– Простите, но я не понимаю, что происходит, – с усилием улыбалась жена дяди.

– Эта девушка, – Лин Джиа чуть не задохнулась от восторга, – спасла меня от грабежа. Госпожа Шэнь Улан, если вы позволите, я бы ее наградила.

Лю Цяо жутко покраснела и одеревенела, не зная, что сказать. Вместо нее выступила Ван Чаосин.

– Раз эта горничная вам помогла, то для нее не будет лучшей благодарности, как то, что я ее оставлю. Девушка сегодня сильно провинилась…

– Оставьте ее, прошу, – взмолилась дружелюбная и милая Лин Джиа. – Я не успела ее поблагодарить, а она была очень храброй.

Я кинулась на пол, попутно бормоча благодарности. Не в моей природе так себя вести, но за мной наблюдал весь зал, в том числе и мой прошлый-будущий убийца. Я не рискнула в угоду гордости принимать подарки от Лин Джиа. Да, то, что меня оставят рядом с Лю Цяо – лучшее прощение. В глазах остальных Ван Чаосин права.

Дальше все снова пошло своим чередом. Музыканты заиграли, а люди вновь перемещались по огромному гостевому залу. К моему вящему счастью, я знала, что Лин Джиа очень добрая. Она подхватила Лю Цяо, повела ее за собой, а тетя следовала за ними, аки коршун за добычей. Ее служанка превратилась в тень. Как бы избавиться от этой служанки? А еще… Как бы избавиться от взгляда Яо Веймина?

Увы, у меня не оставалось иного выбора. Мой план трещал по швам из-за приезда Лин Джиа и появления генерала. Следовало остановиться, но могла ли я?

Сама себе отвесила мысленную пощечину. Разве бамбук останавливает свой рост, когда его ростки тянутся к солнцу? Уступает ли хищник дорогу добыче?

Если я хочу стать хищником, всем отомстить и вернуть нашей ветви былое величие, мне стоит отбросить все сомнения. Я скромно потупила взгляд, провожая Лю Цяо. Та не умела носить наряды, в которые облачались знатные дамы. Шла неуклюже, то и дело поправляя юбки. Это заметили все, а не я одна.

Пока это не бросалось в глаза, я наступила на ее длинный подол.

Да, это подло.

Лю Цяо повалилась на Ван Чаосин, задевая ее служанку Чунь Дзы.

– Ах! – воскликнула Чунь Цзы, едва сдерживая порыв, чтобы не отругать мою Лю Цяо.

– Прости, я не специально, я такая неуклюжая, – обиженно воззрилась подруга на меня.

Она-то знала, что не сама завалилась.

Я моргнула, показывая своим видом, что все идет своим чередом. Именно этого я и добивалась. Чунь Цзы облилась напитками. Походила на мокрую кошку, благоухавшую не самыми приятными запахами. Там смешивался алкоголь, еда и благовония. Она вжала голову в плечи.

– Что за бестолковая барышня, – рассудила Ван Чаосин. – Это ты?

– Нет, все вышло случайно, – залепетала я.

На мою радость, Лю Цяо все подтвердила. Сказала, что любимая служанка госпожи оступилась и вновь едва не испортила платье молодой барышни. Ван Чаосин смирилась, несмотря на то, что до конца мне не доверяла.

– Пусть прислуживает мне и тебе, – милостиво разрешила она, прогоняя свою наперсницу. – Чунь Цзы, жди наказания.

Та примолкла, покорно принимая приказ, а я с торжествующим видом прошла мимо.

Теперь меня ничего не останавливало. Никто не смотрит на служанок, когда они доливают напитки. Я, приблизившись к столу, осторожно вытащила эликсир, накапала в бокал Ван Чаосин с половины содержимого, забрала второй, для Лю Цяо, притворявшейся мной и пошла обратно к госпожам.

Жена Шэнь Куона, не глядя, забрала чашу, предназначавшуюся ей. Вторую она сама вручила Лю Цяо, демонстрируя своё наивысшее расположение.

– Воспитай эту дурнушку, – проговорила Ван Чаосин. – Не хватит сил и воли, отправь ко мне.

– Я сделаю все, как вы скажете, – испуганно поклонилась моя подруга, а я с трудом удержалась, чтобы не покачать головой.

Лю Цяо отлично играла роль послушной племянницы. Ни Шэнь Куон, ни Шэнь Мэнцдзы, ни тем более Ван Чаосин не ощутили подвоха. Они полагали, что приехала истинная деревенщина, боявшаяся собственной тени. Госпожа даже попыталась взять ее под свое крыло.

Наверное, я бы могла бы им простить предательство в прошлой жизни, но я отчетливо помнила, что дядя – убийца моего отца и матери, именно он распорядился, чтобы маму травили. А Ван Чаосин пожелала, чтобы избавились от меня. Она смеялась, когда мне подпалили волосы.

Я бы хотела простить, но такое не прощается.

Наблюдала за тем, как меняются эмоции Ван Чаосин. А ведь она сделала лишь глоток… Ее «скучающее» выражение превратилось в озабоченное. Она вспотела, обмахнулась веером, а после повелела своим служащим взять ее в паланкин. Конечно, все бросились исполнять ее приказание.

Я покосилась на Фу Кана, отчитывающего стряпчих. Но тот внезапно пропал, а я прекрасно осведомлена, в каком направлении исчез глава прислуги.

Подтолкнула Лю Цяо, чтобы она не мешалась, шепнула ей на ушко, чтобы девушка знакомилась.

Удивительно, но моя верная горничная подошла к вопросу со знакомствами со всей ответственностью. Старалась флиртовать и игриво заламывала локти.

– Какой прекрасный вечер, – примкнул к нам Езоу. – А я даже не начал рассказывать про свое прекрасное дельце.

Пока никто меня не видел, я подхватила чашу, из которой сделала глоток Ван Чаосин. Это была красивая чаша, из таких пили даже не все гости, ведь подобных ценностей на всех не хватит. Никто бы и не удивился, видя, как я унесла её прочь, раз хозяйки больше нет в зале.

Я отправилась за Фу Каном.

Этот пёс был никчёмен, и я уверена, что знал об этом. Связь с Ван Чаосин лишь подтверждала его поведение и характер. Жена дяди только использовала его, но никогда не стала бы его женой – кто он, а кто она? Его положение низкое. Несмотря на то что он мог провернуть в поместье Шэня любую каверзу, обладал властью и положением, но кому он нужен за стенами дома?

Думая об этом, я надеялась, что правильно рассчитала слабость главного слуги.

И мне повезло: я застала его в одиночестве. Увидев меня, Фу Кан недовольно дёрнул губой, собирался уже выплюнуть что-то ядовитое, но я успела рухнуть на колени, вытягивая перед собой чашу.

– Господин! – намеренно обратилась к нему подобострастно. – Я так виновата! Накажите меня! Но примите эту чашу и это вино: я принесла его, чтобы искупить свой проступок хотя бы немного.

Фу Кан молчал, а я волновалась. Для меня правда была важна его реакция: он должен был купиться и выпить вино с зельем. Тогда мой план сработал бы.

Вес чаши в моих подрагивающих руках стал меньше, а затем и вовсе исчез.

– Подними голову, – сказал Фу Кан.

Я безропотно вскинула взгляд, изо всех сил выпучив глаза. Из-за этого глаза чуть увлажнились. Надеюсь, я выглядела словно вот-вот расплачусь.

– Ты безрукая, но не глупая, – он довольно прищурился и поднёс чашу ближе к себе. – И ты подала хорошее вино. Возможно, из тебя будет толк, – он сделал маленький глоток и продолжил свою речь: – Если и дальше будешь знать, перед кем важно склонить голову, может, добьешься места начальницы над служанками.

Я кивнула и рухнула, распластавшись по полу и соприкасаясь лбом с ковром. Пожалуй, это были ни к чему,  ведь Фу Кан сделал свой глоток, но я решила не рисковать и сохранить его хорошее настроение. Пусть ни на что не отвлекается.

– Можешь убираться, – налюбовавшись моим почтением, произнес мужчина, и я, быстро поднявшись, ретировалась из маленького кабинетика.

О, небо, это был поклон не ему, а тебе!

Брезгливо оттряхнув колени и ладони, я нырнула за поворот, прислушиваясь ко всем звукам. Шум праздника был чуть в стороне, но тонкие стены ничего не скрывали.

Прошло совсем немного времени, а Фу Кан уже покинул свою обитель и отправился куда-то… Теперь важно было проследить за ним и привести «глаза» куда нужно! Но это куда проще, чем подлить зелье в вино.

Он вернулся в общий зал, где дядя заискивал перед Езоу, а Лю Цяо о чем-то тихо перешептывалась с Лин Джиа.

Сначала я не верила своей удаче, но Фу Кан и Ван Чаосин будто по воли небес, а скорее одной злобной демоницы, поймали взгляды друг друга сквозь толпу. Потом синхронно перевели их на главный павильон и перемигнулись. Не следи я за Фу Каном, ничего бы и не заметила.

Первым вышел Фу Кан, а за ним в темноту скользнула моя «добрая» тетушка. У обоих не хватало терпения на нормальную конспирацию.

Оглядевшись, я обнаружила, что Чен Юфей, Яо Веймин и дядя, не отрываясь от беседы, медленно шествовали в ту же сторону.

Кабинет дяди! Как же мне повезло!

По краю площади я их обошла и оказалась позади, рядом, но не слишком. Яо Веймин на мгновение замер и отвёл глаза в сторону.

Вот же демон! Неужели заметил?! Но он быстро повернулся обратно, внимая высокопарным речам моего друга. Похоже, его отвлекло что-то незначительное. Может быть, птица.

Они остановились, не прерывая разговор, но когда из кабинета дяди донеслись сладострастные звуки, им всем пришлось обернуться. Птицы так не кричат.

Я смотрела на реакцию Шэнь Куона, а по моим венам растекалась разгоряченная кровь. Шум, что навела Ван Чаосин, ни с чем не перепутать, да и голос тети отчетливо узнавался.

Дядя мог бы сослаться на то, что в поместье полно гостей, довольно часто помещения используют не по месту назначения, но слишком Езоу и Яо Веймин напряглись.

– Что там? – хмурился генерал.

– Хах, – утробно рассмеялся Чен Юфей, обладая игривым характером, – кажется, нам не стоит заходить. Кому-то сейчас очень хорошо.

А дядя в это мгновение одновременно и бледнел, и краснел. Даже с такого расстояния, что нас разделяло, я различала его выбившиеся вены на лбу, как налились кровью глаза.

– Да, наверное, нам не стоит, – сжал кулаки Шэнь Куон.

Нет! Только не это.

Я полагала, что ревности дядюшки хватит на то, чтобы ворваться в свои покои и призвать неверную жену к ответу, но тот, видимо, решил, что он не будет позориться перед посторонними. Мой замысел летел в бездну.

– Господин Шэнь Куон, простите, – все больше мрачнел Яо Веймин, морщась от новых звуков, – но я узнаю голос вашей супруги. Это не мое дело, но…

Это «но» повисло в воздухе. Никто не любит влезать в чужие дела, уверена, что и генерал не в восторге, но он был слишком благороден и честен, чтобы пройти мимо. Он подобного не примет.

Ох, Яо, ты совсем не осознавал, как ты мне помог!

Дядя собрался и сомкнул веки. Обратного пути для него уже не было. Если известный, именитый генерал, вернувшийся с победой в войне, сообщает, что в поместье что-то не так, Шэнь Куон не может не покориться.

Дядюшка шагнул, толкнул с силой дверь, я прижала ладонь ко рту, чтобы не рассмеяться от удовольствия и облегчения, а там…

Сначала площадь перед кабинетом застиг крик Ван Чаосин, затем раздались громкие и торопливые извинения Фу Кана.

Я не стала свидетелем этой скандальной сцены, но мне хватило того, что Езоу и Яо Веймин протиснулись через плечи моего родственника. А когда на улицу выскочил полуодетый помощник…

– Простите, господин, простите, – ползал по земле Фу Кан, целуя носки ботинок Шэнь Куона. – Это все демоны, я не хотел!

– Мою жену не хотел! – ревел хозяин дома.

– Дорогой, это не то, что ты подумал, – вылезла из кабинета растрепанная тетя.

Шэнь Куон оттолкнул и ее, не пряча брезгливости. Взмахнул полами одежды, скривился.

– Других слов от тебя и не ожидал. Стража, – позвал он воинов, – стража!

Прижавшись к стене, я опустила подбородок, моля богов, чтобы меня никто не заметил. К кабинету сбежались воины, что нас охраняли, а с ними и несколько зевак, уставших от праздника. Всем было любопытно, что за суета творилась на заднем дворе. В своем укрытии я различила и лицо императора, лихо выгибающего свои брови.

Естественно, сей факт дядю не обрадовал. Он, заметив высокопоставленного гостя, коснулся переносицы и неслышно выругался. Затем громко проговорил: