Алиса Князева: Обречённая для проклятого стража. Венок рассвета

Глава 1. Пришлая

Я просыпаюсь с криком, замирающим в горле. Снова тот же сон!

Венок из полевых цветов рассыпается в моих руках, лепестки падают в чёрную воду озера. Над головой – налитая кровью луна, а вокруг – тени. Они тянутся ко мне, шепчут что-то неразборчивое, зовут. Я чувствую их прикосновения – холодные, влажные, настойчивые. Сон закончился, но на моей коже ещё остаются отпечатки, будто всё случилось наяву.

Трясущимися руками сдвигаю шторки маленького скромного экипажа и выглядываю на улицу. Ещё не приехали?

Повторяющийся кошмар не отпускает меня уже третью неделю. Это сказывается: в стекле отражается бледное лицо с тёмными кругами под глазами. Но хуже всего то, что теперь эти образы преследуют меня и наяву.

Краски и холсты, когда-то послушные моей воле, теперь будто заколдованы. Что бы я ни пыталась нарисовать, пейзаж, портрет, натюрморт, – стоит окунуться во вдохновение и наполнить работу ворожбой – под кистью оживает тот же кошмар. Тёмная вода, кровавая луна, рассыпающийся венок, тени…

Я закрываю глаза, а когда открываю – вижу, что очередная картина отправится на чердак, к другим испорченным холстам. Я не могу работать, выполнять заказы, а значит, совсем скоро не смогу оплачивать счета. Если, конечно, не сойду с ума до того, как это станет проблемой.

Мои руки сами создают эти образы. Словно что-то внутри меня хочет выплеснуться наружу, рассказать историю, которую я не понимаю. Сперва я пугалась, потом злилась, пыталась сопротивляться. Выбрасывала испорченные холсты, начинала заново. Но теперь… я чувствую, что должна идти.

Куда-то далеко, в глушь, к месту, которое видела лишь во снах. Это чувство как зов, который невозможно игнорировать. Он пульсирует внутри, заглушает все остальные мысли и желания.

Дорога размыта дождями. Колёса повозки то и дело застревают. Я кутаюсь в плащ – холодно и сыро, хотя лето уже вступило в свои права. Рядом со мной – узел с одеждой и сумка с холстами и красками. Больше мне ничего не нужно.

– Дальше не поеду, – извозчик останавливает лошадей и поворачивается ко мне. – Видите, какая дорога? Увязнем, и кто нас тут искать будет?

Я киваю. Справедливое замечание. Если уж мне пропадать, от безумия или холода, незачем тащить с собой невинную душу. Расплачиваюсь с ним и ступаю на влажную траву, поудобнее перехватывая свои вещи.

Извозчик, крепкий мужик невысокого роста с пышными рыжими усами, смотрит на меня с недоумением и, кажется, с жалостью.

– Вы уверены, барышня? Там только лес, глухомань. До ближайшей деревни ещё вёрст десять, не меньше.

– Уверена, – мой голос звучит странно, словно чужой.

Мужчина качает головой, закручивая кончик уса, но больше ничего не говорит. Я не дожидаюсь, когда скрип колёс его повозки стихнет, и поворачиваюсь к стене леса. Он поднимается передо мной – тёмный, неприветливый, густой. Верхушки елей почти закрывают небо. Ветер шумит в кронах, и этот звук напоминает шёпот из моих снов.

Сердце колотится как безумное. Страх сковывает движения, но Зов сильнее. Я делаю глубокий вдох и шагаю под сень деревьев.

Лесная дорога едва угадывается среди мха и папоротников. Земля пружинит под ногами, влажная, устланная хвоей и прошлогодними листьями. Воздух пропитан множеством запахов: смолистый аромат сосен, терпкость прелой листвы и одуряющий, сладкий цвет багульника. Я знаю, что этот запах может вызвать головокружение, галлюцинации, но сейчас он странным образом успокаивает.

Из сумки я достаю заколдованный клубочек – простенький артефакт, который должен указывать дорогу к цели, как меня заверили в лавке. Но когда я активирую его, он лишь слабо светится и дрожит в моей ладони, не зная, куда катиться. Видимо, желание недостаточно конкретно. Я не знаю, куда иду – только чувствую, что должна идти.

Вокруг меня пульсируют потоки дикой магии – я ощущаю их как тонкие нити, которые колеблются при моём приближении. Они непредсказуемы и опасны. Обычно я избегаю таких мест, но сейчас… мне кажется, что именно эта дикая, необузданная сила и зовёт меня.

Прикрываю глаза и пытаюсь почувствовать направление. Я изучала карты перед путешествием и знаю, что в нужное мне место ведёт всего одна дорога, но подстраховаться нужно. Попытаюсь сосредоточиться на деревне, что находится рядом с нужным местом.

Внутри меня что-то откликается, резонирует с лесной магией. Клубочек в руке вздрагивает сильнее и срыгивает на землю, приходя в движение. Кажется, так правильно. Он понял, куда нужно идти. Направление к деревне, очевидно, сильнее, а значит просто не отставать.

Я теряю счёт времени. Может быть, я иду час, а может – несколько. Ноги начинают ныть, плечи устали от тяжести сумки. Но клубочек продолжает катиться, растягивая ниточку, чтобы я не заблудилась, если обхожу какие-то препятствия, и снова вбирая её в себя, когда я нагоняю. Зов тоже не ослабевает, наоборот – становится сильнее, настойчивее.

Внезапно тишину леса разрывает смех – лёгкий, звенящий, как серебряный колокольчик. Я замираю, прислушиваясь. Клубочек продолжает двигаться, снова растягивая нить из-за моей задержки.

Кто здесь может смеяться?

Среди деревьев на мгновение мелькает силуэт – стройный, изящный, почти прозрачный.

– Эй! – кричу я. – Кто здесь?

Ответа нет, только эхо моего голоса разносится между стволами деревьев. Но я уверена – я видела кого-то. И этот кто-то хочет, чтобы я следовала за ним.

Не задумываясь, я сворачиваю с едва заметной тропы и бегу туда, где заметила движение. Ветки хлещут по лицу, корни пытаются поймать мои ноги, но я не обращаю внимания. Я должна догнать, должна узнать…

Вот только зачем?

Силуэт мелькает снова, уже ближе. Я ускоряю шаг, и внезапно земля уходит из-под ног. Передо мной обрыв, крутой склон, уходящий вниз к сверкающей ленте реки. Я теряю равновесие, падаю вперёд…

Сильные пальцы хватают меня за воротник, рывком отдёргивая от края. Я плюхаюсь на твёрдую землю и оказываюсь лицом к лицу с мужчиной. Он смотрит на меня пристально, изучающе, и во взгляде его серо-голубых глаз я вижу удивление, настороженность и… узнавание?

Глава 2. Спаситель

– Ты чуть не убилась, – говорит он хрипловатым голосом. – Что ты делаешь одна в лесу?

Я открываю рот, но не знаю, что ответить. Как объяснить незнакомцу, что меня привели сюда кошмарные сны и неодолимый зов? Что я сама не понимаю, зачем пришла в эту глушь? Что это похоже на звон в ушах, который то затихает, то становится громче, заставляя двигаться. Даже звучит безумно.

Сердце колотится как сумасшедшее. Я прекрасно осознаю, что только что была на волосок от смерти. Земля под моими ногами ещё секунду назад исчезла, и я уже готовилась к падению… но вместо этого ощутила резкий рывок за воротник и падаю назад, на твёрдую землю. Мужчина, удерживающий меня, появился будто из ниоткуда.

Пытаюсь отдышаться, мой взгляд мечется от обрыва к незнакомцу.

Я абсолютно уверена, что не слышала шагов, не видела его приближения. Как он мог оказаться рядом так быстро? Человек не способен двигаться с такой скоростью.

В голове мелькают обрывки знаний о магических созданиях, но ни одно не подходит под описание этого мужчины, стоящего передо мной.

– Поразительно, – его голос режет тишину леса. Будто не с человеком говорю, а с каким-нибудь нелюдем из нави. – Попасться в настолько очевидную ловушку русалки. Даже не думал, что взрослые люди на такое способны.

Его слова обжигают, возвращая меня в реальность. Я всё ещё сижу на земле, а он нависает надо мной – высокий, с резкими чертами лица и холодным взглядом. В его тоне столько презрения, что мне становится не по себе.

– Ру-русалки? – запинаюсь я, пытаясь осмыслить услышанное.

– А кто ещё? – он закатывает глаза. – Серебристый смех, мелькающий силуэт, заманивающий в опасное место. Ты бы либо свернула шею на этих камнях, – он кивает в сторону обрыва, где внизу виднеется каменистый берег реки, – либо утащила бы тебя и утопила. Выбирай, что нравится больше.

Его сарказм ядовит. Я чувствую, как краска заливает щёки – от стыда и от обиды одновременно.

– Я не знала… я не из этих мест, – пытаюсь оправдаться, поднимаясь на ноги самостоятельно. Колени подрагивают, и я едва не падаю снова.

– Городская что ли? – он фыркает. – Любой ребёнок знает, что нельзя гоняться за странными звуками в лесу. Особенно в таком, как этот.

Слова застревают у меня в горле. Он прав, я поступила неосмотрительно. Но мои мысли путаются. Недосып последних недель берёт своё. Кошмары, которые не отпускают меня ночами, и непреодолимый зов, приведший в этот лес, – всё это лишило меня бдительности. Но признаваться незнакомцу я не собираюсь.

– Я художница, – говорю вместо этого, сама не понимая, зачем. – Иногда увлекаюсь, следуя за интересными образами.

– Художница? – в его голосе слышится насмешка. – И что же, ты? Настолько глупая, что решила нарисовать русалку? Гляжу, у тебя даже оберега нет.

Его слова задевают что-то глубоко внутри. Ведь я действительно рисую смерть – озеро, рассыпающийся венок, кровавую луну и тени. Все эти образы внезапно кажутся ещё более зловещими.

Незнакомец, видимо, замечает изменение в моём лице, потому что его взгляд смягчается на долю секунды. Он вздыхает и протягивает руку.

– Вставай уже. Застудишь всё, потом лечи тебя. Горе.

Я нерешительно принимаю его помощь, и в момент, когда наши руки соприкасаются, происходит что-то странное.

По телу проходит волна пронизывающего холода, настолько резкого, что я едва не вскрикиваю. Но прежде чем я успеваю отдёрнуть руку, холод сменяется теплом – глубоким, всепроникающим, растекающимся по венам и заполняющим каждую клеточку тела. Это ощущение настолько сильное и неожиданное, что я замираю, не в силах пошевелиться.

Это что-то важное. Чувство, что вынудило меня покинуть дом и приехать, тот звон, что сводит меня с ума последние недели – стихает насовсем.

Судя по расширившимся зрачкам незнакомца, он испытывает то же самое. Мы замираем, соединённые этим странным потоком энергии, который, кажется, пульсирует между нами. Время будто останавливается.

– Ты… почувствовал это? – шепчу я, когда, наконец, обретаю способность говорить. – Что это было? Словно какое-то… связь?

Его лицо мгновенно меняется. Если секунду назад в его взгляде было удивление и что-то, похожее на узнавание, то теперь передо мной снова холодная маска. Он резко отпускает мою руку, как будто обжёгся, и делает шаг назад.

– Убирайся, – его голос звучит как рычание зверя, которое словно превращает мою кровь в родниковую воду. – Возвращайся туда, откуда приехала. Этот лес не для таких, как ты.

Я отшатываюсь, поражённая внезапной переменой. Ещё мгновение назад между нами произошло что-то, как мне показалось, важное. Но теперь он смотрит на меня с такой ледяной враждебностью, что мне становится по-настоящему страшно.

– Но я не могу уйти, – слова вырываются сами собой. – Я должна быть здесь.

– Здесь тебя ждёт только смерть, – отрезает он. – Уходи, пока ещё можешь.

В его глазах что-то мелькает. Предупреждение? Угроза? Не могу разобрать.

Во мне поднимается волна обиды и гнева. Как смеет приказывать мне? Он ничего не знает о моих кошмарах, о зове, который привёл меня сюда, о рисунках, которые преследуют меня.

– Я не уйду, – твёрдо говорю я, расправляя плечи. – И ты не можешь меня заставить.

Мои слова повисают в воздухе. Мужчина смотрит на меня долгим, оценивающим взглядом, и я вижу, как в глубине его глаз разгорается что-то тёмное и опасное. На мгновение мне кажется, что он сейчас схватит меня и швырнёт в воду, от которой спас несколькими минутами ранее.

Но вместо этого он произносит тихо и чётко:

– Тогда твоя кровь на твоих руках. Не говори потом, что я не предупреждал.