Сегодня она была одета приличнее, чем вчера.

Ярко-розовое платье оттеняло бледный цвет ее кожи, но, несмотря на свою красоту, не скрывало выражение лица, которое выглядело стервозным.

Хоть Николетта и держалась в рамках приличий, даже не оскорбляла меня, было заметно, что ей претило уделять мне время.

Она вздернула подбородок и повела меня по коридору, горделиво демонстрируя, кто теперь хозяйка поместья и сердца Ардена Северного.

– Алия, пока я показываю комнату нашей временной гостьей, проводи ее служанку, или кто она там, в крыло для прислуги.

Рядом с Николеттой семенила ее помощница. Выглядел она немного забитой, но при этом достаточно взрослой и без единой примеси драконьей крови, что меня весьма удивило, поскольку обычно высокородные предпочитали брать прислугу из, по меньшей мере, полукровок, чтобы можно было им доверять.

– Ханна будет жить со мной, – сразу пресекла я попытки Николетты разделить нас.

– Не знаю, как у вас там принято в вашем захолустье, но у нас тут в столице так не принято. Прислуга должна жить отдельно, чтобы каждый знал свое место.

Николетта даже остановилась и повернулась ко мне лицом, с вызовом глядя мне прямо в глаза.

Несмотря на то что она говорила про Ханну, которую возвела в ранг низшей прислуги, имела в виду она меня. Хотела таким образом завуалированно указать мне на мое место, чтобы я не претендовала на большее.

Судя по ее поведению, она не знала, кем я прихожусь Ардену, и что он сделал меня своей ламией. За это я ему благодарна. Я и так чувствовала себя не в своей тарелке, находясь здесь на правах приживалки. Мне претило подчиняться правилам Николетты, ведь когда-то именно я была хозяйкой дома Арден.

И пусть в этом столичном особняке я никогда не была, это не отменяло того факта, что она заняла мое место, которое я, может, и не хотела, но легче мне от этого не становилось.

– Ханна – кормилица Мира, так что жить она будет со мной.

Это была ложь, но я не собиралась уступать этой хамоватой девчонке, которая возомнила себя королевой и явно вознамерилась помыкать мною. Так что я твердо посмотрела ей в глаза, не отводя взгляда, и вскинула подбородок, с силой стискивая челюсти.

Николетта недовольно прищурилась и дернулась, явно сдержавшись от того, чтобы не накинуться на меня с оскорблениями, которые с самого утра вертелись у нее на языке.

Я не удивлюсь, если она еще ночью перемыла мне косточки со своими прихлебателями. Повадками она похожа на Аишу, а та частенько любила посплетничать с матерью, чему я невольно часто становилась свидетельницей.

– Если вас что-то не устраивает, госпожа Николетта, вы можете обсудить это с лордом Арденом, но менять кормилицу своему сыну я не собираюсь.

Говорить напрямую, что мой Мир – биологический сын Ардена, я не стала, но всё и так было очевидно, так что Николетта, несмотря на свое желание выйти победительницей из этой ситуации, промолчала, поджав губы.

Она ясно показала, что не уверена, что Арден примет ее сторону. Этой ночью он продемонстрировал, что не особо считается с ее мнением, и в их паре всё будет так, как скажет Арден. Так что руководить она может лишь прислугой, и я ей сейчас, как кость в горле. Ни желанная гостья, ни служанка.

– Хорошо, пусть будет по-твоему, Дарина, и впредь попрошу обращаться ко мне леди Николетта.

Я едва не рассмеялась, услышав ее требование. Сама хотела, чтобы я называла ее леди, но при этом сама обращалась ко мне неподобающе.

– Что ж, в таком случае я требую того же. Леди Дарина, и никак иначе. Я дочь лорда Дагона, владетеля Аллирийских земель.

Глаза Николетты недовольно прищурились, она стиснула челюсти, но не могла мне возразить, поскольку я ткнула ее носом в ее происхождение. Пусть она и была по рождению леди, но все знали, что ее отец был родом из обедневшего рода, который много столетий назад утратил магию.

Единственная причина, по которой Арден женился на Николетте, так это клятва, которую ее отец взял с лорда Захрана, отца Ардена. Слухи об этом заполонили столицу еще до свадьбы, и не было ни одного дракона, который не знал бы ее сомнительную родословную с учетом того, что мать ее и вовсе была не дворянского происхождения.

– Сегодня вечером приезжают мои родители, поэтому гостевую на втором этаже я отдала им. А вам же с ребенком и прислугой выделила комнату, смежную с нашей спальней. Ближайшие девять месяцев она нам не понадобится, так что вы смело можете занять детскую.

Я ожидала, что она захочет мне пакостить и поселит меня в крыле для прислуги или в каком-нибудь чулане без окон, но она пошла дальше, проявляя верх бесчеловечности.

Несмотря на то что она стала женой Ардена, она, видимо, чувствовала во мне угрозу, ведь знала, что я его истинная пара, поэтому хотела, чтобы я еженощно слушала их стоны любви.

Если бы я знала строение столичного дома, то могла бы выбрать себе комнату сама, а пока приходилось подчиняться хозяйке дома.

– Где Арден? Мне нужно с ним поговорить, – произнесла я, обращаясь к Николетте.

В этот момент мы остановились около детской. Ее помощница Алия достала ключи, а сама Николетта напряглась, услышав мой вопрос.

– Зачем он вам? Он занят. Если вам что-то нужно, этим займусь я, как хозяйка дома.

– Нет, это личное, нам нужно обсудить нашего сына.

– Арден не предупреждал, когда вернется. Располагайтесь пока.

Николетта заходить в детскую не захотела, а когда мы с Ханной оказались внутри, я всё поняла. Она оказалась еще более мелочной, чем я предполагала.

Вместо чистой комнаты передо мной предстала пыльная и неубранная спальня с паутиной по углам.

Несмотря на то что я больше не являлась женой Ардена, мне стало больно и горько. Если бы он ждал нашего сына с таким же трепетом и желанием, как я, то приказал бы слугам в столице подготовить детскую еще во время моей беременности. Еще до того, как я застала его за изменой.

Я стояла посередине детской и не видела здесь даже кроватки для ребенка, не то что детских вещей или покрашенных в голубой стен.

Еще одно доказательство, что Ардену всегда было плевать на ребенка. Он был бездушным драконом, который оценивал ребенка лишь по наличию в нем магии и способности к обороту.

– Когда здесь уберут? – повернулась я к Николетте, которая стояла на пороге с видом победительницы.

Она жадно следила за выражением моего лица, но ее ждало разочарование. Ее надежды на мою истерику испарились так же быстро, как мои иллюзии о счастливом браке когда-то.

В последнее время я великолепно держала себя в руках, ведь жизнь научила меня, что эмоции – это слабость.

– Вся прислуга сейчас занята, так что вам придется справляться самим. Но для вас это не составит труда, леди Дарина, вы ведь приехали со своей служанкой. Что ж, где ведро и швабра, сами найдете.

Голос Николетты на этот раз прозвучал жестче, и она, не слушая причитаний моей Ханны, вместе с помощницей на хвосте ушла, оставляя нас посреди грязной пыльной комнаты.

Ханна очень долго возмущалась, поскольку считала это неуважением, а вот я прочитала между строк совсем иную фразу.

Николетта объявила мне войну, но напрямую оскорблять меня и выгонять не собиралась, хотела, чтобы я сама ушла. Вот только она ошиблась, думая, что это сработает.

Она не знала, что у меня нет выбора, и даже если я захочу уйти, без разрешения Ардена не смогу.

– Мы так это и оставим, моя леди? Нужно пожаловаться лорду Ардену, чтобы он приструнил ее. Как она смеет обращаться с вами так, словно вы простолюдинка? Вы выше ее по происхождению.

– Я бастард, Ханна.

– Вы признаны лордом Дагоном, как его дочь. Покойный лорд, его отец, даже завещал вам самые плодородные земли, тем самым выделив вас среди остальных наследников. Для высшей знати это о многом говорит. Вы уж поверьте, моя леди, прислуга всегда знает, о чем сплетничают господа.

Кстати, о землях. Нужно будет поговорить с отцом, что случилось с моим приданым в виде этих земель. Может ли Арден и правда оставить их себе, или они вернутся мне.

– В любом случае, Ханна, хозяйка этого поместья – леди Николетта. Мы не можем заставить ее выделить нам слуг.

Назвать выделенную нам детскую комнатушкой у меня язык не поворачивался. Размеры помещения поражали: здесь было целых два огромных окна и собственная гардеробная, однако находиться внутри было невозможно.

Отдав Мира Ханне, я наказала ей подождать меня в коридоре, а сама изучила фронт работ. Сначала у меня была мысль покормить Мир, а уже после заняться уборкой, но когда я несколько раз чихнула, находясь в пыльной комнате всего пару минут, то не рискнула подвергать жизнь ребенка опасности.

Конечно, заболеть он не заболеет, это всего лишь пыль, но расчихается, и кто знает, как это повлияет на его жар, который может вернуться в любой момент.

Я впервые была благодарна Римме, которая часто поручала мне грязную работу по дому, когда я чем-то могла ей не угодить.

Благодаря ей я всё умела и не была белоручкой, поэтому если Николетта хотела меня напугать уборкой, то ей это не удалось. К тому же я не считала уборку чем-то зазорным. Стыдно жить в грязи, а не убираться.

– Ханна, ты же с утра ничего не ела. Возьми Мира и сходи с ним на кухню перекусить. Я в это время уберу нашу комнату, а потом позову тебя.

– Ох, леди Дарина, вам не пристало заниматься уборкой, это совсем не по статусу. К тому же лорду Дагону это не понравится.

Честно говоря, о мнении отца я совершенно не думала. Тем более, отправляя меня сюда, он знал, в каком качестве я буду здесь находиться, и вряд ли удивится, что я занимаюсь подобными работами.

Да и с чего бы ему на этот раз обращать на это внимание, если он никогда и не пытался приструнить Римму, когда она отправляла меня на конюшню убирать за лошадьми, хоть эта работа была сложной физически и предназначалась для мужчин.

Несмотря на причитания Ханны, я всё равно добилась своего и отправила их вниз, на первый этаж, а сама пошла на поиски швабры и ведра.

В целом, строение поместья хоть и отличалось от того, в котором мы жили с Арденом, но примерное расположение прачечной я знала.

Еще когда мы шли внизу следом за Николеттой, я подметила, куда она кивнула, говоря о крыле для слуг, поэтому и направилась в ту сторону.

Кладовка с моющими средствами была открыта, но поблизости никого из прислуги не оказалось. Видимо, Николетта не соврала, сказав, что все они заняты.

Судя по взбудораженным голосам со стороны кухни, почти вся прислуга занималась помощью в готовке, и это навело меня на мысль, что работников в столичном поместье было гораздо меньше, раз рук и правда не хватало.

В голове от чего-то возникла неприятная и зудящая мысль, что, когда мы с Арденом были женаты, за весь тот год он ни разу не позвал моего отца и его жену в гости. Несколько раз я подкидывала ему эту идею, желая, чтобы всё было по традициям, но каждый раз, когда я заводила эту тему, Арден отнекивался, говоря, что сейчас не время, и мы созовем гостей лишь после того, как я рожу ребенка.

Тогда я считала его аргументы верными и логичными, а сейчас понимала, что он просто прятал меня в поместье, как свой грязный позор.

– Хватит думать об этом, Дарина, – прошептала я себе под нос и пошла с ведром на задний двор, прямиком к колодцу.

Несмотря на то что вода была ледяная, я, стиснув зубы, перетерпела и принялась за уборку. В такие моменты все мысли улетучивались из моей головы, и из-за этого порой я любила это занятие, ведь не думала ни о том, кто я, ни какого я происхождения, ни о своем будущем.