– А ты только представь, как тут будет красиво, когда включим свет и вынесем весь хлам! – Она взбежала по каменным ступеням вверх. – Ой, Дашка, какая тут красота!

На втором этаже было намного чище, но только потому, что полностью отсутствовали мебель и мусор. Пыли было предостаточно, и Краева тоже чихнула.

– Вот это да, – ахнула она.

– Ох, и заживешь, Дашка! – взвизгнула Лера.

То, что открылось их взорам, было намного лучше, чем можно было себе представить. На втором этаже слева располагались две чудесных спальни – одинаковые по размерам. В пространстве справа умещались ванная комната и санузел, а чуть дальше оставалось небольшое, но уютное пространство для кухни. Прямой выход из квартиры на улицу был прямо напротив них, через коридорчик между второй спальней и санузлом.

– Боже, а какой вид! – пробормотала Лера, протерев ладонью стекло в одной из спален.

В комнату тут же полился дневной свет.

– Сантехника вся на месте, но воды нет, – вернувшись из ванной, сказала Даша.

И замерла, пораженная видом из окна на утренний город.

– Вызовем специалистов и все решим, – почти прошептала Лера, не отрывая взгляда от вида в светлом пятнышке на стекле. – Дашка, ты хоть понимаешь, какой клад тебе достался? Мечта!

– Даже не верится, что здесь можно жить. Я бы переехала, не дожидаясь ремонта. Только с водой и электричеством нужно решить.

– Дурочка, – улыбнулась Лера, сжав ее ладонь. – До тебя так и не дошло?

– Что именно?

– Это ведь идеальное комбо, Краева. На первом этаже ты откроешь свое кафе, а на втором будешь жить. Помнишь, ты как-то говорила, что тебе снился сон об этом?

– Это просто сон, Балабося, – нахмурилась Даша. – Нет, это как-то очень… сложно. Я о таком даже не мечтала…

– Отставить ссать! – Лера мотнула головой. – Посмотри, сама судьба дает тебе редкий шанс. Очаровательное помещение в самом центре города, ни одного конкурента на сто метров вокруг. Аренда здесь стоит бешеных денег! А у тебя свое помещение. И как удобно: живешь тут же, утром спускаешься, готовишь, открываешь заведение. Сказка!

– Лерка, ты чего? – У девушки по спине прокатился озноб. Ей даже думать о таком было страшно. – Тут столько средств уйдет на ремонт…

– А деньги бабушки?

– Так еще нужно госпошлину заплатить. Кто знает, сколько от них останется?

– Так тебя никто и не торопит. А мы поможем.

– Лер, я… это не… боже! Я не справлюсь, я не смогу! – У Даши закружилась голова от таких перспектив. – У меня же учеба.

– И что?

– Ну… Вставать на заре, готовить, затем открываться, бегать с подносом, отмывать посуду, вытирать столы. Я же никогда не буду высыпаться!

– А я на что? Помогу. – Лера хлопнула ее по плечам. – Я ведь до сих пор так и не нашла работу. Сначала вдвоем, а со временем наймешь повара и другой персонал. Стоит только начать!

– А если мы прогорим?

– Дадим рекламу, будем стараться!

– Я не уверена…

– Свое кафе, никакой офисной рутины! Можно делать только то, что ты любишь!

– Кондитерская, – вдруг произнесла Даша. – Это могло бы быть кафе-кондитерская.

– Я слышу в твоем голосе страсть, решительность и… – Лера взглянула ей в глаза, – страх, но это поправимо.

– Самое сложное даже не это, а сказать матери, – призналась Краева. – Ты же ее знаешь.

– Но ты ведь хотела переехать? Вот тебе и шанс начать новую жизнь.

– Да. – Даша сглотнула. – Да! Я хочу сделать это как можно скорее. – Она оглядела спальню. – Черт, мне даже спать не на чем.

– У меня есть каркас кровати со старой съемной квартиры. – Лера закружилась по комнате. – А матрас мы с Соло тебе купим!

– Что значит «купим»? Я сама могу.

– Тебе нужно начинать экономить, чтобы хватило на ремонт. А матрас я беру на себя.

– Нет уж, – запротестовала Дашка.

– Неужели я не могу купить своей подруге матрас? – Лера всплеснула руками.

– Ты же безработная!

– Деньги у меня есть. – Она достала из кармана карту. – Вот.

– Это банковская карточка Кирилла.

– И?

– Ты когда-нибудь думала, откуда там появляются средства?

– Ну, я же не слабоумная! – Лера закатила глаза.

Даша рассмеялась.

– Короче, пошла ты, матрас я сама себе куплю.

– Пошла сама! – Лера обняла ее. – Ну, что, берешь меня на работу? – спросила она, сжав Дашку крепче. – Я умею печь медовик! Берешь?

Зная кулинарные «таланты» подруги, Краева судорожно придумывала должность, на которую можно принять Леру в будущее кафе. Но главное, сама идея открыть свое дело нравилась ей до дрожи.

– Берешь? – щекоча ее под ребрами, требовала ответа Балабося.

– Беру-беру, – хохотала Даша.

И их смех разносился среди пустых стен звонким эхо.

Глава 8

♫ Polnalyubvi – «Твои глаза»

– Мама, нам нужно поговорить.

– Надеюсь, это что-то важное потому, что мне пора собираться на работу, – ответила Любовь Андреевна, попивая маленькими глотками крепкий кофе на кухне.

Мать всегда так делала: не спеша пила кофе, сидя за столом в пижаме, а потом вскакивала, начинала орать, что опаздывает, и возмущаться, что кто-то убрал не туда ее одежду, поэтому она не может ее найти.

– Да, очень важное, – сказала Даша, ломая пальцы. Этой ночью она практически не спала, придумывая речь, с которой обратится к матери. И вот пришло время этого разговора, а у нее из головы вылетели все заранее подготовленные умные слова. – Я вчера была у нотариуса.

– Так, – внимательно посмотрела на нее Любовь Андреевна. Упоминание нотариуса заставило ее насторожиться. – Что за нотариус? О чем речь?

– Это по поводу бабушки Зои. Она оставила мне наследство.

– Пхах, – нахмурилась мать. – Что-то кроме пыльной коробки? Никогда не поверю.

– Но так и есть.

– Должно быть, тут какая-то ошибка.

– Никаких ошибок. Речь идет о недвижимости.

– Это интересно. – Она выпрямила спину, ее глаза загорелись.

– Квартира и нежилое помещение в центре. Их еще нужно привести в порядок, – похоже, что никто особо не следил за ними все эти годы, но…

– В центре?!

– Сто девяносто квадратов. В одном здании с музеем, недалеко от собора и того памятника, помнишь, который…

– Ты серьезно? – перебила ее мать, вскочив со стула.

– Абсолютно серьезно, я видела бумаги. Ключи у меня уже на руках.

– Ну, Зоя! Ну, дает! – Любовь Андреевна схватилась руками за голову. – Откуда у нее эта недвижимость?

– Это я у тебя хотела спросить. Странно, что никто не знал об этом. Папа ничего не говорил тебе?

– Когда мы стали встречаться, Зоя как раз похоронила мужа. – Мать стала расхаживать по кухне. – Долго находилась в депрессии, лечилась, потом устроилась поваром в систему школьных столовых. Игорь упоминал что-то про какой-то ее бизнес в центре, но я не вникала. И уж никак не могла подумать, что у нее могла там оставаться собственная недвижимость…

– Я вчера съездила туда, все осмотрела.

– И как? – уставилась на нее Любовь Андреевна. – Интересно, сколько у нас получится за нее выручить?

– В смысле?

– Нет, я понимаю, что нужно подождать полгода прежде, чем продавать. – Женщина снова заходила по кухне. – Ой, а может, сделать ремонт и сдавать помещение? Аренда в центре – это золотая жила!

– Мам.

– Не волнуйся, твоя мать придумает, как грамотно распорядиться средствами. Я все решу.

– Мам, да услышь ты меня, – вздохнула Даша. И, дождавшись, когда та посмотрит на нее, тихо добавила. – Я не планирую ничего продавать.

– А ты тут вообще при чем? – искренне не понимая, нахмурила лоб Любовь Андреевна.

– Бабушка оставила все мне, поэтому и решать буду я, – несмело проронила девушка. – Это моя недвижимость.

Мать расхохоталась. Даше пришлось переждать этот приступ смеха.

– Дорогая, конечно, ты будешь решать. Но не сейчас. – Мать положила ладонь на ее плечо. – Это слишком большая сумма, детка.

– Да не разговаривай ты со мной, будто мне все еще пятнадцать! – рассердилась Даша. Дернув плечом, она скинула с себя ее руку. – Я уже совершеннолетняя!

– Это что за тон? – угрожающе произнесла Любовь Андреевна.

– Я так больше не могу. – Дашу затрясло под ее взглядом.

– Во-первых, не кричи на мать. Никто не давал тебе такого права. – С каждой новой фразой женщина словно увеличивалась в размерах, становясь угрожающе большой.

– Прости, мам, но это единственный способ заставить тебя услышать, – тяжело дыша, произнесла девушка.

Хотя ей просто хотелось попросить мать заткнуться.

– Во-вторых!

– Не надо, – махнула рукой Даша. Этот жест был призван заставить ее замолчать. – Мне неинтересно, что у тебя «во-вторых». Услышь меня! Я буду распоряжаться наследством бабушки как пожелаю. Потому что оно мое. И закон тоже на моей стороне. Я не буду ничего продавать, и твои советы мне не нужны. Я переезжаю в эту квартиру! Прямо сейчас. И буду жить там, как мне захочется, а не так, как хочется тебе.

Любовь Андреевна, почувствовав себя оскорбленной, попятилась назад. Она схватилась рукой за сердце. Ее любимый прием.

– Неблагодарная, – выдавила женщина, качая головой. – И это после всего, что я для тебя сделала!

– Мам, прекрати. Пожалуйста, – простонала Даша. – Я что, совсем не должна иметь своего мнения? Мне двадцать один, у меня есть свои желания и мечты, я просто хочу…

– Это все твои подруги, – скорбным голосом произнесла Любовь Андреевна. – Задурили тебе голову, взяли в оборот. Теперь хотят пожить за твой счет? Знаешь, чем это кончится? А я знаю! Пойдешь по наклонной, будешь менять мужиков, как они, – одного за другим. Да реальная жизнь тебя пережует и выплюнет! Приползешь ко мне обратно!

– Не приползу, – твердо ответила Даша.

– Да твой отец переворачивается в гробу, видя, как ты позволяешь себе вести себя с матерью! Видя, во что ты превращаешься! – прокричала мать, краснея от злости. – Как издеваешься надо мной!

– Может, он и умер-то из-за того, что ему приходилось жить с тобой?

Любовь Андреевна застыла с открытым ртом. Не дожидаясь, пока она придумает, чем ответить, Даша бросилась к себе в комнату, чтобы собрать вещи.

Ей было стыдно. Очень стыдно. Она испытывала чудовищную вину, как всякий, кому ее прививают с детства, поэтому знала – нужно спешить. Если мать разрыдается до того, как Даша покинет квартиру, то сбежать уже не получится: вина перевесит желание скинуть оковы, и тогда, как это бывало уже много раз, девушка вновь ей подчинится.

В спортивную сумку летело все, что попадало под руку. Набив ее под завязку, Даша схватила пакет и набила его бельем, учебными конспектами и мелочевкой с туалетного столика. В последний момент вспомнила и про документы, сунула их в дамскую сумочку. Взвалив все это на себя, девушка пробежала мимо матери, отшатнувшейся от нее в коридоре, и вылетела за дверь, едва успев сменить тапки на босоножки. Что угодно, лишь бы больше не слышать ее упреков. За остальным она может заехать потом, когда Любовь Андреевна будет на работе.

И вот раннее утро.

Даша одна. С сумками. Практически бездомная. В дикой панике и непонимании, как теперь жить дальше.

– Спокойствие, только спокойствие, – скомандовала по телефону Лера. – Приезжай ко мне, а там решим.

– Я уже еду в центр, – всхлипывая, произнесла Краева. – К себе, на развалины.

– Хорошо, только не разводи сопли, – решительно сказала Балабося. – Я одеваюсь и выезжаю к тебе.

– Спасибо!

Через час они обе уже сидели на полу в новой квартире Даши, подстелив под задницы пакеты, и завтракали. К счастью, Лера захватила с собой бутерброды, а по пути взяла два стакана кофе на вынос и салаты.

– Все к лучшему, – заключила она, выслушав подругу. – Правда. Единственное, чему может научить твоя мать, это как избегать мужчин до пенсии.