В военном пансионате, где меня поселили, имелся отличный спортивный городок, и сейчас, перед ужином, я «выделываюсь» тут на турнике. Рядом со мной мощный дядя, но то, что я могу, этому здоровяку не по силам. Веса у нас разные. Смотрит на меня неприязненно – «царь горы» не он.

– Толь, я вернулся, – вдруг слышу крик Матвея.

Хромает, но на своих двоих идёт. Нога перетянута эластичным бинтом. На улице тепло, тут вообще не бывает морозов, как мне сказали.

– Чё, болезный? Выжил, смотрю, – дядя, похоже, Матвея знает.

– Да отвали, провокатор, – зло бросает в его сторону мой земляк.

– А что ты как обезьянка всё повторяешь: – «То, что я умею, не всем доступно!» – хвастливо заявляет дядя. – Тебе точно только попугайничать можно.

– Это я из-за него ногу повредил, с ним спорил,– пояснил Матвей то, что я и так уже понял.

– А то, что я могу, ты и спопугайничать не сможешь, – с вызовом сказал я и изобразил поход по ступенькам, вися на турнике и задирая ноги всё выше и выше, якобы шагая.

Зачем сказал? Обидно стало за своего, наверное.

Мужик в тельняшке сразу нахмурился и, соответственно, стал быковать.

– Ты, пацан, за языком следи. Ты вообще кто? Служил? Где? За речкой точно нет!

Он ещё и пихнул меня! Я, конечно, заблокировал удар в живот, но если бы не смог, то худо было бы!

– Конь в пальто! Тебя колышет мой язык? Свой лучше в жопу засунь и помалкивай, – озлобился я. – И ручонки не распускай, если челюсть дорога. Я тебе не доска, так отвечу – год к стоматологу ходить будешь!

Ну, не бить же его в ответ? Во-первых, обстановка тут доброжелательная, и этот наезд на меня первый, а во-вторых, Матвей-зараза стоит рядом и точно настучит, хотя бы Лукарю. Ну, работа у парня такая.

А нет! Не вышло у меня отбазариться. Агрессор, широко размахнувшись, попытался ударить меня ещё раз, оплеухой! Подсаживаюсь перекатом на полусогнутых ногах, перенося вес с одной ноги на другую, и на развороте туловища бью в открытую область печени!

– Чем больше шкаф, тем громче падает, – прокомментировал я, с неудовольствием глядя на то, что наша стычка привлекла внимание других ребят на спортплощадке.

Человек пять в тельниках что-то отрабатывали, а сейчас решительно идут к нам с Матвеем.

– Чёрт, мои корочки в куртке остались, – тихо сказал мой товарищ, становясь рядом. Поверженный здоровяк пытался вздохнуть, валяясь в пыли.

Глава 3

Глава 3

Как-то странно парни идут – вроде к нам, но на нас с Матвеем и не смотрят!

– Санёк, ты как? Упал что ли? – подбежал к нам первый десантник. – Где болит?

Они не видели, как меня пытались ударить оплеухой и, занимаясь своими делами, не видели мой резкий и короткий тычок по корпусу амбала! Для них их товарищ просто упал, держась за бок. И связать этот факт со мной, разумеется, непросто.

– Уи-и-и…, сука! – начал говорить Санёк, пытаясь одновременно встать.

– Я сука? – возмутился подошедший.

– Чё с ним? – спросил кто-то ещё из подошедших.

– Матвей, Толяныч! Что там у вас? – к нам идёт наш залётчик – Леонид. Он, оказывается, тоже рядом был, и, вполне допускаю, видел всё в деталях.

– Мужик, ты как? – обеспокоился и я.

Санёк встать так и не смог. Сидит на песке, пытается продышаться.

– Ху@во, – сплюнув, произносит амбал. – Ты что, спортсмен, что ли?

Ну, вроде мирно спросил, дай бог и разрулим. Но нет, этой моей надежде не суждено было сбыться – Леонид, подойдя к нашей кучке, с размаху бьёт ногой Санька в грудак! Да «гребанный экибастуз»! Я моментально развернулся к группе десантуры, но те на Леонида даже и не дёрнулись.

– Лёнь, ты чего? Санёк – нормальный тип. Иногда, конечно, его заносит, – сказал один из парней. – За что ты его?

Моего подопечного тут знают! Да он их клон просто – молодой, коротко стриженный, в кроссах, х/б штанах и тельнике.

– Это Лёнька, я с ним в одной роте воевал, – повернулся к остальным неизвестный пока мне десантник.

– За дело! Вчера вон Матвея оскорблял, тот из-за него ногу повредил, сегодня Толяна ударил. Серёга, надо ему пояснить, что мы тут все братья, а то, ишь, руки распускает!

Упомянутый Серёга, оглядев меня, следов удара Санька не нашёл, и это явно показалось ему странным.

– Так, что ль, парень, было? – спросил он у меня.

– Ну, попытался ударить. Два раза! Один удар я заблокировал, под второй подсел, – пояснил я отсутствие следов побоев на мне.

– Всё, капец тебе! – Санёк встал и буром попёр на Леньку.

– А ну стоять! – заорал я. – Вы что тут, собираетесь драться?

– Тебе тоже капец, но потом, – пообещал мне Санёк, пытаясь обойти загородивших ему дорогу парней.

– Застрелишь? – усмехнулся я, так как внезапно вспомнил Санька на стрельбище.

Стрелял он позорно плохо.

– Бой? – бросив рваться к не сильно испугавшемуся Леньке, предложил мне здоровяк.

– Согласен. Только предупреждаю, я международный мастер спорта, трёхкратный чемпион СССР по боксу, чемпион Европы прошлого года. Вырублю с одного удара! Ещё хочешь со мной драться?

– Точно, а я думаю, где я тебя видел?! Да на чемпионате в прошлом году! За тебя ещё министр МВД приезжал болеть и этот… Ельцин! Я судьёй там был! – неожиданно нашёлся ещё один знакомый и у меня.

Мужик лет тридцати, габаритами с Санька, продолжал, обращаясь к потерпевшему:

– Слышь, Санёк, хочешь драться, иди надевай перчатки и на ринг. Штыба из тебя котлету сделает.

– Ниче не сделает, – в запале сказал Санька, внимательно оглядывая меня ещё раз.

– Да, конечно, не сделаю, если извинишься передо мной и Матвеем, – предлагаю я, видя, что тот окончательно понял, на чьей стороне всеобщие симпатии.

– Ладно, простите парни. В самом деле, заносит меня после контузии иногда, – здоровяк, как и все сильные люди, в гневе был страшен, но и отходил быстро.

Пятёрка парней, как потом выяснилось из Ленинграда, загалдела, то хлопая Леньку, то Саньку по плечам, и обнимаясь. Леонид и Сергей – сослуживцы, причем большие друзья, как я понял, а Сергей – кореш для остальных участников разборки. Конфликт увял.

– Дурдом, – тихо прокомментировал происходящее Матвей, которого никто не обнимал. – Идём на ужин.

После перловки в обед вечерние макароны по-флотски пошли на ура.

– А я думаю, чего Леонид упросил меня его сюда взять? А он, видно, с другом созвонился и договорился встретиться здесь, – делюсь своими предположениями с Матвеем за ужином.

– А тут неплохо, зря я не хотел ехать, – невпопад продолжил беседу особист. – Я вечером отлучусь в Ашхабад по делам?

– Да без проблем, – отпускаю я. – А что за дела? Секретные?

– Да ерунда, по диаспоре надо переговорить кое с кем, – отмахнулся Матвей. – Ничего секретного, мы о ней знаем, да и есть кроме неё заявки. Вот армяне подали в исполком края заявку на организацию «Ехпайрутюн» – это «Братство» на их языке.

– Считаешь, это неопасным? – чуть не поперхнулся чаем я. – Диаспоры – палка о двух концах. Скажут потом – дорогие гости, вам хозяева не надоели? Или чего хуже межнациональные конфликты начнутся.

– Так они тоже здесь хозяева. Толя, диаспоры уже есть, ничего плохого не делают, помогают своим. И чем в тени, как сейчас, пусть лучше на виду будут.

«Ага, помогают отмазывать своих», – чертыхнулся я, но спорить не стал. Страна пока у нас одна. А национальный вопрос под присмотром КГБ был всегда, и в паспорте национальность ещё не убрали. Да и происхождение отмечают тоже.

Вечером в комнате отдыха санатория с новыми друзьями из Ленинграда поём песни и играем в нарды. Мой оппонент – питерский друг Леонида, проиграв две партии, предложил сыграть на рубль. Следующий две партии я проиграл, лишившись двух рублей.

– Давай по пятёре сыграем? Отыграешься, – предлагает коварный Серёга.

– «Не за то отец бил, что проигрывал, а за то, что отыгрывался», – отвечаю ему поговоркой. – Харе на сегодня.

Народ посмеялся, признавая мою правоту.

– Штыба, там тебя спрашивают, – возник в комнате незнакомый мне персонаж. – На вахту иди.

На вахте меня ожидает снятая трубка телефона.

– Анатолий Штыба? – спросил на том конце строгий голос с акцентом. – Вам знаком Матвей Комов?

– Знаком. Это член делегации от Красноярского края на сборах воинов запаса. А с кем я говорю?

– Это неважно, – приборзел голос в трубке. – Вы можете подтвердить, что он является сотрудником КГБ?