– Ван Чаосин, тебя нельзя простить, завтра же отправлюсь к твоему отцу. Ты будешь возвращена в семью с позором.

Женщина ахнула и побелела. Императора она тоже заметила.

– Что происходит? За что ты прогоняешь мою мать? – выступил из темноты Мэнцзы.

– Не сейчас, уходи! – приказал сыну Шэнь Куон.

Было видно, что наследник не желает покориться, но тон дяди, да и гости не располагали к беседе. Мэнцзы растворился, будто его и не было.

Дядя продолжал распоряжаться, объявляя, что Фу Кан отправляется под стражу, а Ван Чаосин запрут в покоях. Учитывая, что измена супруги стала всеобщим достоянием, то судьба помощника дяди была практически решена – смерть. А вот женщину вернут в семью, и с ней будет разбираться ее отец. Если меня не подводила память, то в их роду был мягкий лидер. Он не убьет, но сошлет мою тетю в какой-нибудь храм.

Постепенно все принялись расходиться, объясняя свой уход тем, что уже поздно. На деле присутствующим не терпелось разнести сплетни про ссору между мужем и женой в поместье Шэнь. Император покинул наш двор первым, не попрощавшись с Шэнь Куоном, но зачем-то призвал Яо Веймина.

Я мысленно торжествовала. Да, мне в какой-то степени было жаль Мэнцзы, потеря матери ударила по нему первому, но он попросту не знал, каким чудовищем была Ван Чаосин. А что до Фу Кана…

Помощник заслуживал смерти.

Он сильно издевался над прислугой, если ему не угождали, мог забить до смерти. Он не гнушался ничем, а я так и не смогла простить, как он расправился надо мной. А еще он был именно тем человеком, что достал аконит и вручил его Хэ Жань. В прошлой жизни он повинен в смерти моей матери не меньше, чем дядя с тетей и служанка. Я подобного не прощаю. Каждый низменный червяк будет наказан.

Все затихло также резко, как и началось. Я получила, выжала все, о чем мечтала, избавившись от двух убийц. Для меня оставался недосягаемым один Шэнь Куон, но и он получит свою заслуженную расплату.

Единственное, чего я не учла – Яо Веймин не уехал с императором. Он зачем-то вернулся и замер подле меня.

Он никак не показывал, что видит меня в темноте, что ему известно, где я нахожусь, просто остановился в саду и застыл.

– Вы устроили замечательное представление, – услышала я его слова. – Знать бы еще, для чего?

***

Праздник завершился потрясающе… Для меня.

В этот день, и оно совсем неудивительно, я получила тот самый внутренний покой, о котором мечтала с момента своего возрождения. Да, не все виновники наказаны, но большая их часть получила заслуженное возмездие. Оставался лишь Шэнь Куон. Разберусь с ним и перестану бояться за свою жизнь или за мамину.

На рассвете меня разбудила служанка, наказав поднять и нарядить госпожу. Чудом не назвав горничную бранным словом, вовремя вспомнила, что я «новенькая», и по иерархии нахожусь, кажется, ниже всех. Как же тяжело мне безропотный образ Лю Цяо. Я буквально смотрела на подругу другими глазами… С большим уважением стала относиться к ее труду.

Растолкав Лю Цяо, прикрыла ей рот ладонью, чтобы она не вскрикнула. Мы обе не привыкли ни к новым покоям, ни к перемене ролей между нами.

– Шэнь Куон зовет нас, – шепотом сообщила ей.

– Зачем? – испугалась Лю Цяо.

– Видимо, собирается выставить за стены поместья Ван Чаосин. Я никогда такого не видела, но слышала, что нужны свидетели. Давай, поднимайся.

– Госпожа, а вам не страшно? – заныла девушка.

Я угрюмо покосилась на нее и вновь подтолкнула.

– Какая я тебе госпожа? Пока госпожа – это ты. И нет, мне не страшно. Не тяни время. Не хватает еще того, чтобы мы пришли последними.

К счастью, мы не опоздали. Шэнь Куон собрал чуть ли не всю прислугу возле главного дома в поместье, он сердито топал и фыркал, заложив руки за спину.

– Встань там, – поморщился он, своеобразно поприветствовав племянницу.

Лю Цяо сначала покорно склонилась в поклоне, а затем медленно и робко прошествовала на отведенное ей место. Я выпрямилась, стоя позади нее, желая все разглядеть.

Где находился Фу Кан, мне неведомо. Подозреваю, его отдали под стражу, а вот Ван Чаосин в скромном платье сидела во дворе, роняя множество слез. Возле нее на коленях стояли и ее горничные. Часть слуг, что прислуживали не ей, то и дело выносила сундуки с ее личными вещами, но тетя не поднимала головы.

– Где мой сын? – разворчался Шэнь Куон. – Где Мэнцзы?

Все переглядывались, но никто не знал, куда запропастился молодой наследник.

– Приведи его, – распорядился кому-то дядюшка. – Если понадобится, то силой.

Один из воинов кивнул и отделился, скрываясь за стенами поместья. И все это время Ван Чаосин не переставала плакать. Она молила Шэнь Куона простить ее, но мужчина был неумолим.

Полагаю, не стань этот адюльтер достоянием общественности, он бы закрыл на него глаза. Любви в их браке не было, а будущий позор накладывал определенные проблемы, но Ван Чаосин проявила неосторожность.

Или не она проявила, а я ее подставила? Что-то внутри кольнуло, но я быстро избавилась от досадливого ощущения. Если это и совесть, то с Ван Чаосин и Фу Каном она не будет меня долго мучить. Парочка здорово напакостила мне в прошлой жизни.

– Мэнцзы, – тихо прошептала Лю Цяо, похоже, думавшая, что я ее не слышу.

Я нахмурилась. В голосе явно прозвучало восхищение, но и эту мысль я отбросила. Прощание сына с матерью вышло довольно тяжелым. Опять за меня взялось непривычное чувство вины, от которого я отмахивалась, как от надоедливой мухи. Это, что, дружба с Юнлунем сделала меня такой мягкотелой?

Шэнь Мэнцзы не плакал, был довольно невозмутим, но нарушил запрет отца и обнялся с матерью.

– Не подходи к этой демонице! Не подходи, – неистовствовал его отец. – Если она предала меня, то с легкостью предаст и тебя. У нее нет понятия чести.

– Сын, меня оболгали, опоили, – рыдала Ван Чаосин на его плече.

– Да генерал был свидетелем скандала, – брызгал слюной Шэнь Куон. – Император присутствовал. Как мне посмотреть им в глаза?

Я не умела читать по губам, но издалека мне показалось, что Шэнь Мэнцзы пообещал матери скорое воссоединение.

Сомневаюсь, что у него получится. Он недальновиден и наивен. Шэнь Куон делал карьеру при дворе императора, а получив такой удар изнутри, он не даст Ван Чаосин вернуться.

Наконец, это семейное собрание завершилось так же быстро, как и началось. Тетю выставили за ворота, где ту ждала повозка ее родного семейства. Она, выходя, надела шляпу с вуалью, ведь сплетни моментально просочились в город. Всем хотелось посмотреть и поукорять изменницу. Служащие ее семьи закрыли часть лица повязками, но едва повозка покатилась, как проходящие любопытствующие принялись тыкать в нее пальцами и орать, что она грязная изменщица.

Я было вздохнула с облегчением, но когда ворота запахнулись, Шэнь Куон обернулся. Он, конечно, уставился не на меня, но на Лю Цяо. У той колени задрожали от его яростного выражения, пришлось сделать шаг и поддержать бедняжку.

– Шэнь Улан, за мной.

Как удобно, что прислугу никто за людей не считает. Я тоже раньше пренебрегала и пострадала от этого.

Выставив локоть, я помогла Лю Цяо дойти до злополучного кабинета, где вчера было настоящее столпотворение. Шэнь Куон за порог не зашел, замер, а потом повернул в другую сторону, распахивая проход в свободную комнату.

Он расправил полы одежды, уселся, но Лю Цяо сесть не разрешил.

– Улан, – обратился он к моей служанке, – ты разумная девушка и… послушная. Сама знаешь, что случилось, – протяжно вздохнул он.

– Я очень сочувствую вам, д-дядюшка, – колотилась она от страха.

– Что мне дело до твоего сочувствия? Я ждал пост министра, но с предательством жены мне его никогда не заполучить. В клане будут волнения. Наши родственники уже подбираются и готовятся сместить меня, – ворчал он, словно позабыв, что не один. – Мой главный помощник, Фу Кан, оказался не лучше. Я разочарован.

Он замолчал, изучая носки ботинок.

Тишина затягивалась, и дура-Лю Цяо не придумала ничего лучше, как спросить:

– Я чем-то могу вам помочь, д-дядюшка?

Ох, хотелось метнуться и придушить идиотку. А то он тебя позвал просто так. Молчала бы, пока он не заговорит. Теперь, чтобы он не предложил, ей придется на все соглашаться, так правильно, вежливо и ради семьи. А что он предложит?

– Да, можешь, – оборвал мои размышления Шэнь Куон. – Ты благородных кровей, из нашей семьи, достаточно красива, хоть и в образовании есть пробелы. Я привез тебя сюда не только ради воссоединения семьи.

– А зачем?

Я закатила глаза.

– Счастливое событие в поместье отвлечет всех от измены, – произнес Шэнь Куон. – В самое ближайшее время ты выйдешь замуж за Мэнцзы.

ПОДПИСКА

Глава 5. Шэнь Улан

Я себя сильно переоценила, или, наоборот, недооценила дядюшку. Рассчитывала, что у меня будет время его устранить, и до брака разговор не дойдет. В прошлый раз он тянул с браком долго, не решался, советовался то с Фу Каном, то с Ван Чаосин, которые тоже были не в восторге от подобной мысли. Он тогда также пытался достичь должности министра, а его подозревали в убийстве моего отца. Сейчас его подозревали в том преступлении, и заодно болтали об измене его некогда благочестивой супруги.

Шэнь Куон совсем озверел. Но, как говорится, «если сел верхом на тигра – слезать трудно». Я не сдамся и свое получу.

Кое-как успокоив Лю Цяо, которая, узнав ошеломительные новости, едва в ноги Шэнь Куона не бросилась, я навестила и матушку. Пока о свадьбе я ей ничего не сообщала. Пусть выздоравливает.

День ото дня матушка выглядела все лучше, но я умоляла, просила ее, чтобы перед чужими служанками она не показывала свое хорошее самочувствие. Главе поместья доносили, что вдовствующая госпожа Шэнь хиреет, не ровен час, ее не станет. Слава небу, он был довольно брезглив, и к ней не приходил.

Закончив с ней, я снова вышла за территорию поместья, отправляясь к единственному человеку, кто мог оказать мне помощь. Конечно, это был Чен Юфей.

Теперь охранники его игорного дома меня узнавали. Езоу распорядился, чтобы меня всегда пропускали, даже если он сам отсутствует.

– Барышня Лю, барышня Лю, – поклонился передо мной охранник, впустив во внутренний двор. – Господин ждет вас в своем кабинете.

Я пришла утром, и народу в этом злачном месте было немного. Меня увели в личные покои Езоу прежде чем кто-то бы успел меня заметить.

Вошла к нему и застыла на месте. Чен Юфей, кажется, был зол. На лбу мужчины залегла глубокая складка, он подхватил края рукавов, сильно сжимая ткань в пальцах, и неодобрительно воззрился на меня.

Дверь затворилась, охранник ушел, и только тогда мой друг посмел броситься ко мне.

– Улан, – он забылся и крепко обнял меня, – что ты вчера сотворила? Ты осознаешь последствия своих действий? Если бы я заранее знал, каковы твои намерения, я бы никогда не согласился.

– Я отомстила обидчику, Езоу, – отстранилась от него. – А Ван Чаосин планировала меня выслать. Как думаешь, куда они ссылают старых слуг?

На это у Чен Юфея ответа не было, но мы оба подозревали, что жестокий Фу Кан просто ненужную прислугу не отпускает.

– Ты доверяешь мне? – вновь, чуть заискивающе взглянула на него.

– Если сомневаешься в человеке, не веди с ним дела, а если ведешь – не сомневайся, – процитировал он пословицу. – Конечно, я тебе доверяю.

Он пригласил меня сесть, а сам расправил одежду и устроился за своим столом. Некоторое время мы молчали, и в его кабинет проник служащий, принесший поднос с чаем.

– Много гостей? – поинтересовался Чен Юфей у вошедшего.

– Меньше десяти человек, господин. Но утро же, по утрам у нас всегда пусто.

– А важные есть?

– Кажется, нет, – мотнул головой его слуга. – Но откуда мне знать, если они притворяются. Есть мужчина в широкополой шляпе. У него повязка на половину лица.

– Следи за ним.

– Как прикажете.