Хачик Хутлубян: Зорге. Последний полет «Рамзая»

© Хутлубян Х. М., 2022

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2025

* * *

Часть 1

Глава 1

Зал приемов Германского посольства в Токио был наполнен музыкой, приглушенными разговорами и звоном бокалов. Дипломаты и чиновники в строгих костюмах, военные в мундирах, дамы в вечерних платьях и украшениях ожидали начала важного мероприятия. Военный атташе Ойген Отт, который был вызван в Берлин, вернулся из столицы рейха в новом генеральском мундире и в высоком ранге посла! Появления его превосходительства ожидали с минуты на минуту. Ровно в назначенный час он вошел в зал в сопровождении супруги Хельмы.

Все взгляды обратились к высокому, статному мужчине с волевым подбородком. Ойген Отт сделал шаг вперед, и зал взорвался аплодисментами. Он поднял руку, призывая к тишине.

– Господа! Друзья Великой Германии! Сегодня я вернулся в Токио как полномочный представитель фюрера и рейха. – Он бросил взгляд на японских друзей, стоящих в первых рядах. – Это доверие – не только честь, но и напоминание: наша миссия здесь важнее, чем когда-либо. Я видел в Берлине ту мощь, тот дух, который ведет нас к новой эре. – Его голос окреп. – И здесь, в сердце Азии, мы должны работать так, чтобы каждый наш шаг, каждая подпись, даже каждый светский разговор – служили этой силе!

Супруга посла слегка напряглась от риторики мужа. Ее взгляд скользнул по залу, ненадолго задержавшись на докторе Зорге, который стоял в тени колонны с бокалом нетронутого шампанского.

– Наши японские союзники, – продолжал посол, повернувшись к группе генералов в мундирах цвета хаки, – доказали свою доблесть в боях. Теперь очередь за дипломатами! Мы должны проявить приверженность нашим идеалам на дипломатическом фронте. Поэтому я требую от каждого из вас не просто службы, а фанатичной преданности. Шпионы, предатели, колеблющиеся – они везде. Даже здесь. – В зале на секунду повисла напряженная тишина. – Но я верю: те, кто сегодня с нами, – сталь, закаленная волей фюрера. Так поднимем же бокалы! – Официанты на подхвате разнесли шампанское. – За Великую Германию!

Все, кроме японцев, вскидывая руки в нацистском приветствии, выкрикнули: «Хайль!» Музыканты грянули «Хорст Вессель» – гимн Третьего рейха. Зорге отошел к окну. Его взгляд вновь встретился с взглядом Хельмы.

Свет люстр дробился в хрустале подвесок, в тон зазвучавшего вальса. По примеру посла, пригласившего на тур супругу, кавалеры, поставив опустошенные бокалы на подносы официантов, повернулись к дамам.

Зорге вел в танце жену пожилого японского дипломата. Элегантная, не первой молодости женщина в темно-синем платье, представляла собой образец светской любезности. – Вы танцуете как дипломат, – вдруг заметила она легким тоном, после первых тактов музыки.

Зорге озадаченно спросил:

– Если не секрет, а как же танцуют дипломаты?

– О! – воскликнула она. – Они танцуют уверенно, просчитывая каждый шаг.

– Вот ведь как. А я просто стараюсь не сбиться с ритма.

Пара сделала круг.

– Знаете, – улыбнулась дама, – в дипломатии ведь тоже все как в танце.

– Пожалуй, что так. Только партнеры чаще наступают друг другу на ноги. Не так ли?

Женщина рассмеялась:

– В таком случае, Берлин и Токио идут в идеальном ритме!

Зорге понизил голос:

– Ритм – да. Но кто знает, не сменит ли оркестр мелодию?

Женщина приподняла бровь.

– Сегодняшний мир, – пояснил он, – похож на залу, где все улыбаются, но за спиной сжимают кулаки.

– Как образно. Вы о пакте против Коминтерна? Или о… более далеких перспективах?

Зорге сделал паузу, взвешивая слова:

– Перспективах? Думаю, все зависит от угла зрения. Можно ведь просто обсуждать погоду, подразумевая войну.

Партнерша призадумалась. Возникла пауза, и некоторое время пара кружила молча.

– Неужели вы намекаете, что в нашем обществе есть место такому коварству? – неожиданно, с большим запозданием удивилась женщина. Зорге даже понадобилась минутка, чтобы восстановить в уме утерянную нить разговора.

– Нет, конечно. Я лишь восхищаюсь изяществом, с которым люди избегают правды, – дипломатично резюмировал он под заключительные звуки вальса и проводил даму к заждавшемуся супругу.

Глава 2

По утрам Зорге выпивал две чашки кофе. Одну после зарядки и принятия японской ванны, – дома, другую – в посольстве, с Ойгеном Оттом, по традиции, укоренившейся со времен его службы военным атташе. Их дружба завязалась где-то через год, после приезда Рихарда Зорге в Токио в качестве корреспондента газеты «Франкфуртер цайтунг». При этом он имел при себе еще рекомендательные письма от целого ряда влиятельных лиц Берлина, включая генерала Карла Хаусхофера, главного теоретика германской геополитики и редактора журнала «Цайтшрифт фюр геополитик», где в качестве автора публиковал статьи и сам доктор Зорге. Как-то в разговоре Рихард рассказал Отту о своем знакомстве с Хаусхофером, и тот выразил свое восхищение генералом, признавшись, что является безоговорочным почитателем его теории. Совпадение взглядов подтолкнуло к большему доверию, и Отт попросил журналиста Зорге сопроводить его в инспекционной командировке по Маньчжурии. Написанный Зорге отчет о поездке произвел на офицера большое впечатление, но что более важно, получил высокую оценку в Берлине. С течением времени Зорге стал для Отта не только интересным собеседником и незаменимым в немецком посольстве помощником, но и советником по военным, экономическим и прочим геополитическим вопросам по Азии и был принят в доме как близкий друг. Отт стал делиться с ним секретными документами и директивами, поступающими из Берлина. При этом военный атташе знал, что и сам посол Дирксен так же доверял Зорге, и регулярно использовал в своих донесениях его информацию. Между тем Зорге, укрепляя свое официальное положение в высших кругах германского посольства, ни на минуту не забывал о работе своей разведывательной сети, ядро которой составляли два японца, два, считая его самого, немца и один югослав.

Вчера на приеме во время разговора, теперь уже в ранге посла, Отт предложил Зорге позавтракать вместе. «Похоже на то, что предстоит серьезная работа», – подумал он. При этом супруга посла улыбнулась:

– Не опаздывайте, Рихард, вас ожидает… приятный сюрприз.

– Вы необычайно любезны, Хельма, – соответствуя моменту мероприятия, учтиво ответил он.

– Оставь шутки, старина. – Отт дружески похлопал его по плечу. – Нас ждут большие дела, очень большие!

Направляясь в посольство, Зорге решил вначале заглянуть в телеграфное агентство «Домэй Цусин» – монополиста по распространению информации из-за рубежа в Японии. Там собирали новости со всего мира, чтобы потом передавать их в правительственные и военные круги, а также готовить пропаганду для других стран. Подъехав к зданию, Зорге поставил на подножку тяжелый мотоцикл, на котором рассекал по Токио с уверенностью настоящего гонщика, и вошел внутрь. Здесь всегда было полно журналистов. Одни приходили, чтобы обсудить последние новости, другие – подискутировать, а кто-то и просто послушать, о чем говорят коллеги. Кивнув кому-то из знакомых, Зорге приблизился к Бранко Вукеличу, корреспонденту французского агентства Гавас. Тот, застыв у стола с утренними сводками, теребил в руках листок новостей. Когда Зорге оказался рядом, Бранко, не отрываясь от бумаги, едва уловимо шепнул: «Надо встретиться. Срочно».

– Прекрасные новости, но… ничего нового, – достаточно небрежно произнес Зорге, откладывая в сторону пару просмотренных корреспонденций. Взаимоисключающие фразы – «прекрасные новости» и «ничего нового» – были зашифрованным сигналом: «Сегодня вечером. На конспиративной квартире». Для случайного слуха это прозвучало как обыденная усмешка журналиста в сторону жесткой цензуры печати, введенной в Японии в середине 30-х годов. Европейские журналисты в разговорах, бывало, и покрепче выражались по этому поводу.

Немецкое посольство, куда быстро и уверенно гнал свой мотоцикл Зорге, находилось в столичном районе Нага-те. Прибыв к послу, минута в минуту, он даже не посмотрел на часы.

– Рихард! По тебе можно сверять время! – приветливо произнес Отт, пожимая руку другу.

– Спасибо, Ойген, хорошо выглядишь.

– Да, встреча с руководством прошла успешно.

Стол был накрыт на лужайке, сервированный тарелками с булочками, колбасками, сыром. Тут же стояли кофейник и маленький молочник со сливками. Подошел слуга, разлил горячий напиток по чашечкам и удалился. Завтрак прошел в непринужденной беседе о впечатлениях Ойгена от берлинской поездки. Когда с трапезой было покончено, Отт предложил:

– Рихард, пойдем, хочу кое-что показать.

Войдя в здание посольства, они прошли по коридору, и Отт завел Зорге в один из ближайших к своей приемной кабинетов.

– Как тебе?

Большое окно с портьерой, средних размеров дубовый письменный стол с печатной машинкой, стулья, два кресла, шкафы, сейф и полки на стенах. Оглядев интерьер, Зорге лаконично ответил:

– Хорошо.

– Это твой кабинет, Рихард. Я тебя назначил своим советником и пресс-атташе. Приказ мной подписан и будет доведен до всех сотрудников.

Не скрывая приятного удивления, Зорге кивнул:

– Благодарю, господин посол. Для меня это честь.

– Будет тебе, Рихард. Твои ключи от кабинета – на столе. Возьми их, и пойдем ко мне. Хочу показать материалы моих переговоров в Берлине и черновики отчетов. Рейхсканцелярия требует подробный анализ военно-политической ситуации в Японии.

– Конечно.

В кабинете Отт открыл сейф и, достав пухлую кожаную папку, положил перед Зорге.

– Вот. Нужна аналитика. Понимаешь, то, что сегодня Япония смотрит с нами в одном направлении, это одна сторона медали. Но насколько мы можем быть уверены, что в случае необходимости она способна встать с нами плечом к плечу… Особенно если дело коснется боевых действий. Да-да, если дело дойдет до войны.

Зорге закурил и выпустил струйку дыма.

– Не знаю. Дело в том, что, если дойдет до войны, японская военная машина может забуксовать. У страны ведь нет достаточной сырьевой базы, ресурсов для долгой войны, для стабильного производства танков, артиллерии, снарядов. Как быть с металлом, рудой, с порохом, наконец? Сомневаюсь, что экономика сможет выдержать такое бремя. Японцы сильны в блицкриге, но не в затяжной войне.

Отт задумался и хмуро произнес:

– Все это я и сам понимаю, но что ты мне предлагаешь, отправить в Берлин свои умозаключения о том, что японцы ненадежные союзники? Так, что ли?

Зорге пожал плечами.

– Нет. Но я…

– Представляешь, что будет, если такой отчет ляжет на стол фюреру? Это же… это же подрыв отношений. Политическое самоубийство, саботаж, наконец!

Отт закурил и подошел к окну.

– Нет, такой отчет я отправить не могу, даже подкрепленный железобетонными фактами. – Он повернулся к Зорге. – Берлин хочет слышать о готовности Японии сражаться вместе с Германией, видеть в ней мощного союзника, а не слабого партнера. В конце концов, задача дипломатии здесь заключается в укреплении отношений, а не наоборот.

Отт замолчал.

– Фюрер учит, что основная задача дипломатии и в целом внешней политики Германии заключается в том, чтобы подыскать товарищей по оружию.

– Вот именно.

– Тогда нужно написать то, что хочет услышать Берлин.

– Лгать?

– Зачем же? Можно выделить сильные стороны Японии: крепкий воинский дух, преданность императору, сплоченность нации и готовность к самопожертвованию.

– Это все полуправда.