– Все тихо и спокойно, – Олли поднялась, встречая свою сменщицу, которая оказалась одной из двух девушек, приехавших вместе с Илайей. А потом внезапно, спросила, – Эйтера, скажи, а как так вышло, что Вайдила помиловала тебя? За то, что ты сделала, тебя отправили в эпицентр до скончания дней…

– Не твое дело, – грубо заявила амазонка. – Королева лично меня помиловала. И это все, что тебе нужно знать.

– Прости, – тут же склонила голову Олли, – ты права. Мое любопытство неуместно. Я не должна сомневаться в решении королевы.

Она метнула быстрый взгляд в мою сторону, так что у меня не осталось сомнений, что эта сцена была продемонстрирована исключительно для меня.

– Что там? – нахмурилась Эйтера. – что-то подозрительное?

– Нет, – Олли махнула рукой, – шебуршит кто-то… может бешеная крыса… просто будь осторожнее.

И опять у меня появилось ощущение, что последняя фраза была адресована именно мне. И я даже мысленно ответила, мол, хорошо, буду…

От лагеря амазонок я отползала еще медленнее, чем ползла к нему. Каждый шорох, который я невольно издавала, заставлял меня замирать надолго: Эйтера так пристально смотрела в темноту, в которой я пряталась, что мне было не по себе. Но тем не менее через свечу я отошла достаточно далеко, чтобы подняться и пойти дальше пешком, благо окно, в котором то и дело мелькали тени, вело меня среди темноты южной ночи не хуже маяка.

Вроде бы моя вылазка заняла не так много времени, но то ли ночи стали совсем короткими, то ли я потеряла счет, но когда я вошла в калитку, в небе за моей спиной появилась узкая полоса рассвета.

Мои люди ждали меня в зале заседаний. Никто из них так и не лег спать, даже Катрила, которая все еще была в моем платье и такой же прической, которую носила я.

– Мама? – она поднялась мне навстречу первой. В ее голосе слышалась тревога. И я не стала мучить мою дочь, которая пришла в ужас, когда узнала, что ее сыновьям угрожает сумасшедшая дочь Грегорика.

– Все хорошо, – через силу улыбнулась. Я устала так, что все тело била мелкая, противная дрожь. Все же такие вылазки не для меня. Я королева, а не воин. – Илайя обманула сестер. Они считают, что это я расторгала договора.

Я коротко пересказала суть нашей беседы, успокоив всех тем, что завтра порядок будет восстановлен, а амазонки вернутся в поселение и все будет, как прежде. Закончив, смачно зевнула, не в силах сдерживаться:

– А сейчас давайте спать. Уже рассвет и нам всем нужно отдохнуть.

После моих новостей, все сразу оживились. На губах Катрила появилась улыбка, герцог Форент посветлел лицом, а герцогиня Форент тихо засмеялась. Поначалу я не хотела говорить Катриле правду, чтобы не нервировать лишний раз, но сделать мою тень из «глупышки Ирлы», которая была на голову ниже и на добрый десяток шатт тяжелее, у нас не вышло.

Мы разошлись по комнатам в приподнятом настроении. Казалось, что все плохое осталось позади. Да, мы потеряли артефакт Южина, но главное он жив и почти здоров. Удар, который нанесли амазонки, оглушил его и лишил сознания на какое-то время. Но уже к вечеру Южин чувствовал себя достаточно хорошо. И обещал встать на ноги уже завтра. Он очень расстроился из-за потери Цветка целительства, но если я хоть что-нибудь понимала в Дарах Древних Богов, артефакт все равно когда-нибудь вернется к своему хозяину.

В моей постели, разметав во всю ширь руки и ноги, спали мои младшие дочери. Виктория, как всегда, слегка улыбалась во сне. А вот Хурра хмурилась. И только тогда я вспомнила, что отправила ее в комнату к Илайе, но в суматохе совсем забыла спросить, что она там нашла. И к тому же именно Хурра увидела меня с окровавленной шеей.

Мне стало стыдно… Я так погрузилась в противостояние с Илайей, что совсем забыла про детей.

– Хурра, – прошептала я очень тихо, разглаживая насупленные даже во сне брови, – все хорошо. Прости, что напугала.

Хурра не проснулась, но словно услышала меня. Ее хмурое личико преобразилось, становясь спокойным и безмятежным. Я улыбнулась. Мои дети – мое главное счастье. И Илайя совершенно зря решила угрожать им. Ради своих детей и их детей я сделаю все что угодно, пойду хоть на край земли и сражусь с воином, который в тысячу раз сильнее меня. И не проиграю. Потому что не имею права не победить.

Я прилегла рядом и обняла девочек. Закрыла глаза и тут же провалилась в сон.

Глава 5

По моим ощущениям, проснулась я гораздо позже, чем обычно, но после ночной вылазки тело беспокойно ныло. Жаль, что Южин остался без артефакта, он бы в два счета привел меня в порядок. А сейчас придется самой разминать застывшие мышцы.

– Мам, – Виктория, игравшая рядом, смотрел на меня не по-детски серьезно. Как обычно. Поэтому я поначалу даже не встревожилась. – Хурра сказала, что она, как будущая королева, должна сделать что-то плохое. И просила передать, чтобы ты не сердилась.

– Что?! – Я тут же села на постели, мгновенно забыв про боль в ногах и спине. – Что она задумала?!

– Я не знаю, – пожала плечами Виктория, – она мне ничего не сказала… Попросила только передать, чтобы ты не сердилась. Она будущая королева и должна иногда поступать плохо, – повторила она.

Я застонала, хватаясь за голову. Не надо было быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться, что «плохой поступок» Хурры как-то связан с Илайей. И как бы так не случилось, что она отправилась в лагерь амазонок. Она может. Моя неугомонная дочь вполне может пойти куда угодно. А ведь мы даже не знаем, какие артефакты есть у Илайи. А вдруг она сможет увидеть Хурру на этой ее изнанке?!

– Виктория, – улыбнулась я, стараясь не выдать своей тревоги, чтобы не напугать малышку еще больше, – ты говорила, что вы можете общаться на «изнанке»?

– Да, – кивнула малышка, заползая мне на колени и обнимая. – Мама, не бойся, – вздохнула она в ухо и начала успокаивать меня моими же словами и поглаживая маленькой ладошкой по плечу, – все будет хорошо. Все прошло, пройдет и это. До свадьбы заживет. Все будет хорошо…

Это было так забавно, что несмотря на страх за Хурру, я не смогла сдержать улыбки. Обняла дочь и прошептала:

– Да, милая, все будет хорошо. А ты прямо сейчас скажи Хурре, чтобы она немедленно возвращалась домой. Иначе ее ждет целая седьмица домашнего ареста.

– Хорошо, – Виктория на мгновение застыла в моих руках, зажмурилась и зашептала, – Хурра, говорит, что она пока не может… Амазонки собрали суд… Олли обвиняет Илайю в предательстве Лунных сестер… Половина воительниц на ее стороне и хотят вернуться в поселение. Хурра чуть-чуть подождет, чтобы узнать чем все закончится… Мам, а что такое предательство? – моя младшая открыла глаза и уставилась на меня своими глазищами.

– Хм, – я на мгновение задумалась, – это очень плохой поступок. Когда ты обманываешь тех, кто тебе доверяет, и делаешь что-то такое, от чего твоим друзьям будет очень плохо…

– Как Рошка?

Я вздохнула. Этого вопроса я хотела бы избежать. Но раз уж так вышло…

– Не совсем, милая. Рошка просто глупый мальчишка. Тот, кто предает обычно все понимает. Он обманывает и совершает плохие поступки, осознавая, что это причинит боль тем, кого он любит.

Виктория на мгновение задумалась…

– Получается, Хурра нас предала? Она же знала, что ты все равно будешь сердится и переживать…

– Но она нас не обманывала, – улыбнулась я, – а сейчас передай Хурре, если она не вернется домой немедленно, то ее ждет две седьмицы домашнего ареста.

Виктория кивнула и снова прикрыла глаза…

– Мам, Хурра говорит, что амазонки кричат на Илайю. Они хотят вернуться в поселение и сами спросить тебя о каких-то контарках… чтобы проверить, не обманула ли их Илайя… Мам, а что такое контарки?

– Контракты, – поправила я. – Это договора. Но об этом позже, милая. Сейчас скажи Хурре, чтобы....

– Мам, а Илайя хочет предать своих сестер? Да? – перебила меня дочь. И теперь ждала ответа с любопытством глядя на меня.

– Да, Виктория. Но, маленькая моя, я отвечу на все твои вопросы чуть позже, сейчас нужно, чтобы Хурра немедленно вернулась домой. Так ей и скажи…

Моя малышка кивнула и снова «ушла» в себя:

– Хурра говорит, что Илайя приказала связать Олли. Две амазонки схватили Олли… Она пытается вырваться, но у нее не получается. Остальные амазонки достали свое оружие… Хурра говорит, что сейчас будет бой. И, кажется, не тренировочный. Она еще никогда такой не видела, и просит разрешения остаться и посмотреть.

У меня по спине побежали мурашки. Значит все вышло из-под контроля. И маленькой девочке там точно не место.

– Пусть Хурра немедленно возвращается! – вырвалось у меня. Я не хотела показывать свой страх Виктории, чтобы не напугать ее, но не смогла сдержаться, – там сейчас очень опасно.

И пусть в этот раз я не грозила страшными карами, но, вероятно, Виктории как-то удалось донести мою тревогу. А может быть Хурра и сама поняла, что ей лучше всего быть подальше от схватки…

– Она идет, мам, – тут же отозвалась дочь. – Хурра возвращается.

Я прикрыла глаза, чувствуя облегчение.

Мне понадобилось пара свечей, чтобы вернуться из ночной вылазки. У Хурры на этот путь ушло не больше десятой доли. Виктория только-только сползла с моих колен и начала играть с куклами.