Отдел Нечисть (страница 10)
Работа пропускного пункта состояла из трех степеней защиты: два пункта досмотра – с нашей, и один со стороны нечисти. И если контроль выдачи пропусков и прохождение различных аурных рамок был весьма очевиден и понятен, то последний, самый главный, оставался полной загадкой. Ходили слухи, что на языке нечисти это место носило название «Кедер Лаван» или «Белая комната». Но что именно там происходило и в чем заключалась проверка, никто не знал. Правда, в глубине души я надеялся, что мне не придется заходить так далеко и удастся перехватить сутулого старичка до пересечения граничной зоны.
В первой комнате я обнаружил допотопные компьютеры с ламповыми мониторами. Судя по пыльным столам и куче старого хлама в углу, это был некий архив или заброшенный центр информационной поддержки.
А вот следующий кабинет сильно меня удивил. Его можно было смело окрестить приемной врача: стол, стул, пара кушеток, а в дальней части нечто массивное, напоминавшее рентгеновский аппарат. Но это было еще не все: на подсвеченной тусклым светом стене обнаружились черно-белые рентгеновские снимки. Правда, когда я приблизился к стене, то понял свою ошибку. Это был не рентген и не аурная фотография, которую так часто путают с негативным изображением, а нечто среднее. Все пациенты на фото, – если, конечно, это можно было назвать фотографией, – были в смирительных рубашках. В глазах пациентов застыл настоящий ужас, словно их вели не на процедуру, а пытались усадить на электрический стул. Но главное, как я ни старался, так и не смог понять, кто изображен на негативе – человек или нечисть.
Не став тратить время на бесполезные догадки, я открыл следующую дверь и – вуаля! – снова очутился в компьютерном архиве. Возникло ощущение, что это чей-то странный розыгрыш.
Обернувшись, я вернулся обратно во врачебный кабинет и попытался найти еще одну дверь, ту самую, ведущую в первую комнату. Но наткнулся лишь на зеленую табличку «Запасной выход». Висела она над окном, который оказался простым муляжом: пластиковая рама, а за ней матовое стекло с тусклой подцветкой. Впору было чертыхнуться и побыстрее вернуться обратно в общий коридор. Но я был уверен: даже в таком странном месте я смогу найти банальное объяснение происходящему. Поэтому еще раз бегло осмотрел врачебный кабинет. Но, к сожалению, так ничего и не нашел. Складывалось впечатление, что это был один огромный муляж или, лучше сказать, шоу-рум для обычной презентации. Вот только в чем она заключалась? Клиника в стиле модерн или пыточная комната для прибывших из чужого мира особей?
Старое, еще советских времен, оборудование путало все мысли. Я понял, что упустил что-то весьма важное.
Вернувшись к изучению негативных снимков, я внезапно обнаружил странную деталь, которую не заметил в первый раз. Вместо людей в смирительные рубашки были облачены манекены. Что же это получается, в первый раз, когда я находился в этой же комнате, просто не заметил такого очевидного факта? Или вначале мне попались другие снимки?
Я почувствовал, как разум упорно искал ответ. Но чем больше я строил предположений, тем больше возникало вопросов. Нелепых, нелогичных вопросов. И, чтобы найти на них ответы, необходимо было действовать.
Путь назад мне был отрезан. Никаких дверей. И я без всякого сожаления двинулся вперед, оказавшись на очередном круге одинаковых кабинетов. Все снова-здорово. И снова все началось с архива. Тот же стол вдоль стены, старые мониторы, в левой части комнаты – пара металлических стеллажей, заваленных хламом, и кубики серваков в углу. Интересно, неужели за следующей дверью еще один врачебный кабинет?
Открывал я её осторожно, с неким предвкушением. А когда различил в полумраке знакомые очертания медицинского оборудования, резко обернулся. Дверь, через которую я попал в архив, отсутствовала. Вместо нее на стене висел какой-то дурацкий агитационный плакат времен Второй холодной войны с переселенцами.
«Помни! Бездушным тварям здесь не место. Нечисть. Она из другого теста!»
Где-то я уже читал нечто подобное. Или не читал? Голова шла кругом. Какой по счету это кабинет? Третий? Или пятый?
Захлопнув дверь, я закрыл глаза и попытался сосредоточиться. Необходимо было собрать ворох мыслей воедино. Со мной явно затеяли некую игру. И я догадывался, чьих рук это дело. Радовало лишь одно: раз меня пытались остановить, значит, я на верном пути.
Глубокий вдох. Еще один. Я повернул голову в направлении подсвеченной стены с негативами и открыл глаза. Медленно подошел к снимкам. Факт был очевиден. Они опять были другими. Но меня это почему-то нисколько не удивило. С каждой новой дверью, что я открывал, бегая по замкнутому кругу, терялось нечто важное, будто кто-то нарочно стирал с изображений значимые детали. На этот раз со снимков исчезли манекены, а с противоположной стены – рабочие графики, даже прорезиненный коврик возле огромного аппарата превратился в рваную тряпку.
Я устало огляделся по сторонам. Должно было быть что-то еще… Что-то безумно важное, некая отправная точка, некий тайным смысл. Облокотившись о стену, я резко обернулся на внезапный хлопок. Дверь в архив резко закрылась – так, словно в неё ударил мощный сквозняк.