Еще одна попытка укусить – и уже не такая шутливая, как в первый раз.

– Эй, погоди, котеночек! Меня нельзя кусать!

– А папотька говорил, сто у тебя сосулька на носике! Я хотю попробовать – она вкусная или нет?

– Давай, ты меня потом на вкус попробуешь, хорошо? Мы же веселиться собирались, верно? А как я буду тебя веселить без носика, скажи-ка мне?

Девочка заерзала на моих руках, доверчиво прижимаясь к шее.

– Я не буду тебя откусывать совсем! Это был пранк, Снегуротька!

– Пранк? Ты даже такие слова знаешь?

– Ага. Только не говори папе! Он будет ругаться! – Доверчивый шепоток защекотал мне ухо, заставляя ежиться.

– Вы где там застряли? Что опять за ерунда? – Суровый мужчина опять все испортил и нарушил наше славное уединение с девочкой.

Не позволив мне даже слова сказать, он забрал у меня дочь и кивком указал направление, куда идти.

Посеменила следом, почему-то не готовая остаться здесь одна. Сразу стало боязно и зябко.

– Смотри! Смотри Снегуротька, мы елочку для тебя нарядили!

В огромной, просторной гостиной, в самом центре стояла пушистая ель – вся увешанная разноцветными, переливающимися игрушками. От верхушки по всем сторонам растягивались гирлянды, мигающие всеми цветами радуги.

– Она живая? – Давно уже не видела таких шикарных, пушистых деревьев. Вернее, не видела вообще никогда! Пальцы сами потянулись к ароматным иголкам.

– Да! Мне папа ее выкопал и принес домой!

Я снова покосилась на этого бородатого великана.

Как-то не вязался образ грубияна с «папотькой», готовым выковыривать ель из мерзлой земли…

– Она что? Совсем-совсем живая, что ли? В горшке?

– Ага. – Девочка деловито сползла с отцовских лапищ, взяла меня тонкими, аккуратными пальчиками за запястье, заставляя потрясти пушистые ветви дерева. Вновь заливисто рассмеялась, глядя на то, как прыгают игрушки и гирлянды. – Когда лето придет, мы ее снова в землю закопаем! Ты видишь, мы с папой хоросые! Мы деревья не нарушаем!

Насчет папиной хорошести, я бы, конечно, поспорила с девчушкой. Но – не сейчас. И не при ней.

А лучше – когда окажусь дома, и будет возможность обсудить все с Люсиндой, будь она неладна…

– Может быть, мы уже познакомимся, хорошая девочка, которая любит природу?

– Я люблю папотьку! Он самый лутьсый!

– Замечательно! И все-таки, ты мне скажешь, как тебя зовут, милая доченька самого лучшего папы?

Краем глаза уловила, как иронично изогнулась бровь у этого папашечки… Но он сдержался и промолчал.

– Папотька, мозно?

Белокурая кнопка вдруг посерьезнела, оглядываясь на отца.

– О чем ты спрашиваешь, принцесса моя?

– Мне мозно познакомиться со Снегуркой? Или ей нельзя говорить, как меня зовают?!

– Говори. Она же к нам в гости пришла, будет с тобой праздновать… Как же ей с тобой общаться-то?

– Ксения Сергеевна! – Опа-па…

– Очень приятно, Ксения Сергеевна! К тебе именно так и надо обращаться? – Я присела перед ней на колени, с трудом удерживаясь, чтобы не расхохотаться.

Это ж надо быть такой деловитой и серьезной-то… С такой важной миной она представилась, что почему-то сразу стала похожа на отца.

– Как хотес. Мозес просто Ксюса. Но мне Ксюса не нравится.

– Доченька, ты зачем сюсюкать опять начала? Ты же отлично шипишь, когда захочешь? – Он сделал «козу» из пальцев, шутливо пугая девочку, но говорил при этом строго.

– Мне просто хочется, чтобы Снегурочка дала побольше подарков! Когда детки маленькие, им же дарят побольше всего, правда?

– А ты умная девочка, Ксюша. Я таких очень люблю!

– А умным девочкам положено много подарочков? – Хитрые глазенки так наивно распахнулись… Что можно было поверить в ее искренность.

– Ага. Особенно, если эти девочки не хитрят!

Ксюшу ни капельки не расстроилась, что я раскусила ее обман. Лишь весело подпрыгнула и закружилась. Ее шикарное нарядное платьице взметнулось почти до пояса, демонстрируя ажурные гольфы.

– Давайте водить хоровод, а? Давайте веселиться и рассказывать веселые сказки друг другу! Ты же за этим пришла, Снегурка?!

В общем-то, я сюда и ехала с этой целью: водить хороводы и развлекать ребенка… Мне, наконец, удалось отвлечься и забыть о том, что в помещении присутствует очень злой и очень хмурый великан.

Правда, он тут же об этом сам и напомнил: взялся водить хоровод, как ни странно… В одной огромной лапе утонула маленькая детская ладошка, в другой – так же надежно и полностью скрылась моя.

От этого прикосновения пробежал мороз по коже. Острые иголочки электричества прошлись от затылка до самого копчика, пересчитывая каждый позвонок…

– Хи-хи-хи! Какая ты смешная, Снегурочка! Ты что, не умеешь водить хоровод? Я же тебе все туфельки сейчас затоптаю!

Её очень развеселило, что тетя Снегурочка застыла, кажется, даже забыв прикрыть рот.

– Ну, доченька, ты разве не понимаешь? Снегурка у нас отмороженная. С холода пришла. А это что означает? – Как ни странно, ее папашка тоже улыбался, хотя и говорил ужасные пакости.

– Да. Вот видишь, Ксюш? Я торможу. Еще не разогрелась как надо… – Пришлось поддержать ее игру, наступая каблуком своей нарядной туфельки прямо на носок мужлану!

Ну, если я тормоз отмороженный, могу же и еще раз так споткнуться, совсем нечаянно? Правда же?

Послала ему свою самую милую, невинную улыбочку. Обычно от нее все парни таяли… Только не этот серый волчара – он только моргнул, сглотнул… и одним только своим взглядом обещал мне все припомнить!

А Ксюша уже весело пела про елочку, нещадно коверкая слова и звуки. Эта волшебная мелодия могла свести с ума кого угодно: ни одного куплета за ней повторить было невозможно. Мне пришлось только мурлыкать, изображая мелодию.

А вот Ксюшин отец великолепно справлялся: он пел в унисон с дочерью, ловко подстраиваясь под ее темп.

– Из вас выходит отличный дуэт! – Мы остановились только на секунду, чтобы похлопать в ладоши друг другу.

– А еще – смотри, как мы умеем! Папа! Покажи лощадку!

– Ксюшенька, подожди! Я ведь приехала, чтобы тебя веселить! Пускай твой папочка отдохнет, хотя бы немного!

– Нет! Папочка тоже будет меня веселить!

А тиран-то в этой семье, похоже, совсем не Сергей… А вот эта милая, прекрасная особа, что приплясывает, дергая отца за край рубашки.

Разве под этим нежным, сладким взглядом синейших глаз, широко распахнутых и ясных… Разве можно в чем-то этой милочке отказать?!

Грубый, мощный, бородатый мужлан только пожал плечами и устроился на четвереньки, подставляя спину юной наезднице… А та лишь подгоняла его, с силой молотя пятками по отцовским бокам.

И это было только началом Ксюшиного праздника… Дальше она гоняла нас обоих, не давая ни вздохнуть, ни присесть, хотя бы на секунду…

– Ксюша! А ты не хочешь попить? Или перекусить, а, маленькая?

– Зачем? – У девочки даже косички не растрепались. И выглядела она идеально просто.

Как будто и не прыгала на нас двоих уже почти час, если не дольше… Сергей смотрел на меня с пониманием, но молчал.

– Я же Снежная девочка, понимаешь? Мне нельзя очень долго в тепле! Надо хоть немножко приморозиться!

– А чего? Если не подмерзнешь, ты потечешь на пол, да?

– Ксюша. Тебе, кстати, тоже не мешало бы сходить в туалет, милая моя. – Сергей внезапно решил прийти мне на помощь.

– Я не хатю!

– Надо. Иначе, ты тоже на пол потечешь! Ты хочешь опозориться перед гостьей?!

– Хи-хи-хи! Папуля, я что, могу тоже стать Снегуротькой, да? И тоже смогу растаять? Ого!

Ноль смущения, тонна веселья… Настоящая дочь своего папаши, полностью лишенного предрассудков и такта. И еще более неугомонная!

– Иди-ка ты, милая, в туалет. Иди, я сказал! – Мужчина должен был растаять, глядя на веселую, умильную рожицу… Но Ксюша его не смогла поломать: он улыбался ей, но непреклонно вел за руку в туалет.

– А Снегурочка пойдет погулять? Поморозит свою зопку, да?

– Ксюша! – Ласковый папулечка вдруг рявкнул очень грозно. И, вроде бы, даже голос не повышал… Но даже я подскочила на месте, готовая описаться прямо там…

– Что, папулетька?

– Разве я не говорил тебе, что такое слово некрасиво произносить? Ты у меня принцесса? Или дурочка с переулочка? Ну-ка, вспоминай?

– Ой, пап! Разве нельзя немножко мне побыть дурочкой? – Лукавая улыбка расползлась по щекам Ксюши, вызывая милейшие ямочки.

Отца малышки даже оторопь взяла от такого бунта на ровном месте.

– А потом я снова стану принцессочкой, чтобы ты радовался!

– Кхм… Ксюш, беги в туалет. Я же вижу, ты приплясываешь от нетерпения! А потом… потом мы вручим тебе классный подарок, ладно?

Во взгляде Сергея получилось уловить какой-то намек на благодарность даже.

Это на меня он мог рычать и рявкать, ничуть не смущаясь. А вот одна маленькая лисичка отлично вязала из него узлы!

Как ни странно, Ксения послушалась и побежала в сторону ванной, усердно зажимая коленки.

– Папотька, отнеси меня! А то я не успею!

– А когда мы будем есть угощениев?

Я уже еле держалась на ногах после новой игры в догонялки и зажигательных танцев.

А Ксения была бодра и весела.

Она уже несколько раз пронеслась по лестнице туда-сюда, чтобы притащить в гостиную все свои куклы и игрушки, и готова была носиться дальше.

А я с тоской поглядывала за окно: там уже давно сгущалась тьма, вызванная метелью… И так хотелось домой – в свою теплую, уютную кровать. С кружечкой какао. И чтобы больше ничего лишнего! И никого!

Особенно – чтобы не было рядом вот этого странного, сумрачного мужчины с пронзительным, обжигающим взглядом!

– А давай, вы с папой отправите меня домой? А угощения вы сами скушаете?

Присела перед ней на колени, взяла в руки детские теплые ладошки, уже просто умоляя отпустить.

Девочка забавно сморщила свой носик, нахмурилась…

– Ты чего? Разве можно уйти без угощениев? Мы тебя голодную не отпустим, с ума, что ли, сошла?!

– Тем более, что твои олени, Снегурочка, застряли по дороге. И уезжать тебе отсюда не на чем!

Сергей впервые за несколько часов обратился ко мне напрямую. И голос его опять приобрел свою привычную жесткость и грубость.

– Что вы имеете в виду, Сергей?

– Ничего. Пойдем на кухню.

И в своем, уже привычном, духе, ничего не говоря, взял дочку за руку и повел за собой.

– Постойте! Постойте, говорю! – ничего не оставалось, как семенить за ним следом. – Нам нужно с вами поговорить, по-взрослому!

– Поужинаем, Ксюшу спать уложим, а потом и побеседуем. Какие проблемы?

Бросил мне это через плечо, как само собой разумеющееся.

– Снегуротька останется у нас? Она будет жить с нами, да? – Ксюша запрыгала от радости. Хоть один человек в этом доме был счастлив…

– Что значит «уложим спать»? О чем вы говорите, вообще?

– Ты хочешь уйти отсюда пешком? Одна? По морозу?

Он снова оказался прав. И это было просто невозможно!

Что за человек такой, который заставляет меня поступать только так, как он сам захочет, а?

Вцепиться бы ему в лицо, да как следует поцарапать, что ли…

Точно! Эта мысль меня успокоила: девочка уснет, а потом уже можно будет с ним разобраться, как положено!

– Папочка, доставай мороженое! Все, какое только есть!

– Зачем? – Похоже, родитель до сих пор не привык, что детская логика так часто вводит его в ступор.

– Как зачем? А что Снегурочка будет есть? Она же от другой еды растает?

Нет. Только не это… Если бы меня заставили тут питаться только холодными продуктами… Я бы точно ушла домой пешком, босиком и голой, несмотря на снега и морозы!

– Мне можно и горячее, котеночек. – Перехватила задумчивый взгляд Сергея. В нем читалось, что мужчина был не прочь бы накормить меня просто колотым льдом.