Мария Авенская: Сдалась орку по собственному желанию

Глава 1

Утро началось подозрительно хорошо.

Слишком ровно щебетали птицы. Слишком вежливо шумели деревья. Даже наш петух Василий – тот, что каждое утро кукарекает строго в 04:07, потому что, по словам бабки Глаши, он "вышколенный" – сегодня промолчал. И в воздухе будто что-то стояло: тягучее, как медовый пар над самоваром, и такое же приторно-непонятное.

Я сидела у калитки и грызла хлебную корочку. Небо было бледно-голубым, как молоко, если в него капнуть чуть чернил. Река лениво блестела между деревьями, в траве играли солнечные пятна, а в пыльной тени под яблоней грелась кошка соседки Аграфены – толстая, белая, с выражением лица, будто она лично терпит всю эту деревню уже лет двадцать.

Всё было… слишком мирно. И я, как любая уважающая себя местная «травница», сразу насторожилась.

Зато баба Глаша – та, которая знает, кто у кого ночью шмыгал под окно, кто с кем ходил в лес и зачем… Отвлеклась! Так вот, баба Глаша уже стояла на крыльце. Руки на поясе. Седые волосы стянуты в пучок, в глазах – сверкающее недовольство всем живым. На ней была неизменная кофта с вышитыми черными цветами и юбка, которую она шила лет сорок назад, и до сих пор считала «выходной».

– А ну иди в дом, Мэл, – прокаркала она, сверкая глазами, – чувствую затылком: что-то надвигается. Воздух тянет на беду.

– Может, это просто гроза?

– Да с какой радости?! На небе ни облачка, а суставы у меня ноют! А ещё наш петух молчит!

Я хотела было усмехнуться, но тут земля под моими ногами чуть дрогнула. Легко. Едва-едва. Но достаточно, чтобы птицы взметнулись в воздух, а вдалеке над дорогой поднялся столб пыли.

– Орки… – прошептала я.

– ОРКИ!!! – заорала баба Глаша с такой мощью, что, по-моему, сама себя испугалась.

И началось.

Хлопнула одна дверь. Потом вторая. За ней третья. Пару детей с воплем спустились с крыши. Кто-то, возможно, уронил тележку. Кошка Аграфены исчезла. Даже пчел не было. И вся деревня Тихолесье, как по команде, начала превращаться в мышь при виде дракона.

Зашипели ставни. Захлопнулись лавки. Бабы побросали корзины и побежали подземными тропами (да-да, у нас даже подземные тропы есть, вырытые за зиму, храним общий урожай).

А я… осталась сидеть на завалинке с хлебом в руках. Медленно встала.

– Мэл, ты что, дурная?! – прошипела из-за плетня Аграфена. – Прячься! Сейчас начнут резать, проклинать, жениться!

– По-моему, ты путаешь с ярмаркой, – буркнула я.

– Говорю тебе, они злобные! Огромные! С клыками! Баба Марта ещё в девяностом году вышла к оркам, так её потом неделю искали!

– И нашли же, – напомнила я. – В орочьем стане. В дорогом вышитом платке. С куском жареной ноги и кольцом на пальце.

– Да, но кроме платка то на ней ничего не было!

Я отвернулась, чтобы не заржать. И всё равно заржала.

Солнце уже поднялось выше. Дорога, ведущая в деревню, пылила и дрожала. И над ней, как из сказки, выросли они.

Первыми шли кони. Нет, не кони – какие-то дьявольские создания на четырёх копытах, с гривами как у горных козлов, мускулами как у деревенских мужиков, если бы они качались, и глазами полными… хм… философии. Как-будто им этот мир понятен, и они просто плывут по течению.

А следом – орк. Главный. Без шлема. Без коня. И без всякого стыда за свою внешность.

Он был высокий. Ну то есть высокий.

Где-то под два метра и немного. Кожа – серовато-зелёная, как старая бронза. Волосы стянуты в тугую косу, по которой можно было бы взобраться по нему как на башню.

Одежда – коричневая, с кожаными вставками и металлическими бляшками, блестящими на солнце. Глаза – чёрные. Рот – с клыками. Красивыми, беленькими. Проклятие.

Он шёл, как будто не по пыльной дороге, а по парадному ковру. Шёл так, будто не он к нам заявился, а мы к нему

А я? Я взяла хлеб и пошла ему навстречу.

Не спрашивайте зачем. Сама не знаю. Просто пошла. И, конечно же… На ровном месте. На сухой дороге. При полной адекватности.

Я споткнулась.

Падая вперёд, со всей силы шваркнула хлебом этого великолепного орка прямо в грудь.

ТЫК – сказала буханка. ХРРР – сказала броня.

– Ой, мать моя женщина, она первая начала! – выкрикнул кто-то из толпы.

Орк остановился, наклонил голову. Посмотрел на хлеб. Потом на меня.

Я тоже посмотрела на него.

Мы так и стояли. Я – с пыльными коленями. Он – с хлебом на груди.

– Это… – прогрохотал он, – ритуал?

Улыбнулась и сказала с наигранной серьёзностью:

– У нас так принято. Добро пожаловать… буханкой в грудь!

И тогда подошёл староста. Тихонько, сбоку, чтобы сильно не отсвечивать. С лицом, как у трусливого зайца.

Он наклонился ко мне и прошептал:

– Если что… скажем князю, что это ты их позвала. Ладно?

Глава 2

Староста исчез так же тихо, как и появился – с видом человека, который только что сдал тебя в аренду за бочонок медовухи и ещё остался всем доволен.

А я осталась.

Лицом к лицу с орком, у которого, кажется, в глазах плавился металл.

Он сделал шаг вперёд. Я – шаг назад.

Он наклонился чуть ниже. Я – задрала голову выше.

Он посмотрел на хлеб у него на груди. Я – на свои дрожащие пальцы, которые по какой-то злой иронии начали вырисовывать в воздухе что-то похожее на магический узор.

Чёрт. Дар.

– А это что ты делаешь?! – грозно спросил орк.

Только сейчас поняла, что пальцы слегка светятся. Тут же спрятала руки за спину. Улыбнулась. Очень фальшиво.

– Это? О… гм… профилактика холеры, – брякнула я, спрятав руки за спину. – У нас тут, знаешь ли, своё народное… магич… лечение.

Он ничего не ответил. Только нахмурил брови, как будто собирался раздавить меня чисто силой взгляда.

В этот момент деревенская идиллия треснула, как старая лавка у печки.

– Ты ведьма? – спросил он глухо.

Я бы и ответила, да только сзади донёсся визг, будто швырнули гуся в кипяток. А потом – топот.

На орка, размахивая веником и шалью, летела баба Глаша.

– Уйди, нечисть! – кричала она. – Мэл моя внучатая, а ты, клыкастый, не суйся к нашей девочке, ишь ты!

Я вжалась в забор. Орк растерянно отступил на шаг.

Но на этом представление не закончилось.

С другой стороны подоспела белая кошка Аграфены, местная демоница по кличке Пушинка.

И она вцепилась орку в штанину с такой самоотдачей, что я подумала: всё, вождю конец. Смерть от бабки и кошки. Неславная, но запоминающаяся.

– Мяаарр! – прокричала кошка.

– Да ты что, сатана?! – заорал орк, подпрыгнув.

– Пушинка, фу! Глаша, прекрати! – завопила я, пытаясь остановить это представление.

Местные тем временем повыходили из домов. Кто с квашеной капустой, кто с миской, кто с лопатой. Настоящий деревенский консилиум.

– Мэл, ты его охомутала, да? – донёсся голос бабы Дуняши. – Вот ведь… молодуха, а уже орка привела!

Уже не знала, куда же себя деть. Орк отцепил от себя кошку, та обиженно фыркнула и побежала назад, но с видом: "Я ещё вернусь, падла зелёная".

– Меня зовут Рагхар, – сообщил орк, когда всё стихло. – Вождь Камнегрива.

Я, пыхтя, поправила выбившиеся из косы пряди.

– А меня зовут Мэл.

– У тебя светятся руки.

– Это аллергия.

Он окинул меня долгим, пристальным взглядом. В этом взгляде было всё: скепсис, интерес и легкая обречённость, будто я ему уже надоела и он во что бы то ни встало – хочет уйти от моего внимания.

– Мы останемся в деревне на три дня, – сказал он.

– С чего бы? – прищурилась я.

Он указал в сторону дома старосты.

Тот стоял, жевал травинку и выглядел так, будто он вовсе не староста, а так… местный пастух.

Глава 3

Теперь я стояла посреди деревни, обмотанная взглядом сотни подозрительных глаз, и предлагала:

– Может… ну их всех к лешему, пусть в трактире переночуют?

Молчание повисло такое, что даже собака, та самая одноглазая Дуняшкина шавка, перестала чесаться.

– Ты, получается, хочешь… – медленно протянул староста, – пустить орков в трактир?

Я кивнула.

Он окинул меня взглядом, полным отвращения, недоумения и лёгкой отцовской грусти, как будто я предложила выдать замуж петуха за утку.

– Ты сошла с ума.

Я пожала плечами:

– Ну, может быть. Но зато у меня в этом безумии есть стратегия: если орки будут спать не у меня, я хотя бы смогу нормально помыться.

За моей спиной кто-то фыркнул. Судя по злобному тембру – Галина с молочной лавки, которая всегда мечтала выставить меня ведьмой и “развращающим элементом”. Ну вот и дождалась.

Староста, глубоко вдохнув, резко рявкнул:

– Всех на лавку! Срочно! Сход деревни!

Через десять минут я сидела на лавке у колодца. А передо мной – вся деревня. Ну, как “сидела”… Сначала стояла. Потом кто-то подтолкнул, и я упала на лавку, как гвоздь в прогнившее бревно, больно ударившись мягким местом.

Ощущение было, будто меня поставили в центр курятника и оставили одну.

– Мэл, ты в своём уме? – надрывалась Дуняшка. – Ты кто вообще такая, чтобы чужаков звать?

– Она всегда была странная, – прошептали сзади. – Помнишь, как она с лягушками разговаривала?

– А сено-то моё! Я трактир сдаю! – подала голос тётка Левтина. – А если они там начнут буянить?! У меня потом клиентура не пойдёт!

– Она не наша, я говорю! – резко выкрикнул кто-то из угла. – Мать у неё из Шестых Холмов, а там все с прибабахом!

– Она приносит беду! – поддакнул староста. – Вот только подумайте: орки пришли – и сразу к ней! Это ж знак!

Я стояла, вцепившись в край лавки, пытаясь не дрожать. Но пальцы всё равно слегка светились. От злости.

Вдруг над толпой нависла тень.

Орк. Рагхар.

Он подошёл тихо, но как только встал за моей спиной, ощущение было, будто за мной выстроили каменную стену. Он стоял молча. Не выказывал ни злости, ни поддержки. Просто – присутствовал.

Но этого хватило.

Староста сбился на полуслове.

– Это… какой-то… шкаф?! – пробормотал он, выдавив кривую улыбку.

– Мой временный гардероб, – ответила я, даже не оборачиваясь. – С режимом охраны и функцией устрашения.

Рагхар не улыбался. Рагхар вообще не делал ничего, но делал это угрожающе.

И тут – как гроза в ясный день – появился сборщик податей.

Он ехал на дряхлой телеге, лицо у него было кислое, как будто он с утра поцеловался с селёдкой, и теперь хочет найти, на ком сорваться.

– Уважаемое собрание, – начал он пафосно, раскатывая свиток, – поступила информация, что в вашей деревне поселились орки.

Откуда только так быстро узнал, что они у нас появились?

Толпа дружно обернулась к нему, как к спасителю.

– Ни одна уважающая себя деревня орков не принимает, – продолжил он. – История знает: война с эльфами, кровь, пожары, порубленные амбары! Орки – угроза стабильности!

– Но они мирные! – вмешалась я.

– Значит, с вас тройной налог, – отрезал он. – За каждого! Раз кормите чужих, приютили клыкастых – будьте добры, платите.

– Да вы что?! – возмутились люди.

– Мы их не звали! – кричал кто-то. – Пусть девка платит!

– Это не девка – это беда ходячая! – подал голос староста. – С ней только орков и встречать!

– Гнать её! Она не наша! – выкрикнули из толпы.

И тут я увидела, как баба Глаша, в своей вечной синей шали, встала, уперевшись руками в бока, и как дала старосте по лбу скалкой.

– Сам ты беда! Я Мэл с рождения знаю! Она мне квас приносила, когда ты ещё козла за печку прятал, чтоб налог не платить!

Я сжала губы.

– Не надо, Глаша… – тихо сказала я. – Всё нормально.

– Нормально?! – завизжала она.

– Не трать силы, – выдохнула я. – Всё. Я уйду.

Тишина.

– Я уйду вместе с орками.

Толпа ахнула. Даже сборщик податей запнулся.