того, что они обанкротились, так ещё явились родственники усопшего – младшая сестра с сыном – и подгребли поместье под себя.

Дело в том, что оно располагалось рядом со столицей государства Аркантур, которая называлась Аркан, а Клотильда Пруф (в девичестве Лайкос) мечтала ввести сына в высшее общество, пристроить на хорошую должность и самой стать значимой персоной. Для этого Кло нужен был дом Вероны и Виласки, а вот сами они – не очень.

У бедной вдовы не хватало средств, поэтому она пустила эту «лисичку со скалочкой» в поместье, и с тех пор их с дочерью жизнь превратилась в сплошное наказание. Клотильда установила свои порядки и выгнала всех преданных Вероне слуг. Теперь о каждом её шаге докладывали самозваной хозяйке, а та пилила бедную женщину день и ночь.

А её обожаемый сынок грязно домогался Вероны! Вдова угасала, у неё просто-напросто не оставалось сил на дочку, и та тоже попала в цепкие лапы тётки Кло.

В итоге Верона слегла. А родственнички обрадовались. Они даже не вызвали ей столичного лекаря! Приставили свою сиделку и считали часы, когда полностью приберут к рукам поместье.

У меня зубы скрежетали от ярости! Я им устрою! Пусть только подождут, пока я осмотрюсь и найду возможность встать на ноги!

Едва об этом подумала, как кино про Верону закончилось, и передо мной появилась волшебная старушка всё в том же платье и той же шляпе на фоне своего сада.

– Запомни, девонька, адрес: Аркан, проспект Первого магического заклинания, дом два. Придёшь, спросишь госпожу Меди Атор и скажешь: «Старица Агата передаёт: беру благами, отдаю делами». Для начала тебе помогут, ну а дальше сама. Но про долг не забудь. Придёт к тебе когда-нибудь от меня посланник, и ты ему поможешь, – сказала и пропала.

Песик тявкнул, вывернулся из-под моей ладони, и я вернулась в свою новую реальность.

Глава 2

– А я так и знала, мамочка, мне Кепа говорил, что ты скоро поправишься и всё будет хорошо, – заявила вдруг Виласка, устав обниматься.

Она сползла с кровати и села на пол рядом со своим щенком.

– Кепа? – переспросила я, гадая, кто это может быть и не станет ли этот добрый человек моим союзником.

Всё же полученной из видения информации было ничтожно мало. Проанализировав все отрывки жизни Вероны, можно сделать некоторые выводы, например: в этом мире есть магия, раз проспект носит её имя. Я нахожусь не в тёмном средневековье (мне показывали самоходные транспортные средства, напоминавшие старинные автомобили), а значит, есть надежда на канализацию и водопровод. Но всё же открытыми оставались ещё многие вопросы. Главные: по каким законам живет Аркантур, чем зарабатывает аристократия и по какой причине барон вообще женился на Вероне? Девушка была бедной сиротой и барону по статусу не подходила. Любовью тоже тут не пахло. Что тогда?

– Да, Кеплер. Ты забыла моего Кепа? – малышка потешно надула щёки, ухватила собаку и потрясла ею, демонстрируя, кто тут Кеплер.

– Он с тобой разговаривает? – спросила я осторожно.

– Конечно! – деловито покивала кроха. – Он же не просто пёсик, а мой страж. А я не просто девочка, а одарённая.

Вон оно что! Собака волшебная! А если я получила видение от неё, то я тоже одарённая? Чем именно? Как узнать?

Но если бывают простые девочки и одарённые, значит, магия есть не у всех. Может быть, барон взял жену с магическими способностями, чтобы получить наследника-мага? Это бы всё объяснило. Хотя какая теперь разница? Мне надо думать, что делать сейчас. А значит перво-наперво необходимо навестить Меди Атор – кем бы он или она ни были – и передать кодовую фразу от Агаты. Что там за блага мне предложат и какими делами за них придётся заплатить, я предпочитала пока не думать. У меня нет возможности харчи перебирать.

– Я знаю, что ты у меня умница. Играйте пока с Кепом, а я умоюсь, оденусь и пойдём на кухню. Что-то я проголодалась.

– А у меня яблоко есть, – Виласка с готовностью вытащила из кармана не первой свежести платья ранетку и протянула мне.

Не ребёнок, а сокровище! Открытая, читая и не жадина.

– Спасибо, доченька. Яблоко съешь сейчас сама. А мне нужно для начала умыться.

Я опустила нетвёрдые ноги на пол – деревянный и голый. Голова закружилась, желудок заурчал. Похоже, кормлением больной никто особо не заморачивался. Подошла к окну и раздвинула шторы. В глаза мгновенно ударил яркий дневной свет. По ощущениям, до вечера ещё далеко. Я повернула ручку и распахнула створку. В комнату ворвался свежий тёплый ветер. Стояла или поздняя весна, или раннее лето – на улице было тепло, природа цвела буйным цветом. Окно комнаты открывало вид на большой запущенный парк. Я поджала губы. У меня, как у человека, профессионально занимавшегося обустройством придомовых территорий, заболело сердце и зачесались руки.

Так, ладно, позже везде пройдусь и посмотрю, что можно сделать. Я отошла от окна и уставилась на две одинаковых двери, находящиеся справа от входа в комнату. Интересно, куда они ведут? Одна наверняка в гардеробную, а вторая? В спальню мужа или в санузел?

Наугад открыла ближайшую и оказалась в гардеробной. Что ж, одежда мне тоже нужна. Вошла и пошарила рукой по стене в поисках выключателя, но ничего, его напоминавшего, не нашла. На мгновение накрыло волной острой тоски – я не дома! И никогда больше там не буду! Но…

– Мам, а можно я твои туфли померю? – спросила протиснувшаяся между мной и косяком Виласка, каким-то образом включая на ходу свет.

Тоска по дому мгновенно испарилась. Что меня там ждёт? И кто? Одиночество и бесконечная работа. А тут у меня есть дочь, смысл жизни и огромный стимул для грандиозных свершений. А приятные сердцу бытовые мелочи из прошлой жизни забудутся и появятся новые. Свет я точно скоро научусь включать.

Кстати, в этом самом свете я увидела, что гардероб у Вероны так себе. Унылые блеклые платья, три пары уродливых туфель. В одни из них – коричневые на квадратном каблуке – Виласка свои босые ноги и сунула. Полки с бельём тоже настроения не поднимали – грубые бронелифчики, панталоны до колен и длинные белые ночные рубашки. Все точно такие же, как та, в какой я сейчас стояла.

Главным украшением гардеробной оказалось ростовое зеркало во всю торцевую стену и я краем глаза видела в нём своё отражение. Но подходить и рассматривать внимательно не спешила. Потому что даже мимолётного взгляда хватило, чтобы понять – ждёт меня там знакомство с лохматым, тощим чудовищем. И я тянула время, уговаривая себя не сильно из-за этого расстраиваться и злиться на родственников. Мне сейчас нельзя ругаться с ними. Сначала нужно подготовиться, пообщаться с доверенным лицом старицы Агаты.

Виласка радостно стучала каблуками по полу, заставляя пса прыгать вокруг неё и возмущённо гавкать, а я, выбрав самое «весёлое» из платьев – серое в тёмно-синий набивной мелкий и редкий цветок, – взяла чистое бельё и подошла к зеркалу. Вот примерно так я после злополучной операции и выглядела. Бледная кожа просвечивает так, что видны вены, под зелёными глазами чёрные круги, а тёмно-русые волосы сбились в колтуны и висят паклей. Мне надо срочно вымыть голову, расчесаться и набрать килограммов пять! Тогда я стану вполне себе симпатичной молодой женщиной. Вероне навскидку не больше двадцати пяти.

Я развернулась и решительно направилась к другой двери в надежде обнаружить за ней санузел. И действительно обнаружила! И не только его. Он оказался смежным с другой комнатой – дверь в неё была открыта, через проём падал дневной свет. Я обратила внимание на круглую выпуклость в центре противоположной двери. Глянула на дверь, ведущую из моей комнаты – на ней нашлась такая же выпуклость. Приложила к ней руку – и свет озарил достаточно просторное помещение. Аллилуйя! С выключателем разобралась. Я увидела круглую каменный лохань, квадратный постамент с дыркой – ясно, для каких целей. Раковину, полочки с разными баночками, пару полотенец на крючке и туалетный столик с зеркалом.

Но предстояло разобраться, как включить воду. И с посетителями, которые могут нагрянуть из другой комнаты, когда я буду мыться.

Я решительно пересекла ванную и заглянула в смежное помещение. Вне всяких сомнений, оно принадлежало мужчине – на стенах висело холодное оружие в красивых ножнах, явно дорогое. Интересно, почему Верона его не продала? Не додумалась или не успела? Я прошла в комнату, дошла до комода и провела пальцем по его поверхности. Пыли – хоть картошку сажай! А значит, к моему счастью, комната усопшего барона пустовала, племянник занять её не посмел. Обнаруженную книжную полку я тоже сочла удачей, а способность прочитать названия на корешках – невероятным бонусом. Правда, «Трактат о происхождении всего сущего» и «Похождения бравого эльфийского поручика» для меня не стали достойными внимания, но появилась надежда найти библиотеку или даже купить нужные книги.

Я вернулась в ванную и закрыла дверь смежной комнаты на щеколду. Подошла к лохани и уставилась на две торчащие из стены трубы. Круглая выпуклость тут тоже имелась. Одна по центру. Я приложила к ней ладонь, и из кранов побежала вода: из одного холодная, а из другого горячая. М-да, смесители и душ тут пока не изобрели. На полочке стоял ковш с ручкой – теперь стало понятно для чего. Я нашла в одной из баночек приятное кремообразное моющее средство (к счастью, банки были подписаны: тело, волосы, зубы, лицо) и приготовилась мыться. Но как быть с дочкой? Ушами я была в комнате. Слышала стук каблуков, её беседы с псом и его тявканье, но не опасно ли оставлять малышку одну?

– Милая, ты же у меня хорошая девочка? Я могу оставить тебя, пока принимаю ванну? – спросила, выйдя из санузла.

Ласка вскинула на меня удивлённый взгляд.

– Мама, я же со стражем, а не одна, – проворчала малышка тоном учительницы, упрекающей нерадивую ученицу.